Арс, ну прости...

— У нас «стоп, моторы». Часовой перерыв, — объявляет голос Стаса, нарушая напряжённую тишину. Первым из-за стола встаёт измученный Сережа, закрывая руками лицо и выходя, чтобы просмеяться. Зря он дал это обещание, но у него скоро «Большое шоу» и он хотел потренироваться сегодня перед камерами в компании комиков. Арсений вернулся в кадр после трюка с бутылкой, чувствуя себя королем, который пришел к власти по головам, но мечтал об этом всю жизнь. На коже под свитером оседает электричество от энергии радости победы, в горле пересохло от криков, мурашки все не проходят. Он, кажется, снова сорвал голос. — Давайте, наверное, перекусим чего-нибудь, попьем кофе и продолжим, у нас ещё четыре мотора. Команда начинает разбредаться курить, пить, поправлять реквизит и оборудование. Первое, что видит злой и нащетинившийся Арс, это котеночьи глазки Антона, которые искали его встречного взгляда, чтобы убедиться, что все в порядке. Игра шла не меньше часа, а он все не может избавиться от лёгкого неприятного чувства, что задел Попова. Поз ещё раз протер глаза руками и посмеялся. — Давайте, без меня, — Арсений забрал свою бутылку и, показательно игнорируя всех, ушел со съёмочной площадки наверх, в их «гримерку». Оставив на выходе микрофон. Шастун уткнулся в телефон и, делая вид, что спешит на 2 этаж на балкон покурить, как обычно, вышел из помещения, тоже сняв «звук». На пути после лестницы он, уже спеша, чуть не врезался в Матвиенко. — Серёг, ты че, плачешь? — У меня, кажется, судорога в лице, — потирая щеку весёлый Серёжка проходит мимо, вызывая сочувствующую улыбку у друга. На этаже наступает тишина, вся движуха осталась внизу. Антон убирает телефон и немного собирается с мыслями, идя к двери в большую мансардную спальню, где они фоткались после покера. Арс абсолютно точно был там. Сидел на краю кровати в телефоне все с той же бутылкой в руке. — М-м. Забыл, где курилка? — продолжает недовольно сучить мужчина, несмотря на то, что камер здесь нет. — Да я к тебе шел, Арс, — а Антону не хочется выходить из этой контрастной милой роли виноватого котёнка. Который внутри понимает, что эта разница поведений очень возбуждает. — Ну чё ты, правда обиделся? — украв с тарелки на подоконнике пару виноградин, глянул на Попова парень. — Шаст, ты замахал, — отзывается сухо тот, не отрываясь от телефона (который он просто мучил с занятым видом, листая меню). Не отрицая вопроса. — Ну прости нас, Арс… — Антон тоже промочил горло водой, не спеша подходить к брюнету и как-то к нему прикасаться. — Да кого «нас»-то… — Арсений изо всех сил делал вид, что ему совершенно безразлично уже на эту ситуацию, которую он якобы давно отпустил. — Ну расскажи про «бинго». — Нет. Все уже, — Попов нервно теребит, гладит и крутит бутылку, опирая ее на колено. Шастун понимает — дело здесь серьезное. Пяти минут передышки в тишине им не хватит. Антон опускает глаза и молчит. Затем снимает свою джинсовую куртку и отбрасывает ее на кресло у входа. После чего закрывает дверь на замок. — Арс, ну чё ты такой?.. — и медленно и осторожно начинает подкрадываться к Попову, все с тем же видом ребенка, который хочет помириться со строгой холодной мамой. — Какой? — раздражается Арсений, устав листать приложения. — История хороша, когда она рассказана вовремя, как шутка, — поясняет недовольно, держа себя в руках и глядя в зелёные романтичные загадочные глаза. — Арс, ну прости меня. Я больше не буду тебя перебивать, — сначала Антон останавливается над фигурой мужчины и крутит колечко на пальце. То самое. Чтобы он увидел. Но не получив реакции в ответ, все ещё ощущая невидимые колючки обиженного, медленно «пробирается сквозь них», приседая перед лицом импровизатора на корточки. Он всегда очень понимающий и терпеливый с ним. Также как и мудрый Арс, когда внутренний ребенок