На прочность

Они одинаковые. Ебанутые на всю голову, когда дело касалось того, чтобы испытать себя на прочность. На том, наверно, и сошлись. Бросить друг другу вызов – как иначе? Пойти до конца, не имея привычки пасовать – естественно. Себастьян заводил Кори с пол оборота. Хитрый, темный взгляд исподлобья, в котором черное пламя пляшет до небес. Кривая ухмылка на чертовски сексуальных губах. Обжигающий, провокационный короткий шепот на ухо: «Дашь?». Они играют. Они проверяют друг друга на прочность. «Дам». Кори не отступает. Вдыхает полными легкими запах слизеринца, наслаждается им, перекатывает на языке, смакуя. Размыкает губы, улыбаясь. Знает, что соблазнительно. Знает, что маняще. Проводит кончиком языка по кромке зубов, позволив ему игриво выглянуть наружу на мгновение. И видит, как взгляд Себастьяна приковывается к его рту, как расширяются зрачки и на лице, в каждом микродвижении появляется оно – вожделение. Животное. Голодное. Без нежностей и лишних ласк. Им это не нужно. Они ведь играют. Они ведь испытывают друг друга. Они ныряют в пылающую похоть с головой и стремятся достичь дна. Кто быстрее. Кто пропитается ею больше. Кто более ебанутый? Рты сталкиваются в поцелуе-укусе. Язык об язык. Никаких плавных танцев, никаких трепетных чувств. Это скорее борьба. Яростная, страстная, горящая в сопровождении тяжелого, влажного, срывающегося дыхания. Стоны, короткие рычания, вспышки боли, когда чьи-то зубы оказываются острее и не желают быть осторожными. Руки путаются в волосах, пальцы впиваются в щеки, держат голову, пока язык скользит по губам, по щеке, находит ухо и ниже по шее. Там зубы не жалеют горячую кожу. Потом они оба ходят в синяках, дугообразных отметинах от чрезмерно сильных укусов и засосах. Банальных, огромных, дерзко-лиловых. Кори ведет от того, что с Себастьяном не нужно быть осторожным. И ему нравится, что сам Сэллоу не осторожничает с ним. Оказаться впечатанным лицом в каменную кладку какой-нибудь стены очередной укромной подсобки – дрожь по телу, которая застревает внизу живота, наливая член кровью до боли. У Себастьяна сильные руки. Себастьян сам весь сильный. Крепкий. Не гора мышц, он жилистый, как и сам Кори, но достаточно сильный, чтобы гриффиндорец разрешал ему быть сверху. Единственный, кому Кори это разрешал. И вовсе не по доброте душевной, а потому что хотел именно так. Хотел давать, а не брать. Всегда. Каждый чертов раз, когда Сэллоу его заводил. Обеденный перерыв скоро закончится. Им не стоит опаздывать на зельеварение. Шарп вполне может снять с них очки за это. Не ебет. Сейчас они заняты друг другом. Плещутся в огненном море похоти, самозабвенно вылизывая рты в глубоких, почти лишенных воздуха поцелуях. Сейчас они мнут форму друг друга - кажется, даже порванные нитки трещали, ерошат волосы, оставляют на коже синяки. Они стонут сквозь жаркое дыхание, льнут один ко одному, стискивая до боли в объятиях и наполняют подсобку влажными звуками мощных шлепков. Здесь тесно настолько, что Кори лопатками упирается в одну стену, а поднятой ногой, согнутой в колене в ту, что напротив. На голени болтаются брюки, и пряжка ремня рвано позвякивает в такт быстрым толчкам. Вторая нога устроилась в сгибе локтя Сэллоу, вжимавшего Кори собой в камни. Чертовски неудобная поза, вынуждавшая гриффиндорца буквально висеть на Себастьяне, обняв его за плечи. Но в этом крылось особое наслаждение. Тело испытывало неудобство и вместе с тем острейшее возбуждение от каждого движения. Член Себастьяна вбивался в него до самого основания, пуская по организму одну горячую волну удовольствия за другой. Заставлял отзываться восторженными, сладкими, бесконечно развратными стонами на ухо слизеринцу. Вынуждал впиваться в его плечо зубами и зализывать места укусов, собирая вкус кожи на языке. Солоноватый и при этом вкусный настолько, что хотелось больше. Кори подмахивал Себастьяну настолько, насколько это вообще было возможно в его положении. Находил его губы своими и утягивал его в поцелуи, сбивавшие Сэллоу с ритма. Он втягивал его язык в рот и сосал его так, словно тот был членом, который гриффиндорец обожал до умопомрачения. Себастьян одобрительно стонал на эти действия, блаженно прикрывая глаза. А после короткой передышки Сэллоу вбивался в Кори с новыми силами. Будто второе