Глава I. Пляж.
"...Либо они втянут свои рога и прекратят свою агрессию,
либо мы их вбомбим обратно в каменный век..."
© Генерал ВВС США, Кёртис Лемей
— Ну что, парни, готовы раздавить колонистов?! Готовы раз и навсегда прогнать их с нашей земли?! Готовы отдать жизни во имя Каллахана, и наших дедов, сражавшихся на Красной реке?! — Да! Да! Да! — слышится полифония голосов из всех сидящих в десантном катере. — До прибытия 5 минут. — офицер достал с пояса рацию и приложил её к уху — Запрашиваю огневую поддержку в квадрат 15-А! Вбомбите их в каменный век! — он обнажил саблю и протиснулся к откидному носу десантного катера, чуть высунув голову вверх, неизбежно окропляя тёмно-синюю фуражку морской водой. И в этот миг мой взгляд приковал молодой парень, которому на вид было еле-еле 14 лет. Я увидел его, дрожащего от страха и неизвестности, что царила впереди. Подумать только, его, видевшего в своей жизни разве что родной городишко, отправляют за сотни и тысячи километров, в Вестгейт, сражаться. На его руке была белая повязка с красным крестом, а через плечо надета медицинская сумка. «И это — наш врач?» — подумал я. Мне стало его только больше жаль. А ведь он мог бы стать известным хирургом, наверное. Но думать об этом было опасно. Большая часть офицеров, да и солдат, хотела ввести себя и сослуживцев в некое подобие боевого транса — состояние когда человек готов без промедлений отдать свою жизнь, забрав с собой как можно больше колонистов. Быть правде — я и сам того хотел. Вот только не мог. Уж слишком меня ранил вид таких, как наш медик, парней. Мои мысли оборвались канонадой артиллерии с корабельных башен, что заливала пляж колонистов огнём. Отсюда было слышно взрывы снарядов, рокот земли, и, как казалось, крики ужаса врага. Моё тело пробрала дрожь — будто я опустился в прорубь. Я снова окинул взглядом медика, казалось, он сейчас заплачет. Более потерянного лица я в своей жизни, наверное, вовсе не видел. Его глаза будто прожигали меня, оставляя в душе лишь один вопрос «Почему?». Я быстро одёрнул голову в сторону носа, стараясь войти в тот самый «боевой транс». Как только артиллерия на миг стихла, её заменил оглушительный крик офицера: — ОТКРЫТЬ ПРОХОДЫ! В АТАКУ! ЗА КАОЙВУ! — Он возносит саблю к небу, несясь сквозь только что открывшийся нос к ближайшему камню. Оглушительным рокотом «УРА!» раздаётся по всему пляжу — это кричит наша рота. Чёртов пулемёт колонистов! Он строчит по всему берегу, отправляя в вечный сон пару солдат. Пули пробивают их каски, оставляя кровоточащие отверстия в их головах. Ужасное зрелище — видеть их ещё секунду назад живые глаза, и застывшую гримасу непонимания. Наш медик подбегает к ним, придерживая явно большой для него шлем рукой, но уже ничего не может сделать. Я двигаюсь за основной массой, бросаясь к камню, явившимся единственным укрытием рядом с нами. Артподготовка вернулась, заливая позиции колонистов огнём, ровно как и мы — палящие по ним из всех калибров, и забрасывающие гранатами. На миг их пулемёт стихает, и я, с парой сослуживцев, несусь к новому камню, от которого мы должны бросить крюки на отвесные скалы. Со всех ног я несусь, еле успевая прижаться спиной к укрытию, и мои глаза приковывает наш ефрейтор, что бежал за мной. Пулемёт располосовал его, отправив пару-тройку пуль прямо в брюхо. Из всех оглушающих взрывов прорывается его крик, от которого моего тело сжимается — МА-А-АМА-А-А! — Вопит он, уронив винтовку из рук, и пытаясь подобрать ими вываливающийся кишечник. Его форма заливается кровью, а рот, кажется, сейчас порвётся от того как он горланит. Он бьётся в конвульсиях, непроизвольно срывая с себя каску, а наш бедный медик ползёт к нему, что бы дать хоть призрачный шанс на спасенье. Хоть это и не первый бой, но таких криков я ещё не слышал, и не думаю что когда-нибудь услышу. Рядом с ним проноситься новая очередь, чудом не задевшая его. Через секунду ДОТ, где сидит пулемётчик, разрывает на куски снарядом из корабельного орудия. На его месте остаётся только глубокая воронка, а в метре от меня приземляется оторванная рука в зелёной униформе. На миг зажмурив глаза, я высовываюсь и ударом по спусковому крючку отправляю на тот свет колониста. Я вижу как он захлёбывается кровью, а к нему ползёт такой же как и наш, медик, только с красным крестом на половину шлема. И я напрягаю палец второй раз. Пуля попадает ему в руку, что вызывает очередной неистовый крик, только уже с той стороны. Я скрываюсь за камнем, опасаясь ответного огня, в то время как наш пулемётчик ставит на сошки своё орудие. Ох, как же он начинает с него палить! Не жалея патронов, заливает огнём окоп колонистов, что так неудачно расположился на пляже, и что ещё не разнесла наша артиллерия. И я чётко видел их лица, их глаза когда прикрывал наш пулемёт. Полные ужаса и страха, как у нашего медика. Кажется, что 15 минут назад большая их часть спала, не ожидая нашей атаки этим промозглым и туманным утром. Я быстро достаю с пояса гранату, отрывая чеку и бросая её в окоп, уводя тело в укрытие вновь. Через пару секунд звон в ушах даёт мне понять, что с чёртовыми колонистами на пляже покончено. Наш офицер перебегает к новому укрытию, вед за собой остальное отделение, после чего даёт команду — забраться на высоту и продолжить штурм.