Антона истерит по любой мелочи. — И ведь не достаточно того, что я ее просто не рассказал, — твердит, выпуская пар темноволосый, глядя поверх плеч в белой футболке. Игнорируя, как нежные руки Шастуна плавно опускаются на его колени под пристальным внимательным взглядом. — Так мы ещё и всю игру к этому отсылались, как заезженная пластинка! Нет, чтобы играть дальше спокойно, передавать мешочек… По кругу. — Арсений упорно не обращает своего царского внимания на попытки извиниться другим путем и эгоистично и показательно скрещивает ноги. Антон терпит и это, пыхтя и глядя в сторону. И ни на миг не злится на эти выходки, принимая сложный характер любимого человека. Руки он все же убрал, позволив Попову так дерзко оградиться от его ласк. Но затем так же осторожно и мягко сложил их на верхнем колене актера, поставив сверху подбородок и наклонив слегка голову. — Арс, — Шаст трогательно, но загадочно смотрел на красивое лицо мужчины. Его голос становился тише, а интонация — такой личной, какой он разговаривал с ним перед сном. Когда после очередного спектакля измученный эмоциями и разморенный горячим душем артист засыпал у него под крылышком в их теплой постели. С улыбкой на лице. — Прости нас, пожалуйста… — в этих тихих фразах нет ни капли упрашивания, неуверенности и жалости, а только взрослое смирение и очаровательный ласковый флирт, который кружит голову и заставляет Попова держать себя в руках от мурашек, рассыпающихся по всему телу. От этих прикосновений… Антон снова опускает глаза и аккуратно и терпеливо настойчиво раскрещивает ноги актера. — Расскажи, как ты признался девочке в любви через «Бинго»… Он знает эту историю. Точнее, он уже догадался. И это в секунду бесит Арсения. — Шаст. Прикусил бы ты уже свой язык. Антон буквально под ладонями чувствует через ткань брюк, как напрягаются мышцы Попова. И сразу гладит их, успокаивая. И заодно незаметно заходит на территорию выше… Арс отклоняется назад, опираясь руками на кровать. Но не теряет противостоящей позиции, не поддается сексуальному давлению «невинного» парня. — Это уже не в первый раз. — Что я перебиваю тебя? — кажется, что Шастун действительно притворяется таким игривым и сам выводит Арса на раздражение, наслаждаясь тем, как тот злится. — … Ну, если хочешь, могу и прикусить, — кокетливо опускает глаза комик, осмелев и сжав пальцами края брюк в области тазовых косточек Попова. Увлекся, пока внимательно наблюдал за своими же действиями, лукаво улыбаясь им и своей фантазии. Такое у него сегодня настроение. И не важно, что он проигрывает из-за него уже в которой игре. Арс, судя по всему, не разделяет этой лёгкости и ласки в обращении с парнем и потому перехватывает его шею, сжав волосы на «загривке» и обратив Антона на себя. — Так и прикусил бы, — повторяет с перчинкой актер. Тут же понимая, что Шастун имел тогда ввиду. В этот момент раздражение Попова, который сталкивается взглядом с невинными зелёными глазами, переходит уже в настоящее возбуждение. Которое переливается через край, выражаясь в нетерпеливом пыхтении обоих парней. Они знают, какое решение сейчас абсолютно точно решит проблему. — Ну не обижайся, ковбой… — приговаривает ласково и интимно Антон, уже очень явно и активно прохаживаясь руками от колен к бёдрам Арсения. Он дразнит специально, его руки трогают везде и всюду, так медленно и тягуче приятно, но только не в той самой зоне. Пальцы Шастуна не только мнут брюки Арса, но и заставляют их натягиваться. Ещё один взгляд в глаза и лёгкая улыбка. Нежные пальцы в кольцах уверенно берут все под свой контроль. Попов больше не думает ни о чем, только лишь волнуется о рискованности этой идеи. Их же могут искать, съёмочная команда из двух десятков человек в нескольких дверях, практически со всех сторон от комнаты. Так тихо, что слышно дыхание Антона. Арс следит за тем, как он старательно кусает и облизывает губы, осторожно приспуская пояс брюк и резинку нижнего белья. Они ещё и заперлись вдвоём, гримеры уже ищут их, рации перебивают друг друга короткими вопросами «Куда Шастун и Арс делись?», «На улице их нет», «А в мансарде?»