Корзина с локвой

      На облачные глубины опустилась зима. Первый снег, словно сахарная пудра, слегка припорошил не остывшую землю. Легкий морозец витал в воздухе, создавая клубы пара из-за разгоряченного дыхания юноши, который несся по тропинке к цзинши.       Ещё не было пяти утра, а Вэй Усянь уже нарушал одно из правил Гусу Лань, благо в такую рань все еще спали, поэтому по умолчанию действовало «Не пойман — не вор», да и, сегодня слишком важный день, чтобы его попытались остановить или упрекнуть в чем-то. – Сегодня все будет идеально или я не Вэй Усянь! – еле сдерживая себя от крика, чтобы не разбудить всех до рассвета, Вэй Ин ускорил темп.

***

      Солнечные лучи едва коснулись крыши дома, как глаза Лань Ванцзи приоткрылись. В постели было довольно прохладно, и дело оказалось не в утреннем заморозке, а попросту рядом не оказалось любимого человека.       Легкое чувство страха, подобно восковой свече, вспыхнуло, где-то в глубине грудной клетки Лань Чжаня. Сейчас было очень рано, и чтобы поднять Вэй Ина потребовалось бы превозмочь в первую очередь себя, чтобы сопротивляться его ловким манипуляциям по откладыванию пробуждения на более позднее время. Но чтобы он сам встал, то как минимум должно было произойти чудо.       Судорожно проведя ладонью по второй половине кровати, Ванцзи отметил, что матрас оказался холодным, а значит постель покинули уже давно или вовсе не ложились. Но он прекрасно помнил, как они вместе засыпали, значит, Усянь намеренно покинул постель глубокой ночью. Но зачем? В полной растерянности он оглядел комнату, и его взгляд остановился на подносе с чашками, от которых шел пар. Спустив ноги с кровати и накинув верхние одежды, Лань Чжань подошел к подносу. Его все ещё одолевало небольшое волнение, которое перерастало в некое замешательство, и этот непонятный ком чувств возникал только при мысли о Вэй Усяне.       Преклонив колени перед столиком, нефрит заметил, что на чашки наложено заклинание «подогрева», поэтому над ними все ещё клубился легкой дымкой полупрозрачный пар. На подносе оказалась рисовая каша, паста из сои, пара тарелок с овощами и зеленый чай. На удивление блюда были постные, в них не было ни грамма специй, что заставляло думать о том, что это дело рук поваров из Гусу. И это странно, так как приготовлением завтрака занимались не раньше шести утра. Но сомнения были развеяны, как только Ванцзи вытащил записку из-под чашки для чая. «Ты уже проснулся, Лань Чжань? Ну раз читаешь это, то скорее всего «Да». И ты очень удивлен моему мастерству в готовке. Удивлен же? Да-да, это все я приготовил… и ни грамма специй не добавил. Мне конечно хотелось приготовить шедевр, но я решил воздержаться и спасти твои вкусовые рецепторы. Хи-хи… но ты не переживай, я ещё смогу тебя удивить. Завтракай спокойно и иди по делам, а пока будешь их делать, реши загадку: «Знания красят человека. Знания — храм».» – Игра значит, – Ванцзи не заметил, как от жгучего растекающегося по всему телу тепла уголок его губ предательски потянулся вверх, благо никого рядом не было и можно было позволить себе несвойственную погрешность. Сложив листок пополам, он вытянул руку и спрятал записку в рукав.       Еда оказалась очень вкусной, Усянь знал, что несмотря на строгие правила и запреты Лань Чжань любил сладкое, поэтому позволил себе небольшую шалость в виде щепотки сахара, добавленной в белоснежную рисовую кашу.       Все же, когда Вэй Ин чего-то очень сильно захочет, то у него это обязательно получится и готовка не оказалась исключением.       Наслаждаясь ранним завтраком, Ванцзи заметил, что на краю стола уместилась аккуратно сложенная стопка с листами. Взяв верхний, он пробежался глазами по строкам. Оказалось, что это были отчеты старших учеников по вчерашней ночной охоте. Но он ничего не собирал у адептов, да и, вернулись они весьма поздно, так что сразу отправились отдыхать.       