Танцы на мечах.

Холодные, острые и беспощадные лезвия мечей рассекали воздух, отрезая от разума абсолютно все чувства кроме переполняющей сердце ненависти. В их переливающимся серебре отражались уходящие в закат солнечные лучи, блеск лениво появляющихся на небе звёзд и меркнувшие в бездну глаза. Ни сияющего блика, ни вечной надежды, даже ни малейшего намека на завсегдашнее озорство. Только две, совсем не живые кукольные пропасти, отражающие агонию и бесконечную пустоту. Они будто были готовы сорваться с толстой цепи, рвать и метать, идти по головам, только чтобы достигнуть своей цели и наконец покончить с поганым предателем. Каштановые волосы небрежно раскинулись по лицу, мёдовым оттенком переливаясь в постепенно пропадающих с горизонта лучах. Один быстрый и резкий выдох в их сторону, как глазам, цветом морской глубины Тихого океана, вновь предстают чужие, ярко-изумрудные, полные азарта и надменности, что заранее празднуют ещё не выигранную битву. На губах оппонента ещё с первой встречи не спадала самоуверенная и мягкая улыбка, что своей внушительностью переманивала многих бывших заключенных на свою сторону. Не стоит отрицать, что она хотела сладкими речами и приторной ложью заманить и своего "спасителя". Ранее наивного мальчика, которвй веровал исключительно в благо своей прошлой цели, и наконец достигши её, искренне пожалел в момент её торжества. Холодные и длинные пальцы плотно охватывали рукоять меча, мертвой хваткой удерживая оружие в руках. Его лезвие было наполнено яростью, готовый разрезать бывшего союзника и нынешнего врага напополам. — жалкий ублюдок, — разрывая глотку, выплёвывал оскорбление за оскорблением контрабандист. Его меч стремительно замахивался в сторону Эбардо и останавливался над своей головой, словно набираясь смелости и сил для решающего удара. — ебучий предатель! — его сверкающее и наточенное до идеала стальное лезвие встречается с чужим, что в последние мгновение смогло парировать удар и удерживать своего хозяина на волоске от смерти. Вот контрабандист отпрыгивает назад, жадно хватая каждый клочок воздуха и теряя их где-то в лёгких. Капельки холодного пота стекали по лицам, но никто не чувствовал и намека на усталость. Кровоточащие раны выбивали из сил, но стойкость, упрямство и упорство были сильнее ощущаемой боли, придавая телу всё больше и больше выносливости и неуязвимости к увечьям на теле. Они оба были такие, стоящие ради своей цели до конца. Только Боги знают, сколько длилось это сражение. Но даже при всём, оба мироходца продолжали твёрдо стоять на земле, каждую минующую секунду обрекая друг друга на возможную смерть. Враги парировали удары за ударом, взмах за взмахом. Чьи-то глаза сверкали в лунных лучах, а в чьих-то виднелось отвращение и презрение. Миновала уже и длинная ночь, а на горизонте виднелось рассеяние солнечного света в верхних слоях атмосферы. Мерцающие звёзды среди ночной пелены постепенно блекли, медленно сливаясь со светлеющим небом. В ранее обворожительном саду, в ходе боя и мимо нанесенных ударов, были беспощадно отрезаны почти все розы, что за ночь, лёжа на холодной земле, потеряли свою чарующую красоту и превратились в безжизненные клочки засохших листьев. Вот Лололошка снова бежит на встречу ветру и чей-то смерти, в тот же вмиг переполняя себя яростью и ненавистью. Крепко сжимая оружие двумя руками, он замахивается остриём меча и наносит из-за плеча удар точно и метко. Враг отпрыгивает в сторону в последние секунды, но, кажется, острый конец оружия смог задеть плечо и без проблем, словно ножницами разрезать ткань, оставляя на грубой коже неглубокую и кровоточащую рану, что смогла окрасить одежду в ярко-красные оттенки. Второй удар не заставил себя долго ждать, с новым и уверенным порывом налетев на предателя. В то же мгновение тело Эбардо обвораживающие взмыло над землёй, демонстрируя мироходцу профессиональный кувырок назад, в моменте его исполнения выбивая ногой чужой меч, обезоруживая оппонента. Обескураженный контрабандист в свою очередь чуть не потерял драгоценное равновесие и контроль над собственным телом, оказавшись на тонкой грани падения, пока его испуганные глаза наблюдали за тем, как его собственный меч, вертевшись в разные стороны, летит по воздуху и падает за несколько метров от себя. В тот же момент он хотел вернуться за ним, чтобы продолжить битву, но к сожалению совсем позабыл об одном из главных правилах при сражении: "Нельзя поворачиваться спиной к врагу".

