Любимое время суток Игната — ночь. Это то самое время, когда он может выйти на балкон и просто выдохнуть. Выдохнуть всю тяжесть этой жизни, всю несправедливость. Просто взять и закурить, не думая ни о чём. Наверное, именно за это он ценит этот небольшой период времени больше всего.
Вот и сегодня, он, не изменяя своим традициям, стоит на балконе. Время близится к половине второго. Пора бы уже ложиться спать, а то завтра, точнее сегодня, снова рано вставать на работу. Пора бы, да, но уходить с этого маленького пространства никак не хочется. Оно не отпускает. Заставляет остаться ещё хоть на чуть-чуть, чтобы подышать морозным воздухом и выкурить третью подряд сигарету.
Курить Игнат начал в семнадцать, почти сразу, как умерла мама. Она долго болела и, наверное, смерть принесла ей облегчение, но для её двух сыновей стала очередным испытанием. Причём гораздо большим, чем сильная нехватка денег или отсутствие нормальных жилищных условий.
Сразу после похорон матери, которые были совсем скромными, братьев забрали в детдом. Благо, хоть тут судьба сжалилась и не разлучила их. Но всё равно было сложно. Если Пашка был ещё маленький и другие дети его приняли, в силу своего трёхлетнего возраста, то Игнату было сложнее. Ему пришлось вливаться в компанию местной «элиты». Потому как если не ты, то тебя.
Так, хороший мальчик Игнаша, как говорила тётя Зина, бабулька с третьего этажа, превратился в Игу Калинина, местного гопника, любителя посмолить и кинуть пару-тройку похабных шуточек. Игнат стал местным авторитетом. Поэтому, когда ему стукнуло восемнадцать и пришло время сваливать, ему даже накрыли импровизированную поляну, состоящую из нескольких бутылок высокоградусной и какой-то там нарезки. В общем, провожали его с почестями.
После выпуска из детдома Игнат крутился как белка в колесе. На работу, в силу возраста и отсутствия опыта и так брать не хотели, а когда узнавали, что детдомовский, сразу обещали «перезвонить». Ну естественно, так никто и не дозвонился.
Когда Игнат уже совсем отчаялся и попрощался с надеждой, что ему позволят забрать брата, судьба снова решила смилостивиться и дать им шанс.
Дядя Гриша был добрейшей души человеком и к тому же начальником стройки. Он, выслушав непростую историю двух братьев, сжалился и пообещал трудоустроить, но при условии, что Игнат от работы отлынивать не будет. Тот конечно согласился.
С тех пор прошло около восьми месяцев. За это время старший Калинин официально проработал на стройке больше семи месяцев и ему удалось выбить положенную им с братом небольшую коммуналку не в самом стабильном районе, потому как там планировалось настроить новых домов и было не понятно, попадает их задрипанная пятиэтажка под снос или нет.
Когда всё решилось и дом по документам решили оставить, Игнат наконец подал заявление в опеку и, спустя ещё месяц, потраченный на выяснение всяких важных обстоятельств, ему разрешили забрать брата.
Тут у Игната появилось ещё больше забот. Нужно было водить мелкого в садик, заниматься с ним, воспитывать, в конце концов. А помимо этого ещё нужно было ходить на работу, убираться, стираться и готовить нормальную еду, потому как кормить почти пятилетнего ребёнка дошираком было нельзя.Поначалу было совсем сложно и ни на что не хватало времени, но сейчас всё более менее наладилось.
В общем, Игнату пришлось заменить Паше и отца, которого у них никогда не было, и мать, которая ушла от них слишком рано.
Именно поэтому Игнат совсем не удивился, когда сначала услышал звук открывающейся балконной двери, а потом жалостливое:
— Блаатик — на пороге стояло его рыжеволосое чудо, Паша.
Он переминался с ноги на ногу и явно не мог больше ждать. Наверное опять насмотрелся на ночь всяких монстров и теперь боялся идти в туалет один. Игнат усмехнулся и потушил сигарету. Кажется, лимит его отдыха исчерпан.
***
На следующий день Игнат шёл с работы и уже подходил к дому, когда мимо него проехала грузовая газель, сопровождаемая чёрным джипом. Последний проехал ещё несколько метров и остановился. Из него тут же вышел высокий статный мужчина, рукой указывающий водителю газели, куда заезжать. Тот понял и свернул во двор новенькой многоэтажки. Мужчина, проследив за машиной, сел обратно в джип и поехал следом. Так они и скрылись.
Игнат же прибавил шагу, нужно было зайти домой, переодеться, а потом забрать Пашу из садика, после которого они договаривались сходить в парк. В общем, дел было невпроворот.
***
Замотавшись с мелким, который вымазался в парке мороженым, Игнат и думать забыл про новых жильцов соседнего дома. Он вспомнил о них только тогда, когда вечером снова вышел на балкон.
В доме напротив, на этаж выше, горел свет. Обычно на шестом всегда было темно, но теперь оттуда лился тусклый свет, просачивающийся через шторы. За ними же виднелся мужской силуэт. Он ходил туда сюда и с кем-то разговаривал. Причём явно на повышенных тонах. Это было видно по тому, как мужчина двигался. Движения были резкими и быстрыми, словно он еле сдерживался, чтобы не наброситься на оппонента. Последнего видно не было. Кажется, сора только набирала обороты.
Игнат, ещё немного понаблюдав за чужим окном, отвернулся. Подглядывать за личной жизнью других ему было не свойственно. Он, кинув взгляд на город, полез в карман джинсов за пачкой сигарет. И, достав одну, закурил.
Простояв так несколько минут, Игнат полностью ушёл в свои мысли, поэтому вздрогнул, когда в ночной тишине прозвучал оглушительный хлопок.
Это громыхнула дверь на балкон в соседней многоэтажке. Она находилась буквально в десяти метрах, поэтому слышимость была отличной.
Игнат сначала не хотел поворачиваться, но потом в тишине послышались сдавленные рыдания и он всё-таки повернулся.
На балконе кто-то сидел. Да, именно сидел. На чём, видно не было, фасад всё закрывал, но то, что человек не стоял, было очевидно.
Всхлипы были еле слышными, человек явно хотел скрыть свою слабость, но получалось у него всё хуже и хуже, так как рыдания становились всё громче и отчётливее.
Тут, Игнат, сам не зная почему, не нашёл ничего лучше, чем крикнуть:
— Что, день не задался? — всхлипы тут же прекратились, тишина стала буквально звенящей, а потом послышался странный звук и хлопнула дверь, оповещающая, что теперь на балконе никого нет.
Игнат, удивившись собственному порыву, выкурил ещё одну сигарету и пошёл спать. Завтра снова на работу.
