море при свете луны

Об удаче и о том, как влияет она на судьбы людей, рассуждать можно долго, потому что пока одним удаётся выбиться на самый верх, другие при тех же условиях, но без удачи так и остаются там, откуда пытаются подняться. Или вовсе падают ниже. Чонгук хорошо знает, что такое удача, случайность, стечение обстоятельств, когда одно знакомство с самым обычным человеком вдруг решает всю судьбу и открывает дорогу к жизни, где не нужно выбирать между ужином и лекарствами от очередной болезни, атаковавшей слабое тело. Или, может быть, между кусочком полноценной еды для детей и бутылкой алкоголя. Или между просто родителем, у которого можно найти защиту, и пугающим взрослым, с которым беззащитная девочка вынуждена делить однокомнатную квартиру и из-за кого же часто оказывается спящей в ванной комнате, потому что там тихо, пахнет лучше и о ней забывают до следующего раза, как она, голодная, выбирается на кухню. Ту девочку темнота пугает гораздо меньше матери. Ту девочку, наверное, и смерть не испугала бы, но в возрасте семи лет в её жизнь пришёл ангел — по крайней мере, именно так она восприняла взрослого мужчину на пороге. Он ведь был одет в белый костюм, представился Сокджином, сказал, что он её старший брат, из-за чего мать потом следующие несколько дней ругалась, подарил ей несколько мягких игрушек и пакет с продуктами. Мягкие игрушки были отброшены в угол, а пакет юная девочка семи лет побежала на кухню разбирать и пытаться понять, что из этого можно приготовить и как лучше разделить на несколько недель или даже месяцев. Вскоре Сокджин ушёл. Он возвращался так ещё несколько раз, приносил продукты, игрушки и одежду, и после каждой его встречи мама очень ругалась даже на юную девочку. А однажды мама не вернулась. Чонгук плохо помнит те дни, начавшиеся с ворвавшейся в их квартиру полиции. Они были полны страха и ужаса, потому что Чонгук куда-то забрали, задавали много вопросов, очень мало отвечали на её вопросы, перевозили, оставляли, снова перевозили и о смерти матери сообщили довольно поздно. Или в тот же день, как забрали — Чонгук не уверена. Она даже не знает, сколько была там. Память смешала все дни, недели или месяцы в кучу. Зато Чонгук хорошо помнит Сокджина. Снова в белой одежде, только без продуктов и игрушек, а с папкой бумаг и огромной чёрной машиной, в которую он предлагает ей сесть, на которой они уезжают прочь и больше никогда не возвращаются ни в то место, ни в район, где родилась и жила до семи лет. Сокджин привозит Чонгук к огромному дому, огороженному забором, и говорит, что теперь Чонгук будет жить здесь. Сокджин спокойно принимает её страх, желание вернуться к матери, нежелание общаться с ним, её оскорбления, драки с соседскими детьми и детьми в новой школе, беспорядок, воровство. Сокджин отводит её к доброй женщине, задающей слишком правильные вопросы и раскрывающей в Чонгук слишком много всего, чего она бы хотела не замечать. В возрасте семи лет Чонгук узнаёт, что такое удача. Проходят годы, и из взбалмошной воровки из неблагополучного района Чонгук вырастает в бунтовщицу, но такую, что способна слышать, разговаривать, любить и быть любимой старшим братом, несмотря на их разницу в возрасте в двадцать лет. Она даже могла бы называть его отцом, но Сокджин, определённо, выступает против этого. И, да, он, как в сказках о нищенках и принцах, оказывается чертовски богатым благодаря той самой удаче, что позволила его небольшому бизнесу неожиданно вырасти, а ему самому — завести важные и значимые знакомства, чтобы из ниоткуда появившаяся в его доме девочка никогда и ни в чём не нуждалась. Правда, это не мешает той девочке в возрасте шестнадцати лет влюбиться в парня из неблагополучного района и познакомить Сокджина с подростковым бунтом, а самой познакомиться со слишком для неё взрослым миром, из которого Сокджину удаётся её вытащить достаточно поздно. К счастью, без беременностей, только с разбитым сердцем и позицией избегать парней до конца своей жизни. Из-за первого Чонгук вновь работает с психологом, а со вторым соглашается и сам Сокджин. Тогда его отношение к Чонгук меняется. После того случая Чонгук начинает слышать о том, каким должен быть достойный её мужчина, и, что ж, слова Сокджина не встречают сопротивления. Едва ли могут, если благодаря одному такому достойному мужчине жизнь Чонгук в семь лет обретает краски и запахи и у неё появляется возможность получать действительно всё, чего бы она ни пожелала. В особенности — любовь и заботу от старшего брата, заменившего, как бы он ни отрицал, отцовскую фигуру. Стоит признать, лучшую отцовскую фигуру из всех, о которых Чонгук могла только мечтать. Такую отцовскую фигуру, которая, застав Чонгук за поцелуем с девушкой в дорогом клубе, устраивает важный разговор о принятии ориентации и поиске себя, убеждается, что Чонгук поступает так не из-за травмы, и, вздохнув, просит проверяться и не забывать о предохранении даже с девушкой. К его облегчению, в