… Но Антон беспощаден и словно опьяненно смел и раскрепощен — он сосредоточенно и плавно гладит затвердевший член, требуя, чтобы Арс тоже наблюдал за этим с гордым и довольным лицом. «Если он ещё и начнет снизу, я точно кончу…» — Попов закрывает глаза, сжимая губы и уже немного мыча и сбивая дыхание. Нет, он не поддастся. И Шастун в следующую же секунду приступает к делу. Одним движением прижавшись к его бёдрам и пройдясь языком от самого основания до середины, лишь слегка задев яички. И Арс ответно вздрагивает, не сдержавшись и слегка согнувшись вперёд из-за сокращения напряжённого пресса. С языком Антона он знаком хорошо. Он всегда горячий, активный и изобретательный. Попов выдыхает шумно, есть в этом что-то и раздражительное, но на устах мужчины лукавая улыбка. И поощрение — только лишь этому «мальчику в джинсовой куртке»… Он добился от него правильного подхода. Когда Шаст ловко заглотил член полностью, создавая сразу сильный вакуум из-за дополнительной сейчас тяги затянуться своей электронкой, Арс едва удержал руки на постели. Впился пальцами в покрывало и прогнулся, прижавшись ближе и навстречу. Антон всегда знал, когда он близок и когда не нужно много усилий. На минеты от него Попов всегда был чертовски слаб. Парень делает ещё несколько плавных и медленных движений, затем останавливается и отрывисто выпускает плоть изо рта с характерным влажным звуком и тихим мычанием удовольствия. Затем проводит рукой, скручивая сверху вниз и обратно. Он сам придумал эту технику. В этой «паузе» Антон бросает мимолётный взгляд с уровня бедер Арсения на его лицо. Тот запрокинул голову, сдерживаясь почти в точности, как Сережа весь минувший раунд. На что парень улыбается одним уголком влажных порозовевших губ, довольный такой красноречивой реакцией. Шаст наклоняется снова и играет языком с яичками, жадно припадая и мучая задержавшего дыхание актера. — С-а!.. — вдруг вздрагивает мужчина, согнувшись вперёд, и всё-таки отрывает одну руку от одеяла. — Шаст, больно… — тихо предупреждает он, мягко и невесомо потрепав ладонью русые волосы, «извиняясь», что, возможно, оттолкнул или смутил его инициативу в изобретательности такой своей реакцией. Просто он не ожидал, хотя сам и приказал Шастуну так сделать… Антон выпрямился с гордой улыбкой, не убирая одной руки с колена, а другой — с паха Арсения. «Посмотрите, какие мы нежные, мало того, что обидчивые»… Арс снова расслабляется, откинув голову на плечо и наблюдая. Шаст иногда ведёт себя точно котенок-подросток: милый, глупый, но не боящийся иногда быть дерзким и куснуть. А потом ещё и дать лапкой сдачи за строгий шлепок по попе, откинув назад свои уши. И убежать с яростным шкодливым дыгдыком в другую комнату. Его маленький котёнок… Арс думает об этом и вновь не может удержаться, чтобы не погладить волосы парня, укладывая их по росту. Антон не собирается заканчивать — он продолжает удивлять Арсения и накрывает языком головку. Смыкает губы и массирует кончиком языка, не останавливая при этом ритмичные движения руки вдоль основания. Попов не смотрит, зажмуривая глаза от удовольствия и одновременно боли, ведь он не может сейчас стонать в свое удовольствие. Чувствует, как Антон ускоряется, и вспоминает, как они недавно «насиловали» фантазию друг друга, изображая бедными стаканчиками по столу всякие непристойности. И это становится его роковой ошибкой. Арс отпускает протяжный мычащий и изнемогающий стон, дрожат в бессилии уже даже его плечи. — Ну тише, тише, я уже всё… — контрастно спокойно и уверенно Шастун убеждает его, что пытка