пусть лучше она будет зла, но не равнодушна твоей потекшей тушью я нарисую путь к моей подушке нотки блюза — faverman, endofsummer
Кафка дразнится. По-другому не умеет — или не хочет — обращать на себя внимание. Она пьёт ярко-голубой напиток через дешёвую трубочку и, положив ногу на ногу, не перестаёт улыбаться Блейду. На ней новое чёрное платье, идеально облегающее её красивую талию. Длиной оно до середины бёдер. Дальше остаётся смотреть на тёмные колготки и блестящие чёрные туфли. Химеко, удобно расположившись на диване, стучит пальцем по дну своего стакана и не перестаёт смотреть на Кафку, стараясь делать это не так очевидно. Её слежка длится уже около десяти минут — с того момента, как Химеко зашла сюда. За это время Кафка не повернулась к ней. Она прикасалась к Блейду, выпивала, проверяла телефон, но не удосужилась даже осмотреть пространство вокруг себя. Химеко уверена, что это очередная игра: Кафка заметила её ещё тогда, когда она только зашла в бар, а сейчас она издевается. Химеко неторопливо отставляет напиток на стол перед собой. Кафка разглаживает рукава пиджака Блейда, поднимаясь выше и осторожно проводя рукой по синим волосам. Химеко вгрызается взглядом в её аккуратную руку, скрытую полупрозрачной тканью перчаток. Кафка немного меняет положение на барном стуле, усаживаясь ближе к краю. Она наклоняется к уху Блейда близко-близко (несколько миллиметров — и она сможет коснуться его губами) и что-то произносит. Кафка не против, когда Блейд тоже наклоняется к её уху и отвечает. Химеко разочарованно выдыхает через нос, поджимая губу. Кафка раздражающая. Она обожает внимание Химеко, любит выводить её из себя, заставлять ревновать, чтобы увидеть, на что она способна. Кафка не раскроет свою игру, пока не добьётся каких-то действий со стороны красноволосой. Химеко держится из последних сил. — Дань Хэн вернулся на поезд, — объявляет неожиданно пришедший Вельт. — Март и Стелла пошли вместе с ним. — Ну и хорошо, — Химеко освобождает место для мужчины. — Я с самого начала не хотела, чтобы они шли сюда с нами. — Почему ты вообще выбрала именно этот бар? — вопрошает Вельт, скрещивая руки на груди. — Хотела встретиться кое с кем. — С кем же? Химеко выдерживает непродолжительную паузу. Она не первый год путешествует с Вельтом, но есть вещи, которые она не может рассказать ему, как бы сильно не доверяла. Кафка — в их числе. — Неважно. Всё равно этого человека здесь нет, — врёт Химеко. Вельт не задаёт вопросы. Он достаёт телефон и пишет кому-то — кажется, Март 7 — несколько сообщений. Химеко смотрит на него, а потом переводит взгляд на Кафку. Пара фиолетовых глаз смотрит на неё в ответ. На секунду Химеко думает, что ей показалось. Нет; Кафка уже не общается с Блейдом и не трогает его, хотя он по прежнему сидит рядом. Она держит у уголка рта кончик трубочки, но не пьёт. Щурится, продолжая смотреть на Химеко. — Кажется, Охотница обратила на тебя внимание, — хмыкает Вельт чуть ревниво. — Вижу. Их разделяет стеклянный стол, два пьяных человека и четыре метра. Они пронзительно смотрят друг на друга. Кафка шепчет несколько слов на ухо Блейду, и он, лениво кивнув, уходит на танцпол. Она слабо похлопывает по освободившемуся месту. Поправив очки, Вельт беспокойно наблюдает за Кафкой. Когда Химеко встаёт, подбирает свой напиток и направляется к ней, он беспокойно меняет положение на диване, но ничего не говорит. — Навигатор Звёздного экспресса собственной персоной, — Кафка убирает руку с барного стула. — Как приятно снова вас увидеть. — Можно без