восемнадцать лет Чонгук неожиданно… Успокаивается. Просто устаёт от бесчисленных связей, не подразумевающих под собой совместное будущее, разрывает все контакты и полностью погружается в различные хобби, которые ей оплачивают и которыми интересуются, слушая все разговоры и восхищаясь любой проделанной работой. Даже если у Чонгук ничего не получается. Даже если она бросает через неделю, прячет всё в пустой комнате, каких в их доме немало, и навсегда забывает. Сокджин даже соглашается принять подобранную с улицы кошку с трёмя котятами, обустраивает одну из свободных комнат для них и, привыкший к тишине, порядку и спокойствию, терпит появившихся четверых созданий, отрицающих любые правила. Прямо как Чонгук. Правда, в их гармонию вмешивается женщина, с которой Сокджин однажды знакомит Чонгук, однако, что ж, им довольно скоро удаётся подружиться. В тот день, когда три кошки и кот на глазах Чонгук принимают её, пришедшую в гости, а в их способности распознавать хорошего человека перед собой Чонгук точно не сомневается. Да и у Чиён оказывается домашний кролик, поэтому Чонгук забывает про всю осторожность и принимается уделять свободное время попыткам с этим кроликом подружиться. Кажется, парочку статей в интернете она и вовсе заучивает. К счастью, её усилия не оказываются напрасными, и в девятнадцать лет у Чонгук появляются не совсем ручной, но дружелюбно настроенный кролик и материнская фигура. С Чиён, как Сокджин рассказывает, он состоит в отношениях почти четыре года. Чонгук на него за молчание даже не обижается — потому, наверное, что её мысли занимает кролик, впервые подставивший под руку пушистый живот, а когда Чонгук всё же решается уделить время Сокджину и Чиён, обсуждающим на кухне у Чиён свадьбу, её настроение не допускает никаких обид. Всё, кажется, становится хорошо. Чонгук заканчивает школу, поступает в университет, останавливается на нескольких увлечениях, и Сокджин выдыхает, когда понимает, что сложный период в их отношениях окончательно пройден и оставлен далеко позади. Чонгук пробует сходить на несколько свиданий с парнем, но быстро отказывается от этой затеи, когда понимает, что её, привыкшую, что Сокджин носит её на руках, не устраивает его отношение к ней. В целом, в романтические отношения Чонгук и не рвётся, пусть порой и сталкивается с желанием узнать, что же такое любовь. Её, на удивление, увлекает учёба — во многом тем, что ей нет нужды рваться за квотами и льготами, потому что Сокджин спокойно оплачивает ей обучение, каждый месяц переводит установленную сумму, половину которой Чонгук и вовсе откладывает, и не требует высоких баллов. Чонгук чувствует себя свободной. Сокджин даже разрешает ей начать снимать квартиру, но предлагает разделить оплату пополам, поэтому Чонгук выбирает поближе к университету, но в недорогом районе и однокомнатную и, стоит признать, чаще живёт в родном доме с Сокджином и кошками. Ей просто приятно знать, что у неё есть собственный уголок, который она оплачивает сама. Её жизнь становится полной спокойствия и размеренных будней. Чонгук и не спешит их разбавить. До того самого дня, когда ей двадцать один, а Сокджин и Чиён устраивают масштабный приём в честь бракосочетания, первый, на котором Чонгук решает появиться. Она не чувствует себя комфортно среди мужчин и женщин гораздо старше её, общается вежливо, но держится в стороне и часто исчезает под предлогом проверить кошек. Её не останавливают и исчезновения не замечают. Ей мало интересуются, и она отвечает тем же, разговаривая в основном только с Сокджином и Чиён. А потом её взгляд скользит по вошедшей женщине в чёрном костюме, и Чонгук, поначалу незаинтересованная, возвращается к Сокджину. Чтобы после — перевести обратно и распахнуть глаза, не скрывая восхищения, потому что эта женщина выглядит слишком хорошо. Слишком великолепно. Слишком харизматично. Слишком уверенно. Чонгук, кажется, забывает о разговоре с Сокджином на несколько долгих минут, погружаясь в мысли о том, что в одном с ней доме находится такая женщина, чья внешность полностью в её вкусе. — Ким Тэхён, — хмыкает Сокджин, когда Чонгук всё же вспоминает об их разговоре. Чонгук поднимает бровь. — Её зовут Ким Тэхён, — объясняет и кивает в сторону женщины, и Чонгук понятливо мычит, стараясь не выдавать смущения. — Не ожидал, что она появится. Трудно заполучить её расположение. — Это та, о сотрудничестве с кем ты мечтаешь? — Верно. — А сколько ей лет? — решившись, интересуется Чонгук. — Выглядит младше тридцати, — продолжает с долей надежды, готовая к худшему ответу, потому что если Сокджин назовёт цифру больше, придётся выкинуть любые мысли прочь. — Двадцать семь. Чонгук облегчённо выдыхает, что, конечно же, не ускользает от Сокджина, и он медленно качает головой. Но ничего не говорит — значит, либо не догадывается, либо не выступает против, и Чонгук устраивают оба варианта. По этой причине она не переспрашивает. Да и Сокджин не оставляет ей и шанса задать