Сомнения вновь были развеяны, когда в руки попался листок Лань Цзинъи. Ошибок было до ужаса много, но они были исправлены до ужаса неаккуратным почерком. Иероглифы плясали во все стороны, но это не сказалось на правильности суждения. Все было разложено по полочкам и в кратком виде, как сделал бы Лань Ванцзи.       И тут Вэй Ин попал в яблочко, увлекшись столь «ярким» стилем каллиграфии, Лань Чжань позабыл о контроле и не заметил, как улыбка снова коснулась его нефритовых губ.       Часы Мао-ту* пролетели незаметно, и время стремительно приближалось к Чэнь-лун*, а Ванцзи ещё не принял омовение и не сменил одежды. Такое поведение было не свойственно для него, но он был готов признать, что утренняя работа Вэй Усяня почти выбила его из колеи.       Сложив отчеты в стопку и прибрав в ящик искусно вырезанного шкафа, нефрит занялся своей обычной рутиной. После утреннего туалета следовало переодеться, но не тут-то было. В попытке достать сменные одежды, пришло остолбенение. Вся одежда была выглажена и ровными стопками сложена по своим полочкам. Это касалось всей одежды. Белые и черные одеяния струнными рядами были уложены и подписаны. «… я ещё смогу тебя удивить…»       И это правда, Ванцзи почувствовал некое удивление, которое опять переросло в замешательство, так как это было не свойственно Вэй Ину. Но он бы соврал, если бы сказал, что ему не понравилось.       У нефрита был достаточно большой дубовый шкаф, и с появлением в его доме еще одной персоны, ему пришлось освободить несколько полок. Второй хозяин оказался не столь аккуратен как первый, поэтому вещи плясали также, как иероглифы на его строчках. Они были разные и по цвету, и по фасону, так что Ванцзи и не думал о заказе еще одно шкафа у здешнего мастера. Но после такого, он точно закажет ещё один.       Надев белоснежные одеяния, нефрит подошел к зеркалу, чтобы привести в порядок свои волосы. Присев на стул, он выдвинул первый ящик. Его изящная тонкая бровь слегка приподнялась, в ящике было пусто. Не долго думая, Ванцзи дернул второй, а затем и третий. Все оказались пусты. Вернувшись в исходное положение, его взгляд наткнулся на мраморную шкатулку. Недолго думая, Лань Чжань открыл крышку и достал искусно вырезанный из сандалового дерева гребень, края которого украшал рисунок изящной птицы выполненный из серебристых чернил. К последнему зубчику была привязана записка «используй меня». Но это было не все, под гребнем лежала небольшая нефритовая заколка, к которой тоже была привязана записка «надень меня».       Ванцзи почувствовал, как жар пробежался по всему телу и остановился на кончиках ушей. Он не понимал, как этому человеку удавалось так сильно задевать струны его души. Как сильно он сам был зависим. Как сильно он нуждался в этом бесстыжем безобразнике, который так легко мог вывести его из строя своей болтовней, но когда дело доходило до действий, то он полностью терял контроль. Ему хотелось скорее найти этого негодника и заключить в самые крепкие объятия, чтобы быстрее успокоить свое сердце.       Вэй Ин был настоящим чертенком, если дело касалось душевного спокойствия второго нефрита. Поэтому Ванцзи потребовалось некоторое время, чтобы совладать со своими чувствами и выполнить его поручение.       Уже на выходе он накинул теплую накидку и, почти выйдя за порог, заметил, что Вэй Ин ушел без своей. Даже варежки лежали нетронутыми на деревянном столике. «Безрассудство»       На улице было довольно холодно, чтобы бегать раздетым, так и заболеть недалеко. Но время уже поджимало, поэтому, забрав накидку и закрыв дверь, Ванцзи быстрым шагом направился в класс. Ему хотелось верить, что как бы безрассуден не был Вэй Усянь, он находился в теплом помещении.       