***
Сильно устав после разговора о работе учителем, Игорь предпочёл остаться с ночёвкой в отеле. Они его три с половиной года в гостях не видели, перетерпят и ещё один день. На следующий день, уже с самого утра Игорь вызвал такси, собравшись добраться в гости без лишней суматохи. Приехав, быстро расплатился, и, быстро освободив водителя от прочего, вытащил чемоданы. Такси отъехало. Игорь, переведя дыхание, решительно достал пачку сигарет. Макс не любил запах конкретно тех сигарет, которые обожал Игорь. Вот так совпало. Пару раз щёлкнул зажигалкой, поджёг сигарету. Первая затяжка и неожиданный голос сверху: — Извините… Игорь, подавившись от неожиданности, зашёлся кашлем. Во дворе было полно старых абрикосовых деревьев, а весна в самом разгаре, когда им зеленеть, как не сейчас? Вся насыщенность цветов ослабила внимательность. Наискось, слегка влево, на большой боковой ветке сидел парень. Короткие чернявые волосы, нежно-голубые глаза и стеснительная улыбка. Серый спортивный костюм, в который парень был одет, уже ободрался о дерево. Игорь затушил сигарету о маленький заборчик справа от себя. Сигареты уже были ни к чему. — Тебе спуститься помочь? — а по другим причинам он бы и не звал, так что фраза была сказана по шаблону во избежание тишины. Щёки парня зашлись румянцем. — У меня телефон выпал на землю, — парень кивнул, указывая точное направление. — Подайте, я сам позвоню, и меня спустят. Игорь обречённо вздохнул. Пройдясь, секунд двадцать выискивал телефон в траве. После, положив его в карман, подошёл и стал как раз напротив парня. Если бы Игорь протянул руки, то спокойно смог бы дотронуться парню до лодыжки. Расстояние не большое, словит. — Ты туда чего полез? — разминая плечи, решил уточнить. — Я за смолой полез… — щёки покраснели. — И съел: вкусная была. — Я очень за тебя рад. — Игорь снял белый пиджак, который после поездки посерел наравне со штанами, и бросил его на чемоданы. — А теперь медленно спрыгни, я словлю. Глаза парня округлились. — Не хочу. А если вы меня не словите? — Тогда я только подтвержу свои опасения об ухудшающемся зрении. Игорь знал, что сам парень не прыгнет. Потому, пока говорил, подошёл и ухватил парня за лодыжку. — Нет! — парень дёрнул ногой и закусил губу. — Не беси и толкнись руками во время падения, а то спину поцарапаешь. Голубые глаза испуганно всматривались в Игоря. Неожиданно парень подчинился. Оттолкнувшись, прикрыл глаза, слетел прямиком к Игорю. Мужчина вцепился в парня мёртвой хваткой. Тот был почти невесомым, или так казалось от волнения? Парень для равновесия вцепился в распущенные волосы своего спасителя. Сам Игорь с закрытыми глазами и сжатыми челюстями уткнулся носом в мягкую грудную клетку и отчётливо почувствовал запах шоколада от парня. Пара секунд. Опустив парня, Игорь спокойно вытер вымазанные кроссовками штаны. Парень виновато закусил губу. — Извините ещё раз. — Пустяк. Лучше скажи мне код от этого подъезда, если знаешь. — Игорь резко перевёл тему, избегая лишней благодарности, кивком указал на ближайший подъезд. Не дождавшись ответа, мужчина двинулся к темным железным дверям, прихватив по пути чемоданы. Парень его быстро догнал. — Восемьдесят восемь и пять, — проговорив, сам ввёл код и придержал дверь, пока Игорь вносил чемоданы. Зайдя за мужчиной, осторожно захлопнул двери. А после оба стали у лифта. Игорь любопытством не страдал, но заинтересованным взглядом по парню прошёлся. Заходя в лифт, парень вежливо уточнил: — Вам на какой? — Пятый. Парень лишь слегка удивлённо дёрнул бровями и нажал кнопку пятёрки. Лифт ехал быстро, но зоркие глаза парня ему было не перегнать. Осмотрев Игоря со всех сторон, понял, что, несмотря на угрюмость, он очень красивый. То, что добрый, это однозначно: злые с деревьев людям не помогают спуститься, особенно, не боясь за белые штаны. В кармане Игоря завибрировал чужой телефон. Спохватившись, быстро передал телефон парню. Кивнув, брюнет ответил на звонок. В относительной тишине лифта раздался раздраженный крик через динамик телефона, который Игорь отчётливо услышал: — Тебя где черти носят?! Сейчас этот индюк приедет, бед не оберёмся… ты где?! Парень приложил телефон к уху ближе, понизив голос. — Я немного задержался, сейчас в лифте уже. Игорь, тяжело вздохнув и наклонившись, абсолютно спокойным голосом поговорил: — Прекрати наезжать на ребёнка, он не виноват, что «индюк» любит приезжать вовремя. — дверь лифта открылась. Игорь ступил на лестничную площадку. Кто-то на том конце телефона после парочки матов отключился. Ошеломлённый парень слегка задержался и вышел за ним. — Так вы…? — неоднозначно обвёл Игоря указательным пальцем. — Ага, индюк необыкновенный. — раздражённо протянул, головой откидывая лезущие к лицу пряди.***
Иногда Игорю безумно хотелось понять, почему судьба с ним так жестока. Вот, к примеру, Галчонок. Милый паренёк, которого он стащил с дерева. Левша, обожает всё красивое и любит попадать во всякую всячину. Брат Федора. Живёт с ними не так давно, потому Игоря в живую не видел. Но от Макса наслышался. Как позже объяснил всю ситуацию Костя — очередной сюрприз от Федора и Макса, — Галчонок будет его учеником. Мальчишка полон сюрпризов, и Игорь мечтал, чтоб не таких, какие были у Гарри Поттера. Имя у Галчонка, конечно, имелось, только ему самому не нравилось, так что приходилось подстраиваться и называть по прозвищу. К сюрпризам, конечно же, прибавляются странности, разжигая интерес. Галчонок Игорю понравился. На Максовы бредни внимания не обращал, пытался непринуждённо болтать. И всё-таки, полюбовавшись одним пареньком, нельзя охарактеризовать целый класс, так что Игорь молча ел приготовленный Максом салат и надеялся на лучшее. Как минимум на то, что Макс не кинул в салат мышьяк. Как максимум на то, что ближайшие четыре месяца пройдут благополучно.***
