Вампирская человечность

      Он стоял у окна, держа в руках гитару и с грустью глядя на улицу. Шел дождь, но это не мешало людям прогуливаться: и детям с родителями, и парочкам, и просто одиноким прохожим. А он вынужден был сидеть дома, — чтобы не сорваться. Жан сказал, что первые дни должны быть самыми тяжёлыми, но Серёжа боялся, что такой может стать и вся его жизнь.       За столом как всегда развивались интересные события, до которых ему почему-то совершенно не было дела: Святослав Вернидубович тщетно пытался что-то объяснить бунтующему Женьку, но тот что-то нечленораздельно мычал в ответ и швырялся вещами; Жан ругался на французском, когда предметы отлетали в его сторону; Аннушка о чем-то ожесточенно спорила с новым членом разношёрстной семейки — Владом. А Серёжа… Серёжа почему-то чувствовал, что ему здесь не место. Было то, что отличало его от всех вампиров: он противился своей новой сущности.       Он не прекращал писать песни и играть на гитаре, хотя это было просто хобби, — те вещи, от которых вампиры легко могли бы отказаться. Даже сейчас его пальцы рассеянно перебирали струны, извлекая из инструмента протяжную грустную мелодию. Это то, что невозможно было выкорчевать из души Сережи. То, чем он жил даже после смерти.       Он испытывал отвращение к крови, хотя его организм и остро нуждался в ней. Первые разы его тошнило. Во всех смыслах. Но душевно это было неприятие своей сущности, своей новой роли в этом мире. Он не мог поверить в то, что употребляет часть человека просто как… коктейль, выпивку, напиток. Это никак не укладывалось в его голове, и от того было ещё противнее.       Он привыкнет к новому себе. К новой жизни. К совершенно иной судьбе. Когда-нибудь, но смирится с этим. Наверное.       Ольга подошла сзади и обвила руками его торс, прижимаясь щекой к спине. Такая тёплая… теперь и она почти что человек. Забавно. Ведь именно он теперь лишился этой человечности, которую она только начала обретать.       И все же он любил её. Всем своим сердцем… ведь оно у него всё ещё было, верно? Бескровное, бездвижное, серое, холодное и совершенно пустое, — но любовь в нем сумела задержаться. А теперь стала еще больше. Ольга ждёт ребёнка. Его ребёнка. И теперь эта была любовь не к одному человеку, но к двум.       Он вздохнул, с нежностью принимая её ласку. Они со всем справятся. Они решат все проблемы. Они будут вместе. И теперь… он часть её безумной вампирской семейки.