Дорога была не близкой, но по пути ему не встретилось ни единой живой души, только у главного входа Ванцзи заметил Лань Сичэня, который что-то усердно обсуждал с учениками и поспешил к ним. Но как только группа заприметила его приближение, то ученики быстро поклонились и зашли в класс. Сам же глава ордена резко изменил тон с серьезного на улыбчивый и поприветствовал: – Ванцзи, доброе утро! – Доброе утро, брат, – спокойно говорит Лань Чжань и подходит ближе. – Какое-то важное дело? – Нет-нет, что ты, – поскорее попытался отмахнуться Хуань. – Мне просто захотелось узнать, как успехи у подрастающего поколения. Слышал, что вы вчера вернулись с ночной охоты. Так сильно торопились? – Да, у Вэй Ина появились дела, – сдержанно, как и всегда ответил Ванцзи, но это не поможет против Цзэу-цзюня, он видел все насквозь и скрытое волнение тоже. – Дела… – протянул глава орден, но тут его осенило, Лань Чжань совершенно не догадывался о том, что сегодня должно произойти в Облачных Глубинах и почему все стараются обходить его стороной. – Не переживай, Ванцзи. Мне кажется, что сегодня вечером господин Вэй все тебе расскажет. А мне тоже пора бежать, дела сами себя не сделают. – Конечно, брат, – томный выдох заставил Сичэня сильнее натянуть улыбку и поспешить в павильон, иначе он не сдержится и все расскажет.       Занятия прошли в обычном режиме, и на удивление гладко. Ученики внимательно слушали и впитывали все, что говорил Хангуан-цзюнь. Ни одно правило не было нарушено и поведение было соответствующее, что должно было радовать второго нефрита, но его мысли были заняты совершенно другим человеком. В конце урока ребята написали небольшой тест и, в спешке кланяясь учителю, поспешили удалиться из класса. Но на выходе Ванцзи все же успел остановить одного. – Сычжуй, – собрав все работы, поднялся нефрит. – Да, Хангуан-цзюнь, – переступив с ноги на ногу, обернулся А-Юань. – Этот ученик слушает.       Сегодняшнее поведение всех в Облачных Глубинах было весьма странным, хотя ничего странного и не происходило. Все были заняты своими делами и даже больше, старались все выполнять усердно, следуя правилам. Так что Лань Чжаню, прикрыв глаза, пришлось отложить сомнения на задний план. – Отчеты по ночной охоте, – Ванцзи не спрашивал, а утверждал факт, ожидая подтверждения его утренних догадок. – Учитель Вэй вчерашним вечером попросил, чтобы мы написали работы и сдали ему лично в руки, – Сычжуй пару раз хлопнул глазами и убрал руки за спину. – С ними что-то не так? – Нет, – коротко ответил Ванцзи. – Работы выполнены хорошо, но есть исключения, – его взгляд устремится к выходу, где стоял Лань Цзинъи. – Понял, мы исправим все недочеты, – Сычжуй ещё раз переступил с ноги на ногу, будто не мог долго оставаться без движения. – Можешь идти, – мягким голосом и коротким кивком Ванцзи показал свое согласие с ответом и отпустил юношу.       Сычжуй поклонился в ответ, и развернувшись на одних пятках, быстрым шагом направился к выходу. – Чего так долго? – буркнул Цзинъи. – Хангуан-цзюнь что-то спрашивал? – Он попросил исправить недочеты в отчетах по ночной охоте, – поравнявшись с товарищем, выдохнул Сычжуй. – И все? – удивился Цзинъи. – Да, – твердо кивнул А-Юань. – Это хорошо, а то боюсь, что если бы он спросил у тебя что-то про учителя Вэя, то ты бы не смог соврать, – соскочив со ступени, младший Лань поднял с земли пару огромных свитков и небесные фонарики. – Обман запрещен, – забирая половину инвентаря у друга, добавил Сычжуй. – А я о чем, – осмотревшись вокруг себя и убедившись, что они ничего не забыли, юноши поспешили в чащу леса.       Ванцзи все же косвенно, но интересовала такая спешка учеников. Занятия шли сегодня чуть дольше обычного и дело близилось к часу Ю-цзи*, то скорее всего юные адепты просто хотели наверстать время к комендантскому часу. Ему тоже следовало поторопиться и найти Вэй Ина пока тот не заболел, разгуливая без теплой одежды.       