Не пройдут. Игорь под гробовую тишину вошёл в класс. От количества уставившихся на него глаз у него подскочило давние. Выложив телефон на учительский стол, вернулся назад и стал у доски посреди класса. Аккуратно собранные в низкий хвост волосы. Бордовая водолазка под горло и черные брюки. Даже туфли вымыл до блеска. Про духи вообще молчал. Нервничал. — Печкин Игорь Иванович. Последние одиннадцать лет проживаю в Вашингтоне. По образованию экономист, но на деле имею частный бизнес, педагогический опыт не имеется, спешу вас запугать. На следующие четыре месяца ваш математик и учитель английского в одном лице. Вопросы? — плавно сложил руки на груди. Миловидная девочка из первых рядом подняла руку. Игорь кивнул, надеясь, что девочка не увидела всей скрытой тревоги в его спокойном взгляде. — А если вы, ну, крутой такой, что у нас забыли? — У вас в стране я забыл друга, вашего директора. И, к слову, меня здесь держит только уважение к Федору Дмитриевичу. Учитывайте, что я с вами нянчиться не буду. Мне нужно втиснуть в ваши головы так много знаний, чтобы конце года вы все отлично сдали экзамены и спокойно ушли в более взрослую жизнь. Постараюсь не мучить, но покусаю точно. Ученики сидели молча, иногда отвлекались на телефон. Все девочки уже с ног до головы облизывали нового учителя глазами. А большинство парней подчеркнули его телосложение и часы. А с последнего предложения уже во всю открыли душу для чего-то нового. Да и зачем все остальные, когда самыми голодными глазами по нему прохаживал Галчонок. Ни один сантиметр Игоря не остался незамеченным для его взгляда. — Раз уж всё решили, на следующие сорок минут я единственный мужчина в вашей жизни. — только договорив, аккуратным, но быстрым движением вытянул телефон из рук девочки на передней парте, которая очень яро переписывалась с парнем. — Последнее предупреждение. — плавно вернул телефон. Галчонок сглотнул ком в горле.***
В общей столовой. Голодные старшие классы берут тайком хлеб со столов более младших классов и едят, запивая чаем. Игорь сел на отдалении от остальных учителей: не хотел добивать свою бедную голову ещё разговорами с ними. Сев за стол, он не успел сделать и глотка чая. Напротив него шлёпнулся Галчонок. Только сейчас Игорю удалось отчётливо разглядеть парня. — Приятного аппетита, Игорь Иванович! — поставил на стол стакан компота и пачку печенья. — Наедине можно просто «Игорь». И тебе тоже приятного. — Галчонок на это только кивнул и скромно улыбнулся. Одет парень в белые спортивные штаны, под цвет которых шли кроссовки. А вот черная толстовка на два размера превышала даже размер Игоря и буквально доходила парню ниже колен. Самым привлекательным в Галчонке было его лицо. Растрёпанные волосы свисали пред лицом, на что тот их часто сдувал. Нижнее и верхнее веко парень накрасил черным карандашом, немного растушевав. На губах бальзам, добавляющий малинового оттенка. Ещё с утра Игорь переживал, не даст ли кто-нибудь за такую раскраску Галчонку по этому милому личику. Всё-таки здесь не Америка. Как оказалось, иногда бывают адекватные люди и здесь. — Вы так смотрите, у меня подводка размазалась? — рука уже сама потянулась к правой щеке. — Нет, всё хорошо. Просто ещё не привык к этому. К тебе из-за этого не придирались? Галчонок слегка обречённо вздохнул. — Да нет вроде бы. Я же изначально в другой школе и другом классе учился. После родители умерли, меня депрессия свалила. — глотнул компот. — Дальше я уже не поспевал за программой, потому пошёл на второй год в эту школу. А новые одноклассники очень милые, на самом деле. — То есть, ты старше их всех? — лишь бы перевести на более лёгкую тему. — Не на много, но в апреле уже восемнадцать будет. — Ха, неплохо, наверное, все девочки за твоё внимание дрались. — Они дрались за то, кто бы меня первым накрасил. — сдавленно хихикнул и принялся жевать печенье. Игорь недовольно осмотрел худое тело, которое проглядывалось даже сквозь толстовку. Потянувшись, забрал с тарелки последний кусочек хлеба, а после переложил на него рыбную котлету. — На, пока ты сладким аппетит не перебил. — протянул руку с самодельным бутербродом. Галчонок отрицательный замотал головой. — Не надо! Я не настолько голодный! — Кушай, тебе ещё два урока здесь отсидеть надо, один из которых со мной. Галчонок обречённо принял хлеб с котлеткой, откусил. — Да нормально у вас получается, вы харизмой вытягиваете. — А вместо косинусов вы на экзамене будете писать: «…не знаю, что это, я влюблёнными глазами рассматривала нашего учителя вместо того, чтобы учиться…»? Галчонок зашёлся смехом. Залюбовавшись, Игорь тоже ухмыльнулся.***
Ладно, взрослые дети — не самое худшее, что бывает в жизни. А правильно воспитанные дети — золото. Для Игоря так точно. На неделе у него пять уроков. Два английского, три математики. Каждую перемену заходил проверять сохранность класса. Спокойные ученики, да и учителя милейшие, вроде особо и не приставали с расспросами. Большую часть времени Игорь проводил в кабинете у Фёдора. Тишина и запах книг. Всё же Федор уговорил Игоря остаться у них на совсем. Большая квартира, и комната для него нашлась. Не без цензурных матов Макса, конечно же. Игорь день за днём начинал ближе общаться с Галчонком. Не заезженный стереотипами человек, который своим юным разумом стремился к новому. Игоря новым назвать нельзя было. Скорее, винтажным. Наверное, парень и сам себе не мог ответить на вопрос, чем его зацепил этот мужчина. Возможно, это стойкость выбора, поставленный характер или что-то прочее. Галчонку в Игоре нравилось всё.***
— …Так, на чём мы остановились? Ах, да, на объяснении новой темы, вы — в развитии. — Игорь впритык сверлил взглядом двух парней, которые жевали на уроке громче, чем учитель разговаривал. — Голодные и не знающие английского — почти одно и тоже. Приятного аппетита, — парни с набитым ртом кивнули. — доедайте, и чтоб через пять минут вы миленько слушали правила, понятно? — парни интенсивно закивали, пытаясь прожевать булочки. Почти конец второго месяца работы в этой школе. И вот именно сегодня настроение у него было в край паршивое. Хотя Игорь не мог не заметить, что классу он нравился, что не могло не радовать. Вчера Галчонок с размахом отпраздновал день рождения, а сегодня утром, еле держась на ногах, собрался в школу. Пока Федор сбегал на работу от Макса, который со злобными проклятиями мыл оставшуюся после гостей посуду, Игорь пытался достучаться до Галчонка. Стоя у ванной, пару раз постучал по двери. Слышался звук включенной воды, хоть Игорь прекрасно знал, что этим хотели перекрыть звук рвоты. Не особо действовало. Пытаясь перекричать Макса, Игорь повторил: — Посидел бы дома, выспался и уже б завтра как новый бы пошёл. Да и от тебя явно перегаром нести будет, ещё, чего доброго, с уроков выгонят. Звук воды из-под крана прекратился, ещё пара секунд, и дверь распахнулась перед самым носом Игоря. Галчонок был голым, видно, все вещи замазались отходами