What can I do?

Тут же мироходец почувствовал пронзающую боль в позвоночнике, встретившись с рукоятью чужого меча. Дыхание сбилось, в барабанные перепонки долбился истошный звон, а из глотки, стиснув зубы, выдавился болезненный стон. Ноги подкосились, являясь больше не в состоянии твёрдо держать тело над землёй, обрекая его на неизбежную встречу с сырой почвой. Голова с треском ударилась о землю, оставляя в голове кровоточащую рану, что в последствии растелилась по лицу красной дорожкой. Добивающую боль он почувствовал когда что-то тяжелое встало на него сверху и давило всем весом, окончательно пригвоздив тело к земле. Руки дрожали, без возможности даже на малейшие сопротивление.

What can I say?

— эх, Лололошка, Лололошка.. — торжествующая улыбка ликовала на его лице, но внутри что-то подсказывало: "это ещё не конец". — хватит так яростно сопротивляться, перейди наконец на нашу сторону. Вместе мы добьёмся власти над всей мультивселенной, она будет дребезжать от одного упоминания наших имен. — ни за что.. в жизни.. — слова прерывались между собой на сдавленные вздохи, дышать было критично тяжело, а лёгким не хватало драгоценного воздуха. Внутри появлялось желание бросить всё, смириться с судьбой и заснуть прямо на земле, но природное упрямство брало верх над чувствами, заставляя одну из рук тянуться к беспризорному мечу, одиноко лежащему посреди облезлых кустов алых роз. — ни в этой, ни в следующей.. — а ты всё такой же упрямый, — улыбается Эбардо, смотря на беспомощное тело. — отличный образец для союзника. — его нога поднимается с чужой спины и встаёт рядом на землю, отходя на несколько шагов дальше.

Choose your weapon, time to pay

Как только пальцы касаются рукояти меча, преодолевая боль и переступая через себя, Лололошка переворачивается на спину и привстаёт с земли, трясущимися руками направляя меч в сторону врага. Один из глаз полностью закрыт, являясь полностью залитым кровью. Брови встречаются на переносице, а в глазах сверкает всё то же отвращение. он попытался встать, но ноги словно наполнились свинцом. Ровно стоять было невообразимо тяжело, но Лололошке как-то это удавалось, через боль продолжая сражаться дальше. Будто сами Боги помогали бедному мироходцу достигнуть своей цели. — знаешь, я всё ещё продолжаю удивляться твоим способностям, — заглядываясь на светлеющее небо, убирает руки за спину Эбардо. — эх, а ведь когда-то— его прерывает внезапный удар в живот, а вечная и застывшая на лице улыбка в миг скорчивается, заставляя преступника потерять опору и попятится назад. Не удержав драгоценное равновесие, его руки сами по себе пытаются в отчаянных попытках схватиться за любую невидимую опору, лишь бы не потерять самоконтроль над собственным телом. Одна из ладоней случайно разжалась, в момент падения выронив оружие на землю, оставляя его покоится среди завявших роз. Точкой его падения стал один из ранее розовых кустов, покрыв щёки, шею и остальные оголённые участки тела мелкими, но болючими царапинами. Скаля зубы и зажмурив глаза, из глотки доносилось сдавленное шипение. В спину и ноги упирались острые иголки, а в лицо лезли облезшие ветки.