Достав и развернув листок, он ещё раз пробежался по строчкам и остановился на загадке. «Знания — храм».       Сделав резкий выдох, похожий на ухмылку, Ванцзи приподнял голову и его взгляд устремился на соседнюю гору, где стояла библиотека ордена Гусу Лань.       В такой час адепты отдавали предпочтение практическим занятием, поэтому здание скорее всего пустовало. Так оно и было. Легкий ветер разгонял бамбуковые шторы, которые издавали глухой звук. Пройдя в центр комнаты, и осмотревшись, Ванцзи ещё раз убедился, что он здесь один. Библиотека была достаточно большой, но она становилась в разы больше, когда ты не знал чего ищешь. Сделав небольшой обход мимо стеллажей с книгами, он ничего не обнаружил и направился к столику у окна, за которым он обычно занимался или просто придавался чтению.       Каково было бы удивление Лань Чжаня, если бы он не ждал странностей от Вэй Ина с самого утра. На столе лежал лист рисовой бумаги, на которой был весьма искусно изображен портрет Лань Ванцзи. Когда-то Вэй Усянь после отбытия наказания сделал прощальный подарок нефриту. На скомканном и вырванном листочке был набросок недо-портрета Ванцзи, но этот рисунок был выполнен не абы как. Было видно, что человек потратил не один день на такую кропотливую работу.       Придерживая длинный рукав, Ванцзи опустил руку и поднял рисунок. С обратной стороны выпал ещё один листочек, но уже сложенный вдвое. «А ты молодец, Лань Чжань! Быстро догадался. Я бы до вечера голову ломал. Ну что ж, дам загадку посложнее: Вижу я часто, Как вечером поднебесье умеет смеяться. Вино разольется, Таверна проснется. Под облаками улицы изогнутся, Люди за продуктами на базар вернутся. Шум не стихнет даже ночами, Может быть, вы догадались уж сами, Что веселит его там временами?» – Поселок Цайи, – одними губами прошептал Ванцзи и аккуратно подушечкой пальца коснулся рисунка.       Спрятав подарок в своем рукаве, второй нефрит покинул библиотеку и, запрыгнув на меч, отправился в ближайший населенный пункт. Уже в сумраках, добравшись до главной улицы, Ванцзи опустился на землю. Он не знал конкретного места, но думал, что если бы он был на месте Вэй Усяня, то прошел бы тут. Но дойдя почти до самого конца и не найдя ни одной зацепки о нахождении Вэй Ина, Ванцзи почти запутался, но пройдя ещё пару палаток с утварью, его остановила женщина преклонных лет: – Не хочешь отведать локвы, молодой господин?       То ли от неожиданности встречи, то ли от неожиданности вопроса, Лань Чжань ещё сам для себя не решил, он остановился и застыл, подобно каменной статуе.       Стояла зима, откуда взяться локве в такое время.       Женщина была самой обычной старушкой, но очень улыбчивой, что несомненно расположило Ванцзи. Чтобы выказать свое уважение, Лань Чжань низко поклонился, и уже собрался бы поблагодарить и отказаться, как его еще раз остановили, будто читая мысли: – Не спеши с отказом, милок, локва нынче хороша — сладка, но на душе твой я погляжу тоска, – глаза Лань Чжаня немного расширились, даже брат не мог, так сразу разглядеть его чувства, а тут посторонний человек.       Бабушка развернулась и направилась к небольшой пристани, подальше от шумной улицы. Почему-то Ванцзи не раздумывал, и сразу пошел за ней. Рядом с рекой было гораздо лучше, излишний шум и суматоха всегда напрягала второго нефрита. Лишь Усянь был способен скрасить тесное взаимоотношение с людьми в центре города, но сейчас его не было и напряжение только возрастало. – Я местная вещунья и зла я не несу, – женщина развернулась лицом и протянула руку с одним фруктом. – Мгм, – поблагодарил Лань Чжань и принял подарок. – Это ты, – тут же добавила женщина. – Точнее думаешь, что это ты. Но на самом деле это не так.       