вчерашнего праздника. Игорь пристально сверлил взглядом лицо Галчонка, пытаясь дать название этой ситуации. Голубые глаза Галчонка были злыми и обиженными, а губы плотно сжатыми. — Не начинай! Дойду как-нибудь, а если станет плохо именно на твоём уроке — выгоняй, удачи. — не желая продолжать раздражающий его разговор, парень протиснулся между Игорем и дверью, пройдя к своей комнате, хлопнул дверью. Вот сейчас именно этот надо разговор и раздражал Игоря. Да, после этого разговора сразу начинаешь понимать, с кем имеешь дело. Подросток, с вчерашнего дня по паспорту абсолютно совершеннолетний. И всё-таки слишком молодой. Не умеющий себя держать. Но сейчас, срываясь колкостями на класс, Игорь понимал, что не так уж далеко он от него ушёл. Пока все записывали новые слова, Игорь быстрым взглядом метнулся к Галчонку. Чёрные нижние стрелки и бежевая помада, кончики волос были слегка закручены. Для апреля слишком лёгкая белая кофта и облегающие черные джинсы. Игорь и представить себе не мог, что когда-нибудь будет так кого-то осматривать, при этом не ощущая ни капли отцовской заботы, которая наверняка должна была быть к младшему брату лучшего друга, да и просто к такому милому парню. Дожили. Это был не период подросткового бунта, о котором думал Игорь. Для Галчонка это был способ не останавливаться. Он боялся застрять или остановиться на каком-то образе, макияже или виде одежды. Боялся, что снова всё станет таким же серым, как во время после смерти родителей. И, возможно, когда-нибудь Галчонок расскажет Игорю, что это была не банальное упрямство, чтоб идти в школу. Это был страх одиночества. Страх того, что он что-то упустит. Страх был лучше абсолютного безразличия, Галчонку было легче выбрать его. — Собственно, затрагивая тему еды, а где та девочка с последней парты, которая постоянно что-то жуёт на уроках? — А, она отсутствует по семейным. — ответил Галчонок, который сидел с ней рядом. Оба держали зрительный контакт. Какая разница, всё равно все в свои тетради уткнулись. — Трусам? Галчонок впервые так широко ему улыбался. У Игоря кольнуло в сердце.***
— Игорь, положи на место молоток! — Федор успокаивающе замахал на злого мужчину руками. — Какая, к черту, поездка?! Федь, ты уже перегибаешь! — раздраженно мотнул головой, всё-таки положив молоток для отбивных на место. Двадцать минут назад Галчонку захотелось отбивных с пюре, Игорь согласился помочь. И вот именно за совместной готовкой их должен был побеспокоить Федор с новостью о поездке класса в горы. — Игорь, ну пожалуйста! Выпускной раз в жизни, а почти за бесплатно съездить в горы — это же такая редкость! — Галчонок продолжал спокойно перемешивать пюре, сверля Игоря умоляющим взглядом. — Нет, я поеду, если хотите. Но за три дня перед отъездом сообщать. — карие глаза уставились на Федора. — Мог бы ещё за пять минут до выезда сказать. Федор обиженно надул губы, но уже в следующую минуту аккуратно заступил Галчонку за спину. — Так, разговаривай с ним сам, я не бессмертный, а тебя он любит. — ободряюще хлопнув по плечу, вышел с кухни. Галчонок смущённо уставился на тарелку в руках. Игорь молча вернулся к отбивным. Бога ради, какая там любовь. Забота, поддержка ребенка, которого жалко, да и только — так он себя убеждал. Он никогда не переходил черту. Уже два месяца, как Галчонку исполнилось восемнадцать. Костя с Максом и Фёдором за праздничным столом торжественно вручили Галчонку ключи от его новой квартиры. Правда, там ещё месяц будут доделывать ремонт. Игорь вручил ему гитару — недорогой, но очень понравившийся увлекающемуся Галчонку подарок. Так крепко мужчину до того дня не обнимали, даже ребро хрустнуло. По правде говоря, Игорь даже радоваться тому, что в начале лета выберется в горы. На таком курорте обязательно найдутся одинокие девушки. А Галчонок перемешивал уже готовое пюре, раздумывая над тем, где б найти смелости признаться Игорю в чувствах. Правда, в каких именно, он сомневался. Для себя он давно решил говорить только о «любви». Слово «нравится» казалось ему не совсем точным. Ведь парню нравилась и игра на гитаре, и ролики, и печенье. А вот к Игорь ему хотелось относиться именно с любовью. Фраза «ты мне нравишься» казалась безвкусной рядом с таким мужчиной. Хотелось большего. — Да не мучай ты уже эту картошку, иди отдохни, я сам доделаю. Если хочешь, чай тоже сделаю. Тебе какой? — Игорь вынул из рук Галчонка тарелку, отставляя её на столешницу. Ну точно любовь. Безвозвратная. И единственная.***
Всё было спешным с самого утра. Как обычно, учитель должен ехать на передних сидениях автобуса. Эта перспектива вполне пришлась бы ему по душе, если бы не его волнение. Костя ему даже успокоительное утром наливал. А Федор в шутку настаивал на чём-то покрепче. Игорь в который раз задумался, как он директором стал. Где-то через двадцать минут поездки все резко начали переговариваться. С Игорем ехала ещё одна старенькая и тихая учительница географии, которая сидела на задних местах, контролируя ситуацию. Игоря разбудили лёгким похлопыванием по плечу. Как в фильме ужасов, тот моментально открыл глаза и повернул голову. Женщина вздрогнула, но, наклонившись, сказала: — Тут мальчику плохо, пусть он с вами впереди побудет. — и, приобняв Галчонка за плечо, поставила перед сонным Игорем. Протерев глаза, поблагодарил её, и, отодвинув колени, дал Галчонку пройти на сиденье у окна. — Насколько всё плохо? Таблетки, воду или на свежий воздух? — начал спрашивать ещё до того, как он сел. Галчонок был в спортивных черных штанах и белой майке, смотрясь почти как варёный лук. Было видно, как по коже, осыпанной веснушками, скатываются капли пота. Но сам парень только виновато улыбнулся. — Таблетки выпил, воду тоже, свежего воздуха не надо. Я из-за ваших с Максом ссор не выспался, так что тихо здесь посплю. — на лёгкий кивок Игоря Галчонок не ответил, а просто молча обернулся к окну. Тяжело вздохнув, Игорь, тоже отвернувшись, смотрел вперед. Они ехали с большой горки и сейчас неплохо разогнались. Игорь поправил красную футболку и, вытерев черные спортивные штаны, встал. Ему как вареному луку быть нельзя, у него-то хватило времени и выспаться, и поругаться. Он прошёлся почти в самый конец, туда, где громче всего смеялись две девочки. — У тебя сегодня с утра такая подушка с уточками была, не могла бы её одолжить? — девочка пальчиком указала на полку над их