новые вопросы, потому что, поставив пустой бокал, направляется прямо к Ким Тэхён, пока Чонгук остаётся стоять в стороне и пытаться прикинуть, есть ли у неё шансы. Всё же встретить бисексуалку или лесбиянку на приёме богатых людей затруднительно. Их и на улице-то едва можно найти, потому что многие предпочитают скрываться и не афишировать, а уж в обществе, где от репутации многое зависит, о таком можно и не мечтать. Чонгук довольствуется малым. Сначала следит из-за угла за каждым движением, а после находит в интернете краткую биографию Ким Тэхён двадцати семи лет с нереально прекрасной внешностью. В её руках — семейный бизнес, перешедший к Тэхëн от рано погибших родителей и выросший в её руках благодаря нужным связям до огромных масштабов. Те, кто раньше из-за рисков отказывался с ней, юной, неопытной и зелёной девочкой, сотрудничать, теперь обивают её пороги и умоляют обратить на них внимание. И это всего в двадцать семь лет — Чонгук мечтательно прикрывает глаза. Она, определённо, восхищена. Тем более, ей удаётся найти несколько фотосессий Ким Тэхëн, поэтому в её галерее вскоре становится на пару десятков фотографий больше, чем было до этого. Ким Тэхëн, кажется, из тех женщин, что среди необразованных называются мужеподобными, а в обществе таких, как Чонгук, — гендерно-неконформными. Чонгук искренне благодарит судьбу и собственный выбор, что привëл её на этот приём, хотя на неё это совершенно не похоже. И, может быть, Чонгук надеется на слишком многое, но всё же, решившись, вводит «скандал Ким Тэхëн с женщиной» и распахивает глаза, когда первая же статья намекает на то, о чём она в глубине души надеялась. Конечно, она допускает, что это слухи, ведь в обществе, где женщина, что одевается в мужскую одежду, обязательно считается лесбиянкой, любую дружбу с другой женщиной можно выставить за истинную гомосексуальность. Особенно — если удастся застать их за личной встречей где-нибудь в ресторане. Ещё лучше, если в машине. Вообще идеально, если при этом она из них наклонится ближе и хотя бы с одного ракурса это будет похоже на поцелуй. Чонгук только усмехается, когда действительно находит подобную фотографию. Жаль, что там слишком очевидна ситуация — читается неопытность снимавшего. Но Чонгук хватает и этого, чтобы, тихо засмеявшись, глотнуть из бокала вина и качнуть головой, восхищаясь собственным умом. Удивительно, что Ким Тэхён с её деньгами не стала бороться с подобными статьями, как в своё время сделал Сокджин, когда Чонгук с новой девушкой в её семнадцать кто-то выложил в сеть. Хотя, может, её и не особо интересует это. Всё же Чонгук находит всего два разных скандала с разными женщинами, а остальное просто повторяет уже ею прочитанное, но с новой формулировкой. Зато её очень увлекает чтение — настолько, что отрывается Чонгук, лишь когда её, сидящую на подоконнике, находит Чиëн и любопытствует, чем же она занята уже два часа. — Читаю о гомосексуальных скандалах с Ким Тэхëн, — фыркает Чонгук, зная, что рядом никого нет. Чиëн заинтересованно наклоняет голову. — И как успехи? — Слишком мало, чтобы судить. — Ну, без признания в принципе трудно судить, только если там не совсем уж неопровержимые доказательства, — вздохнув, бормочет Чиëн и приближается, чтобы заглянуть в телефон Чонгук. — Не знала, что тебе интересна эта тема. — Я бисексуалка, — легко признаëтся Чонгук, зная, что Чиëн не рискнëт высказываться против. Не в её праве это делать, тем более, она знает, как сильно Сокджин дорожит Чонгук. — Сокджин не говорил? — Да не особо. Ему достаточно, что я нормально отношусь к этому. А Ким Тэхëн?.. — Не, я точно ни на что не рассчитываю, — спешит заверить Чонгук и машет рукой, чтобы Чиëн успокоить. — Мне просто стало интересно, что говорят о богатой женщине, которая предпочитает мужскую одежду, и я совершенно не удивлена. Разве что разочарована в обществе. Ничего нового. — Да, общество таких женщин ещё не готово принять, — тихо отзывается Чиён, скорее чтобы просто сказать что-нибудь и не допустить возникновения неловкости, и Чонгук, улыбнувшись ей, двигается, спрыгивая с подоконника на пол и поправляя платье. — Хочешь вернуться? — Читать больше нечего, так что почему бы и нет? Чиён кивает и следует за ней, а Чонгук, войдя, сразу направляется к Сокджину не с целью поговорить, а ради ощущения безопасности в зале, неожиданно полном людей. Тем более, Сокджин никем не занят. Да и Ким Тэхëн, к огорчению Чонгук, уже нет, поэтому в зале заинтересовать её нечему. Увы, внимание Сокджина первой обращает на себя другая женщина, и Чонгук, не решившись тревожить, разворачивается и направляется к изрядно поредевшему фуршету. Хочется попросить сделать музыку громче, но тогда это помешает важным разговорам всех присутствующих, поэтому в качестве развлечения у Чонгук остаются только еда, вино и фотосессии Ким Тэхëн. Спасибо ей за любовь к профессиональной съëмке. Чонгук даже задумывается о собственной. — Что столь юный цветок делает в обществе