If The Cuckoo Doesn't Sing || Если Кукушка Не Поёт

      Возможно банальным было стоять у зеркала и беспокоиться о внешнем виде, но Шинсо не мог не заметить каждый изъян в своём лице.       Сон всегда давался ему с трудом, и в последнее время с этим было особенно худо; мешки под глазами казались ему опухшими тёмными синяками. Освещение в ванной было против него; независимо от того, сколько консилера он использовал на лице — шрамы на скулах и на носу сияли. А на кончике носа сейчас был красный прыщ. С ним он возился целое утро и в итоге довёл его до воспалённого состояния.       Ему даже не хотелось смотреть на свои волосы. Он несколько недель игнорировал их существование и позволял им просто лезть в глаза, но сейчас ему пришлось вытащить средства по уходу за волосами и уложить их. Обычно его шевелюра легко поддавалась приручению, и она расползалась в нужных ему направлениях. Но сейчас он выглядел как ёж, которого ударило током.       Шинсо заворчал на своё отражение и потянул кожу у глаз, пока не увидел внутреннюю часть век; он надеялся, что его лицо в зеркале сможет измениться.       Он не был везучим. Отчего-то он стал выглядеть хуже, чем пять секунд назад.       — Тоши! Я хочу пи-пи! — раздался из-за двери голос Эри.       — Минуточку! — отозвался Шинсо, безуспешно оценивая себя ещё раз.       — Нет! Мне нужно сейчас!       С пыхтением Шинсо сунул средства по уходу за волосами в шкафчик и открыл дверь. Эри, не теряя времени, пронеслась мимо, выталкивая его и захлопывая за ним.       Потирая то место, где ручка двери врезалась ему в спину, Шинсо спустился по лестнице, следуя на запах завтрака. Ямада напевал под радио, покачивая бёдрами в такт музыке и стоя над горячей плитой. Желе — мама-кошка, которую они взяли из приюта, — следовала за пятками Ямады и словно подпевала вместе с ним, мяукая.       — Утречка, — пробормотал Шинсо.       — Доброе утро, дитя. Как насчёт… — Ямада обернулся и невольно посмотрел на волосы Шинсо, прежде чем бросить своё внимание на его лицо. — …яиц?       Шинсо надулся и провёл пальцами по слипшимся прядям, дёргая их.       — Извини, я не хотел пялиться. — Губы Ямады дрогнули, сдерживая улыбку, и он ещё раз взглянул на волосы Шинсо.       — Всё не может быть так плохо. — Шинсо рухнул на кухонную стойку и уткнулся лицом в руки.       — Нет, выглядит хорошо. Очень стильно. — Ямада погладил его по голове и зашипел, когда одна из прядей уколола его в ладонь.       Шинсо заворчал.       — Что случилось с твоими волосами? — спросил Айзава, входя в помещение в сопровождении котят и их шумного хора.       — Шо!       — Пацан похож на щётку.       Шинсо бросил на Айзаву самый злобный взгляд, на какой только был способен, и заработал в ответ ухмылку.       — Ты можешь выколоть кому-нибудь глаз, — усмехнулся Айзава и с насмешкой провёл рукой по волосам Шинсо.       — Вы закончили? — Шинсо шлёпнул Айзаву по руке.       — Я могу продолжать так ещё несколько дней. — Айзава прижал ладонь Шинсо к столу, другой рукой тыкая его в колючие прядки. — У меня достаточно арсенала из шуток, ведь я женат на этом. — Он кивнул головой в сторону Ямады.       — На этом? — взвизгнул Ямада.       — Ты и пацан могли бы вести канал «герои и их ужасные причёски». Уверен, что канал был бы популярным.       — Ой, как жаль, что некоторые из нас умеют пользоваться шампунем и выглядеть стильно! — Ямада махнул лопаткой в Айзаву.       Шинсо удалось вырваться из хватки Айзавы, толкая его локтем в рёбра. Было бы неплохо, если бы Айзава не рассмеялся над такой атакой. Но потом, что ещё более оскорбительно, он отстранился и притянул к себе Ямаду, нежно целуя его в щёку.       — Ты не можешь просто подмаслить меня после того, как оскорбил мои волосы! — взвизгнул Ямада, толкая Айзаву, который держался за его талию и тем самым оставался на месте.       — Могу, — пробормотал Айзава, вновь целуя его.       — Я всё ещё здесь. — Шинсо сморщил нос от чрезмерно нежных действий. Но на самом деле ему нравилось, что его приёмные папы были так привязаны друг к другу. Это была приятная перемена по сравнению с пререканиями и ссорами, которые обычно исходили от его старых опекунов по отношению друг к другу. — Вы такие противные.       Айзава лишь улыбнулся ему с тёплым выражением лица и прильнул щекой к плечу Ямады.       Шинсо отвёл взгляд, и его лицо внезапно вспыхнуло. Иногда подобные этому моменты напоминали ему о том, как сильно семья любит его. Это было в новинку и в то же время ужасающе неловко. Такое внимание заставляло его съёживаться гораздо больше, чем наблюдение за поцелуями родителей.       — Этим утром вы выглядите счастливым, — пробормотал Шинсо.       — Хмм, — протянул Айзава.       — Скорее, он опьянён усталостью. — Ямада оттащил от себя Айзаву. — Ты хоть пытался уснуть прошлой ночью?       — Котятам было одиноко. — Айзава зевнул в плечо мужу и снова прижался к его боку.       И Ямада, и Шинсо закатили глаза.       — Мы чувствуем запах. Их стошнило на тебя? — Ямада понюхал Айзаву и сморщил нос.       — Они всего лишь младенцы, — защитился Айзава и зарылся лицом в рубашку Ямады.       — Фу. Иди в душ, отвратительный человечек. — Ямада хлопнул Айзаву по руке. — И подумать только, что я люблю его, — сказал Ямада, качая головой в сторону Шинсо. — Убедись, что ты не повторишь моих ошибок.       Шинсо склонил голову, а его плечи почти что достигли ушей       — Эм… кстати. — Шинсо закусил губу. — Позже придёт Денки.       Ямада замолчал, и Айзава, храня такое же молчание, поднял голову после десятисекундного сна на плече мужа.       — Вот теперь твоя причёска имеет смысл.       — О боже, Шота. Иди в душ. — Ямада вытолкнул Айзаву из кухни на лестницу. — Сегодня тебе запрещено быть отцом.       — Ладно, ладно. — Айзава приглушил зевок ладонью, начиная подниматься по лестнице. — Удачи, Хитоши. — Он рассеяно взмахнул рукой и исчез в своей комнате, оставив у подножия лестницы кучку печальных котят.       Раздражённо вздохнув, Ямада прошаркал обратно на кухню и нацепил на лицо озадаченную улыбку. Шинсо вздрогнул, точно зная, что произойдёт; его папы были теми ещё курицами-наседками.       — Давай-ка приведём в порядок твои волосы, а? — сказал Ямада, хватая Шинсо за плечи и ведя его в гостиную.       ***       После пятой попытки протянуть расчёску через слои геля и лака Ямаде наконец удалось провести ею по волосам Шинсо. Удивительно, что он не облысел.       Так или иначе, дёрганье и натяжение прекратились, и расчёска плавно скользнула по прядям, от чего плечи Шинсо расслабились.       Он не собирался ни удовлетворённо вздыхать, ни прислоняться к Ямаде. Но каждое поглаживание по волосам словно прогоняло тревогу, бушевавшую в его голове. Ямада лишь тихо рассмеялся, продолжая расчёсывать волосы.       — Нервничаешь?       Сидя на диване, Шинсо кивнул и посмотрел себе на колени. Ямада был позади него на подлокотнике.       — Я был придурком.       Ямада вернул голову Шинсо в исходное положение.       — Я не понимаю, почему он всё ещё хочет быть со мной.       — Такие люди, как Каминари, так просто не сдаются.       — Если только это не математика, английский язык, естествознан-       Ямада постучал расчёской по его голове.       — Ты съезжаешь с темы.       Шинсо вздохнул и надул губы.       — Ого какой тяжёлый вздох, — ласково сказал Ямада и отложил расчёску, вместо неё решив использовать пальцы, чтобы нежно почесать голову Шинсо. — Тоши, ты правда не понимаешь, почему ты нравишься Каминари?       — Я понимаю, почему раньше нравился. — Шинсо пожал плечами.       Он практически слышал, как у Ямады закатились глаза.       — Ну, ты же не расстался с ним, да?       Шинсо покачал головой.       — Не совсем… но вроде. Я не говорил ему о расставании, но я не хотел ни видеть его, ни говорить с ним. Я сказал ему оставить меня в покое. — Он сглотнул чувство вины, которое с каждым словом налипало на его язык. Глаза внезапно защипало. — Я… его подстрелили из-за меня. Почему он хочет быть со мной?       — Это была не твоя вина.        — Такое ощущение, что моя. — Шинсо упёрся пальцами ног в диван.        Айзава уже говорил с ним о том, что следует возложить вину на Джуничиро, на того, кто действительно виноват. Не Шинсо нажимал на курок, но из-за того, как всё сложилось, ему казалось, что это сделал именно он. И несмотря на то, что в глубине души он знал, что это не его вина, он не мог избавиться от вида Каминари, когда пуля попала в него. Он не мог не помнить о том, как болезненно сжалось горло Каминари, как его глаза расширились, а лицо побледнело. Как кровь растеклась на футболке Каминари, когда Шинсо смотрел на него, внезапно охваченный приступом тошноты. Иногда по ночам ему снилось, что кровь не останавливается и заливает их обоих.       Он вздрогнул от кровавого образа, всплывшего в его голове.       — Тоши? — Ямада перестал гладить его по волосам.       — Извините, — пробормотал Шинсо, вытирая плечом покатившуюся слезу.       Ямада протянул руку и отвёл голову Шинсо назад, пока тот не оказался прижатым к животу папы, который нежно его обнял.       — Не нужно торопить события, — прошептал Ямада.       — А что, если он не захочет меня ждать? — Шинсо почти заикнулся, борясь с тем, как резко сжалось его горло.       Ямада чуть повернул голову Шинсо. Ярко-зелёные глаза с любовью смотрели на него сверху, но если бы Шинсо мог видеть глубже, он бы заметил во взгляде что-то с оттенками прошлого и печали.       — Он будет ждать. — Ямада провёл пальцем под глазом Шинсо, поймав слезу.       — Откуда вы знаете?       — Просто знаю. — Ямада наклонился и поцеловал его в пробор волос.       Шинсо прикусил губу, чтобы не расплакаться. Он был рад, что его папы никогда ничего не приукрашивали и были столь же прямолинейны, сколь и честны. От этого верить им было немного легче. Даже когда вопросы по своей природе были детскими и наивным, они никогда не закатывали глаза на его проблемы. Они с такой убеждённостью говорили о влюблённостях и подростковых глупостях, что Шинсо почти мог поверить, что они когда-то тоже были подростками. Хотя мысль о том, что у его родителей были те же дилеммы, что и у него, казалась надуманной и сфабрикованной. Он не мог представить, что его папы могут быть зациклены на подобном.       — Хочешь, я напишу ему? — Ямада протянул руку.       Шинсо колебался. Телефон в кармане его джинсов вдруг стал тяжёлым.       — Я… — Шинсо вздохнул и потёр затылок. — Думаю, мне просто нужно довести дело до конца.       Щёки Ямады заалели, и улыбка на его лице стала шире.       — Умница.       Шинсо склонил голову в ответ на похвалу.       — И я думаю, мы спасли всё, что могли, — сказал Ямада, проведя рукой по волосам Шинсо. — Мм…       Шинсо не смутился отсутствия слов у Ямады и подошёл к зеркалу в гостиной. Он мог лишь глядеть на хаос у себя на голове. Вместо жёстких шипов волосы представляли собой сплошную массу завитков.       — Не думал, что может стать ещё хуже, — прошептал Шинсо, потянув за одну из прядок и ощущая пальцами её шероховатость.       — Не так ужасно. — Ямада подошёл к нему сзади, пытаясь сгладить самые худшие завитки.       — Я похож на куклу-тролля, — надулся Шинсо и ударился лицом о зеркало. — Если ранее Денки не хотел со мной расставаться, то теперь он точно расстанется, когда увидит это.       — Ну-ну, не драматизируй.       Шинсо посмотрел на папу через зеркало. Ямада просто рассмеялся и снова попытался укротить его волосы.       — Уверен, у нас есть время, чтобы всё исправить. Когда должен прийти Каминари?       И поскольку вселенная ненавидела Шинсо, а его жизнь, возможно, была написана как плохой комедийный сериал, в дверь позвонили.       — Ой. — Ямада вздрогнул. — Наверное, это он, да?       — Па! Я не могу открыть дверь в таком виде, — прошипел Шинсо.       — Надень шапку.       — Я не могу носить шапку в помещении!       — Ну, ты не можешь заставлять бедного ребёнка ждать снаружи, и ты ничего не можешь сделать с беспорядком у себя на голове.       — Вы сказали, что всё не так ужасно!       — Я был хорошим папой, Хитоши.       Шинсо захотел задушить себя и Ямаду одновременно.       — Па, что мне делать? — заскулил Шинсо, звуча слишком похоже на Ашидо, но он ничего не мог поделать с тем, как скрутило его живот и как быстро забилось его сердце. — Меня сейчас стошнит.       — Тебя не стошнит. — Ямада имел наглость рассмеяться, растирая его спину. — Иди к-       — Денки! — радостно закричал девичий голос.       Слишком поглощённые переживаниями Шинсо, ни один из них не заметил, как Эри спустилась по лестнице, таща за собой плюшевую акулу. Они также не заметили, как она прошла мимо них по коридору к входной двери.       — Приветик, Эри, давно не виделись! — Голос Каминари заставил сердце Шинсо заколотиться ещё сильнее, пронзая грудь болезненным уколом.       — Что ты здесь делаешь? — спросила Эри.       — Э-э, Хитоши пригласил меня поиграть с котятами.       При звучании своего имени Шинсо бросился к лестнице и вбежал в свою комнату. Он захлопнул за собой дверь и спрятался за ней, хотя никто не пытался ворваться в комнату.       Как только пульс перестал биться в ушах, Шинсо услышал, как Каминари прошёл через дверь и спустился по лестнице. Как обычно, он говорил громко, но Шинсо не смог разобрать слов, лишь уловил гул радости и смеха. Он страстно желал оказаться сейчас там.       Но вместо этого он заметался по комнате — которую обещал убрать, но не убрал — и перевернул всё вверх дном в поисках шапки. Шапок было несколько, но каждый раз, когда он нуждался в одной из них, они будто исчезали. То же самое можно было сказать и о его носках.       Перекинув кучу вещей через плечо и побросав некоторые предметы одежды на кровать, он, наконец, нашёл то, что искал.       — Почему вселенная ненавидит меня? — пробормотал Шинсо себе под нос, опустился на корточки и сел, скрестив ноги, а затем уставился на шапку в своих руках. Это была не просто шапка. Она даже была не его. Ярко-жёлтая шапка с вшитой черной молнией, наверняка принадлежащая Каминари. Он даже не помнил, как упаковывал её при переезде, и понятия не имел, что она вообще была у него. Он едва помнил, как Каминари надел шапку ему на голову, как она на короткое время скрыла ему обзор, прежде чем Каминари поправил шапку на нужное место, улыбаясь Шинсо широкой, глупой ухмылкой, как потом взгляд золотых глаз ярко засиял, скользнув к его губам, где желание было очевидно, как они оба наклонились друг к другу...       Шинсо покачал головой. Он не помнил, чтобы одалживал шапку.       Он нахлобучил шапку на голову, приглаживая волосы под материал. Он подогнул ободок шапки, скрывая молнию из виду. Возможно, это выглядело глупо, но всяко лучше было смотреться как лысое яйцо, которое не знает, как правильно носить шапку, чем быть плохим косплеем на Битлджуса.       Отважившись выйти из святая святых своей комнаты, Шинсо медленно прошаркал вниз по лестнице. Он слышал, как Ямада болтает без умолку, как хихикает Эри; всё для того, чтобы Каминари ловко вписался в картину дома. Каминари словно занял место, которое Шинсо оставил пустовать те несколько месяцев назад, боясь его заполнить.       Он задержался на последней ступеньке, наблюдая, как Каминари сидел на полу с его сестрой, играл с котятами, которые с удовольствием прижимались к нему и висели на его толстовке. Даже Желе прижалась к нему, потираясь о его бок и отчаянно нуждаясь в его ласке.         Казалось, что независимо от того, с кем Каминари находился, всем вокруг него было тепло и уютно. Так или иначе, он проломил стену Шинсо, а Шинсо до каких-то пор даже не подозревал об этом. В какой-то момент Каминари оказался рядом с ним за обедом, делясь советами по игре, в которую Шинсо даже не играл. И всё же Шинсо прислушивался к каждому слову, цепляясь за них и надеясь, что Каминари не замолчит. В его жизни было много молчания и тишины, и так приятно было слышать голос, обращённый к нему без страха и насилия.       