Lady Ragnwindr

      Калитка открылась, издавая пронзительный визг, впуская гостя. Грязь, слетавшая с грубоватых сапог мужчины, повторяла линию его шагов, таких же тяжёлых, будто вместо стоп внутри обуви лежало несколько крупных кусков железной руды. Дилюк отчаянно старался соблюдать неспешный темп, хоть его и выдавали собственные ноги, неуклюже подкашиваясь после длительной дороги. Смеркалось. Будто бы в последний раз пунцовые облака стремительно держались за островатые верхушки собора, собираясь в стада тёмных туч. Солнечные лучи, просачиваясь сквозь горы и кроны деревьев, освещали это забытое и тихое место, пятнами оседая на давно остывших плитах. Он нашёл.       — Вот я и дома, папа...       Горечь. Она быстро заполнила горло, выжигая глаза. Все надежды рухнули. Боль, не унявшаяся с годами, теперь же ощущалась ещё острее, вцеплялась в тело мёртвой хваткой и не давала отступить, загоняя в тупик. Не осталось никого, кому он мог теперь довериться. Один против всех, совершенно потерянный, он опустился на колени и прикрыл уставшие глаза опалёнными ресницами. Тёплый ветер обдувал его щёки, выправлял запутанные пряди волос и пытался остудить весь пыл. Нежный звук от перебирания струн разливался эхом над самым ухом мужчины, отражаясь от стен собора. По-детски звеня, трель наполняла всë пространство, побуждая юного господина шумно выдохнуть, находя мелодию успокаивающей. Ровно до того момента пока его разум не содрогнулся от одной-единственой мысли:       — Леди!       Резким криком Дилюк разбил то хрупкое умиротворение, воцарившееся в столь укромном месте. Тяжело дыша, он подскочил на ноги и обернулся, столкнувшись с перепуганным взглядом барда.       — Сэр, я совершенно не хотел вам мешать. Знаете, моя дочь, она всегда просила для неё сыграть, и сейчас я... Она умерла. Я был в отъезде и не успел к ней вернуться. Вот дела, да? — выпалив это, он в отчаянии зажимал сухие губы, глупо стараясь сдержать слёзы, которыми были наполнены его опухшие глаза. Лицо было обезображено множеством морщинок, а потому человек этот больше походил на старого жалкого старикашку. Пальцы от долгой и, судя по всему, ежедневной игры на дешёвой потёртой лире покрывались большим количеством мозолей, некоторые из которых нарывали и омерзительно кровоточили.       Позади музыканта была совершенно крохотная могилка, отличавшаяся от всех остальных не только размерами, но и отсутствием зелени. Было понятно, что страшная трагедия обрушилась на него не столь давно. Застыв, Дилюк не мог пошевелиться. Образ барда надолго отпечатался в его сознании. Найдя в себе силы, он выпалил краткое:       — Извините, мне жаль, — и, спрятав глаза, Рагнвиндр спешно отряхнулся, собираясь покинуть место, пока взгляд в последний раз не зацепился за надгробие столь важного для него человека. К удивлению, могила не выглядела заброшенно, и только сейчас юный господин заметил два цветка сесилии, лежавших на земле, напоминающих о том, что кто-то был здесь и все эти годы не забывал тщательно следить за этим местом во время его отбытия.       — Спи спокойно... Папа, — тихо прошептал Дилюк, проводя ладонью по грубоватому камню, и скрылся в сумраке.       Прогуливаясь по ночным улочкам, он вспоминал, как первый раз встретил её.       — Леди не пристало бы носить оружие, — с лёгкой издёвкой и загадочной улыбкой проговаривал офицер, оценивая незнакомку горящим взглядом, в то время как Она, освещённая лунным светом, невинно ухмыляясь, старалась отбиться от его нападок.       — В таком случае настоящий джентельмен не должен преследовать юных леди с оружием.       — Ох, мисс, но ведь это часть моей работы.       Пряча меч в ножны, она звонко засмеялась, проронив тихое:       — Преследовать?       — Защищать.       