змей? — отвлекает её вопрос, и Чонгук, вздрогнув, быстро блокирует телефон в надежде, что никто не заметил фотографию Ким Тэхëн в довольно откровенной одежде для какого-то журнала на её экране. Она оглядывается — и это становится ошибкой, потому что искать обладательницу такого глубокого голоса долго не приходится. Чонгук замирает под насмешливым взглядом тëмных глаз. В них отчётливо читается, что надежды одной слишком увлечëнной бисексуалки не оправдываются. Она видела. И, ладно, стоит признать, из всех людей в этом зале Чонгук выбрала бы именно еë стать свидетельницей подобного. Её, наверное, трудно удивить интересом к её внешности. И она назвала её юным цветком? — Её брат собрал всех этих змей в одном месте, — фыркает Чонгук, пряча телефон в сумочку. — Сестра Ким Сокджина? — с искренним удивлением спрашивает Ким Тэхëн и заинтересованно приближается, чтобы остановиться, едва не касаясь бедром. Чонгук оглядывается, проверяя, нет ли среди гостей заинтересованных в них. — Не знала, что у него есть настолько молодая сестра. Ким Тэхëн, — спешит представиться она, словно Чонгук не знает её имени. — Хотя, думаю, вы уже знаете это, — продолжает она и кивает на сумочку в руках Чонгук. Чонгук сдерживается, чтобы не закатить глаза. Кажется, Ким Тэхëн пытается её смутить. — Недоразумение, — хмыкает Чонгук, не давая ей такой возможности. — Чон Чонгук, рада знакомству. — Могу ответить вам взаимностью, — любезно отзывается Тэхëн, что, на самом деле, звучит довольно искренне. — Почему вы называете недоразумением интерес ко мне? — Почему вы желаете обсудить мой интерес к вам? Я люблю красивых женщин, а у вас модельная внешность и не один десяток фотосессий за спиной. Вот и всё. Ничего, что было бы достойно обсуждения в обществе змей. И, спешу заметить, вы назвали меня юным цветком, когда мы не были представлены друг другу, что довольно фамильярно и неуважительно. — Вас оскорбило такое обращение? — Тэхëн наклоняет голову с интересом. Чонгук ведёт взглядом по залу, останавливаясь на следящем за ними Сокджине, и поднимает бровь, спрашивая у него, всё ли хорошо. Сокджин качает головой — Чонгук расценивает это как отсутствие желания прервать их беседу с Тэхëн, поэтому возвращается к ней взглядом и в очередной раз сглатывает, восхищаясь тем, насколько прекрасные женщины существуют в этом мире. — Мне оно понравилось, — спокойно отвечает Чонгук. Она не скрывает — зачем? Она могла бы даже признаться в собственной заинтересованности, но её сдерживает обилие в зале людей, которые такое услышать точно не должны. — Сколько вам лет, Чон Чонгук? Подобные вопросы не задают при знакомстве, подразумевающим лишь формальную вежливость. — Двадцать один, — пожав плечами, легко отвечает Чонгук. — Цветок не слишком юн для вас? — она не знает, зачем спрашивает это. Их разговор всё больше походит на флирт, и она, определённо, чувствует себя немного потерянной, но ей нравится. — Нет, в самый раз. Я боялась, что вам меньше двадцати. — Я боялась, что вам больше тридцати, — искренне отвечает Чонгук и только потом понимает, как могут звучать её слова, если вырвать их из контекста. — Предпочту расценивать это как комплимент. — Мне бы не хотелось оскорбить вас. — Меня трудно оскорбить указанием на возраст, я не боюсь возрастных изменений, — отвечает Тэхëн, и Чонгук на мгновение прикрывает глаза, улыбаясь. Ей нравится, как это звучит. Её действительно привлекает отсутствие у Тэхëн комплексов. — И я понимаю, что вы имели в виду. — Вы не понимаете, а пытаетесь понять, в каком ключе меня интересуют женщины. Как и я. — И к какому пониманию вы пришли? — Тэхëн усмехается. — Я сбита с толку и решилась открыться первой в надежде, что вы как минимум склонны к толерантности и не станете выносить подробности нашего разговора за его пределы. — Не стану. — Хорошо. Мне интересно, что ответите вы. — Не чувствуете ли вы, что здесь стало душно? — вместо ответа интересуется Тэхëн и, не дожидаясь, направляется в сторону балкона. Довольная улыбка трогает губы. Чонгук и не надеялась, но всё, кажется, идёт к тому, о чём она могла только мечтать. И пусть она не уверена, что именно подразумевает интерес Тэхён к ней или даже её собственный, она ступает на балкон и закрывает за ними дверь, убеждаясь, что никто не спешит за ними следовать. Тэхён на её глазах затягивается, держа между пальцами сигарету, и выдыхает дым — и Чонгук… О, Чонгук, кажется, на мгновение видит перед глазами самого дьявола, прежде чем встряхивает головой и напоминает себе, что в курении нет ничего романтичного и сексуального. Хотя, может, не в руках Тэхён. И не сегодня ночью, когда сама полная луна велит отбросить все сомнения прочь и с головой окунуться туда, куда её сейчас так тянет. Возможно, есть риск захлебнуться. Не то чтобы он пугает Чонгук, её, пережившую в подростковом возрасте худшее и самое болезненное предательство возлюбленного, ничем прочим уже не напугать. Точно не сексуальной женщиной, отвечающей