У Чун Юня всё хорошо

      У Чун Юня всё хорошо. Поэтому он падает на кровать. Сил не хватает даже на то, чтобы снять обувь. А о теплой ванне, которую может предложить постоялый двор «Ваншу», и думать не стоит. Сил нет абсолютно. Каждая клеточка его тела жжётся то от холода, то от жара. Хоть юный экзорцист к этому и привык, но ощущения всё равно не из приятных. Прикрыв глаза, он глубоко вдохнул носом, задержал дыхание и выпустил тёплое дыхание изо рта. Небольшая дыхательная гимнастика правда ему немного помогла спустя пару минут и Чун наконец набирается сил, чтобы вытащить из кармана штанов небольшой мешочек в которой звенит мора — сегодняшний заработок, который уйдёт на оплату жилья на постоялом дворе. Он бросает его на комод около кровати и, повернув голову, смотрит в открытое окно. Давно его не было в Ли Юэ и «Ваншу». Уже заполночь, на небе давно луна, освещающая своим светом тёмную комнату. Тело Чун Юня полностью расслабилось на мягкой постели и он стал проваливаться в сон. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, поэтому он просто старался думать о том, что его сон будет крепок настолько, что никакие сны его не потревожат. Надеялся до последнего, ведь у него всё хорошо.       Открыв глаза, он увидел холодный взгляд голубых кошачьих зрачков перед собой. Страх мгновенно окутал тело. Чун Юнь почувствовал как его охватывает жар, который он старался избегать всю свою жизнь. Капли пота начали стекать по его телу, в висках отдавалось эхо собственного сердцебиения. Ощущение сгорания заживо. Больно, ужасно больно. Но главное — страшно. Чун Юнь боится этих ощущений, он знает что последует дальше. Юный экзорцист ничего не слышит, он видит перед собой только эти безумной голубизны глаза, которые стали постепенно краснеть. Вокруг них начал проступать силуэт человека. Проявляется лицо, с такой белоснежной кожей как у него самого. Растрепанные волосы. Белые одеяния с голубыми и золотыми элементами. Теперь он видит не только глаза — Чун Юнь видит человека перед собой. Он видит самого с себя с отвратительно кроваво-красными глазами. Кроме глаз, они ничем не отличаются, экзорцист словно смотрит в зеркало. «Он» ядовито-мерзко улыбнулся. И в это же мгновение вокруг раздаются крики. Громкие, ужасно громкие, что Юнь перестает что либо слышать кроме них. Он хочет закрыть уши, чтобы не слышать эти отчаянные крики, но не может. Его руки крепко держит «он». А какофония звуков всё росла, постепенно проникая внутрь самого экзорциста. Невыносимо, крики словно внутри него. Опустив голову, чтобы не видеть два красных зрачка, Чун Юнь дергается от увиденного — кровь. Она везде. Его одежды, руки, и свои и «его», снег под ногами — всё в красной жидкости. Вновь посмотрев на «него», Чун лишь вздрогнул — его двойник тоже весь был в крови. На лице теперь не только глаза были красные, но и щёки, лоб, всё было в крови. «Он» продолжал улыбаться и теперь смотрел не на самого Чун Юня, а за его спину. Экзорцист вышел из оцепенения и и обернулся, выпутав руки из чужой хватки. Крик мгновенно прекратился. На земле лежало множество людей, вернее сказать множество тел на, когда-то белоснежном, снегу. Алые разводы соединяются воедино, создавая кровавые пентаграммы. Среди мертвых тел Чун узнает знакомых со всего Тейвата, тех которых встретил пока путешествовал и знакомых из Ли Юэ: взрослые и дети, старики, все те, кому он помогал избавится от злых духов, все они лежали убитые, вытекающая кровь текла по снегу. Тошнота подступала к горлу, когда Чун Юнь рассматривал эту отвратительную картину. Он бегло оглядывал лица и вдруг среди них увидел Сян Лин, на её лице страх, которого экзорцист никогда не видел. Бедная девушка лежала в неестественной позе, пока изо рта текла кровь. Он стал медленно шагать к ней — ноги не слушались и Чун Юнь едва их мог переставлять. Они словно были наполнены свинцом. Запнувшись о чью-то мертвенно-ледяную руку Юнь упал на колени. Упал прямо на тело мертвеца в темно-синих дорогих одеяниях с золотой вышивкой. Узнав дорогую серьгу-кисточку на правом ухе, у Чун Юня из глаз брызнули слезы. На бледном лице блёкло-янтарные стеклянные глаза смотрели прямо на Чуня. Знакомые черты были искажены страхом. Такой страх прежде никогда не проявлялся на чудесном личике Син Цю. Из груди экзорциста вырвался крик, которого он прежде был лишён. Кровавыми руками он стал оглаживать скулы и щеки мертвеца, надеясь что тот оживёт. Но он лишь размазал кровь со своих рук по лицу наследника гильдии. — Нет. Нет. НЕТ — голос юноши срывался, а руки не переставали трястись.       В светлом пространстве слышен лишь крик Чун Юня. От кровавого снега исходит прохлада, остужающая разгоряченное тело экзорциста. Пока он сжимает остывшее тело Син Цю в объятиях, позади него послышался смех. Его собственный смех. — Ты же хочешь этого. Ты хочешь выпустить меня наружу. Так давай, — голос приблизился. Чун Юнь почувствовал горячие руки на себе, одну на плече, а другую на щеке. «Он» прижал затылок Чуня к собственной груди. Поглаживая щеку и придерживая его плечо, «он» сказал: — Просто выпусти меня. Я знаю все твои тайные желания, я могу их исполнить…       Настолько довольный голос, его собственный голос, ужасно пугал. Каждое слово всё громче и громче звучало в его голове. Всё смешалось, запуталось и Чун не понимает, где его собственные мысли, а где «его» слова.       Чун Юнь резко открыл глаза и подскочил с кровати. Руки, как и всё тело дрожали, но не от холода, а от страха. Дыхание сбито так, будто бы он бежал без передышки от Мондштата до гавани Ли Юэ. В голове царил полный хаос. Сидя всё на той же кровати, где он и заснул, Чун Юнь пытается понять, где был сон, а где была реальность. Всё ещё помня те крики, помня лицо мертвого Син Цю, страх не унимался, как и дрожь в теле. Недоумение. Страх. Сон. Это был лишь сон. Вернее кошмар. Кошмар, который стал ещё хуже, чем в прошлый раз. И позапрошлый раз. И кошмар перед тем. Немного осмотревшись, Чун Юнь увидел зеркало, а в нём себя. Себя с голубыми глазами и кошачьими зрачками. В чистой одежде. На нём не было крови. — Это лишь кошмар, я ведь такого не сделаю. Мои руки чисты. Он жив, все живы. — Чун Юнь опустил голову и сжал волосы. Ещё немного времени и дыхание пришло в норму, я дрожь почти исчезла. Устало подняв голову, он посмотрел на часы. Почти обед. Давно он не спал так долго. И лучше бы не начинал. «Син Цю меня прибьёт за опоздание» — пронеслось в голове.       Экзорцист устало поднялся с кровати и пошёл собираться. С Син Цю они договорились встретиться после обеда в ресторане «Народный выбор», а ему ещё надо добраться до гавани Ли Юэ. Долгожданная встреча после годовой разлуки теперь пугает.