почти окончена. Прощение он уже давно заслужил. Явно. Ему стоило знать об этом, когда он только присел перед ним на колени и наклонил голову… Арс ловит момент и молниеносно хватает салфетки с прикроватной тумбы. Но Антон знает и тот момент, когда следует «увернуться». В рискованно выкраденный миг до него он вновь вбирает член целиком, на этот раз не жалея себя — до самого горла. Это было любимое окончание ненасытного и порой грубого Арсения. Шаст ему это часто позволял, рефлекс у него был совсем небольшой. Парень освобождает пульсирующую плоть с полным чувством выполненного долга и отдачи, отстраняется и, переводя дыхание, смотрит гордо на подступающую к финалу реакцию. …Под прерывистые хриплые выдохи Арса белые капельки жидкости таят на поверхности салфетки, небрежно сложенной на ладони мужчины. «Маловато», — хочет поддеть его дерзкий Антон. «Зато ты вчера хорошо уснул», — ответил бы ему Попов обвинительным тоном. Да. Им надо было выспаться перед полетом и турниром, съемками всю ночь. Арс скомандовал им обоим лечь в 9 часов. И благодаря его особым «уговорам» сова-Шастун сладко сопел уже в 9:35. Арс рвано и будто бы недовольно вытирает руки и кидает скомканную салфетку в мусорку у двери. Плевать, что не попадает. Затем грубо берет Антона за шею сзади и не позволяет ему подняться. — …Ещё раз перебьешь меня, — угрожает он, но не по-настоящему, хоть и очень горячо и опасно доминантно глядя в глаза. — Буду разговаривать с тобой по-другому, — и роняет на бедро ослабевшую от опоры руку, не договорив. На что Антон молча и быстро силой хватает оба его запястья в не менее жестокий плен и, зафиксировав голову Арса другой рукой, приподнимается и жадно целует. Активно, глубоко, показательно нагло и перехватывая лидерство. Настолько грязно, насколько он умеет. Прекрасно зная, что чистюля и неженка Арсений не любит этого сразу после минета и всегда отворачивается. И когда Шастун отстраняется лишь на пару сантиметров, доказав свое превосходство даже после такого и все же почувствовав, как Арс с той же силой невольно отвечает ему в поцелуе, Попов раздраженно шепчет ему в лицо. — Грязный рот… — договоривает он свое обвинение почти шепотом. Антон уверенно смотрит в голубые глаза и отвечает, тоже добивая свои действия словесно. — А ты побольше свою прошлую романтику при мне вспоминай. Ясно тебе, блять? — в конце и в его голосе все же проскальзывает эта злая нотка раздражения и ревности. Но это действительно не причина такого его поведения и насмешек за столом. Они-то как раз сыпались нескончаемым потоком от любви… — Мгм, — все же выждав пару секунд, пока Шаст отойдет подальше к двери, заберёт куртку и откроет замок, Арс отвечает все в той же привычной для себя манере. — Бинго. И как ни в чем не бывало приводит свою одежду в порядок. Антон разворачивается с уже было немым посылом «Че-че, блять?», но ручка двери сама опускается, и в мансарду заглядывает Поз. — Вы тут? Шастун моментально резко отворачивается, будто он весь в сперме и голый, а Арс скрещивает все конечности разом и натягивает очень правдоподобный флер спокойствия и усталости на лицо. — Да, разговариваем… Дима наблюдает хихикающего Антона, который сыпется на глазах и догадывается, что их друг просто носом чует, чем здесь пахнет. И переводит глаза обратно на загадочного Попова. — Ну вы поговорили там?.. — переводит палец с одного на другого мужчина, намекая на причину уединения. — Ага… — выдает слабым голосом Шастун, не поворачиваясь от окна, где в отражении прекрасно видно, что лицо его приобретает розовый оттенок. В чьей-то рации за дверью слышны голоса группы. — Ща мы придем, — кивает на это легко Арсений. — Ну мы прощены? — все разгоняет своим подозрением напрашивающиеся неприличные шутки Димка, медленно выходя из комнаты и косясь на второго дружка. — Да, да. Шаст постарался…