местом. Подушка в форме сплющенного валика. То, что нужно. Поблагодарив девочек, вернулся к своему месту. Бережно подложил подушку так, чтобы при попадании на яму или камень Галчонок не бился лбом об стекло. Довольный своей работой, мужчина сел рядом и тоже попытался уснуть. Спустя три часа, Игоря кто-то опять аккуратно похлопал по плечу. На этот раз это была красивая девочка, та самая, с которой Галчонок сидел в классе. — Вы его не будите. Я сама вам обоим что-нибудь куплю, только скажите, что хотите. — шёпотом. Игорь, тяжело вздохнув, начал просыпаться. Опустив взгляд, на секунду подумал, что ещё спит. Галчонок улёгся у него на бедрах, лицом упираясь Игорю в живот. Руки были сложены возле грудной клетки, а подушка находились зажатая между ног парня. Игорю слишком понравился этот вид. Подняв глаза к потолку, про себя выругался. А, вспомнив про девочку, повернул к ней голову. — Возьми мне что-нибудь с кофеином выпить, а этому галчонку сок яблочный и вафли любые. Диктуй номер карты. — осторожно полез за телефоном, который находился в кармане штанов. Галчонок, во сне сглотнув, открыл и закрыл губы, будто говоря что-то. Игорь открыл и закрыл глаза, моментально сосредотачиваясь на номере карты, на чём угодно, только не на «таких» мыслях об этом мальчике.***
Да хоть двадцать с чем-то Галчонку бы было, всё равно этот странно! Игорь всегда смотрел только на женщин и изменять своим принципам не думал. Может и не думал, но делал. Это не лагерь, хоть школа и забронировала горного гида. Обычный пансионат. Из развлечений: палки в лесу и озеро там же. Сама территория была ограждена, но уже при въезде охранник пошутил о том, что парочку детишек легко могут съесть волки. Игорь мысленно пожелал, чтоб охранника съели первым. Почти все комнаты занимали женщины в возрасте или дети с дыхательными болезнями. Куда ни глянь — лес и горы. И относительная тишина. Оставив учительницу географии пожилого возраста отдыхать после поездки, Игорь сам начал заниматься расселением детей. Номера им достались не самые хорошие, где-то двуспальные кровати, где-то двухэтажные. В общем, Игорь в который раз мысленно задумывался о компетенции Федора. Расселив последних девочек по комнатам и тяжело вздохнув, опёрся о стену рядом с собственной комнатой. Через стенку слева жили громкие девчонки, а по правую стенку — Галчонок с другом. Войдя в собственный номер, Игорь облюбовал двухместную кровать и порадовался отсутствию суеты. Ну хоть что-то.***
Четыре часа утра, четвёртый день пребывания в этом пансионате. Игорь, выйдя на маленький балкон, курил, вглядываясь в туман. Ничего не предвещало беды. Неожиданно сквозь густой лес послышалась тихая песенка. Игорь раздраженно сделал последнюю затяжку. Его чертята возвращаются. До рассвета, чтобы Игорь не застукал и не волновался. А он и не беспокоился, только злился. Спустившись во двор, стал ждать. Через пять минут все появились со стороны главного входа, непонятно как пробравшись мимо охранника. Ни одного трезвого лица Игорь не приметил, зато были все, без исключения. Странно, что учительницу географии и его не пригласили. — Ой. — девочка, которая шла впереди всех, остановилась, как только увидела учителя, но подать знак, чтоб другие не шли, было поздно. — Алкоголь память вытряс? Меня не «ой», а «Игорь Иванович», не очень приятно познакомиться. — всё затихли. — Что стали? Я не Моисей, каждого в Израиль на лечение печени возить не буду, так что быстро по комнатам трезветь. — махнул рукой себе за спину. Не сказать, что всё разбрелись слишком быстро: когда перед глазами всё плывёт, дойти — задача не из простых. Последними шли Галчонок и его подруга. Не понятно было, кто кого вёл, но в конце парень что-то сказал ей на ухо и она, оставив его, ушла. Галчонок первый раз промахнулся рукой, но после второй попытки очень удачно вцепился в предплечье Игоря. — У меня сегодня комната занята, можно я у вас переночую? Много места в ней не займу. — говорил почти чётко, но в глаза не смотрел. Игорь, тяжело вздохнув, приобнял того за плечи, начал вести их к отелю. — Что значил «комната занята»? — Там этот, с… не помню, как её… если вкратце: у них сегодня секс, а меня попросили не мешать. — пожал плечами. Игорь только цокнул. Эту молодежь уже не исправить, да и никого он сейчас останавливать не будет. Те двое под ручку еле шли, пять минут поцелуев, и будут спать без задних ног. Но Галчонка он в эту комнату всё равно не отправит. Дойдя до комнаты, а после и доведя Галчонка до ванной, усадил его на бортик душа. Мягким движение снизу к верху Игорь закатил Галчонку футболку, а после приказал сжать её зубами. Прикусив собственную футболку, Галчонок немного заплыл за буйки дозволенного и размечтался, что после этого должно последовать что-то романтичное. Извинившись, Игорь направил на Галчонка прохладный душ. Закричав, Галчонок выпустил изо рта футболку, которую тут же заменила рука Игоря. — Тихо-тихо. Дальше Галчонок с громкими матами и стучащими зубами стянул с себя футболку и шорты. Сменив температуру на теплую, Игорь оставил голого парня одного. Зато теперь концентрация внимания вернулась. Из одежды у Игоря были хорошие черные шорты, которые он ни разу не надевал. И черная майка, которая б выглядела на Галчонке не на десять размеров больше. Быстро открыв дверь в ванную, оставил одежду на полу и опять вышел. Глаза не тянуло, а сердце хотело. Возможно, возвращалось ощущение подростковой влюбленности, которое мужчине так нравилось проклинать. Плюнув на всё, Игорь вышел перекурить. По всей территории, кроме кузнечиков, и птиц, ничего не было слышно. Значит, все спят, ну или хотя бы умерли без криков боли. Потерев лицо обеими ладонями, Игорь, не снимая одежды, лёг на краю кровати, лицом к балкону, затылком к двери ванной. Как только не уговорил себя построить китайскую стену, чтоб разделить кровать? Десять минут спустя, звук воды затих, а спустя ещё минут семь, и дверь тихонько открыли. Как бы Галчонок ни пытался скрыть свои шаги, всё равно не получалось. Кровать за спиной Игоря прогнулась. Полминуты спустя, к широкой спине прислонилось разомлевшее и переполненное волнением тело Галчонка. Игорь пропустил пару ударов сердца, а, когда начал оборачиваться, чуть приступ не получил. Как только мужчина слегка повернул голову, Галчонок надавил ему на правое плечо, укладывая на спину. В следующий момент теплые после горячего душа руки обхватили Игоря за шею, притягивая для поцелуя. Руки Игоря мгновенно оказались на талии парня, а через секунду перевернули его на спину. Галчонок целовался неумело, легко подчинялся движениям Игоря, слегка постанывая в чужие губы. Щетина с запахом сигарет смешалась с привкусом дешёвого, но крепкого алкоголя. Всё в мире тлело рядом с теми ощущениями. Игорь провёл руками по бокам Галчонка, опускаясь к голым бёдрам. — На тебе нет… — отстранился от поцелуя Игорь. — Ничего. — закончил за него, довольно улыбаясь. Игоря эта улыбка отрезвила. Прижавшись лбом к ключицам парня, выругался. — Пьяный до сих пор… Галчонок несогласно замотал головой. — Я этого хочу. — неуверенно, но быстро рука метнулась к шортам Игорь, сжимая через ткань вставший член. Игорь, предварительно заканчивая все будущие реплики, взял простынь, укрывая ей Галчонка с головой. — Спи. После этих слов последним, что Галчонок помнил, был хлопок двери.***
