Send me a wish or give me a sign Even though you're gone I'll always call you mine
Когда за спиной хлопает дверь, Юнги не поворачивается. Удобнее умостившись на широких качелях, он продолжил смотреть вглубь леса, вглядываясь в его темноту. Легкая дрожь прошла по телу, но Юнги не сдвинулся с места, игнорируя испаряющийся страх. — Ты боишься находиться в темноте один. Не спрашивает - утверждает. Этот голос пускает электричество по телу, вызывая желание обернуться. Юнги не слышал его два месяца. Чонгук садится рядом и смотрит в ту же сторону, на зеленый лес, в темноте напоминающий место из фильмов ужасов. Раньше они подолгу сидели здесь и смотрели на него. — Пытаюсь справиться в одиночку, — тихо ответил Юнги. Слышать голос Чонгука было счастьем, перемешанным с болью, потому что сердце ещё не исцелилось и продолжает дёргаться от каждого упоминания бывшего молодого человека. — Ты не должен делать этого один, — Чонгук медленно запускает ладонь в отросшие волосы Юнги, мягко касаясь кожи головы, поглаживая. Внимательно рассматривает уставшее лицо и слабо улыбается от того, как дёргаются чужие губы и бегают зрачки. От Юнги пахло алкоголем, которого было немало на дне рождении Хосока, но Чонгук всё равно не смог отодвинуться, несмотря на то, что сам не пил и не особо любит этот запах. От Юнги вообще слишком сложно оторваться. — У меня никого нет, чтобы делать это с кем-то, — он повернул голову, и впервые за весь вечер посмотрел Чонгуку в глаза. Те самые глаза, в которые раньше он смотрел без остановки и тонул. Они по-прежнему завораживают Юнги. Чонгук несильно сжал ладонь в чужих волосах, просто, чтобы почувствовать их, и медленно наклонился вперед. Он коснулся бледного носа своим и осторожно потерся, судорожно выдыхая. Запах Юнги сводил с ума, и Чонгук не смог сдержать улыбки. Дернувшись вперед, он обхватил чужие губы своими и уложил вторую руку Юнги на колено, сжимая. Под пальцами гладкая ткань идеально отглаженных брюк, но всё, чего хотел Чонгук, это снова забраться под них, как раньше, и почувствовать то самое тепло, по которому так скучал. Юнги ответил на поцелуй в ту же секунду, как Чонгук коснулся его губ, горячо выдыхая ему в рот. Он приподнялся на месте и, нависая над парнем, зарылся руками в волосы, сжимая их у корней. Чонгук громко причмокнул, ладонями поднимаясь по бёдрам Юнги, чтобы пальцами зацепиться за карманы и потянуть на себя. — Не останавливайся, — прошептал Юнги, пересаживаясь Чонгуку на колени и прижимаясь к чужой груди. По его спине гуляют чужие руки, жадно исследуя и вновь вспоминая каково это — трогать его. Касания Чонгука горячие, приятные, и Юнги тихо стонет ему в губы, выгибаясь. — Никогда. Пальцы дрожат, Юнги пытается обхватить чужое лицо руками, но вместо этого всхлипывает, бёдрами толкаясь вперед. С губ вот-вот сорвется стон, но он проглатывает его, снова открывая рот и ловя чужие поцелуи. Быть в руках Чонгука приятно, это напоминает Юнги о времени, когда они были счастливы вместе. Но несмотря на это, глубоко внутри эта встреча отдаёт болью. Так страшно думать, что будет дальше. Юнги не хочет отрываться от этих губ, не хочет забывать касания рук и шёпот, который будоражит. — Я не хочу, — Чонгук выдохнул, прекращая поцелуй, и заглянул Юнги в глаза в поисках ответа: — Чего не хочешь? — Чтобы это прекращалось, — Юнги снова всхлипнул и по щеке потекла слеза, которую Чонгук стёр одним движением. Он аккуратно опустил Юнги обратно на качели и полез в карман, доставая ключи от машины. — Жди меня у машины, — Чонгук прижался влажными губами к шее Юнги, — Я скажу Хосоку, что нам надо уехать. — Куда? — Домой.