•••
Грозный Учиха Мадара редко бывал дома, но сегодня сделал исключение, решив пообедать там. Если тихонько отодвинуть сёдзи и заглянуть – только очень тихо, иначе глава сильнейшего в мире клана, стоявший у холодильника в домашнем кимоно темно-синего цвета с короткими рукавами, точно заметит! – если заглянуть в его дом, можно изумиться не наличием чего-то, как это обычно бывает у других, а отсутствием всего, что нормальному человеку кажется дома необходимым. Отсутствие крючков для одежды у двери, отсутствие мягкого пушистого коврика под ноги при входе в душевую, отсутствие прикроватной тумбы... Холодильник есть и на том спасибо! Это место кричало о том, что тут живет холостяк. Мадара никогда не звал никого в гости. Гости сами приходили к нему. Гостеприимство он считал великой добродетелью, однако пускать никого в дом никогда не хотел. Когда кто-то посещал его пристанище, глава Учих терпел ровно двадцать пять минут. Затем начиналась игра "уйди или вынесу". Если кому-то нужна была помощь, Учиха был готов ее оказать, но если эта помощь заключалась в предоставлении ночлега, то Мадаре куда проще было найти человеку жилье, чем пускать его ночевать у себя. Мадара всегда был дома один. Словом, мой дом – моя крепость. Сравните отношение Мадары к собственному жилью с его отношением к своему внутреннему миру, и не ошибетесь. Минимум удобств. Максимум забот. Никого не пускать. Теперь, в свой единственный выходной час за неделю, Мадара погрузился в раздумья не где попало, а именно дома. Начал он со слов Яширо о девятихвостом, продолжил о ситуации в клане и о возможном собрании, а пришел, как это обычно бывает у людей неучиховского склада ума, к себе и личным переживаниям. – ...вы меня презираете. И эти глаза, полные недовольства. Учиха нахмурился, мешая ложкой листья чая в кипятке. Отчего Санами решила, что Мадара ее презирает? – Нормально же общались, – сказал сам себе Учиха, кладя ложку на стол, впрочем даже не глядя на нее. Легкий аромат зеленого чая повис в воздухе невидимым облаком. – Тяван? – взяв чашу в руку и оглядывая ее со всех сторон, спросил Учиха. – Люблю традиционное чаепитие, – ответила девушка, смущенно улыбаясь. Учиха усмехнулся собственным воспоминаниям, глядя на тяван в руке. Он вспомнил почти полностью выгоревшую свечку, стоявшую на столе. Значит, она часто зажигает ее вечерами. Но приходит она домой нерано, так как детей учить – не по полю гулять. Должно быть, она зажигает свечу совсем поздно, ближе к ночи и, раз уж она стоит на кухне, то, наверное, девушка в это время готовит себе ужин. Учиха вспомнил об особе из клана Яманака, которая поздоровалась с Санами. Яманака славятся своими цветочными букетами... Должно быть, Санами любит цветы. Должно быть, о цветах они обычно и разговаривают с этой Яманакой, ибо о чем еще можно говорить с последними? Учиха промотал вновь кинопленку с воспоминаниями в своей голове, отметив, что был бы не против еще раз выпить чая, который Санами приготовила тогда у себя дома. Кажется, он не распробовал. Время заканчивалось, пора была вернуться к работе. Так и не поев толком, Мадара вернулся в участок. Ступив на порог, он выловил в коридоре своего любимчика и увел его в сторону. – Обито, есть задание, – бросил Мадара, приглашая подчиненного подойти к нему. Первый этаж. Отделение полиции. Многолюдно. – Всегда готов! Чего там?! – обрадовался тот. Выслушав задание, однако, Обито смутился: – Это точно важное задание, Мадара-сама?.. – Важнее не бывает, иди! – поторопил его старший Учиха, кивнув на дверь позади. – Почемы Вы сами этого не сделаете? – пройдя пару шагов, Обито обернулся на главу клана и широко улыбнулся. – Я занят. Вперед! – отмахнулся от него Мадара и поспешно удалился. Обито пожал плечами: он всегда знал, что есть в его начальнике что-то от балбеса. Рыбак рыбака, как говорится...•••
Как мы уже заметили, ученики Санами-сенсей – напомню их имена: Сарутоби Кохана, Сенджу Джун и Учиха Тоширо – трудолюбием не отличались. Преуспевал больше остальных, конечно же, Учиха, а вот двое прочих всегда искали лазейку увильнуть от работы. – Санами-сенсей, мы устали! – ныли снова те же лица, те же голоса. – Эй, что за настрой? Подъем и вперед тренироваться! Вы должны быть сильными, чтобы защищать других! – мотивировать лентяев очень трудно, но Санами старалась, как могла. Они, как всегда, тренировались на поле у леса. – У нас есть Тоширо! Он защитит нас, если что! – Джун плюхнулся на траву, не обращая внимания на фальшиво-надменную физиономию своего друга из клана Учиха. – Джун! Санами подбоченилась и возмущенно зыркнула на детей. Из-за ее спины ярко сияло полуденное солнце. – Но мы же команда, Санами-сенсей. Вы сами так всегда говорите! – развалившись