на её интерес, к чему бы он ни вёл, взаимностью. — Вы не хотели бы сбежать? — интересуется Тэхён, вновь затягиваясь. — Это философский вопрос или предложение? — Зависит от вашего ответа, — Тэхён пожимает плечами. — Тогда хотела бы, — может быть, Чонгук рискует. — Это ответ на философский вопрос или согласие? — Зависит от того, кем бы вы хотели мне быть этой ночью. — Мой автомобиль, — говорит Тэхён и указывает в сторону чёрного мерседеса, убеждаясь, что Чонгук прослеживает направление взглядом. — Буду ждать вас через пять минут, возьмите купальник, полотенце и более удобную одежду. Достойный набор для побега, но Чонгук не спорит, а лишь кивает, бросает на Тэхён взгляд и разворачивается, чтобы без сомнений, без раздумий пересечь зал, подняться в комнату, скинуть платье, надеть привычную ей одежду из огромных спортивных штанов и тёмного худи, собрать рюкзак и быстро спуститься обратно. К людям она возвращаться не собирается, благо, в доме есть запасной выход, от которого у неё как раз имеется ключ. По дороге к автомобилю Тэхён она пишет Сокджину сообщение, кратко обрисовывает ситуацию и убирает телефон в карман худи, чтобы запрыгнуть на переднее сидение. Тэхён довольно оглядывает её и трогается с места. — Надеюсь, ваш брат не будет против похищения его сестры? — Мой телефон не разрывается от звонков, так что, думаю, он не против. — Тяжело быть старшим братом. — О, он мог бы защитить диссертацию на эту тему, — закатив глаза, отзывается Чонгук и чуть поворачивается, чтобы забросить мешающий рюкзак на заднее сидение. — Но мы не будем обсуждать мужчину на лесбийском свидании, мне их хватает в обычной жизни. Часто вы похищаете чужих сестёр? — Честно говоря, со мной такое редко бывает, — Тэхён хмыкает и выворачивает руль, чтобы развернуться на пустой дороге, нарушая парочку правил, и Чонгук чувствует, как в ней вновь просыпается та уснувшая чуть бунтарская натура. — Впервые, на самом деле. Обычно я более избирательна. А вас часто похищают от вашего брата? — Впервые, но мне нравится. — Куда вы желаете быть похищенной? — Вы сказали взять купальник, значит, вы уже знаете, куда меня отвезти. — Слишком проницательно. — И опрометчиво. — Опасное сочетание для юного цветка. Чонгук ярко улыбается Тэхён и тянется, чтобы включить музыку, потому что гнать по ночному шоссе без музыкального сопровождения запрещено законами всех подобных фильмов. Песня кажется ей незнакомой, однако в атмосферу идеально вписывается, поэтому Чонгук оставляет её и откидывается на спинку, вслушиваясь в тихое пение Тэхён. На припеве её голос становится громче, а к концу песни они и вовсе поют вместе, пусть и Чонгук скорее мычит и выхватывает из памяти отдельные слова. А после плейлист предлагает песни, хорошо ей знакомые, и Чонгук набирается смелости и уверенности. Они с Тэхён мало говорят, однако Чонгук в её компании чувствует себя слишком уютно и расслабленно, благодаря чему позволяет Тэхён увидеть эту сторону её личности в надежде, что Тэхён не испугается. Тэхён и сама не пытается сохранять серьёзность и спокойствие, и Чонгук, громко смеясь на её шутки, рискует признаться самой себе. Кажется, с каждым километров, что они проезжают, она всё меньше хочет, чтобы это волшебство полнолуния было на одну ночь. Не с Тэхён. Не с той, кто ночью привозит еë к морю за час езды. Ночью. На дикий пляж, что и пляжем трудно назвать, но Тэхён рассказывает, что часто бывает здесь и в безопасности можно не сомневаться, и Чонгук с трудом находит слова, чтобы выразить всё творящееся в её душе. Тэхён слов и не ждёт — спрашивает, где Чонгук хотела бы переодеться: в машине или в кустах, и после её ответа уходит к морю на долгие минуты, пока Чонгук пытается справиться с купальником. Она никогда не купалась в море ночью. Мечтала, да, но там, где они отдыхали с Сокджином, пляж ночью был закрыт, а о диких не шло и речи. А сейчас Тэхён просто привезла её в первый день знакомства к морю, отошла, чтобы она могла переодеться без стеснения, и угадала её мечты, даже не задавая прямого вопроса. Чонгук, стоит признать, впечатлена. Она и до этого была — но сейчас… Боже, сейчас она чувствует головокружение, от которого не избавляется даже чуть прохладная морская вода, куда она с осторожностью заходит, привыкая, и вскоре ныряет и погружается с головой, сразу выплывая, откидывая волосы назад и оглядываясь на сидящую на берегу Тэхён. Чонгук в восторге. Она могла бы сказать, что влюблена, но это было бы небольшой ложью, потому что влюбиться так быстро невозможно. Однако она очень заинтересована. Примерно настолько, что не собирается отпускать Тэхён всю следующую вечность. Ну, или пока они не поймут, что страсть первого знакомства не ведёт к любви, но лучше всё-таки с влюблённостью, любовью, свадьбой где-нибудь в Париже и совместно встреченной старостью. Можно, конечно, и всего пару месяцев — всё же дальше Чонгук заглядывать не решается, слишком хорошо зная, что быстрое развитие отношений очень редко