Поправив тёмные вьющиеся волосы, девушка, плавно покачиваясь в такт ветру, прошла чуть дальше, после чего обернулась и, проскользив взглядом по фигуре юноши, вымолвила с лучезарной улыбкой:       — Так защищайте.       Воспоминания окатили его тёплой волной, и перед тем как массивная дверь таверны с грохотом открылась, впуская мужчину в всегда шумное и никогда не смолкаемое место, Дилюк глупо улыбнулся своим мыслям. В лицо ударил яркий свет от многочисленных ламп. Послышался громкий смех и басистые ругательства посетителей. Звон кружек. В нос ударило буйство запахов от спиртных напитков. Сидя за стойкой, господин изучающе смотрел на бармена, решая, стоит ли искать у этого человека ответы на интересующие его вопросы. Будто предвидя, Чарльз спросил, не переставая натирать бокал:       — Вам что-то угодно, господин?       Заговорщически постукивая пальцами по барной стойке, он произнёс робкое:       — Ты не слышал ничего о...Леди?       Усмехнувшись в бороду, бармен приподнял брови, протянув длинное «Ооо». Он отставил посуду и облокотился на стол, сверив Дилюка сияющим взглядом.       — Юный господин желает узнать о «Леди»?       На этот разговор начали стекаться люди, а бард, стоявший у стены, стал наигрывать весёлый мотив и, будто дразня, высоко пропел «Ооо Леди».       — Наша самая ярка звездочка, — продолжал Чарльз.       — Наша защитница! — послышалось где-то неподалёку.       — Мы без неë как без рук.       — Самый отважный рыцарь из Ордена! — громко выкрикнул парниша, сидевший за самым отдалённым столиком, высоко поднимая кружку с пенившимся напитком. И он тут же был поддержан дружным «Хей!».       — Только если после магистра Джин! — было сказано где-то неподалёку от смельчака, и тут же дальние столики были охвачены ярым спором двух друзей.       — Между прочим, милостливая Леди — её главная помощница! — последнее, что донеслось до стойки. После чего послышалось опрокидывание пивных кружек и галдëж, ознаменовавший начало драки.       — Эй, успокойтесь там! Тц, Молодежь... Как видишь, — снова привлекая к себе внимание юного господина, промолвил бармен, продолжая старательно натирать бокалы, — она не сидела сложа руки во время твоего отбытия, — и, снова усмехаясь, добавил: — Я помню то время, когда она только пришла, — отставляя посуду, он быстро начал водить руками перед собой. — Такая маленькая и молоденькая. И знаешь, в тот момент мне казалось, что она с трудом сможет утащить за собой меч, не то чтобы его поднять и уж тем более им размахивать.       Воодушевившись, Чарльз начал махать тряпкой, эмитируя отражение атак мечом, но затем резко замер и посмотрел на собеседника. Последний же в свою очередь о чём-то задумался, и, чтобы донести до него слова, бармен положил ему руку на плечо и, слегка встряхнув, сказал:       — Дилюк, послушай, я не знаю, где ты можешь её найти. В последнее время мало кому получается её заметить, и знаешь...       Но дальше Рагнвиндр даже не стал слушать. Погружённый в свои мысли, он выводил очертания знакомого образа с помощью маленьких крупиц воспоминаний. Как после тяжёлого рабочего дня он, сидя с товарищами в таверне, замечал девушку в дверях.       Она тоже возвращалась с каких-то заданий, а потому коричневая юбка, которую та любила носить, упорно игнорируя более удобные для работы штаны, была усеяна на шесть дюймов грязью, которая из-за цвета изделия выделялась ещё сильнее. Её взлохмаченные локоны, неуклюже собранные в пучок, обязательно с ненароком выбившимися прядками у лица. Её раскрасневшиеся щёки, забавно надувавшиеся в попытках отдышаться после беготни. И как она вся уставшая и запыханная облокачивалась на дверь, взглядом искала, куда присесть. Смятые рукава белоснежной рубашки и даже искусно вышитый в тон юбки корсет, к которому был прикреплен электроглаз бога.       