Молчанка

— Братец Линъюань! — юноша воодушевлённо пытался достучаться до будущего императора в его море знаний. — Линъюа-а-ань, — тянет непоседливый дух меча и его вечно звонкий голос приобретает непривычно бархатные нотки. — Ой!       У духа меча начал ломаться голос. Это не было чем-то сверхъестественным для юношей их возраста, так что Сюань Цзи мало обратил на это внимание, лишь на секунду удивившись подобным метаморфозам собственного голоса. Однако то, что Шэн Линъюань, изо всех сил старавшийся сосредоточиться на письменах, не обращал на него никакого внимания, заставляло юного духа меча демона небес лишь обиженно поджать губы и скрестить руки на груди. Если бы его было видно, то Шэн Линъюаню открылся бы вид на, наверное, самое обиженное и брошенное существо в мире. — Сколько можно меня игнорировать, — недовольно говорит Сюань Цзи, а после не произносит ни слова. Раз Линъюань хочет поиграть в молчанку — он её получит!       Так и вышло. За следующие двое суток дух меча не издал ни звука и, привыкшее к постоянным нападкам со стороны маленького демона, море знаний Шэн Линъюаня было неспокойно, как и его обладатель, что уже весь день пытался выудить из его маленького проклятия хоть что-то похожее на звук. Линъюань напрягся. Он там живой вообще? — Эй, Сяо Цзи.? — снова обратился юноша к «обиженному». В этой жизни он потакал и так церемонился только с этим несносным мальчуганом. Он прикрыл глаза и спокойно выдохнул. — Неужто ты действительно так сильно обиделся на то, что я с тобой тогда не поговорил?! — слегка озадачено произносит и запинается. — Или тебе настолько не хватает внимания, что ты не нашёл ничего лучше, чем привлечь его таким образом…       Линъюань совсем притих и услышал протяжный зевок в собственном море знаний. Этот подлец что, спал всё это время?!       Но нет. Сюань Цзи наблюдал за всеми потугами юноши, тем самым теша своё самолюбие и, наконец, почувствовал себя нужным этому бессердечному Брату Линъюаню. Он едва не издал смешок, но смог себя сдержать и, почувствовав волну негодования, «сонно» протянул: — Ммм… доброе утро, Линъюань, — и, словно ненароком, подметил: — Ой! Сейчас уже вечер… сколько я проспал?       В сердцах, умирая со смеху от того, как менялись эмоции Шэн Линъюаня от негодования и раздражения к спокойствию и лёгкой радости, что с этим, явно бракованным, духом меча всё хорошо, Сюань Цзи, наконец, расслабился и умиротворённо улыбнулся. — Будет знать, как меня игнорировать, — эта самодовольная фраза должна была прозвучать исключительно в мыслях юного Цжу-Цюэ, но оказалась произнесена вслух.       Реакция Шэн Линъюаня не заставила себя долго жать: — Что?! — Что? Аха-ха, — издав нервный смешок, Сюань Цзи притворился, что снова уснул. Даже демонстративно захрапел!       Шэн Линъюаню не оставалось ничего, кроме как закатить глаза и тихо посмеиваться с выходок этого несносного создания. Его несносного создания.