Forget about the second day

Еле приоткрыв глаза, он уж хотел встать, как вдруг его глотка встретила железное остриё меча, что своим концом слегка утыкалось в кожу. Кажется, из этого места проструилась небольшая бусинка крови и потекла вниз, по скату шеи. — знаешь, это было подло, — откашливаясь в кулак, поднимает подбородок Эбардо, не сводя глаз с холодного оружия. — подло было использовать меня и остальных такое долгое время, только чтобы спасти собственную шкуру, прикрываясь сладкой ложью. — твёрдо и уверенно отчеканивает Лололошка, с искренней ненавистью заглядывая в чужие глаза, в которых он видел лишь приторный концентрат чистого предательства. Свой меч он хватает уже двумя руками, что оружие нависает прямо над Эбардо. — а я ведь верил тебе! — он чувствует, как веки становятся тяжелее, когда голова падает на собственную грудь. За волосами скрывалось лишь покрасневшее и опухшее от будущих слёз лицо, на миловидных чертах которых виднелся гнев, постепенно перетекающий в обиду. Его руки снова тряслись, продолжав крепко сжимать рукоять своего оружия. — оу, оказывается ты такой беспомощный когда— — завали свой поганый рот, пока я не перерезал твою глотку, не вырвал твоё сердце и не выпотрошил твоё брюхо, — чуть ли не срывается на крик мироходец. — хотя я уверен, что там ничего не будет, кроме отборного сорта дерьма. Да я уверен и в то, что у тебя нет даже чего-то отдалённо похожего на сердце, полублядское зверьё. — по щекам скатывались горячие и солёные слёзы, оставляя за собой мокрые дорожки до середины щёк. Собираясь вместе на покрасневших ланитах, они падали на чужие, разбиваясь по коже на несколько частичек по-меньше. И так капля за каплей. Казалось, что Эбардо попал под морось, но он лишь улыбался. — ты не сможешь этого сделать, — уверенно и сладко лепечет преступник, слегка касаясь чужого лезвия, отодвигая его в сторону. Но оно слишком быстро и агрессивно вернулось в исходное положение, не давая жертве уйти с прицела. — ты не сможешь убить человека. Я слишком много времени с тобой провёл, изучил тебя досконально. — продолжает Эбардо, украдкой заглядывая под занавес каштановых волос, прямо в печальные глаза полные отчаяния.

We could be friends, with a kiss in flow

— знаешь, а мы бы могли стать хорошими друзьями, — пользовавшись молчанием мироходца, привстаёт преступник, слегка отодвигаясь назад. Теперь под прицелом слегка дрожавшего меча предстало солнечное сплетение на груди. — завали, — с переполненным голосом обидой, перебивает Лололошка. — ты не понимаешь от чего отказываешься, Лололошка. с твоей и моей силой управлять пустотной магией, мы могли бы подчинить себе само время! даже сами Боги не могли бы противостоять нам, только представь! мы бы сами стали бы Богами! — с воодушевлением и энтузиазмом восклицает Эбардо. — нам никто не нужен чтобы заполучить власть над всей мультивселенной, только ты и я. — никаких "ты и я" больше никогда не будет. — поднимает голову мироходец, — Ты один раз уже предал меня, использовал и выкинул как ненужный мусор. Так какова гарантия, что ты не сделаешь этого ещё раз? Я уже наглотался по горло твоими грандиозными речами, полные подлой лжи. Второй раз я на эти грабли не наступлю, хватит с меня этого дерьма. — горючие слезы катились одна за одной, оставляя за собой пылающие ожоги. — значит давай, пронзи моё сердце и грудь. Забери его как трофей и принеси в Поэну. — он по-лисьи улыбается, словно хищник, который играется со своей жертвой за считанные мгновения перед тем как съест. Он берет меч врага и направляет на свою грудь, прямо в то место, где находится его сердце, бьющиеся в унисон с чужим. — докажи, что я не прав. — его изумрудные, помутневшие глаза наблюдают как чужие руки стремятся ввысь, перебирая пальцы на рукояти меча и целясь в нужную и решающую точку. Лололошка жмурит заплаканные и покрасневшие глаза, готовясь подчиниться предыдущим словам Эбардо. В мыслях проносились картинки из прошлого, где мироходец то мило беседовал с Эо за кружкой чая, то где он впервые показывал названному "племяннику" Поэну, то где они сидели у Лиса и придумали свои грандиозные планы. Один момент сменял на другой, заставляя осознавать, что это всё было сплошной ложью. Это злило ещё больше, чувствуя предательство не только по отношению ко всем, но и конкретно к самому себе.

Choose your weapon, time to go

Вот меч со свистом летит вниз, втыкаясь далеко не в грудь Эбардо, нет. Земля - вот, что стало конечной целью для Лололошки. Сам он сваливается на колени, то ли от собственного бессилия, то ли от осознания того, что он жалок. Самый опасный преступник всей мультивселенной был прямо под его прицелом, одно роковое движение и всем бы страданиям пришёл конец. но он не смог. Эбардо оказался прав. Мироходец стыдливо закрывает лицо руками и виновато опускает голову вниз. Он корил свои чувства, свою мягкотелость, свою "правильность", ощущая предательство от самого себя. Терпкий ком опять, подобравшись к горлу, царапает его изнутри. Он подбирает губы под себя, с силой зажимая их между рядами зубов. Глаза вновь начинают предательски щипать, когда солёные следы океана снова наполняют залитые свинцом веки. Сердце начинало жалобно выть словно раненое животное, а виной тому были совсем маленькие, еле заметные царапины, прямо как на теле упавшего в куст врага. Они появлялись минутами, днями, месяцами ранее, продолжая появляться по сей час, сливаясь и объединяясь в одну целостную парализующую боль. Он ненавидел Эбардо, но больше всех он ненавидел себя. — я жалок, — шепчет сам себе мироходец, шмыгая носом. Он совсем забыл про врага, находящегося рядом. Он совсем забыл про Поэну и Эрессию, в которых его по-любому ищут. Он забыл, казалось, обо всём в этой мультивселенной, ощущая как падает в пустоту из кромешного мрака. Ничего больше.