Ванцзи опустил взгляд на ладонь, отчего-то его душа была согласна с ней. Сегодня он весь день один, прямо как эта локва. Красивая, сладкая, но одна. Он знал, что это не так, но чувство одиночества преследовало его с самого утра. Он догадывался, что все что-то задумали, но сговор был запрещен в Облачных Глубинах. – Так чего же ты нос повесил? – женщина протянула ему корзину доверху наполненную локвой.       Лань Чжань ещё раз поклонился в благодарность и принял корзинку. Почему-то именно сейчас ему стало легче. Он вернул первую локву в корзину и все стало на свои места. – Второй молодой господин Лань, ваш возлюбленный… – Ванцзи, услышав о Вэй Ине, сильнее ждал корзину. – Он ждёт вас и уже очень давно, – женщина устремила взгляд в даль, где загорелись первые огни. На улице уже прилично стемнело, надо было возвращаться, но куда. Он не нашел следующую подсказку, чтобы двигаться дальше. «Пока медленно плывут по небу облака, Не сдвинется с места могучая гора! Не повернет изумрудова река, Пока любовь моя с тобою на века! Мелодия умчится в даль, Останутся лишь дым и облака! Покуда не напомнит о первой встрече, Нам с тобой она!» – Думаю, что ты уже знаешь ответ, – прикрывая рукавом лицо, улыбнулась старушка.       Поклонившись женщине ещё раз, Ванцзи запрыгнул на меч и исчез в вечернем тумане. Он отлично понял слова бабушки и уже знал, где искать Усяня. Почему он раньше не догадался. Библиотека, Цайи, локва — это все было связано. Почему-то ему казалось, что он что-то пропустил, но это было не важно. Сейчас он знал, где находится Вэй Ин и не собирался на что-то ещё отвлекаться.       Почти добравшись до задних ворот, Ванцзи затаил дыхание. Он был слегка взволнован, они не виделись всего лишь сутки, но ему казалось, будто этот день длился целую вечность. Ему достаточно сюрпризов и подарков, которые ему сделал Вэй Ин. Но не хватало главного — самого Вэй Ина.       Облетев последнюю гору, Ванцзи спрыгнул на крышу. До боли знакомая фигура в черном стояла в паре метров от него. – Какой прекрасный мужчина, как прекрасно его масте… – Вэй Ин, недоговорив из-за чиха, вышел из тени деревьев, держа в одной руке два бочонка с надписью «Улыбка императора», а в другой вытерая сопли. – Вэй Ин… – начал было Ванцзи, но его перебили. – Ты хотел сказать, что алкоголь запрещен? – игриво спросил Усянь, продолжая шмыгать носом. – А это не вино вовсе, а твой любимый чай.       Когда Вэй Ин вышел полностью на свет, Лань Чжань увидел, что он совершенно раздетый. Его нос был краснеющий, а губы сизые, как у рыбы.       Достав теплую накидку из рукава, Лань Чжань моментально приблизился к безрассудному супругу, поочередно закидывая одеяние сначала на одно плечо, потом на второе, и практически заставил носом уткнуться в теплую шею, заключив в крепкие объятия. – Лань Чжань, – возмутился Усянь. – Ты нарушаешь сценарий, ещё рано для этого. – Спасибо, – опустив голову до такого уровня, что их макушки соприкасались, проговорил Ванцзи. – Эй, мы же договорились или ты думал, что твое предложение работает только в одну сторону, – Вэй Ин попытался отстраниться, но крепкие руки второго господина Ланя удерживали его достаточно крепко. – Ты прав, – согласился Ванцзи. – Тогда нам пора, нас все ждут, – Вэй Ин попытался добраться до рук Лань Чжаня но громкий чих остановил его. – Ты в порядке? – забеспокоился Лань Чжань. – Да, все хорошо, пошли, – вывернувшись из крепких рук, Усянь потянул нефрита в чащу леса.       По дороге Вэй Ин успевал одаривать Ванцзи букетами и венками из цветов, которые он вырастил сам благодаря новым заклинаниям, которые он придумал специально для него. Лань Чжань был очень счастлив, но больше его беспокоили ледяные руки супруга. Как долго он ждал его на улице, сильно ли он замёрз и горячий ли у него лоб. Ванцзи пытался всю дорогу дотронуться до него, но Вэй Ин ловко уворачиваясь, тащил его все глубже.       