формальностей, Кафка, — Химеко ставит напиток и садится на стул. — Лучше объясни, для чего ты устроила это шоу? — О каком шоу идёт речь, дорогая? — Кафка поворачивается телом к Химеко и кладёт ногу на ногу. Химеко сдерживается, чтобы не сопроводить взглядом чужое движение. — Мы с Блейдом просто хорошо проводили время. — Настолько хорошо, что ты решила его выгнать? — Химеко прячет улыбку за стаканом. — Не выгнала, а попросила отлучиться, — Кафка подпирает лицо рукой. Пока Химеко допивает напиток, она прослеживает за тем, как движется её горло при каждом глотке. — Он был рад уступить место прекрасной даме. Бесполезно пытаться уличить Кафку в её игре. Это проверка стойкости. Наверное, именно для этого Кафка появилась в жизни Химеко. Проверить её терпение. (Только почему Химеко начинает казаться, что с появлением Кафки она, наоборот, стала нетерпеливее?) Одна песня сменяется другой — такой же неизвестной и бессмысленной. Кафка постукивает туфлёй в такт битам по ножке чужого стула. — О чём ты разговаривала со своим другом? — как бы невзначай интересуется Кафка, трубочкой гоняя по дну стакана не до конца растаявший лёд. — Ничего интересного ты не упустила, не беспокойся. — Кажется, ты ему нравишься, — Кафка поворачивает голову к Вельту, который смотрит на них. Она игриво машет ему рукой, сдерживая смешок. Вельт отворачивает голову. — Не замечала этого? — Не говори глупостей, — Химеко тянется к напитку, желая спрятаться от Кафки хотя бы на несколько секунд. В момент глотка она понимает, что допила коктейль ещё несколько минут назад. Лёгким движением Кафка подзывает бармена и просит сделать коктейль снова. Химеко ворчит, отказывается, но Кафка успокаивает её: — Я оплачу, милая. Когда бармен уходит делать коктейль, Кафка возвращается к той теме, на которой они остановились: — Так… ты правда не видишь, что Вельт в тебя влюблён? — Может не будем об этом? — Мне просто интересно. — Я не глупая, Кафка, — вздыхает Химеко. — Я всё вижу. Иногда лучше не обращать внимание на некоторые вещи, тебе так не кажется? Кафка задумчиво протягивает «м». — Ты права. Но как бы долго ты не игнорировала проблемы, они потом вернутся. Так всегда происходит. — Я знаю, — как можно спокойнее пытается произнести Химеко. Она не говорит: «Одна из этих проблем прямо сейчас сидит передо мной». Десятки раз. Десятки раз Химеко пыталась забыть Кафку, прекратить с ней общение и никогда не вспоминать. Ни разу не получилось. Они снова встречались, будто бы чувствуя друг друга даже с самых разных концов Вселенной. Спутники не тянутся к своим планетам так сильно, как это делают Кафка и Химеко друг к другу. Чтобы разорвать их связь нужно разрушить Вселенную. Спрятать звёзды, взорвать планеты, свернуть космическое полотно ковром. Только тогда им удастся забыть друг друга. Бармен ставит перед Химеко её коктейль бледно-красного цвета, и она сразу же делает глоток. Кафка без капли стеснения прикасается к её щеке, чтобы убрать прилипшую прядь. — Этот напиток у меня ассоциируется с тобой. Когда скучаю по тебе, всегда беру именно его. — Значит, сегодня ты не скучала по мне? — спрашивает Химеко, смотря на «Голубую лагуну» перед Кафкой. — Нет. Я знала, что ты придёшь. Химеко на секунду приподнимает брови, но она мало удивлена. От Кафки не удивительно услышать что-то подобное. — Элио сказал? — Поверишь, если скажу, что это было шестое чувство? — Кафка прикусывает трубочку, улыбаясь. — С трудом. — Не буду настаивать, — Кафка несколько секунд роется в чёрной сумке, которую до этого Химеко не замечала, ведь