Каминари словно мог чувствовать его — взгляд больших золотых глаз поднялся и встретился со взглядом Шинсо. Они уставились друг на друга, и Шинсо сглотнул слюну, наполнившую его рот.       — Эй, — сказал Каминари, выдавливая на лице слабую ухмылку.       — Эй, — ответил Шинсо, ощущая себя словно не в себе и не зная, что ещё сказать.       Затем последовала неловкость, и ни один из них не знал, как её преодолеть.       — Почему бы вам двоим не подняться наверх, а? Я приготовлю закуски и позову вас, когда они будут готовы? — проговорил Ямада, ободряюще улыбнувшись Шинсо.       В глазах Каминари промелькнул страх, когда он переключил своё внимание на Ямаду, но затем он снова посмотрел на Шинсо, который ещё не успел взять язык под контроль.       — Тоши? Ты не против? — спросил Каминари.       Единственное, что сделал Шинсо, так это просто кивнул и развернулся, направляясь в комнату. Он услышал, как Каминари последовал за ним.       — Извини за беспорядок, — пробормотал Шинсо, откидывая в сторону брошенную одежду. Он закрыл дверь за Каминари; не хватало ещё, чтобы их подслушивали любопытные уши.       — Всё круто, моя комната такая же. — Каминари подошёл к кровати и сел на край, словно это было в порядке вещей, будто он принадлежал этому месту. Но если бы Шинсо присмотрелся, то заметил бы, как пальцы Каминари сжались на завязках худи, как ноги постукивали по покрытому ковром полу.       Шинсо остался стоять.       — Тоши. — Каминари постучал по месту рядом с собой. — Я нервничаю из-за того, что ты стоишь там.       Шинсо издал сдавленный смешок, который прозвучал в его ушах слишком хлипким.       — Я нервничаю из-за того, что ты в моей комнате, — пошутил Шинсо, но шутка не вышла удачной.       — Я могу уйти, я не-       — Нет. — Шинсо закрыл глаза и успокаивающе вздохнул, прежде чем сесть рядом с Каминари. — Останься. Пожалуйста.       — Окей.       Шинсо осознавал, что его рука находится так близко к руке Каминари, что если бы он пошевелил мизинцем, они бы соприкоснулись. Его немного утешало то, что руки Каминари тоже дрожали.       — Ты видел внизу скейтборд? — спросил Каминари.       Шинсо моргнул, глядя на него.       — Нет.       — Ой, ну, моя мама купила мне новый скейтборд, и я подумал, что ты можешь взять мой старый, чтобы у нас было по одному. — Каминари одарил его лёгкой улыбкой. — Было бы весело вместе сходить в скейтпарк.       — …Денки.       — Мы можем взять с собой Эри или пригласить отряд, так что мы не будем только вдвоём!       — Я как раз хотел сказать, что не умею кататься, но у меня есть велосипед.       — Я научу тебя.       Шинсо лающе засмеялся, что удивило их обоих. Он смущённо потёр затылок.       — Я видел, как ты катаешься. Не думаю, что ты можешь научить кого-то, если только они не хотят научиться падать.       — Я стал кататься намного лучше! — запротестовал Каминари. — У меня было много времени для практики…       Они оба вздрогнули.       — Я не имел в виду-       — Нет, всё в порядке. Я это заслужил.       Вновь воцарилось молчание, и Каминари придвинулся ближе, их руки соприкоснулись. Шинсо поднял мизинец и обвил им палец Каминари.       — Прости, — сказал Шинсо.       — Тебе не нужно извиняться.       — Но я сожалею.       Вспышка электричества прошла сквозь пальцы Шинсо прямо вверх по его руке. Больно не было; он достаточно долго находился с Каминари, чтобы не ощущать статику и разряды, которые он излучал. Странным образом он понял, что скучал по этому.       — Ты злишься, — сказал Шинсо, и сомневаться в этом не было смысла.       — Меня раздражает, что ты иногда такой же тупица, как я.       — Ты не тупица.       Каминари ударил коленом о колено Шинсо.       — И всё же. Ты тупица.       — Почему это я тупица? — Шинсо, нахмурившись, отстранился.       — Может быть потому, что ты всё это время отталкивал меня, чувствуя себя виноватым за то, в чём, ну, НЕ БЫЛО твоей вины, — сказал Каминари повышенным тоном, размахивая руками как один из тех рекламных воздушных человечков у магазина. Это было бы смешно, если бы не обиженное, раздражённое выражение на его лице.       — В тебя стреляли, Денкс. Как-       — Т-У-П-И-Ц-А. — Каждую букву Каминари сопровождал постукиванием пальцев по его голове.       — Прекрати! — Шинсо оттолкнул его руку.       — Хитоши тупица! — закричал Каминари, снова пытаясь стукнуть его.       — Денки! — Шинсо схватил запястья Каминари и поднял их над головой. — Перестань меня бить!       — Перестану, когда ты прекратишь быть тупицей, — сказал Каминари и сжал губы, словно гордился своей выходкой, которая решила проблему вины Шинсо.       — О боже… Ты такой раздражающий! — Шинсо оттолкнул от себя шустрые пальцы Каминари. — Почему ты такой ненормальный?       Каминари рассмеялся, посылая разряд электричества по рукам Шинсо.       — Ты тот, кто пригласил меня на свидание. — Каминари покачал головой туда-сюда, как мультяшная сова.       И эти слова будто высосали из Шинсо всю борьбу. Он со вздохом откинулся на матрас. Каминари вполз в пространство рядом с ним и лёг на бок; теперь их лица были всего в нескольких сантиметрах друг от друга.       — Я не виню тебя, — сказал Каминари.        — Я не понимаю, почему ты продолжаешь возвращаться.        — Ты мне очень-очень-очень нравишься.       Шинсо закатил глаза и повернулся, одарив Каминари ровным взглядом.       — Я серьёзно, Денкс.       — Я тоже. — И Каминари, верный своему слову, уставился на него со строгим и сосредоточенным выражением лица. — Я не виню тебя за то, что случилось в тот день. — Он поднял руку, останавливая попытку Шинсо перебить его. — Но если ты хочешь винить себя, то я тебя прощаю.       Шинсо судорожно вздохнул, и затем его нижняя губа задрожала. На глазах появились слёзы, которые сразу же потекли по щекам и начали впитываться в одеяло.       — Это то, что тебе нужно было услышать? — спросил Каминари, тихонько к нему приближаясь, пока колени не упёрлись в колени Шинсо.       Шинсо крепко зажмурил глаза. Он понятия и не имел, что ему нужно, но, казалось, что слова Каминари что-то расшевелили в его груди. Как будто он наконец смог дышать после того, как всё время находился в воде.       — Могу я тебя обнять?       Шинсо фыркнул и открыл глаза, зрение было расплывчатым. Перед ним Каминари просто был жёлтым пятном.       — Ты только что побил меня, а теперь просишься обниматься?       — Это другое.       Шинсо влажно усмехнулся и кивнул, позволяя Каминари обнять себя. Стало теплее, чем когда-либо за целую вечность. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, позволяя запаху Каминари окутать себя; он не знал, каким дезодорантом пользуется Каминари, но было что-то успокаивающее в этом запахе. Каминари действительно использовал слишком много дезодоранта.       — Эй ты, прекращай дремать. Я сюда не спать пришёл.       — Мм, нет, — пробормотал Шинсо в толстовку Каминари.       С недоверчивым смехом Каминари откатился от Шинсо, но только для того, чтобы толкнуть его на спину. Прежде чем Шинсо протестующе застонал, Каминари сел на него верхом, седлая его за талию и надавливая на грудь в издевательской версии сердечно-лёгочной реанимации.         — Просыпайся.       — Я проснулся! — Глаза Шинсо выпучились, когда Каминари навалился ему на грудь. — Ой. Прекрати.       — Хочу удостовериться, что мой парень жив.       Шинсо приподнялся на кровати, но Каминари плюхнулся обратно; руки Шинсо лежали на груди, и Каминари положил на них подбородок.       — Я же всё ещё твой парень? — спросил Каминари, смотря на него томным взглядом.       — Кажется, что я должен был спросить об этом.       — Я тебя опередил. — Каминари наклонил голову, мягко улыбаясь. — Думаю, что нам нужно официально скрепить это поцелуем.       Щёки Шинсо вспыхнули от прилива жара.        — Тебе обязательно говорить об этом так прямо?       Каминари сморщил нос, и сердце Шинсо ёкнуло. Слишком мило.       — То есть, мы не обязаны, но это было бы обидно. Я скучал по твоим поцелуям.       — Денки, — простонал Шинсо, смотря куда угодно, но не на Каминари. Он почти взвизгнул, когда Каминари прополз по его телу, так что теперь их разделяло лишь дыхание. — Ты очень близко.       — Вроде так и должно быть, чтобы целоваться, тупица.       — Я не тупица.       — Докажи, — нахально прошептал Каминари, губами касаясь щеки Шинсо.       Шинсо повернулся и поймал губы Каминари. Они были мягкими, и он растаял под их прикосновением, погружаясь в подушки. Он протянул руку и провёл ладонью по волосам Каминари, ощущая на пальцах покалывание от статического электричества, исходящего от прядей.       Он позволил Каминари взять контроль на себя, когда поцелуй углубился, и почувствовал себя одновременно и потерянным, и вскруженным до предела. Он хотел, чтобы мир исчез, а вместе с ним и все его проблемы и кошмары. Он хотел почувствовать рядом с собой Каминари и помнить лишь о том, как касались их губы.       Но затем он был сбит с толку, когда Каминари отстранился, глядя на него с любопытством.       — Что? — спросил Шинсо, наклоняясь вперёд и пытаясь возобновить поцелуй. Но Каминари отодвинулся за пределы его досягаемости. — Почему ты остановился?       — Мне просто интересно, что с этой шапкой?       — Ты серьёзно спрашиваешь об этом прямо сейчас?       — Ну, мне интересно. Кто носит шапку в помещении? Ты что, лысеешь?       — Я не лысею. — Шинсо закатил глаза и сорвал шапку с головы. Он почувствовал, как его щёки запылали от колеблющейся улыбки Каминари. — Я хотел выглядеть хорошо.       — Для меня? — прошептал Каминари с искренней радостью в голосе, ухмыляясь от уха до уха.       — Ага, — надулся Шинсо.       — Мне это нравится.       — Заткнись. — Шинсо поддался вперёд, и на этот раз Каминари пошёл ему навстречу.       Поцелуй был жадным, небрежным и совершенно наивным, но им было наплевать. У них не было опыта, кроме как друг с другом, и это не имело для них значения. Вокруг них раздавались звуки дыхания и шорохи простыней.       Шинсо потянулся к бёдрам Каминари, но вместо этого его руки оказались схвачены и заведены ему за голову. Без промедления Каминари наклонил голову и припал к шее Шинсо, оставляя дорожку поцелуев, пока не прикусил ключицу, дёргая за ворот рубашки.       Трепещущий жар нарастал в животе Шинсо, пока он не понял, что джинсы натянулись. Каминари довольно замычал, покачивая бёдрами, что вызвало у Шинсо вздох, который он приглушил ещё одним глубоким поцелуем.       — Д-Денки, — заикнувшись, прошептал Шинсо сорванным голосом.       Каминари только улыбнулся, а затем улыбка сменилась коварной усмешкой, когда он просунул руку под его рубашку. Шинсо заскулил, ощущая разряд электричества, щекочущий его рёбра. Он потянулся вперёд, отчаянно нуждаясь в какой-нибудь опоре, потребность дёргать и хватать притупляла его чувства. Бёдра Шинсо взметнулись вверх, когда ногти Каминари скользнули к его бокам.        — Денк… — Имя застряло на губах полустоном, полушёпотом, когда дверь в комнату с грохотом распахнулась.       — Денки! — Эри стояла на пороге с коллекцией кукол в руках.       Шинсо вскрикнул и оттолкнул от себя Каминари, где тот с шумом приземлился на пол.       — Папочка сказал, что все вместе мы можем поиграть с куклами!       Шинсо поправил рубашку, а Каминари сел, пытаясь пригладить волосы. Их лица были красными.       — Эри, Денки пришёл не для того, чтобы играть с тобой, — прошипел Шинсо.       — А папочка сказал, что мы должны играть вместе.       — Дверь открыта, Хитоши, — донёсся голос Айзавы снизу.       Шинсо с раздражением упал на кровать.       — Почему бы тебе не пойти за своим чайным сервизом, и тогда мы сможем устроить чаепитие? — предложил Каминари с неловким смешком.       Эри ахнула от этой идеи, бесцеремонно скинула кукол на пол и умчалась в свою комнату.       Каминари забрался на кровать и сел рядом с лежащим Шинсо.       — Кажется, мы немного увлеклись.       Шинсо закатил глаза.       — Не могу поверить, что отец натравил на нас Эри.       Каминари хихикнул, упал рядом с Шинсо и поцеловал его в щёку.       — В следующий раз мы пойдём ко мне домой.