Игорь боялся утра больше всего на свете. Он понимал, что просто сбежать из этой ситуации невозможно. Он ведь должен наблюдать за другими детьми, а скинуть всё на старенькую учительницу географии было б слишком. Но сидеть мирно в столовой на первом этаже и докуривать пачку казалось крайностью. Законно ругаясь с поварихой о том, что курит в неположенном месте, Игорь и не заметил Галчонка, садящегося справа от него. Звук отодвинутого стула звучал как приговор. Повариха, плюнув на весь беспредел, молча ушла готовить еду на день. На часах какие-то семь утра, день только начинается. — «Спи» — последнее, что ты мне сказал. И самое неправильно, что ты сказал в своей жизни. Извинись. — Галчонок смотрел вперёд, не давая даже намёка на какую-то эмоцию. Игорь в растерянности только и мог, что тяжело вздохнуть. — Извини, что поступил правильно. — Игоря было не так просто сдвинуть с собственного мнения. Галчонок был невероятен. В бежевой майке и черных шортах, с растрёпанными волосами. Правда, сейчас на нём не было и крохи макияжа. И его голос слегка охрип, стал ещё более звонким. Или это Игорь начал смотреть на него не только как на ученика… Сейчас Галчонок действительно выглядел как завидный молодой человек. — Я первым тебя поцеловал. — нужно было найти точку опоры. Повернувшись всем телом к Галчонку, Игорь начал его изучать. Слишком запал в душу тот старый образ, до поцелуя. Нужно время, чтобы свыкнуться с этим. И вне зависимости от вида, Галчонок заставлял кровь гореть, а сердце колотиться. — Да, но… — Замолчи. — резко повернув голову, уставился на Игоря полными злости глазами. — Сбежал! Истеричка! Легко тебе было сделать себя виноватым и уйти? А то, что я сейчас чувствую, тебя не волнует? — говорил зло, но тихо. — Волнует, но это было бы неправильно. Не со мной и не в том состоянии. — открыв пачку, достал последнюю сигарету. Галчонку на мгновение показалось, что он может не выдержать и ударится в слёзы прямо сейчас. Этот идеальный в его глазах мужчина начинает раздражать глупостью. — Я этого хотел. Тебя хотел. — Галчонок… — прикурив сигарету, мотнул головой. Да, Галчонок в кровати с Игорем, который на одиннадцать лет старше его. Это очень сбивало мысли. Казалось, что Галчонок делает всё на пьяную голову. Но если так, из-за чего Игорь на поцелуй повёлся? — Минуту назад ты признал, что я тебя первым поцеловал и ты мне на него ответил. Я требую, чтоб ты исправил эту чушь, что сам и заварил. — Что исправить? — выдохнул остатки дыма. — Хоть по возрасту ты и старше других одноклассников, но как ты мне прикажешь жить с мыслью «переспал со школьником»? Ах, нет, — грустно улыбнулся. — с «пьяным школьником». — Школьником? — стукнул рукой о собственное колено. — Сейчас некоторые в четырнадцать детей рожают, а мне в восемнадцать тебя поцеловать нельзя?! — Тебе — можно, мне — нет. Школу закончи, университет, найди работу и посмотри на ситуацию другим взглядом. — Очень тупо. — сигарета почти догорела, Галчонок внимательно за этим следил. — Если я тебе не безразличен, сам посмотри другим взглядом. — Как ты можешь так просто всё решить? Это же не любовный роман, где я брошу всё во имя любви… — Не бросишь? Игорь поджал губы. Галчонок затаил дыхание. Хотелось верить в чудо, но уже по тому, как долго Игорь тянул с ответом, всё было понятно. Не готов отпустить ситуацию. Взгляд Галчонка не изменился, что, собственно, и слегка встревожило Игоря. — Ты меня любишь? — Галчонок… не могу. — сам не знал, что конкретно не мог: то ли ответить, то ли признать. — Ладно, хорошо, похуй. — резко отодвинув собственный стул, направился к выходу. Галчонка тогда уже больше ничего не волновало. А Игорь, в очередной раз вздохнув, выругался во весь голос на целый зал столовой. Под стулом, где только что сидел Галчонок, остался его рюкзак, в котором неожиданно завибрировал телефон. Найдя телефон, Игорь ответил на звонок. — Ну давай, как в старые добрые, «индюк» или «сволочь» сейчас очень кстати. Макс на том конце провода тяжело вздохнул. — Напомни прибавить к этому списку ещё и «идиот». Галчонок мне уже обо всём случившемся этой ночью рассказал и сообщил, что собирается с тобой поговорить. — несмотря на абсолютную опустошенность, у Игоря от последней фразы подскочило давление. — Думаю, ты уже понял, каким был эгоистом, из разговора с Галчонком. А если не до конца, то хочешь ещё новостей? Из-за смерти родителей у него было четыре попытки самоубийства. Ты же точно не знаешь, что такое почти каждую ночь сидеть с ним обнимку? Как заведённый, повторять, что он кому-то нужен? Дорисуй себе в голове, сколько времени, сил и денег нам понадобилось, чтобы вернуть его к состоянию «терпимо на первый взгляд». У него хроническая бессонница до сих пор, иногда в истерике может сам себя покалечить… — на обоих концах телефона повисла тишина. — Вы же нравитесь друг другу, да, я готов тебя за это убить, но очередной трагедии из-за твоей упёртости не будет. Возьмись за голову, приведи мысли в порядок и пойми, что это реальность. — Потом перезвоню. — скинув звонок, Игорь выбежал из столовой. Ни разу в жизни Игорь так быстро не бегал. Галчонок, задыхаясь от слёз, отошёл от пансионата на метров сто. Самое страшное в тот момент казалось потерять его из виду. Добежав до Галчонка, Игорь со всей бережностью, на которому только был способен, обнял парня со спины, останавливая. Промокшая одежда, слишком холодный ветер для этого времени года, но Галчонку как никогда было тепло. — Люблю.***