приводит к чему-то большему. Хорошо, что мечтать и романтизировать под веянием симпатии ей никто не мешает и помешать не осмелится. — Почему вы не переодеваетесь? — интересуется Чонгук, когда проходит несколько минут, а Тэхён не спешит уходить к машине. — Только безумец решится зайти в море к русалке, — отзывается Тэхён и разводит руками. — Обещаю не топить. — Я не брала с собой ни купальник, ни сменную одежду. — На улице ночь, — фыркает Чонгук. Тэхён заинтересованно наклоняет голову. — Выключите фары, разденьтесь и зайдите в воду. Вы привезли меня сюда, чтобы любоваться русалками? — Нет, я ждала, когда вы предложите мне раздеться. Чонгук закатывает глаза. — Мне отвернуться? — спрашивает больше ради флирта, чем с целью узнать ответ Тэхён, потому что разворачиваться она не собирается. Тем более, Тэхён действительно выключает фары, погружая их во тьму, пока луна скрыта за облаками, и Чонгук предвкушающе устраивается, наблюдая, как Тэхён снимает с себя пиджак и рубашку. Ещё и луна выходит из-за облаков, освещая Тэхён лучше, чем Чонгук тогда могла мечтать, и Тэхён усмехается ей. О том, что переоценила себя и недооценила собственное смущение, Чонгук понимает, когда Тэхён расстёгивает брюки, позволяет им упасть к её ногам и тянется к спортивную топу — Чонгук, не выдержав, ныряет и скрывается под водой, охлаждая разгорячённое лицо. Тэхён слишком хороша собой. И она слишком хорошо знает — насколько. И Чонгук не уверена, что способна вынести это, пусть и старательно делает вид. С Тэхён она теряет всё, чему упорно себя учила в течение нескольких лет. Тем более, когда Тэхён, раздевшись, заходит в воду и подплывает к ней, и Чонгук сжимается, не в силах остановить игру воображения. Тэхён её даже не касается, лишь останавливается рядом и ладонью поправляет волосы. Чонгук громко выдыхает. В следующий раз она, определённо, дважды подумает, прежде чем разбрасываться словами и бросать Тэхён вызов. Она надеялась, что Тэхён не ожидает подобного, а Тэхён именно ждала, и именно этим ей удалось Чонгук смутить. И голым телом. Боже, Чонгук стоило не вспоминать об этом. — Не хотите тоже раздеться? — ещё и предлагает Тэхён. — Вы предлагаете нам вдвоём поплавать голыми в море при свете луны? — чуть потерянно спрашивает Чонгук, чувствуя, как всего этого становится слишком много. Она не готова к такому уровню флирта со взрослой и сексуальной женщиной. В её отношениях именно она, Чонгук, была той, кто флиртовала, соблазняла и ухаживала, но Тэхён, кажется, сейчас перенимает эту роль на себя. И у неё получается до безумия хорошо. До безумия Чонгук. Наверное, к утру она и вовсе сойдёт с ума. Или сходит уже, когда неожиданно даже для себя соглашается и выходит на берег, чтобы, пока отвернувшаяся от неё Тэхён рассматривает отражение луны, быстро снять купальник, накинуть его на ветку дерева и оставить у кромки воды, не решаясь. Она никогда не купалась голой. Тем более, с другим человеком. Тем более, с той, кого находит привлекательной настолько, что от каждого её слова и движения внизу живота собирается всё больше напряжения. Чонгук осторожно делает первый шаг и жмурится. Вода сейчас кажется горячей из-за того, что она несколько минут стояла на холодном воздухе, поэтому Чонгук спешит погрузиться всем телом и подплыть к ждущей Тэхён, чтобы потом неловко замереть перед ней. Хорошо. Немного странно, но приятно. Становится лучше, когда Тэхён бьёт по воде, обрызгивая её, и Чонгук решается пошевелиться и ответить. Постепенно неловкость уходит. За несколько минут Чонгук расслабляется окончательно и вовсе забывает о смущении, веселясь с Тэхён, громко обсуждая их жизни, знакомясь и ища точки соприкосновения помимо их тел, что порой оказываются прижатыми друг к другу. Иногда случайно. Но в их свидании в море под светом луны больше всего остального прельщает именно то, что Тэхён, несмотря на отсутствие на них любой одежды, не спешит подводить всё даже к поцелуям, уверенно держа дистанцию. Она не спешит. Ни в море, ни на берегу, ни в машине, куда они забираются согреться и где можно хорошо рассмотреть всё, что скрывает ночь. Чонгук кутается в полотенце, потом, когда оно намокает, в худи, а Тэхён предпочитает либо длинную рубашку, либо пиджак до бёдер, и Чонгук, в отличие от неё, во время разговора отвлекается очень часто. Временами она задумывается, насколько хорошая идея — продолжать тянуть так, словно они обе не чувствуют вспыхнувшего влечения между ними. Но Чонгук понимает Тэхён. Она знает, что если они сорвутся сейчас, ни к чему хорошему это не приведёт, потому что любые их взаимодействия утратят романтику и полностью заполнятся страстью. И это будет довольно скучно — получить желаемое в первую же ночь после знакомства. У Чонгук было слишком много таких знакомств с девушками, таким её уже не удивить, даже если Тэхён окажется — а она, вне сомнений, окажется — хороша. Они уезжают на рассвете, и Чонгук, к собственному огорчению, на обратном пути засыпает уже