на траве, устало отозвалась Кохана. – Но!.. – затормозила сенсей. – Полагаться нужно не на команду, а на себя, – зазвучал в голове голос одного Учихи. Санами обернулась: позади нее стояла зеленая чаща леса. Деревья роняли листья под натиском ветреных порывов. Девушка встряхнула головой. Несколько светлых прядей у лица выпали из ослабевшего пучка на макушке. Дожили! Учиха не оставляет ее даже тогда, когда его рядом нет. Или... Фигура главы полиции внезапно появилась рядом с ними. Мадара аккуратно приземлился прямо подле Санами. Последняя выпучила глаза так, что те уже начали подсыхать. – Ура-а, Мадара-сан! – крикнули дети, поняв, что теперь их учитель будет занята другим делом и занятиям подошел конец. – До свидания, Санами-сенсей! Джун и Кохана кинулись наутек. Тоширо величаво шел гордым учиховским шагом за ними, засунув руки в карманы. – Так! Давайте кое-что проясним! – завелась Санами, тыча указательным пальцем в Учиху. – В рабочее время вы меня не беспокоите! Я уже неделю не могу объяснить им новую технику! Она скрестила руки на груди и раздраженно дунула на прядь волос, мешавшую ей все это время говорить. – Есть разговор, – сказал Мадара. Санами ничего не ответила, но громко цокнула языком.•••
Прогуливаться по Конохе в компании этого загадочного, как гороскоп, мужчины стало своеобразной традицией. Чаще – только полицейский участок присутствовал в ее жизни. – Можно спросить? – обратилась к нему девушка, идя рядом с ним в окружении плотного потока людей. – Считайте меня глупой, но... Если вы знаете, что Хикаку был похищен Данзо, почему вы не пойдете к нему и просто не потребуете его вернуть? Поугрожайте там... У вас же хорошо это получается. Или он такой сильный?.. Ну, да, он старейшина, но, мне кажется, вы сильнее... Санами задумчиво взялась за подбородок. – Сражение с кем-то вроде него – все равно, что детская игра для меня, – твердо-спокойно объявил Учиха. Вечно на пафосе, мама дорогая. – Я бы давно поступил так... будь я один, – продолжил он. – Но я не один. – Наверное, я вас понимаю, – признавалась она. – Я хоть и не глава большой семьи, но тоже ответственна за некоторых. Иногда... я боюсь, что те, ради кого я так стараюсь... предадут меня. – Дети? – уточнил Мадара, поднимая бровь вверх. – Да нет... вообще... – она незаметно покосилась на него. – Приходят порой в голову бредовые мысли. – В них нет ничего бредового, – с уверенностью в голосе сказал он. Безопасность – вот, что чувствуется, когда ты рядом с ним. Санами долго смотрела в его профиль, пока он не повернулся. Неужели он понимает ее? Его пронзительный взгляд заставил ее оставить мысли. Она отвернулась. Пролетела пара минут, прежде чем он поменял тему. – То, что в Конохе сменились уже три Хокаге и ни один из них не был из клана Учиха, – для меня это большая трагедия, да, – утверждал строго Мадара. – Оттого нас и притесняют теперь. Я бы предложил уйти из деревни, если бы это было возможно, но сейчас Учиха – это часть Конохагакуре. И как бы там ни было, это наш дом. – Почему бы Вам тогда не предложить кого-нибудь? Себя, например? – заинтересовалась девушка. – Сейчас Хокаге-Учиху никто не поддержит, – объяснял он. – Сначала нужно наладить отношения с деревней и вернуть доверие между нами. – То есть Вам нужна, как это называется, любовь лектората? – улыбнулась сенсей. – Да, – подтвердил он. – Тогда, Мадара-сан, вашему клану стоит быть терпимее к Конохе. Хотя бы к ее жителям. Глава полиции улыбнулся, хмыкнув. Видя это, Санами продолжила: – Не смейтесь, Мадара-сан, я абсолютно серьезно! – она даже остановилась. Люди сзади чуть не вошли носом в ее спину. – Недавно я видела двух пьяниц на улице. Они очень шумели... Я, конечно, не одобряю такое поведение, но Учихи их так скрутили... Даже мне стало их жаль! – Этот случай до меня не дошел, – приподнял бровь Учиха. – В любом случае, – он продолжил путь и Санами тоже, – Конохе придется пойти на уступки. Ветер подул в лицо, освежая. – Учихам тоже придется пойти на уступки, Мадара-сан, – мрачно дополнила Санами. – Я так думаю. После этого разговора Санами убедилась в своих догадках: цель Мадары – Данзо, а не Хикаку. Правильно это или нет, рассуждать сенсей и браться не смела, однако твердо решила: с этого дня она пустит все свои силы не на разоблачение Корня, а на поиск пропавшего ребенка. Ее главное желание – найти мальчика и вернуть его семье. На распутье Учиха дал понять, что возвращается в квартал. Санами попрощалась с ним. – Вряд ли тот, кто понимает тебя, способен причинить тебе боль, – заговорил он вдруг вместо прощания. – А я хорошо понимаю тебя. Учиха пошел дальше, пряча руки в карманы. Санами свернула к лесу, размышляя над тем, зачем все-таки Мадара приходил сегодня.