И несмотря на то, что она ещё была совсем девочкой, в жестах, манерах и походке угадывалась истинная Леди. Ей было около шестнадцати, когда она смогла стать одним из рыцарей Фавония, и все были ошеломлены новостью, что девушку родом из далёкой Снежной взяли на защиту Монштада.       «Барбатос помоги мне», — подумал Дилюк, устало потирая переносицу и шумно выдыхая. И архонт его услышал. Юный господин тут же ощутил на себе леденящий душу взгляд.       — Та, которую вы ищете, каждую ночь уходит за Собор, — незнакомка вышла из тени, продолжая вещать измученным голосом. — Однажды она долго стояла у ворот, но так и не пересилила себя войти, только пугала прихожан своим видом. Хоть после и упрашивала меня помолиться за благополучие одного человека, — Розария уселась рядом с мужчиной и провела по нему мёртвым безразличным взглядом.       — И вы помолились?       — Нет, — холодно отрезала собеседница, тихо вышептывая: — Мы молим о помощи, вот только Богу проще притвориться глухим.        В воздухе повисла тишина. Немного погодя, Дилюк добавил:       — И кем же был... этот человек?       — Я пообещала Леди, что это останется в тайне, — отрешëнно сказала девушка и, намереваясь уйти, бросила: — Это всё.       Но, приоткрыв дверь таверны, остановилась и, переполненная сомнениями, проронила:       — Она всë так же любит танцы.       — Простите? — резко обернувшись, он уже не застал Розарии, после чего растерянно посмотрел в пол и повторил: — Танцы.       Внизу слышались звон посуды и предпраздничная суета. Предчувствуя скорый приход многочисленных гостей, горничные сновали туда-сюда, в спешке расставляя на массивные столы, укрытые льняной тканью, бесчисленные изысканные блюда и закуски.       Аккуратно проводя рукой по волосам, юный господин неспешно собирал алые пряди в высокий хвост, пока погружëнный в свои мысли он не обратил свой взгляд к зеркалу и замер. Проведя горящими глазами по своему отражению, он разочарованно хмыкнул.       В честь возвращения юного господина на винокурне был устроен торжественный приём, инициатором которого стал сам господин Рагнвиндр. Были приглашены все желающие, а потому новость о предстоящем событии всколыхнула всю округу, заставляя жителей трепетно ждать празднества и без устали обсуждать причину такого поступка мужчины, вернувшегося после долгого путешествия совершенно нелюдимым и не терпящим местного общества.       Перед глазами Дилюка предстала суетливая, шумная и взволнованная толпа, которая заполонила главный зал поместья. Вальяжно спускаясь по лестнице, он надевал чёрные перчатки, метаясь взглядом в поисках той самой, ради которой был устроен этот приём. Но её все ещё не было. Спустившись, он отчуждённо бродил между людьми, изредка с кем-то безразлично здороваясь и ещё реже поддерживая пустой бессмысленный разговор. Все эти некогда близкие люди отвернулись от него, и теперь вид их служил лишь колким напоминанием о той роковой потере, кою он смиренно переносил сам, устало волоча свой тяжкий крест.       Дверь с трудом распахнулась, и маленькая тонкая фигурка мгновенно растворилась в толпе. О нет, ему не могло померещиться. Это была она. Словно сумасшедший, на ходу роняя тысячи извинений за случайные столкновения с кем-либо, он устремился за ней. Одаривая лучезарной улыбкой одних и развлекая лёгкой беседой других, она плавно передвигалась по залу. Лёгкая, почти невесомая ткань повторяла линии её груди, плавно струясь по талии и очерчивая бёдра. Их взгляды встретились. Тяжело дыша, мужчина замер после лёгкой «погони».       Зачарованный этим зрелищем, он не мог оторвать от неë глаз, в то время как она маленькими шажочками приближалась к нему.