дыхание у него открывалось. С остервенением, жестко, почти больно. Восхитительно больно. Настолько, что в голове все плыло, заставляя звезды сверкать за закрытыми веками. Кори не сдерживал голос. Он ненавидел тихий секс. Видимо, слух был его какой-то эрогенной зоной. Ему нравилось то, как Себастьян заставлял его звучать. Словно он был музыкальный инструмент, а слизеринец виртуозный музыкант. И точно так же ему нравилось играть на Себастьяне. Заставлять звучать его. Они были разными в этом, и оттого итоговая мелодия получалась настолько прекрасной, что сердце замирало. Кори подался вперед, прижимаясь грудью к груди Сэллоу, обхватив его плечи обеими руками. В таком положении его истекающий член теперь терся о живот слизеринца при каждом толчке. И ощущения оказались настолько острыми, настолько приятными, что внутри все мигом вспыхнуло ослепляющим огнем. Еще не взорвалось, накрывая оргазмом, но стремительно ринулось к финишу. - Я почти… - выдохнул Кори, сильнее сжав в себе Себастьяна. Тот хмыкнул, дав понять, что услышал и в следующее мгновение его свободная рука оказалась в волосах гриффиндорца. Пальцы сжались в кулак и потянули вниз, вынуждая Кори откинуть голову с болезненным, но не недовольным стоном. Язык Себастьяна прошелся по подставленной шее, а затем зубы впились в напряженную мышцу, вынудив Кори вскрикнуть и сжаться еще сильнее. Толчки Себастьяна ускорились, стали рваными и не такими мощными как были, однако это уже было и не нужно. Кори содрогнулся всем телом, вцепившись в плечи Сэллоу так сильно, как только мог. Из недр грудной клетки вырвался протяжный стон, который он отпустил с нескрываемым удовольствием. Ком внизу живота разлетелся осколками и чистое наслаждение затопило сознание, отбирая гриффиндорца у реальности на несколько секунд. Где-то на периферии он услышал удовлетворенный смешок Себастьяна и через несколько толчков почувствовал, как тот кончил. По обыкновению загнав член глубоко в Кори. На несколько секунд они замерли и только шумное дыхание нарушало возникшую тишину. Кори прислушивался к утихавшему сердцебиению и наслаждался ощущением истомы, разливавшейся по организму. Единственное, что не давало полностью погрузиться в эйфорию после бурной разрядки – по-прежнему подвешенное положение в пространстве. Кори расслабил ногу, которой упирался в стену, и она с шорканьем сползла вниз. Себастьян следом отпустил вторую ногу, позволив Кори выпрямиться. Впрочем, гриффиндорец остался висеть на его плечах. Бедра слишком дрожали после такой позы. - У тебя рябиной отвар есть? – прохрипел Кори, с удивлением обнаружив, что умудрился посадить голос. - Все настолько плохо? – удивился Сэллоу. – Ты же и не такое выдерживал. Кривая ухмылка возникла на лице гриффиндорца. Отступив на шаг, он провел пальцами по искусанной шее: - Ты, конечно, как хочешь. Но я такой красивый к Шарпу не пойду. - Боишься, что выебет? – Себастьян хмыкнул, взмахнув при этом палочкой, приводя себя в порядок. Белесые разводы от спермы Кори на его рубашке исчезли. - Если бы он меня ебал, как ты, я был бы не против, - гриффиндорец кивнул на себя, прося Сэллоу и за ним поухаживать. – Но этот ебет исключительно голову и исключительно неприятно. Так что… Отвар есть? Приведя Кори в порядок, Себастьян ногой подтянул к себе рюкзак и вытащил наружу стеклянный бутылек. - Из нас двоих зельевар ты, - он протянул гриффиндорцу отвар. – Так почему ты постоянно без него? Кори откупорил бутылочку и влил содержимое в рот. Затем окинул Себастьяна задумчивым взглядом и, ухмыльнувшись, притянул его к себе за галстук, прижимаясь губами к губам. Сэллоу тут же впустил чужой язык и… получил порцию зелья. - Зачем? Он же всегда есть у тебя, - Кори отстранился, весело усмехнувшись, и облизал губы, собирая остатки отвара. - А если однажды не будет? – Себастьян проглотил отвар и, вытерев губы большим пальцем, закинул рюкзак на плечо. Синяки на его шее исчезли. - Ну вот когда не будет, тогда и подумаем над этим, - Кори подтянул штаны и затянул ремень. Затем поправил остальную одежду и переплел волосы. – Я надеюсь, мы начало урока еще не просрали? Себастьян глянул на часы на смартфоне. - Нам пизда. Пять минут уже как начало. - Блять. Ну а что с ебанутых взять? Проверять себя на прочность они любили во всех отношениях.