Это была не «прихоть». Игорю было сложно понять, что в нём было такого. За что Галчонок в нём так ухватился? Любой другой просто продолжил бы жить дальше. Галчонок жил у Игоря. В Вашингтоне. Ни за что не платил, только убирался иногда. Почти каждый день Игорь пытался наладить с ним отношения. Одиночество и боль после смерти родителей заставили Галчонка более придирчиво выбирать человека, которого хочется любить. И вот он выбрал. Принял решение, что никуда его не отпустит. Не маниакально, как в некоторых сериалах или фильмах, — абсолютно здоровая привязанность и чувства, за которые хочется побороться. Даже если б Игорь сказал бы ему пропасть из глаз долой, Галчонок с болью в сердце, но всё равно это сделал. А так он пытается всё наладить. Сейчас они оба пытаются выкинуть с головы старые образы и принять друг друга, будто незнакомы. По факту, так оно и было. Узнавать что-то было странно, и всё же это казалось правильным. Два разных человека, находящих что-то для себя в партнёре. Вскоре Игорь свыкся с более утончённым и стойким Галчонком. А Галчонок купался в ощущении того, что Игорь говорит с ним на равных, понимает его. Стабильность. И ещё эти принципы и собственные убеждения, через которые Игорю пришлось переступить, заняли много времени. Галчонок не был уж больно зациклен на Игоре, просто он заставлял всё находиться на своих местах. Своим присутствием дополнял жизнь. Макс резко перестал оскорблять Игоря после того разговора или после окончательного переезда в США. Федор же пока скептически относился ко всей этой затее, но регулярно звонил, проверяя дела Галчонка. Наверное, Галчонок жил так треть года. Учился, подрабатывал, проводил время с Игорем. Но медлительность тоже ни к чему.***
Квартира Игоря была в черных тонах. Чёрные стены, темно-серая столешница с дверцами из красного дерева. Шторы, постельное белье и большинство вещей тоже чёрного цвета. В стол на кухне был встроен темный дуб, залитый эпоксидной смолой серых тонов, и два высоких стула, с молочной обивкой спинки. Именно здесь Галчонок и ждал Игоря, надеясь, что тот принесёт его еду раньше, чем та остынет. Прошёл час, а Игорь всё так же не вернулся. Галчонок не хотел переживать раньше времени, всё-таки у Игоря своеобразная и прихотливая работа. Он всегда заранее предупреждал об опозданиях. По истечении трёх часов Галчонка начало слегка трясти. Не хотел звонить Федору или Максу. Просто ждал с мыслями, что всё это работа. На часах одиннадцать ночи. Игоря нет четыре часа. Галчонок, сходив в душ, освежившись, начал с ещё больше пылкостью пытаться дозвониться и дописаться до Игоря. Уже минут через двадцать, не выдержав, просто расплакался, сжимая в руке телефон, на котором на всю стоит громкость. Единственное, что тогда хотелось — узнать, что с Игорем всё в порядке. Всхлипывая и периодически поглядывая на экран, Галчонок уснул. За столом, с мыслями о том, что никогда в жизни не хотел пережить что-то похожее ещё раз. Засыпать в паническом состоянии, моля кого-то во сне, чтобы Игорь не исчез из его жизни вновь. А холодное дерево стола никак не хотело согревать.***
Галчонок просыпается на рассвете. От кошмара, который после пробуждения сразу забывает. И ведь дело в не в этом. Просто он чувствует чужое присутствие и взгляд на себе. Пропажа нашлась. Руки резко выбрасываются вперёд, сами по себе хватая Игоря за рубашку. — Во второй раз не уйдешь… — прохрипел Галчонок, со всей силы впиваясь грубыми в губы Игоря. Лоб болит от неожиданного столкновения с другим. Щеку неприятно щиплет от удара о щеку. Игорь морщится, однако на автомате наклоняется к парню.***
Игорь действительно знал, чего хотел. Он хотел Галчонка. Жадного, до немочи жадного Галчонка. Хотел до потери рассудка. С самого утра все на работе портили ему настроение, выводили на негатив, да и, что говорить, раздражали, черти. А под конец сообщили, что у фирмы юбилей, пятнадцать лет, и придётся пить. Но он не пил и в назначенное время как самый трезвый развозил всем по домам. И после последнего довезённого сотрудника, спеша за заказанным для Галчонка блюдом из корейского ресторана, не справился с управлением. Никого не задел, разве что столб, и, пока вызывал эвакуатор, разрядился телефон. После ещё перед парой людей отстаивал свою трезвость. Люди не особо верили, ведь и он сам, и машина промаринованы в запахе алкоголя. Страховая игнорировала, зато водитель эвакуатора настаивал на том, чтобы Игорь обратился в больницу. На лице пару царапин и растяжение на ноге. На ноге из-за того, что, выйдя из машины и увидя повреждения, от злости дал пенок по колесу. Выходя из больницы, решил всё-таки забрать заказ Галчонка, а после понял, что потерял кошелёк. Полчаса ссорился и доказывал, что оплатил свой заказ, а когда забрал, понял, что самому необычайно долго идти к дому, особенно с растяжением. А по пути ещё и голова кружиться начала, пришлось на остановке лавочку с курящими подростками делить. Ну хоть тем человечность была не чужда, и Игоря, протестующего на предложение покупки ему воды, угостили энергетиком. И вот так дорога привела его домой только к четырём часам утра. Но, как обычно бывает в хороших сказках, после долгих испытаний и мучений главные герои находят своё вознаграждение. Правда, находят они его с более довольным лицом, чем Игорь, от недосыпа разволновавшийся о сне Галчонка за столом. Но уже не об этом.***
— И тебе доброе… извини, понятия не имею, сколько сейчас времени. — Игорь, тяжело дыша, упёрся лбом в висок Галчонка, медленно вдыхая знакомые запахи. Сон как рукой сняло у обоих. Галчонок ещё прикрыл глаза, слабо улыбаясь. — Где ты был? Игорь печально вздохнул. Ощущение, как будто давно в браке, но больше всего радовал мягкий тон. — Если вкратце: в аду. Жуть, а не денёк… но я забрал твой хр… — Хэджангук, я понял. — Сильно волновался? Таблетки пил? После вопроса Игорь, отстранившись, поставил суп на столешницу. Голова шла кругом от близкого присутствия парня рядом. — Сильно, но не пил таблетки… Чаем обошёлся. Игорь шёл в спальню, по пути раздеваясь; Галчонок, который всё ещё не отошёл от переживаний, шёл следом. Не хотелось упускать из взгляда, а то вдруг пропадёт. Опустившись на кровать Игоря, внимательно наблюдал, как тот раздевается и заходит в ванную комнату напротив. Голубые глаза упёрлись в темную дверь. Поцелуй всё ещё горел на