A military fashion show!

Тепло. Внезапное ощущение тепла. чьи-то руки обхватывают тело, чьи-то ладони бережно касаются спины и очерчивают каждый позвонок. Мироходец не понимает, кажется ему, или нет, но всё же открывает глаза и слегка поднимает голову. Его макушка упирается в чей-то подбородок. Осознание происходящего приходит быстро. — хватит, не трогай меня, — сопротивляется Ло, пытаясь отвертеться от надоедливых рук. Со стороны он видел себя так: какого-то нытика-мироходца обнимает самый опасный и разыскиваемый преступник всей мультивселенной, пытаясь.. утешить? или воткнуть очередной нож в спину? — мне противны твои прикосновения, пусти! — истерит Лололошка, пытаясь оттолкнуть Эбардо. Ничего не выходит. — тсс.. ну вот почему ты такой буйный? — обреченно говорит преступник, опуская одну из рук, в последствие взявшись ею за чужой подбородок. Он аккуратно поднимает его в свою сторону, сверля своим взглядом тёмно-синие, почти черные глаза. — может, если я влюблю тебя в себя, ты примкнёшь ко мне? — задумчиво рассматривая чужие черты лица, рассуждает в слух Эбардо. Он был готов пойти на всё что угодно, чтобы в конечном результате заполучить Лололошку в свои руки. В качестве напарника, соучастника и даже.. друга? — что? такого откровенного бреда я ещё никогда в своей жизни не слы— он замолкает, когда чужие, сухие и потрескавшиеся губы сливаются вместе в мягком, трепетном и нежном поцелуе. Вторая рука Эбардо соскользнула со спины на шею, неестественно кладя на неё ладонь. Мироходец находился в тотальном шоке, держа ошарашенные глаза широко открытыми. Внутри и снаружи всё замерло, как будто кто-то поставил всё на паузу. Только бешенный стук сердца дотошно отдавался в барабанные перепонки, заставляя виски неприятно пульсировать, а голову погружаться в жар. Мозг и тело начало постепенно погружаться в бассейн эйфории, растворяясь в ней, словно крупицы сладкого сахара в горячем чае. Но не всё длится вечно, и как на зло в последний момент своего кайфа его выдёргивает внезапная боль в шее, сравнимая с поднесённой к коже раскалённой железкой. Мироходец отдергивается назад, хватаясь ладошкой за больное место. Он скалит зубы, шипит, но только потом смотрит на Эбардо, что улыбается той же улыбкою хищника. — я буду ждать ответа в твоих ночных кошмарах, — лепечет преступник, перед тем как прикрыть глаза и будто раствориться среди запаха свежей росы и увядших роз. За собой он оставил только жёлтые частички искры, быстро стремящиеся к облакам и пропадающие прямо на глазах. "Conseco!" - кричал внутренний голос, но Ло продолжал неподвижно сидеть на земле и потирать всё ещё ноющую болячку на шее. Его мозг постепенно обрабатывал всю поступившую информацию, пока синие глаза были направлены в сторону воткнувшего в почву меча. Потянувшись свободной рукой в его сторону, пальцы аккуратно обвили рукоять и в одно движение вытащили оружие. Настроив зеркалящие лезвие под правильным углом, мироходец убирает вторую руку и смотрит на место, где болит. Глазам постиг невообразимый ужас, ведь в отражении он смог разглядеть Звезду Лады, или как её ещё называют, Звезду Сварога. Это одно из сложных проклятий, с помощью которого маг связывает свою и чужую душу миллионами нитей, с обречением видеть друг друга в каждом сне. И чтобы избавится от неё, по слухам, надо поклясться с тем, кто поставил эту метку в вечной любви, подтвердив свои слова нежным поцелуем. — проклятие..