Нет тебя дороже...

Наш мир огромен, на правда ли? В каждом его уголке течет жизнь и у каждого она своя. Но у нас есть кое что общее, то что объединяет нас, делает нас людьми. У каждого человека есть семья и во чтобы то ни стало нельзя забывать и отворачиваться от своих родителей, ведь они готовы идти на многие жертвы, ради нашего счастья...Эта история показывает насколько родители любят своих детей. - Джеймс, ты хорошо поел? - спросила ласково Меган своего десятилетнего сына. - Да, мама, спасибо. Было очень вкусно, - отвечал ей маленький светловолосый мальчик, с розовыми щечками и доброй, широкой улыбкой. - Ну тогда, иди собирайся, сегодня у тебя особенный день, ведь сегодня твой день рождения! После школы я заберу тебя, твои друзья и подарки уже будут ждать тебя. - Да! ДА! Хочу подарков! - радовался маленький мальчик, в то время, как мама хохотала над ним, вспоминая себя в эти годы. Джеймс быстро побежал наверх, взял свой школьный рюкзак, через несколько минут он уже спустился, встал около двери, и смотрел широко открытыми глазами, словно говоря «Я уже собрался, давай быстрей». Меган оделась, и они вышли из дома, направляясь к школе, которая находилась совсем недалеко. Меган Брайн развелась с мужем, когда маленькому Джеймсу было около трех лет, так что мальчик отца почти не помнил не о чем не сожалел. Мама — вот его единственный родитель, друг и помощник. Он всегда полагается на нее и доверяет ей. Меган тоже была пропитана искренностью к мальчику и от всего сердца любила его, хотя одной ей было очень тяжело воспитывать его, совмещая работу и воспитание мальчика, она никогда не ставила Джеймса на второй план, для Мег мальчик и его счастье было смыслом ее жизни. После того как Мег отвезла Джеймса в школу, она не поехала на работу, а направилась домой, чтобы все подготовить для праздника. Она неплохо продвигалась по службе, работая в одной организации редактором. У Меган были хорошие отношения с директором, и она была уверена, что ей простят один прогул, тем более, если причина прогула, день рождение ее сына. Меган, зайдя в комнату, окинула взглядом всю квартиру и подумала про себя: «Да уж! Надо будет потрудиться» - и принялась за работу. Начала Меган со второго этажа, сильно не заостряя на нем внимания, но если обычный человек увидел бы убранные комнаты, то непременно бы подумал, что здесь проводилась генеральная уборка, потому что Меган была очень аккуратная и мысли ее были только о предстоящим празднике сына. Дойдя до первых этажей Меган, действительно, взялась за дело. Не то что пыли, не то что грязи, а даже намека на какую-либо соринку не было и быть не могло. Взглянув на часы, Меган увидела, что прошла ровно половина дня и через два часа надо было ехать за Джеймсом. Она решила немного передохнуть и позвонить всем его друзьям, чтобы пригласить на праздник. После того как мама обзвонила всех друзей своего сына, она спокойно вздохнула с чувством выполненного долга, но в то же время чувствуя радость и покой. Делая это просто по необходимости она бы испытывала только облегчение, но так как этот день был особенным и для нее и для ее сына, она не могла не порадоваться тому, что сделала для своего сына. Тут раздался неожиданный звонок, которого Мег однозначно не ждала, но решила, что это звонят родители одного из приглашенных мальчиков уточнить насчет подарка или чего-нибудь еще. - Алло? - ответила на звонок Меган. - Здравствуйте, Вы Меган Брайн, мать Джеймса Брайна? - спрашивал незнакомый голос, в котором были грустные, сочувственные ноты. - Да, это я. А кто звонит, что-то случилось? - спросила встревоженная Меган. - Да... К сожалению случилось... - сказал голос, от которого у Меган застыла кровь в жилах. Ее первые мысли были О Джеймсе, но она сразу их отогнала, как будто это что-то нереальное, несуществующее, но чем сильнее Меган отгоняла от себя эти чувства, тем сильнее они завладевали ею. - Что случилось? Кто вы? Что с моим Джеймсом? - почти кричала Меган в истерике. Ее пульс все учащался и учащался, у нее начинало темнеть в глазах, в которых уже стояли слезы. Она не хотела ни во что верить и не верила, хотя она знала, что это так, это случилось. Неизвестность ее пугала больше всего, хотя она знала уже что случилось это с ее любимым сыном... Голос в телефоне все молчал, видимо ему было тяжело говорить об этом, но он должен был это сказать, должен был вынести приговор. - Ваш сын... Меган... ваш сын в лежит в больнице, он в коме, в слишком тяжелом состоянии... мне очень жаль, он в Центральной Городской больнице... Мне очень жаль... - голос прервался частыми гудками, и наступила тишина. У Меган, у которой пропали все чувства, подкосились ноги, она упала на пол и сидела так около полминуты, ничего не чувствуя, ничего не помня и не понимая. Слезы ее текли по щекам сами собой, затмевая глаза пеленой, которая казалось для нее туманом, Меган словно перестала существовать. После неопределенного для нее времени, она издала томный стон, а позже окончательно расплакалась, задыхаясь в истерике. У нее как будто вырвали душу, наполнив пустоту простой соломой, словно чучело. Ребенок для нее был самим смыслом жизни. И теперь когда он находится на грани смерти, она даже не знала, что делать. После забытья, у нее в голове произошел просто взрыв разнообразных мыслей, но ни на одной она не задерживалась более чем на секунде, совершенно все мысли были трагическими и безысходными, где конец был заранее определен и ясен. Неизвестно сколько бы она еще так просидела, плача и содрогаясь всем телом от ужаса, который она испытала, если бы не раздавшийся звонок. Меган не думая, сразу схватилась за телефон и ответила на звонок, но услышав голос, ожидаемый при первом звонке, а точнее голос матери Кена. Кен был лучшим другом Джеймса Голос его мамы говорил что-то о предстоящем празднике, Меган совершенно не понимая, что она делает, бросила трубку, взяла пальто и вышла на улицу. Телефонный звонок вырвал Мег из забытья. Она поняла, то что она нужна Джеймсу, ведь есть шанс, что он останется жив. Она выбежала на улицу, села в машину и поехала в больницу. По дороге ее ни на секунду не оставляла мысль о Джеймсе, а по ее щекам не переставали течь слезы. Войдя в больницу, Меган изо всех сил пыталась успокоится, чтобы выговорить хоть слово. Она подошла к медсестре и напрягаясь всем телом спросила: «В какой палате лежит Джеймс Брайн?». Медсестра начала рыться в своем записном журнале и пристально смотрела на стоявшую перед ней женщину. Спустя некоторое время она ответила и Меган чуть ли не побежала в палату, на втором этаже, в которой лежал его сын. Буквально влетев туда, она бегло осмотрела комнату и увидела безжизненное на первый взгляд тело своего сына, но лишь прибор, от которого доносились звуки слабого пульса, говорили о том, что Джеймс жив. Меган подбежала к своему сыну и обняла его холодное тело. Она снова заплакала, но услышала сзади шаги. Обернувшись, она увидела мужчину в белом халате. Возможно он только что зашел, а может быть, она не заметила его, ответить на этот вопрос она не могла, да и ее это волновало последнюю очередь. Увидев человека, Меган вытерла слезы и спросила спокойным голосом. - Вы, наверное, доктор? - Да так и есть, - отвечал незнакомец. На лице его было сочувствие, а в голосе чувствовалась печаль. - Что... Что с ним? - У вашего сына оказался скрытый, врожденный порок сердца. Это тяжело выявить, если не делать определенных анализов и процедур, но удары случаются, даже если за больным не наблюдалось ухудшения здоровья. - И что это значит? Он выживет? Что делать? - спрашивала Меган растерянно, надеясь, что все обойдется, что ее мальчик выживет и снова скажет, как вкусно готовит его мама, поблагодарит за подарок на день рождение и скажет, что он любит свою маму и что она у него самая лучшая. - Меган... Ему нужно новое сердце, если этого не случится, то через семь-десять дней, он умрет. Ее как будто ударили по голове. У нее потемнело в глазах, она чувствовала, что скоро потеряет сознание, но она держалась изо всех сил, ноги стали подкашиваться и она тяжело села на соседнюю койку. Она пропустила почти все слова кроме двух последних «Он умрет» - это звучало, как приговор, вынесенный ей судьей, который не изменить, чтобы ты не делал. Доктор говорил, что-то еще, но она его не слышала, голос доносился до ее ушей еле-еле, словно она стояла за тонкой стенкой. Но вдруг совсем неожиданно для самой себя Меган решила, что пока «этого» не случилось и ее сын еще живой. И она сделает все, что возможно в ее силах, ради его спасения. - Сколько стоит операция? - холодно спросила Меган, перебивая доктора, который, что-то говорил. - Вам повезло... если это можно так назвать, - он посмотрел на нее, а потом перевел взгляд на рядом лежащего Джеймса, - мы сделали все необходимые анализы и в столице имеются донорские органы, подходящие для вашего сына, если мы сделаем заказ, то он придет