её ремешок сливался с цветом чужого платья. — Я хочу покурить. Выйдем на балкон? Кивок. Химеко медленно поднимается на второй этаж, стараясь не споткнуться. Кафка, уже дошедшая до конца лестницы, будто бы чувствует чужую неосторожность. Она опускается на несколько ступенек и берёт руку Химеко в свою. Даже через ткань перчатки чувствуется тепло руки Кафки. Химеко неосознанно переплетает их пальцы и поглаживает чужую руку большим пальцем. На втором этаже расположилось много столов для двух человек (и в редких случаях — для четырёх). В углу собрался небольшой ансамбль, играющий медленную классическую мелодию. Не переставая держать Химеко за руку, Кафка проходит к балкону в конце комнаты, скрытый за плотной тканью шторок. К счастью, на балконе никого не оказывается. Кафка щёлкает зажигалкой много раз, но поджечь сигарету не удаётся. Химеко тянется к сумочке и достаёт из неё свою зажигалку. Огонь загорается с первого раза. Кафка наклоняет голову, сжимая сигарету во рту, направляет её кончик к пламени и смотрит на Химеко внимательным взглядом. — Спасибо. У Химеко гудит в ушах. После часового прослушивания громкой музыки ей непривычно находиться в тишине. Она прикрывает глаза, выпрямляя спину и подставляя лицо под прохладный ветер. Кафка выдыхает табачный дым, наблюдая за Химеко. Спина Химеко изгибается красивой линией. Кафке хочется провести по ней рукой, ощутить мягкость и ровность. — Если ты знала, что я приду, — начинает Химеко, — то значит пришла сюда только ради меня? — Ага, — не скрывает Кафка. — Тебе приятно от этой мысли? Химеко открывает глаза ровно в тот момент, когда Кафка выдыхает дым прямо на неё. — Мечтай. — О тебе? — Кафка игриво наматывает на указательный палец красную прядь. — Если хочешь, обо мне. Кафка хмыкает. — Тебе это нравится, — не вопрос — утверждение. — М? — Нравится, что я мечтаю о тебе. — Мне больше нравится, когда твой рот закрыт, — Химеко чуть-чуть врёт. Самую малость. Ей нравится, когда Кафка говорит; ненавидит, когда она специально произносит глупые вещи, играется с Химеко. — Романтически? — Кафка ухмыляется, оголяя клыки. — Фактически, Кафка. Фактически. Мне нравится, когда ты молчишь. — А я думала, что ты про кляп. — Эоны, ты всегда такая озабоченная? Кафка не сдерживает смеха, когда Химеко щиплет переносицу. Негромко, но искренне она смеётся, придерживаясь рукой за балкон. — Ты невыносимая. — Но тебе нравится. Химеко сдержанно молчит. Нравится, конечно нравится. Кафка не может не нравится. Даже со своим поведением и привычками. — Я сняла номер неподалёку, — неожиданно вспоминает Кафка. — Не хочешь заглянуть? — Хочу, — шепчет Химеко так, будто бы она только этого и ждала весь вечер.;
В комнате отеля пахнет чистотой. Кафка нащупывает в темноте включатель, и комната зажигается ярким-ярким светом, от которого болят глаза. — Выключи, — шепчет Химеко между поцелуями. — Иначе я ослепну. Кафка прыскает смехом, выключая свет. Мысленно она надеется, что сможет в темноте найти путь к своей спальни, не споткнувшись и не врезавшись во что-нибудь. Химеко это совсем не беспокоит: она пылко целует Кафку, ни на секунду не отпуская чужое лицо из своих ладоней. — Иди осторожно, не наступи на коробки, — предупреждает Кафка, таща Химеко за собой. Они заходят в спальню, и Химеко понимает это по тому, как воздух наполняется теплом. Кафка осторожно придерживает Химеко за плечо, чтобы она шла медленно, не торопилась. Когда они подходят к кровати, Химеко садится на край и передвигается ближе к центру. Кафка приближается к ней, усаживаясь на её колени. Химеко тянется к своей сумке за телефоном. — Стой, — Химеко прикрывает глаза от удовольствия, когда Кафка разбрасывает влажные поцелуи на чувствительной коже её шеи. — Подожди, малыш. Кафка не слушается. Она улыбается прозвищу, заменяет поцелуи слабыми укусами, которые отчётливо чувствуются из-за клыков Кафки. Химеко правой рукой строчит сообщение Вельту, а левую впутывает в волосы Кафки, притягивая её ближе.Не терчй Вернксь чуть позже