через десять минут, слишком уставшая после интенсивной ночи. Тэхён будит еë только возле дома, и Чонгук, вырванная из глубокого сна, ещё несколько минут приходит в себя, чтобы после резко выпрямиться, распахнуть глаза и попытаться осознать все последние часов шесть. — Могу я попросить у вас номер телефона? — спрашивает Тэхён. — Мы купались вместе голыми, а вы всё ещё обращаетесь ко мне на вы, — бормочет Чонгук скорее от смущения, и Тэхён мягко улыбается ей, протягивая телефон, куда Чонгук вбивает собственный номер. — Только попробуйте не пригласить меня на свидание после такого, и я вас из-под земли достану. — В интернете есть адрес моего офиса и дома, можете достать меня там. — Я не собираюсь просить о внимании. — Конечно, нет. Это моя роль. Чонгук фыркает и отдаёт телефон, а после, попрощавшись, забирает вещи и скрывается в доме, немного удивляя своим приходом охранника. К счастью, дома спят даже все кошки, поэтому ей удаётся добраться до ванной незамеченной, ополоснуться под горячим душем и скрыться в спальне, отписавшись старосте, что завтра, к великому огорчению, не сможет прийти на пары. Пробуждение начинается с сообщения Тэхён с приглашением на выходных сходить на свидание в горы, и Чонгук, не желая тянуть, что на неё довольно не похоже, соглашается сразу и спускается вниз, туда, где обедающий Сокджин на её появление удивлённо поднимает бровь. — Как прошло свидание с купальниками? — Позагорали в купальниках под луной, нам понравилось, — пожав плечами, выдыхает Чонгук, наливая себе кофе. — Завтра пойдём загорать в горы. Ты разве не должен быть на работе? — У меня медовый месяц, — хмыкает Сокджин, и Чонгук, вспомнив, понятливо кивает. Она и забыла, что ему и Чиён скоро улетать. — А ты в университете не должна быть? — У меня букетно-конфетный период, — отвечает она тем же. — Что думаешь о Ким Тэхён? — любопытствует Чонгук, разворачивается и присаживается перед Сокджином, готовая слушать и внимать. Сокджин просто пожимает плечами. — Ничего? Ты же с ней сотрудничать хочешь. — В вертикальной плоскости. Чонгук, откинувшись на спинку дивана, закатывает глаза. — Я серьёзно. Мне интересно, есть ли у нас с ней шансы. И я ни за что не поверю, что ты не узнал всю информацию о ней, как только я написала, с кем решила сбежать. — Я стараюсь не вмешиваться в твою личную жизнь. — Рассказывай уже. Сокджин тяжело вздыхает и поднимает глаза к потолку. Чонгук с усмешкой делает глоток кофе, следя за тем, как он мирится с необходимостью раскрыть, что в её личную жизнь всё же немного вмешивается. — Она довольно скрытна в плане отношений. Если встречается, то надолго. По характеру, думаю, тебе подходит, будет служить якорем в ваших отношениях, не даст тебе взорвать парочку миров. Хотя один может вместе с тобой взорвать, но я надеюсь, что она достаточно разумна. Разница в возрасте у вас не такая большая, сами решайте, нормально вам или нет. — Значит, благословляешь? — А ты послушаешься, если скажу нет? — Точно нет. — Вот и всё, — обречённо бросает Сокджин. — Не забывай в своём букетно-конфетном периоде кормить зверинец, на тебе кошки и Кью, он ещё не полностью отошёл от переезда. — Я помню. — Я напоминаю, чтобы не забывала под влиянием влюблённости. — Хорошо, я поняла, — решает не спорить Чонгук и кивает, переводя всё внимание на новые сообщения Тэхён. Сокджин со вздохом поднимается, говорит, что ему пора разбираться с работой, и Чонгук машет ладонью, показывая, что слышит. Тэхён спрашивает, хочет ли она взять экскурсию или предпочтёт своими силами покорять вершины, Чонгук после недолгих размышлений соглашается на второе, потому что так они с Тэхён смогут провести время наедине, не отвлекаясь на гида. Тем более, рисковать жизнью они не собираются. Вечер и ночь договариваются провести в гостинице, и Тэхён без вопросов арендует им просторный номер с двумя спальнями, гостиной и балконом. Хорошо, что улетают Сокджин и Чиён в понедельник. Тэхён заезжает за ней, как они и договариваются, рано утром, пока Сокджин и Чиён ещё спят, а Чонгук перебирает вещи в гардеробной, пытаясь понять, что ей лучше надеть. Приходится ускориться, когда она замечает сообщение, поэтому Чонгук останавливает выбор на бежевых свободных брюках, чёрной футболке и тёплой клетчатой рубашке сверху. Смотрится неплохо. Не имеет права смотреться плохо — меньше всего Чонгук хочет переодеваться и заставлять Тэхён ждать. Благо, рюкзак лежит уже собранным, словно Чонгук чувствовала, что в гардеробе проведёт гораздо больше времени, чем обычно. — Прости, всё утро выбирала одежду, — раньше приветствия бросает Чонгук и заваливается на сидение, забрасывая рюкзак назад. — И привет! Тэхён заинтересованно её оглядывает. — Выглядишь так, что я не уверена, смогу ли нормально вести машину. Трудно заставить себя отвести взгляд. Яркая улыбка трогает губы, Чонгук наклоняет голову, жмурясь на мгновение, и внимательно осматривает Тэхён, с наслаждением отмечая, что она вновь в костюме, только