губах, в висках бушевала несправедливость от краткости этого момента. В ванной комнате, стоя под горячим душем, Игорь наконец расслабился. Как просто оказалось выкинуть всю злость, накопленную за целый день, и прожитые неудачи, достаточно только поцелуя. От мысли об этом по шее прошёл мороз. Игорь слишком устал за день и уж точно не найдёт в себе силы на романтику. Правда, бурлящая кровь, отгоняющая всю сонливость, была противоположной мысли. Галчонок буквально стал элексиром, лечащим от усталости и отгоняющим раздражение. Лучшие качества. Галчонок, так задумавшись об поцелуе, немного испугался, когда дверь ванной комнаты резко открылась. — Кхм, разговор о случившемся за столом, — замялся. — давай перенесём на попозже? — проговорил Игорь, бредя к кровати. Галчонок только кивнул, ставя телефон Игоря на зарядку. Потом прошёлся в свою комнату, забирая одеяло и возвращаясь, чтобы улечься рядом. Сонно вздрогнув, Игорь нервно зашевелился рядом, хотя Галчонок его и не видел, знал, что тот занервничал. — Не каждый раз, как я захожу в твою кровать, всё заканчивается чем-то. На этот раз побудь со мной, потому что, — сглотнул, набираясь мужества. — мне было страшновато, я беспокоился, а сейчас требую компенсацию. Игорь, возможно, ответил Галчонку, правда, не помнил этого. Усталость взяла своё, и он уснул мгновенно.***
Для принятия, очевидно, много времени никому не нужно, только смелость, чтоб признать, и сердце для принятия. Они так и не поговорили о случившемся за столом. Просто приняли это как часть жизни, приравняв к «будничному». Галчонок хотел начать тот диалог, но не находил в себе сил, сколько б ни искал. А Игорь увиливал, то по работе, то по заботе. В какой-то момент от обиды Галчонок перешёл к задетой гордости. Как смел Игорь недооценивать и увиливать? Месть сладка, только когда делается с умом и обязательно в пользу себе. Прошло пять дней с позднего возвращения Игоря домой, и вот, опять уходя от разговора, он остался в офисе подольше. Чувства путались в голове так, что он бы физически ничего толкового Галчонку не сказал, а позориться не хотелось. А неопределенность того, что может быть после этого разговора, пугала больше всякого. Из открытого ноутбука послышался слабый рингтон входящего звонка. Десять вечера, всё сотрудники и даже уборщица ушли, так что тишина усилила эффект испуга. Вырвавшись из раздумий и разглядев, что звонит Галчонок, ответил без промедлений. Открылось целое окно звонка, и резко Игорь увидел себя в нём сбоку в маленьком окошке. Видео звонок. У звонящего камера пока не включена. — Ноутбук не на зарядке? — увидев отрицательное мотание головой, Галчонок продолжил ничего не выражающим голосом. — Встань вместе с ноутбуком, закрой дверь в кабинет и пересядь на тот милый диван. — Как мило, что ты начинаешь разговор с приказов. — И не говори! А, и помни, что интернет у тебя в кабине отличный, а ноутбук на зарядке ещё долго продержится. Не ёрничай, а выполняй, я слежу! Ухмыльнувшись, Игорь, покачав головой, подхватил гаджет, направляясь с ним к двери, а после к дивану. — Неужели ты думаешь, что по Интернету нам будет легче поговорить? — обречённо спросил Игорь, усаживаясь на диван. Бежевая кожа дивана прогнулась, ноутбук был поставлен на низкий темный столик напротив, а локтями Игорь упёрся в колени, наклоняясь к экрану. Зрение уже не то. — Кто сказал, что я собрался с тобой разговаривать? У тебя же на слова смелости нет, так найди смелость оставаться на линии следующие двадцать минут. Звук вождения мышкой по поверхности, а после на весь экран у Игоря появляется приглушенная картинка. У Игоря в кабинете светили только лампы по бокам мягким светом, у Галчонка же только лампочки в плите из кухни. Свет падал так, что темным казалось всё, кроме Галчонка, того было четко видно. Игорь, ошеломлённый, не знал, куда себя деть. Галчонок был голым с каким-то тоненьким розовым ремешком посредине правого бедра. А чёлка больно удачно прикрывала глаза и кончик покрасневшего носа. Слегка подвигав крышку экрана и установив всё как надо, Галчонок отошёл от разделочного стола. Игорь думал про то, что сейчас дорогой его душе домашний ноутбук стоит рядом с мойкой и мысленно ругнулся на парня. В жизни не мог связать слов. — Галчонок, это неправильно. Галчонок, будто не слыша, повернулся к экрану спиной, проходя два метра от разделочного стола к красивому обеденному. — Второй раз такое не прокатит. — заявил Галчонок, усаживаясь задницей на стол. — Я трезв. А вместо команды «спи», будет команда «смотри». Игорь неожиданно вспомнил, что любит такие команды. — Галчонок, это открытая провокация, ты чем-то огорчён, я понимаю… Галчонок мотнул ногами. — Ты должен разговаривать. Говорить всё, даже если считаешь это глупым и ненужным. Я не должен угадывать. С следующий момент ноги парня разъехались в разные стороны и приподнялись. Правую ногу он закинул на стол, ложась на копчик и удивляясь, что стол всё ещё не перевернулся. — На самом деле, я полдня к этому готовился и, признаюсь, часто сомневался. Но стыдиться уже можно было до момента с включением камеры. Игорь потёр переносицу. — Ты в любой момент можешь это прекратить. — Помни, двадцать минут. Это, наверное, были самые захватывающие двадцать минут жизни Игоря, после которых он будет долгие месяцы называть себя влюбленным дураком. У него было двадцать минут на созерцание самого ценного, и он не тратил их впустую. Найдя у себя за спиной на столе тюбик смазки, Галчонок бережно выдавил его себе на руку. Взгляд не открывался от экрана ни при вхождении двух, ни трёх пальцев. Дальше оттуда же, откуда нашлась смазка, достал дилдо, чем-то напоминающее член, только с присоской у основания, сантиметров двенадцать. Игорь подсоединил беспроводные наушники, которые благополучно забыл в кармане к ноутбуку, а после, выключив у себя звук, в спешке направился домой. Ехать домой, наблюдая Галчонка, запрокинувшего голову и мягко пытающегося вставить в себя игрушку, был интересно. Как только Игорь проехал половину пути, послышалось хныканье. Галчонок не смотрел в камеру, угрюмо склонив голову и вынимая игрушку, отлаживая её и сводя ноги вместе. — Не выходит… Блять. — пару слёз скатились по щеке. Игорь поставил ноутбук под лобовым стеклом, с трепетом следя за дорогой, но, понимая всю ответственность за своего мальчика, он включает микрофон. — Попытайся лечь так, чтобы как можно