Химеко не тратит время на исправление ошибок. Вельт подумает, что она слишком пьяна. Химеко откидывает телефон подальше и резко поворачивается к Кафке, сразу же встречаясь с её губами. Кафка нещадно покусывает нижнюю губу, впивается в неё клыками, не до крови. Химеко томно вздыхает, поглаживая чужие бёдра. — Я так скучала по тебе, — говорит Кафка страстным шёпотом, касаясь носом шеи Химеко и вдыхая остатки запаха её духов. — Вряд ли ты вернёшься на экспресс чуть позже. — Задержишь меня здесь до утра? — игриво спрашивает Химеко, накручивая чужие волосы на руку. — Как будто ты против. — Я только за, — они делят короткий поцелуй, который прекращается, когда Химеко кладёт Кафку на спину. Знакомый путь от шеи к ключице. Химеко кусает и лижет кожу, сжимает чужую грудь через ткань и чувствует ухом горячие вздохи. Кафка сдерживается, грызя губу. Ещё несколько касаний — и прольётся кровь. Химеко небрежно опускает лямки платья, спускаясь всё ниже и ниже. Свободной рукой она скользит вниз. Кафка слабо отталкивает Химеко. Она самостоятельно снимает одежду, оголяясь до нижнего белья. В темноте комнаты Химеко удаётся увидеть только самую малость, но этого достаточно, чтобы насладиться прекрасным телом Кафки. Оно не идеально: пухлые бёдра и талия, старые боевые шрамы почти на каждом сантиметре тела, не зашившие синяки. На глянцевых обложках популярных журналов блестят совсем не такие тела: они подтянутые, бледные, чистые. Вот он — идеал, по мнению многих. Но Эоны не смогут передать и понять всю любовь, которую Химеко ощущает к каждой частичке Кафки. Она обожает каждый изгиб её тела, с болью смотрит на старые и новые шрамы, хочет нежно целовать каждый синяк. Для Химеко идеал — это Кафка. — Долго будешь смотреть? — ворчит Кафка. — Смотреть нельзя, что ли? — Желательно целовать. Химеко хмыкает, не теряя времени. Она снимает с Кафки бюстгальтер и с желанием прижимается губами к её груди. Химеко смыкает губы на соске и ведёт по нему горячим языком, поднимая взгляд. Закрыв глаза, Кафка запрокидывает голову назад до хруста. — Смотри мне в глаза, — говорит Химеко, отстраняясь от одной груди и приступая к другой. Кафка медленно открывает глаза и опускает взгляд. Химеко смотрит на неё, не отвлекаясь ни на секунду. Кафка проводит рукой по лбу, убирая чужую чёлку. Отстранившись, Химеко ещё раз облизывает сосок и окончательно отодвигается. — Перевернёшься на живот? Кафка не из тех, кто любит слушаться, но в ситуации с Химеко… Это получается само собой. Кафка медленно меняет положение. От ожидания того, что хочет сделать Химеко, она чувствует себя ещё более возбуждённо. Химеко обвивает правой рукой талию Кафки, прижимая девушку ближе к себе. Другой рукой она поддерживает вес своего тела. Несколько влажных поцелуев украшают шею. Прижавшись губами к волосам Кафки, Химеко шепчет: — Я хочу, чтобы сегодня ты меня слушалась, — Кафка отчётливо чувствует силуэт чужой улыбки. — Ты ведь сможешь? Кафка ничего не говорит. Химеко лишь ухмыляется, но не настаивает. На несколько секунд Химеко позволяет себе просто