теперь из джинсы и бежевого цвета. Ей до умопомрачения идут костюмы. Спасибо, что за рулём не Чонгук и никто не мешает ей всю дорогу до кафе, где они решили позавтракать, любоваться. И не только те несколько минут — любуется она весь день, счастливая, что в этот раз взяла с собой фотоаппарат, потому что Тэхён действительно умеет и позировать, и фотографировать, благодаря чему к концу дня он наполняется их снимками в совершенно разных локациях. А вечером, после ужина, уже в номере они медленно перебирают их, устроившись на кровати Тэхён и подключив фотоаппарат к ноутбуку. Несколько снимков с собой Чонгук отсылает и Сокджину, выбирает те, которые хотела бы отредактировать, рассказывает о своих планах молчаливо наблюдающей за ней Тэхён и довольно улыбается от мысли, что Тэхён даже по прошествии двенадцати часов едва удаётся отвести от неё взгляд. Да и не только часов — дней, свиданий, недель. Время медленно идёт, они, несмотря на то, что первые несколько свиданий тянули даже с поцелуем, развивают отношения очень быстро. Чонгук этому и не удивляется, потому что страсть между ними не стихает ни на мгновение, только усиливаясь, когда они остаются наедине, поэтому вскоре находит выход. И хорошо — ожидание порой становится слишком невыносимым, а страхи Чонгук не сбываются совершенно. Они, наоборот, только сближаются, раскрываются друг перед другом больше, привыкают. Влюбляются. Чонгук зародившиеся чувства не спешит называть, не говорит об этом с Тэхён, но всё же признаёт, что симпатия и страсть не утихают, а сплетаются и неспешно проникают в сердце. Тэхён, кажется, встречается с тем же, и именно по этой причине Чонгук позволяет влюблённости развиваться с её естественной скоростью, прекрасно зная, что в момент готовности она сможет признаться и получить ответ. Тэхён любит организовывать им свидания, связанные с активным образом жизни, и Чонгук соглашается на все. Даже на прыжок с парашютом — правда, Тэхён тогда приходится её долго успокаивать и убеждать, что прыгнуть не так страшно, как выглядит со стороны, но в полёте Чонгук втягивается и просит оплатить ещё пару раз. Диалог с Сокджином в мессенджере становится похож на галерею, где Чонгук присылает фотографии со свиданий, а он отчитывается, насколько хорошо они отдыхают и действительно ли он отдыхает, а не проводит время за работой. Потом Сокджин возвращается, и отныне фотографии отправляет лишь Чонгук, получая в ответ различные смайлики, описывающие либо ситуацию, либо отношение Сокджина к подобного рода времяпрепровождениям. Зато Тэхён соглашается на сотрудничество, к чему Чонгук, на самом деле, не прикладывает ни пальца, не заинтересованная в их делах. Главное, Сокджин тогда окончательно прощает Тэхён то, что она нисколько не служит якорем, а только подкидывает Чонгук новые способы испытать себя и свою выдержку, и Чонгук расслабляется. Но мотоцикл, подаренный ей Тэхён, решается показать только через месяц. Потом всё равно неделю выслушивает его ворчание, искренне обещая, что не будет устраивать гонки с жизнью и не сядет на него, пока не получит права. Тэхён, к слову, тоже достаётся, однако она только забавляется и уверяет, что младшая сестра Сокджина с ней будет в абсолютном порядке, потому что она никогда и ничему не позволит причинить ей вред. Хорошо, что в случае с Тэхён Сокджин успокаивается быстро, потому что игнорировать её ладони и губы на бёдрах с каждой минутой становится всё невозможнее. В отношениях с Тэхён Чонгук, наконец, понимает, о чём говорил Сокджин, когда рассказывал, каким должен быть достойный её мужчина. Такого мужчину Чонгук не нашла, однако встретила такую женщину, что не просто подходит по всем пунктам, но и поднимает планку ещё выше, на собственном примере показывает, какого отношения Чонгук заслуживает, и, стоит признать, не оставляет мужчинам и шанса. Ничего удивительно, что Чонгук так сильно влюбляется. Очевидность собственных чувств настигает Чонгук в день, когда Тэхён предлагает остаться у неё на ночь. Чонгук ждёт, что их вечер пройдёт так же, как и всегда, когда они уединяются в её доме, но Тэхён встречает её в домашней одежде, приглашает в гостиную, где перед телевизором расправлен её огромный диван, а на телевизоре включен, кажется, доктор Хаус. Чонгук неуверенно снимает толстовку, оставаясь в белом топе, и оглядывается на Тэхён с вопросом. Она хорошо знает, что Тэхён так проводит время, когда слишком устаёт от работы, но ещё лучше знает, что в такие моменты Тэхён предпочитает быть разве что со своим шпицем. Не с Чонгук. — Я надеялась, ты не будешь против объятий перед сериалом, — смутившись, объясняет Тэхён и тянется ладонью к волосам, взъерошивая их ещё больше. — Прости, если ты рассчитывала на другое, надо было предупредить. — Не извиняйся, всё в порядке. Значит, объятия? — Тэхён, соглашаясь, мычит. — Тогда я, пожалуй, переоденусь во что-то более комфортное и менее сексуальное. — Не знаю, что может смотреться на тебе не сексуально. — