Забытый тобой

Томас плюхнулся на кровать. Создавалось ощущение, что время застыло и мужчина находился лишь в вакууме. В груди защемило от досады и вины.       Уже как пять лет Том считал себя стариком. Оно не мудрено, выглядел он лет на десять старше своего возраста, не то, что раньше. Мужчина частенько вспоминал беззаботное время молодости и приключений, когда не боялся за своё здоровье, и мысли были забиты чем-то нежным и светлым. Например, любовью.       И почувствовать любовь для Томаса стало страшным открытием за всю его жизнь. Непонимание самого себя и того, как нужно проявлять эти самые чувства, тем более к человеку своего же пола. Он понимал, что объект его обожаний был рядом и явно тот Тома полюбил не меньше...       ...Но он испугался. Мозг Тома забил тревогу, надеясь на собственную глупость. И пусть для мужчины мнение общества не были важны, но ему были значимы свои чувства. В считаные минуты нутро мужчины перевернулось. Сам он, осознавав факт влюблённости, посчитал её лживой и неправильной. Это и была стартовая точка в разрушении отношений Томаса и... его друга.              Осень выдалась в тот год холодная. Небо постоянно было серым и тяжёлым. В воздухе витал запах сырости, а время пролетало быстро. Жить в доме с человеком в роде его стало ужасно невыносимо. Поэтому спустя несколько часов размышлений, Том предпринял решение уехать. Эдд долго уговаривал подумать ещё и остаться. Да и этот самый друг расстроился ни на шутку.       — Может останешься? — Эдд говорил это с натянутой улыбкой.       — Я всё решил. И мнение сопливых меня не интересует.       Вздох.       — Ладно, прости! — Томас смог выдавить эти слова. Сегодня он действительно не хотел ссориться.       — Прощения приняты. Ну, ты знай, что… всегда можешь вернуться сюда. Я буду рад!       Эдвард обнял гитариста. Тот нехотя принял эти объятия, искоса поглядывая на ещё одну фигуру в этой комнате.       Чемодан стоял у дверей, а на плече — рюкзак. Свет в коридоре был нежным и тёплым, что так контрастировало с погодой за окном. Вторую фигуру, помимо Эдда, Том воспринимал мыльным разноцветным пятном. Человек мялся, держа что-то объемное у себя за спиной.       Среди всего этого мыльного пятна всё же можно было различить зелёный пиджак и рыжие волосы. Движения человека были настолько рубленными и робкими, что у Томаса пробежались мурашки по телу. Он ожидал слова от него.       — Том, это… это от меня. Я надеюсь тебе понравится! Оставь её себе.       Друг сначала мялся, но после достал гитару. Рука его легла на плечо, нежно похлопывая. Видимо, надеялся, что тоже может обнять Томаса. Но гитарист дерзко скинул руку с плеча, хоть и инструмент взял. Он не был похож на Сьюзан.

      том забыл, как сам в порыве гнева раздолбил свою «любовь».

      Нутро гитариста бушевало. Он смотрел на эту жалкую гитару, которая не была похожа на Сьюзан. Томас буквально кипел от ненависти, распирающей его во все стороны. Парень хотел растоптать её прямо здесь, прямо перед глазами этого идиота, который надеялся на снисхождение Тома. Чем он думал?! Но, как ни странно, это снисхождение он получил.       Том кивнул. Ни спасибо, ни пожалуйста. Он ничего не смог произнести. В горле встал ком. Отвечать не хотел. От такого немого ответа Эдд было разозлился и резким жестом позвал на разговор. Гитарист насупился, ожидая, что скажет Эдвард.       — С какого хуя ты ведёшь себя как мудак?! — зашипел брюнет. — Давай не будем делать вид, словно ты нихуя не понял. Мэтт сделал тебе подарок в надежде, что тебе понравится. И я знаю, блять, знаю что ты уезжаешь только из-за него!       — С каких пор это тебя ебёт?       — Если бы ты был не ебучим эгоистом.. а, знаешь, плевать. Мне просто жаль Мэтта       Эдд замолк. Он повернулся к Мэттью, а после обратно к Томасу.       — Не пора ли тебе уходить?       Плечи Тома вздрогнули от резкого холода со стороны друга. Он был возмущён резким поведением Эдда и не мог его понять. Парень сжал губы, а взгляд его заметался по сторонам, после чего твёрдо отсёк:       — Да, мне пора уходить.       Это был, кажется, последний день, когда он видел и Мэтта и Эдда.       Жизнь его за эти несколько лет изменилась. Сильно изменилась. Но только спустя время Том понял, какую ошибку совершил.       Из окон, сквозь жалюзи, пробивался свет в небольшую комнату мужчины. Шкаф, телек, кровать, тумбочка. И гитара. Томас находился в неудобном финансовом положении, из-за чего чувствовал себя достаточно подавлено. Только сейчас, в это нелёгкое для него время, всё навалилось на него кучей. Но хотел ли он этого? Абсолютно нет.       И даже сейчас его неряшливый рыжий парень с тонкими и кривыми чертами казался ему самым изящным олицетворением слова «искренность». Очаровательно-нелепая улыбка не сходила с его лица. Глаза, полные печали, хотя действительно искренние. И он наконец-то вспомнил его имя.       Мэттью. Мэтт. Том провёл рукой по струнам электро-гитары, из-за чего прозвучал тихий и умиротворённый звук. На глаза накатывались слёзы, когда он вспоминал его. Мужчина не знал, как сейчас выглядит Мэтт, и тем более не знал, жив ли он, обрёл ли своё счастье. Но он надеялся, что Мэттью всё ещё улыбался и был таким же простым, как и раньше.       но почему не ты стал его счастьем?!!       — Прости. Я, наверное, тебя любил.       Шепчет сам себе под нос Том. Ресницы намокли от влаги на глазах, а взгляд притуплённый, почти что виноватый. Тебя никто не слышит, Том.       я опоздал?       Время прошло, словно не коснувшись его. Почему он не заметил этого раньше? Почему не осознал раньше? Голова трещала, сознание словно ломалось в тяжёлых руках времени. Прошлое тянуло на дно, не давая дышать. Но он понял, понял ошибку. Слишком много воды утекло, Томас. Слишком много воды утекло, чтобы что-то менять.