любоваться развратным зрелищем перед ней. Кафка — казалось, такая недосягаемая и холодная Кафка — сейчас лежит перед ней, ожидая, когда к ней притронутся. О большем и мечтать не надо. Снять колготки Химеко решает оригинальным путём. Она дёргает Кафку на себя, когда рвёт полупрозрачную ткань. Получается не с первого раза, только со второго. Оголяется бледная кожа. Кафка не хочет признавать, что её очень возбуждает, когда Химеко ведёт себя так грубо. — Купишь мне новые колготки. — Мне больше нравятся твои ноги без них. Химеко снимает с Кафки нижнее бельё. Без особого предупреждения она касается девушки, проводя пальцем между влажных складок, избегая клитора. — Ох, — Химеко выглядит удивлённо, когда она входит в Кафку средним пальцем. — Ты слышишь, какая ты мокрая? — Заткнись, — Кафка сильнее вцепляется пальцами в постельное, на её руках начинают выступать вены, она смотрит на Химеко, прижавшись щекой к кровати. Это ужасно заводит. Химеко ловит себя на мысли, что она хочет поскорее услышать, как Кафка выстанывает её имя. Потому — грубо входит вторым пальцем, растягивая Кафку. — Следи за словами, когда мои пальцы в тебе, — по комнате раздаётся хлюпанье вместе с громким выдохом, почти переходящим в стон. — Ты ведь не хочешь остаться неудовлетворённой? Кафка опять молчит. Она осознанно игнорирует каждый вопрос, потому что всё ещё не подозревает, что Химеко очень серьёзна в своём намерении доминировать над Кафкой. — Ты разучилась говорить? — Химеко наматывает волосы Кафки на кулак и притягивает её к себе. — Не можешь использовать свой грязный рот, чтобы ответить мне? Мне остановиться? — Ты не остановишься, — Кафка выдавливает из себя усмешку. — Ты не в том положении, чтобы давать мне указания, — Химеко раздражена. Кафка послушно терпит то, как красноволосая поворачивает её лицо к себе за подбородок и наклоняется к уху. — Я могу издеваться над тобой всю ночь, но так и не позволю кончить. Ты хочешь этого? Я могу тебе устроить. Не стоит меня недооценивать, Кафка. Эоны, как же Кафка довольна. Она широко улыбается, с прищуром смотря на Химеко, бегая возбуждённым взглядом по её прекрасному лицу. Как будто бы она очень долго мечтала о том, чтобы Химеко взяла контроль над ней, прижала её к себе и заставила слушаться. Как бы сильно Кафка этого не ждала, она не готова отдать ей всё и сразу. Ей хочется немного поиграть и поиздеваться над Химеко. — Так что? — Химеко ждёт, когда Кафка хоть что-то скажет. — Я буду тебя слушаться. Только не останавливайся. Химеко рада даже такому короткому ответу. Она возвращает Кафку в прежнее положение. Та сразу же выгибается в спине. Кафка чудесна, когда она настолько послушная. Химеко возвращает два пальца в Кафку, вновь ощущая, насколько она возбуждённая. Медленные, почти ритмичные толчки. Кафка смотрит на Химеко, прижавшись щекой к кровати и повернув голову назад. Она мычит, тяжело вздыхает, практически переходит на стоны, но сдерживается. Химеко недостаточно. Химеко хочет разрушить сдержанность Кафки. Потому — наклоняется к её уху, кусая его. Кафке нравится, как весом своего тела Химеко прижимает её ближе к кровати. — Я хочу, чтобы каждая звезда во вселенной услышала, что тебе нравится то, как я с тобой обращаюсь, — Кафка прячет глаза в изгибе своего локтя. Её помада размазалась по простыне. — Тебе ведь так нравится, как я тебя трахаю. Признай это. Скажи это. Пусть Эоны узнают, какая ты податливая для меня. Кончики пальцев бледнеют от того, как сильно Кафка сжимает кровать. Химеко ускоряет темп, и, наконец, слышит от Кафки громкий стон. — А-ах, — Кафка утыкается лбом в матрас, сильнее расставляя ноги. Она снова пытается сдержать стоны, но, наконец, понимает, что это бесполезно. — Мне нравится, м-м, продолжай, пожалуйста… — Умничка, — Химеко широко улыбается, целуя Кафку в заднюю сторону шеи. — Ты моя умница. У тебя такой красивый голос, когда ты стонешь. Давай, порадуй меня ещё немножко. Свою фразу Химеко совмещает с особенно грубым толчком, из-за которого Кафка не могла не застонать. В её теле разгорается тепло с каждым касанием Химеко. Ей кажется, что она способна сгореть прямо в чужих руках. А Химеко даже не думает останавливаться. Ещё немного — и Кафка точно-точно не выдержит. — Не знала, что ты можешь быть такой... грубой, — умудряется произнести Кафка между стонами и вздохами. Кафка — сплошная эрогенная зона. Куда бы Химеко не прикоснулась, Кафка в ответ реагирует звуком. — Я хочу кончить. Химеко наклоняется к уху Кафки, прижимая вес своего тела к ней. Свободную руку она переплетает с чужой, сжимающей одеяло. — Попроси. Кафка упряма девяносто девять процентов времени, но сейчас она находится в таком положении, что упрямится не хочется. Хочется поскорее почувствовать, как тело расслабляется. Для этого нужно всего лишь попросить. Кафка может это сделать, может на несколько секунд забыть про свою непокорность. — Пожалуйста. — Ты можешь лучше, — прыскает смехом Химеко, сильнее прижимая чужую ладонь к кровати. — Пожалуйста, Химеко, позволь мне кончить. — Думаешь, ты заслужила?.. — Химеко продолжает играть. — Бля-ять, пожалуйста, я сделаю всё, что ты захочешь, только позволь мне... — Хорошо, — Химеко не дослушивает Кафку. Она выпрямляется, большим пальцем свободной руки касается клитора, круговыми движениями массируя его. Кафка извивается, рванно дышит. Она громко стонет и сжимается на пальцах Химеко, когда кончает. Кафка обмякает в чужих руках, перекатываясь на бок. Химеко ложится рядом, утыкаясь лбом в чужую спину. — Мне мало, — произносит Кафка спустя минуту, приподнимаясь на локтях. Химеко отстраняется, всё ещё держит глаза закрытыми и прикрывает лицо рукой, чтобы охладить его. — Дай мне несколько минут. Иначе моя рука отвалится. — Рука не понадобится, — хитро улыбается Кафка. — Просто лежи на месте. Когда до Химеко доходит, что хочет сделать Кафка, она не сдерживает улыбки. Кафка хватается за изголовье кровати, готовая сесть на лицо Химеко. — Лежи или лижи? — успевает сказать Химеко до того, как Кафка осторожно соприкасается вульвой с её губами. — И после этого ты говоришь, что у меня ужасные шутки, — усмехается Кафка и сразу же блаженно вздыхает. Химеко укладывает руки на чужие бёдра, притягивая Кафку ближе. Сначала она двигает языком неуклюже, потом — более уверенно. Она знает, как и где прикоснуться, чтобы сделать приятно. Кафка влажная и шумная — на радость Химеко. — Химеко, — скулит Кафка между стонами. В какой-то момент рука, до этого сжимающая изголовье кровати, начинает сжимать голову Химеко. Кафка самостоятельно начинает двигаться, ёрзая на чужом лице. Химеко нравится, когда Кафка берёт контроль. Ей нравится находиться под влиянием женщины, когда она делает так, как хочется ей, но не забывает про чужое желание. Химеко стонет, когда касается пальцами правой руки своего клитора. До того, как прикоснуться к себе, она даже не осознавала, что она настолько мокрая из-за Кафки. Кафка сразу же замечает, что стоны Химеко становятся громче, чем до этого. Она поворачивает голову и видит, как Химеко прикасается к себе. Это возбуждает её ещё сильнее. — Давай… давай кончим вместе, — затуманенным взглядом она смотрит на закрытые глаза Химеко. Кафка любит власть, но сейчас оба оргазма зависят только от Химеко, поэтому она просит: — Пожалуйста, любовь моя. Химеко не сдерживает улыбки. Она ускоряет круговые движения на своём клиторе, одновременно с этим сильнее прижимаясь языком к Кафке. — Д-да, не останавливайся, — стонет Кафка. — Я уже не могу, Химе… Секунда — и Кафку пробивает приятной дрожью. Она сжимает бёдра по обе стороны от головы Химеко, больно тянет красные волосы на себя. Химеко громко стонет, выгибаясь в талии и оставляя царапины на чужом бедре. По телу растекается приятное тепло, практически обжигающее. Кафка осторожно слезает с Химеко. — Тебе нужно почаще брать контроль, — улыбается Кафка, когда Химеко обнимает её за руку. — Мне нравится. Ты была прекрасна. Химеко скромно смеётся, пряча лицо в чужих волосах. Кафке не верится, что несколько минут назад красноволосая говорила ей грязные вещи, а теперь смущается, когда её хвалят. — Знаешь, — начинает Химеко спустя несколько минут, — мне иногда становится страшно при мысли, что ты где-то далеко-далеко. Если ты умрёшь, я узнаю не сразу. Если потеряешься в космической материи, то вообще никогда не узнаю. Кафка переворачивается на бок, чтобы встретиться с чужим взглядом. — Иногда я мечтаю только о том, чтобы ты всегда была рядом со мной на экспрессе. Чтобы мы были как нормальная пара. Понимаешь? — Разве на экспрессе безопаснее? Я ведь тоже беспокоюсь о тебе. Ты постоянно путешествуешь, и неизвестно, куда тебя в следующий раз закинет поезд. Твои путешествия так же опасны, как и мои, — Кафка молчит несколько секунд. — Я понимаю тебя, Химеко. Я тоже мучаюсь от того, что нас постоянно разделяет расстояние. Встречаемся раз в несколько месяцев, чтобы исчезнуть ещё на столько же. — Меня это мучает. Мне тяжело, когда ты не рядом со мной, — не дав Кафке договорить, произносит Химеко. — Это кажется неправильным. — Я понимаю, — повторяет Кафка и продолжает: — Но как бы то ни было, я рада каждой нашей встрече. Я жду их больше всего во Вселенной. Даже если приходится отсчитывать десятки дней. Это ужасно, что мы не можем постоянно быть вместе. Но по-другому никак, и ты это знаешь. Мы могли бы поселиться на любой планете, купить дом, завести животных, взять из приюта ребёнка. Но ни я, ни ты не готова отказаться от обыденной жизни. По крайней мере, не сейчас. Тебе нужно осваивать Вселенную, мне — осуществлять план Элио. Химеко прячется в объятиях Кафки. Она права. Пока что они не готовы к семейной жизни. Химеко улыбается, мысленно произнося это слово. Семейная жизнь. Может, когда-нибудь они и правда станут семьёй. Может, никогда не станут. Химеко сейчас это не так важно. Ей не хочется думать о том, что будет потом. Ей важно сейчас. — Если когда-нибудь ты не захочешь возвращаться ко мне, то обязательно скажи, — шепчет Химеко. — Я не буду злиться. Я больше буду злиться, если ты не скажешь. — Я всегда буду хотеть вернуться к тебе, — Кафка залезает на Химеко и накрывает их одеялом. — Каждый день вдали от тебя я буду думать о тебе, потому что там, где ты, — мой дом. А домой всегда возвращаются. Химеко чмокает Кафку в губы. Может, Кафка и не идеальна, но у них будет много времени, чтобы понять и принять друг друга. — Как же сильно я тебя люблю. Люблю, люблю, люблю, люблю… — Тш, — Кафка смеётся. — Я поняла. Давай ложиться спать. И Химеко осознаёт, что впервые за долгое время засыпает в спокойствии. Она знает, что сейчас — в объятиях Кафки — она дома.