через пол года. Очередь за донорскими органами очень большая, можно намного ускорить процесс. Вопрос только в деньгах... мне очень горько говорить это, и я прекрасно понимаю ваше положение. - Ваши дети лежали перед вами при смерти, когда вы готовы отдать все что угодно на свете, чтобы он жил? - Нет... - Тогда как вы можете понять меня? - сказала устремив взгляд на него Меган. - Операция стоит 270 тысяч долларов, как будете готовы сделать заказ, позвоните мне, - он положил визитку с номеров на койку и хотел уже выйти, но неожиданно сказал, - Больница может предоставить вам 70 тысяч, с последующими выплатами. - Простите меня, я не должна была так говорить... Вы хороший человек, - сказала Меган со слезами на глазах. Доктор лишь кивнул в ответ и вышел. Мег сидела около Джеймса, вспоминая самые счастливые моменты в жизни своего сына. Вот он совсем маленький, что даже помещался у нее в ручках, в первый раз улыбнулся. Эту милую, младенческую улыбку Мег до сих пор запомнила. А вот он уже научился ходить, делая шажок за шажком, постепенно осваивая для себя, что-то новое и интересное. Вот он уже подросший, первый раз идет в школу и как же он этого боялся и желал одновременно. А вот его одиннадцатый день рождения, который обернулся совсем не так как предполагала Меган. Она понимала, чтобы не закончилась жизнь его сына, а одновременно и ее, то она должна изо всех сил бороться, жертвуя всем... и собой в том числе. Как бы ей не хотелось расставаться с сыном, но она должна была это сделать, что бы не расстаться с ним навсегда. Меган поехала на работу. Поднимаясь на нужный этаж, она была уверена, что зря пришла сюда, что потеряет здесь время, которое теперь было так для нее важно. Мег вышла из лифта и сразу направилась к конторе босса. - Мег! Что за дела? Ты совесть имеешь? Сейчас три часа, а рабочий день оканчивается в шесть! - «три часа» думала Меган сейчас бы все собрались на празднике и скоро бы настал черед подарков. - Что ты можешь сказать в свое оправдание? - Меган ожидала, что-нибудь в этом духе и старалась этого не замечать. - Стивен, мне нужны деньги, - начала она. - Что? Зачем тебе деньги? И как ты только... - он не договорил. Его перебил срывающийся на плач голос Меган. - Стивен, мне нужны деньги, так много, как ты только можешь дать, в последующие годы, я готова... я готова работать в двойную смену, выплачивая долг половиной зарплаты. Стивен молчал, он понял, что говорить сейчас ничего не стоит. Но тут неожиданно сменил тон с официального, на обычный и видя на лице работницы слезы, тревожным голосом спросил: - Мег, что случилось? - Мне нужны деньги на операцию сына... пересадка сердца, - еле выговорила она. Стивен молчал. Она и не ожидала, что он что-то скажет. Прошло около пяти минут и Меган убедившись, что пришла напрасно встала, но дойдя до дверей, Стивен ее остановил. Он пошел в другую комнату и вернулся через некоторое время с пачками крупных купюр. - Восемьдесят тысяч, - лишь сказал он. Не было ни эмоций, ни каких-либо наставлений, сожалений. Но все таки в нем был человек, но это не отменяло, то что сказала сама Мег, она будет работать в двойную смену, отдавая половину зарплаты для погашения долга, возможно ее начальник, даже выставит проценты, не смотря на эту щедрость. Но это Меган не волновало. Пока не наступил вечер она поехала на авторынок и выставила свой автомобиль на продажу. - За сколько вы хотите продать эту красавицу? - спросил скупщик. - Около шестидесяти тысяч, - отвечала Мег. - Вы серьезно? Ее цена триста! - упорствовал удивленный продавец. - Меня это не волнует, если через два дня никто не купит, то снизьте цену вдвое, - стояла на своем Меган. - Дело ваше, - отступил он. Только после этих событий, к концу дня Мег стала мыслить рационально. Но она так же не думала ни о продажах, ни о деньгах, ни о долгах, ни о чем-либо другом. Ее волновало лишь, чтобы Джеймс снова был рядом с ней. По дороге домой она купила две пачки бумажных листов, ввела на компьютере нужный текст, вставила бумагу в принтер и начала распечатывать бесконечное количество копий, в надежде, что люди смогут хоть чем-то помочь ей. В объявлении было сказано, что ее сыну Джеймсу срочно требуется пересадка сердца, на которую нет денег, любой человек, который имеет возможность помочь, звонит по написанному номеру. Почти до утра Меган делала объявления на самых разных благотворительных сайтах и социальных сетях, но не придавала этому значения, ибо знала, что люди не придают значения ее горю, пока не столкнуться с ним вплотную. Она так же делала объявления о продаже мебели. Ей удалось поспать всего лишь час и проснувшись Мег сразу же поехала в больницу к своему сыну, где провела целый день у его кровати. Нежные, родные руки матери своим прикосновением снимают боль и усталость. Только теплые материнские губы облегчают физические и моральные страдания. Сейчас это не помогало и мальчик все так же лежал в своей койке без единого движения, но Меган все крепче и крепче стискивала его руку и обнимала его холодное тело, словно птица, заботливо прикрывала надежным крылом свое дитя от невзгод и опасности. Спустя два дня Меган стали посещать тревожные мысли, ведь решающий час близился, и она должна была заработать на операцию, просто должна, и никак иначе. Все люди, увидевшие объявления, которые были проникнуты состраданием, приходили в палату и смотрели на Мег и ее сына и понимали, что пришли не зря, что они действительно помогают, если бы у Меган оставались бы силы, то она поблагодарила бы каждого человека лично, и сказав, что их вклады очень важны для нее и ее сына, расцеловала бы каждого. Но этого было мало... Не смотря на благотворительные немалые взносы, и данные ей 80 тысяч, Меган еще оставалось около 75 тысяч, не считая машины, за которую ей еще не позвонили и не поздравили с продажей. Видимо, люди чувствовали какой-то подвох, но она верила, что это еще не конец. У нее оставался козырь в рукаве. Ей было тяжело опять расставаться с Джеймсом, но другого выхода не было. Меган направилась домой, придя туда, она поднялась на второй этаж достала ключ, который был только у нее и отперла одну дверь, которая кажется совсем не дверью. Она так незначительно и незаметно устроилась в коридоре, что мало кто бы мог подумать, что там есть еще одна комнатка. Замок щелкнул, и дверь отворилась. Мег вошла в свою мастерскую - узкую комнату, где вокруг стояло несколько мольбертов с картинами: готовыми и незаконченными, пейзажами и портретами. Комната была переполнена замечательными полотнами. Это были как и ее работы, так и оригиналы истинных мастеров. Меган питала слабость к живописи еще с самого детства. Она рисовала мало на что похожие картины, но повзрослев, она не отказалась от своего увлечения, хотя для самой Мег это было далеко не увлечение. Это было частью ее жизни. Получив работу, первую свою зарплату она потратила на полотно, которое ей очень понравилось. Она не вешала его на стену, чтобы каждый мог любоваться шедевром. Нет. Этот шедевр был только для нее, только для ее души, только для ее глаз. Когда ее картины стали замечать соседи и гости, они сразу говорили, что она со своей коллекцией может сделать целое состояние, но Мег это не привлекало, как и не привлекали те люди, которые видели в живописи только источник дохода. Меган молча стояла и смотрела на все шедевры, которые были в мастерской, они были повсюду. Незаконченные работы стояли на мольбертах, самые лучшие были в рамках и висели на стенах. Старые давно забытые, но от этого ничем не уступающие шедевры лежали на столе, на шкафчиках, тут были с скрученные картины, для экономии места и пространства. Мег еще около минуты смотрела на все вокруг, а после засучила рукава и принялась за работу. Все картины она вытащила из рамок, столов, достала самые потаенные полотна и складывала их аккуратно в тубусы. После всего этого, комната сразу опустела и охладела. Вся красочная жизнь небольшой мастерской потеряла свои цвета, но Меган в этот момент была уверена, что она восстановит свою коллекцию, как и была уверена в том, что с Джеймсом все будет в порядке. Меган знала одну женщину, помешанную на ее коллекции и решила, что она очень обрадуется, если Мег продаст ей все шедевры с неплохой скидкой. Она уже хотела ехать, как вдруг поняла, что очень голодна. Она два дня почти ничего не ела, если не читать, что доктор иногда приносил ей какие-нибудь фрукты или обед из кухни в больнице. Удивительно как она еще держалась на ногах, но она держалась. Взглянув в зеркало, Мег чуть ли не отшатнулась от него, она не верила своим глазам, счастливая, жизнерадостная женщина уже не была такой как прежде. Она сильно исхудала, под воспаленными глазами виднелись синяки. Меган постарела лет на десять. Отойдя от зеркала, она спешно перекусила, то что попало под руку и поехала осуществлять сделку, жертвуя своими идеалами жизни ради сына. Машина, половина мебели и картины были продано успешно, но ей еще не хватало совсем немного. Меган не выдержав это опять впала в истерику, она не знала, что делать, и безвыходность ее положения с каждой секундой, все больше больше напоминала о приближающейся смерти ее сына. Но она сказала доктору, что все деньги собраны и сделала заказ донорского органа. Этот доктор понимал ее положение и внес предоплату 70 тысяч, которые как он говорил предоставила больница, но он также четко предупредил Меган о том, что не имеет права начать операцию без полной ее оплаты. У Мег не было ни хороших друзей, ни подруг, а был большой круг знакомых, Просить у которых денег было бессмысленно. Тут неожиданно раздался звонок, и знакомый голос доктора сказал, что состояние Джеймса намного ухудшилось, и то что Меган следует немедленно приехать в больницу. Она сразу выбежала на улицу, стараясь как можно быстрее попасть в больницу. Такси нигде не было, а автобус уже начал движение. Она начала думать, взвешивать все за и против. В этом жилом районе такси бывают редко, а следующий автобус прибудет через час. Меган поняла — сейчас или никогда. Она побежала от дома к дороге, наперерез массивной громадине на четырех колесах, которые постепенно набирали ход. Вот она уже почти на дороге, а автобус в двадцати метрах от нее. Меган выбегает прямо на встречу автобусу, вскидывает вверх руки и зажмуривает глаза, ожидая самого страшного. Одновременно с движениями Мег, раздается гудок и скрежет колес об асфальт. Звук все ближе и ближе, а женщина стоявшая на пути этого звука, просто не могла пошевелиться... Звук смолк. Меган открыла глаза и поняла, что она еще жива и что успеет к своему сыну. Заходя в автобус она покупает билет, не обращая внимания на гневные возгласы водителя и недоверчивые взгляды пассажиров, для нее это не важно... Уже не важно. Мег добралась до больницы за десять минут. Сразу бросившись в палату сына и поднимаясь на второй этаж, она увидела доктора в коридоре который ее остановил. - Куда вы? Вашего сына перевели в операционную, его необходимо оперировать. Мы ждем только вас, - сказал доктор. По внешнему виду он был очень встревожен. - Доктор... У меня не хватает денег. Совсем чуть-чуть около 15 тысяч, - выговорила она задыхаясь и вытирая подступающие слезы. - Что?! Вы же сказали мне, что у вас готовая сумма! - чуть ли не кричал доктор, - Вы понимаете, что вы наделали?! - с укором спрашивал он Мег. - Да... Я понимаю, но я так же понимаю, что не могу рисковать здоровьем своего сына. И вы меня поймите... Моя карьера полетела к чертям, у меня не будет больше ни то что хорошего заработка, но и вообще может не быть даже плохого. У меня остался лишь полупустой дом. Всем людям я и мои проблемы безразличны. Возможно всю оставшуюся жизнь я буду жить в бедности... Я сделала все, что могла ради своего сына, и я просто не могла сидеть и смотреть, как он умирает... - Вы... - хотел возразить доктор, но ничего не смог ответить, а лишь тяжело вздохнул. - Вы хорошая мать... Больница не вычисляет такие большие деньги, как 70 тысяч ни на одну операцию, ни при каких условиях. Это сделал тот человек, - показывал доктор на на первый взгляд обычного человека в кожаной куртке, но Меган сразу же его узнала. - Ден... - сказала лишь она, смотря на него. Это же ее бывший муж.. Тот увидев ее взгляд улыбнулся ей, - Спасибо, - прошептала Мег. Человек ей кивнул и скрылся за углом. Этот человек первый увидел Джеймса без сознания и вызвал скорую, так как вы знакомы, он позвонил и лично вам...Не волнуйтесь, Меган Брайн. Мы внесем остаток за операцию. Меган перевела на него счастливый взгляд и обняла доктора. Она благодарила его как могла, тот сначала немного отпрянул, но потом тоже обнял Мег. - Все будет хорошо! - говорил он. … Он проснулся... Было какое-то странное, необычное ощущение, была усталость и головная боль, но он чувствовал, как кипела в нем жизнь, как билось в нем сердце. Открыв, глаза Джеймс увидел свою маму и обнял ее так крепко, как только мог, Меган тоже обняла его. Слезы сбегали по ее щекам. Первые слезы счастья за эти долгие, казалось бесконечны дни. Когда объятия ослабли, мальчик увидел всех своих друзей с подарками в руках и все они крикнули хором: «С днем Рождения!!!». Видимо, Джеймс не ожидал встретить их всех тут, но больше всего он был рад своей матери, сидевшей рядом с ним. - Это самый лучший день рождения, мама! Я люблю тебя!- сказал ее любящий сын. - Я тоже, мой милый! Я тоже тебя люблю!