меньше мышц напрягалось, не только на поясницу, а ещё и на спину. Упирайся не на прямые руки, а на локти. — на секунду взгляд метнулся проверить, как Галчонок беспрекословно следует его инструкциям. — Вот так, теперь ещё смазки, и на всякий случай ещё и на саму игрушку. Теперь наклони голову вперед и закрой глаза, начиная медленно вставлять. Покажи не мне, а себе. Тебе должно быть хорошо. Педаль газа выжата, а дом находится в двухстах метрах. Галчонок плавно вводит в себя головку. — Ох. — всё, на что его хватало. Игорь заезжает в двор. — Ты сам это устроил, помни. На звонке была двадцать одна минута, Игорь открыл дверцу машины, буквально вылетая и направляясь к себе. Соседи с коляской, мимо которых он пробегал, не поздоровавшись, наверняка подумали, что у бедного Игоря дома утюг горел. У того Галчонок дома горел, обрекая самого Игоря не то что на спешку — на смерть от невозможности прикоснуться. Дверь отпиралась непозволительно долго. Игорь, забегая на кухню, видит сидящего на столе Галчонка, смущённо мотающего ногами. Свет от духовки всё тот же, запах вишнёвой смазки на всё помещение и красота на столе. — Мы должны поговорить. Галчонок поднимает на него красное от смущения и возбуждения лицо. — Как хочешь! Я тебя люблю! Резко выдыхая, Игорь расправляет плечи. Накинутый джемпер кажется слишком тёплым, так что Игорь без промедлений стаскивает его через голову. Подходя ближе и упираясь обеими руками по бокам от Галчонка, с обожанием осматривает парня целиком, примечая родинки, веснушки, стояк, который слегка подрагивает. Галчонок мелко дрожал от такой близости Игоря, уверенно смотря тому в лицо. — Я тебя тоже люблю. — рука бережно откидывает все пряди от лица, и Игоря впервые начинает волновать его лицо, на котором почти не отображаются чувства. — Трюк с звонком желаю видеть первый и последний раз. Не хочу знать, что где-то что-то ублажает моего Галчонка без моего участия. Согласен? Галчонок кивнул. Дрочка по звонку отменяется — не велика потеря, с учётом того, что на второй такой раз ему бы явно не хватило смелости. Яркие эмоции уже прошли, и по их пятам теперь шёл стыд. — Закончи начатое, мистер Красиво-Говорить-По-Телефону-Как-Будто-Много-С-Кем-Спал. Игорь поцеловал его в скулу. — Ну, к тебе я пришёл уже со всем, что знаю, и обещаю этим опытом удовлетворить все прихоти. — правая рука медленно скользнула к ладоням Галчонка, соединённым в замок, поглаживая. — Мы продолжим тут? Галчонок мгновенно качнул головой. О более подходящем месте для первого раза он и мечтать не мог. Тем более каким ярким будет это воспоминанием! Джемпер в руках показался весьма нужной вещью, так что Игорь, сложив его, подсунул Галчонку под поясницу, одновременно стягивая его задницу со стола. Галчонок закусил губу, резко выдохнул. Ему всё казалось таким нежным в тот момент. Наклонившись, Игорь поцеловал его третий раз за всё их знакомство, в полной мере осознавая магию числа три. Галчонок, облокотившись на оба локтя, неуклюже пытался ответить, изрядно ударившись носом о чужой нос. Щетина Игоря колола, а сердце слишком быстро и многого хотело. Быстрые поцелуи коснулись шеи, а рука Галчонка вернусь к застёгнутым джинсам Игоря. Рука мяла член через штаны, чёртов бегунок не поддавался, а ремень выглядел непреодолимой преградой. Кожа горела, глаза теряли понимание, меняясь на одно только желание. Опустившись перед Галчонком на колени, Игорь аккуратно взял головку в рот. Ему было нужно время для снятия ремня и прочего, а лишать парня удовольствия совесть не позволяла. Если Игорь сквозь года и будет вспомнить этот раз, всё равно самым удивительным был вскрик Галчонка на его мягкие движения ртом. Рука, наконец расстегнувшая джинсы, метнулась вверх, беря ладонь Галчонка в свою, успокаивающе сжимая. Галчонок закатывает глаза и садится на столе поудобнее, направляя и намекая на то, что хочет больше. Игорь не видел причин отказывать. Встав на ровные ноги, мужчина прошёлся в коридор. В кармане пальто был кошелёк, а в нём два презерватива. Возвращаясь, чуть не проглотил язык от вида расслабленности на лице Галчонка, который лежал на столе с широко раздвинутыми ногами и свисающей со стола задницы. Душу тронул восторг и зависть к самому себе. Ох уж эти жадные галчата. Руки ловко открывают презерватив, надевая его. Галчонок, наблюдая за этим, тянет руки к тюбику смазки, вручая его Игорю. Возможно, они тогда и говорили друг другу что-то, правда, ни один сейчас не вспомнит дословно. Это были и признания с комплиментами, и приговаривания, и пошлые фразы или просто поцелуи. У них могло быть всё. Они тонули в ощущениях. Игорь медленно входит, а поднявшийся на прямых руках Галчонок с интересом переводит глаза с лица мужчины на то, что творится внизу. Нравился открытый вид, честность. Тело не обманывает. Следующие десять минут они плавно изводили друг друга. То был вальс шёпота и бережных движений. Бережными не для партнёра, а для момента. Ценность чувств рождается в тишине. Галчонок пытался через поцелуй вырвать из Игоря душу, а тот в свою очередь в отместку пару раз загонял член глубже, чем нужно. Перед концом Галчонок попросил остановиться и закончить всё дрочкой. Игорь не мог ему отказать, понимая, что так лучше. Обхватив его за шею руками, Галчонок придвинулся лбом к его лбу. Вид обязан быть замечательным. Руки Игоря сдавили и без того давно готовую для конца плоть и начали двигаться в самых быстрых за сегодняшнюю ночь движениях. Кончили они, выдыхая ругательства друг другу в поцелуй, или это были просто смазанные движения губ. Наверное, они дрожали, потому не могли с первой попытки удачно найти опору в партнёре. Дыхание сбилось, а мир не хотел становиться обычным.***
— Игорь, нас Федя к себе на август зовёт. Он дом в деревне купил, хочет отдохнуть в кругу семьи. — Галчонок заканчивает выкладывать информацию, садится на кухонный стул рядом с Игорем, который читал книгу и мирно пил кофе. Кофе резко стал поперёк горла. Кашлянув, отставил кружку. — Ни за что! Вдруг с сентября у них опять кто-то уйдёт, ещё, чего доброго, под горячую руку попаду. — повернулся, чтобы разглядеть уставшего после горячего душа и хорошей совместной ночи парня. — Мне и одного раза хватило. Теперь вот ты у меня. Галчонок, с озорством блеснув глазами, потянувшись, поцеловал Игоря в щеку, пока тот вспоминал, чему ему стоили те дети. Ну или хотя бы один Галчонок.