Выйдя на большую поляну, Усянь наконец-то остановился и повернулся к Ванцзи. – Я так счастлив, Лань Чжань, – его глаза прикрылись. – Мы все так рады, что ты у нас есть, – и в этот момент поляна начала заполнятся белым светом, который источали небесные фонарики.       С каждой минутой людей становилось все больше и больше, пока кромешная тьма не отступила. Тысяча теплых улыбок была направлена на виновника торжества, который пытался сдержать свое удивление. – Извини, Ванцзи, что игнорировали тебя весь день, – начал свое объяснение Лань Сичэнь. – Но тогда бы мы не успели со всеми делами.       Благодаря появившемуся свету, открылся обзор на накрытую поляну, на которой был сервирован стол с уже заваренным чаем. – Да-да, Хангуан-Цзюнь, мы извиняемся, – тут же подошли с кроликами на руках младшие адепты. – Мы знали, что Хангуан-Цзюнь не празднует свой день рождения, но решили это изменить, – из толпы появился Сычжуй. – Но идея была учителя Вэй, – вмешался Цзинъи.       Шум был запрещен в облачных глубинах, но споры и галдеж молодежи было уже не остановить. Да и, это уже не волновало Лань Чжаня. Его сердце наполнялось теплом, которым ему нужно было срочно поделиться, иначе его невозмутимая маска сломается. Он развернулся к Вэй Ину, который копошился в своем рукаве, доставая кисти, чернильницу, а после и сам фонарик. – Лань Чжань, помнишь, как мы однажды во время обучения запускали фонарики и загадывали желание, – Усяня протянул Ванцзи одну кисточку, приглашая приступить. – Мгм, – принимая инструмент, Лань Чжань опять упустил тот момент, когда уголки его губ изогнулись в улыбке. Сегодня был странный день, который кидал его из умиления и легкого счастья в переживание и волнения и наоборот. Но счастье захватило его и он сдался. Впервые в жизни он сдался своим чувствам.       Фонарики подобно белым облакам поплыли по небосводу, освещая облачную долину. Снег крупными хлопьями стал осыпать землю. Все таки идея пить чай на улице была действительно безрассудной, поэтому было принято решение перенести праздник в главный зал.       Суматоха стихла, люди покинули поляну, но Вэй Ин не торопился уходить. Ему хотелось побыть с Ванцзи наедине. – Безрассудно, – начал Усянь. – Ты же это хотел сказать, Лань-гэгэ.       Ванцзи кивнул и подошел вплотную. Игривая улыбка на лице супруга была такой пленительной, что невозможно было устоять. – Ты должен принять наказание, – склонив голову он коснулся его холодных губ, одарив горячим дыханием. – На улице холодно, ты заболеешь. – Я уже болен, – Ванцзи отстранился и с непониманием заглянул в озорные глаза, прикладывая ладонь ко лбу. – Я болен тобой, Лань-геге.       Негромко хихикнув, Усянь повис на шее Лань Чжана, сминая его безупречные одежды. Лань Чжань же, обняв озорника за талию и не забыв корзину с локвой, направился в сторону шумного зала. – Кстати, Лань Чжань, а где ты взял целую корзину локвы? – выглядывая из-за плеча Ванцзи, поинтересовался Вэй Ин. – Старушка из Цайи, – объяснил Ванцзи. – Старушка… какая старушка? – удивился Вэй ин. – Не помню, чтобы в сценарии была старушка… тебе надо было сходить в главный павильон, потом в холодный источник, а потом охрана должна была тебя отправить к воротам… так… стоп! Ты был в Цайи? Но я ничего не говорил про Цайи, как ты вообще нашел меня тогда? – Секрет, – коротко ответил Ванцзи, улыбаясь одними глазами. – Что… – возмутился Усянь. – У тебя появились секреты от меня! Ещё локву кто-то подарил посередине зимы! Это даже мне не по силам, а тут целая корзина… Я начинаю ревновать! Лань Чжань, ты слушаешь меня? Лань Чжань!       И правда, откуда локва?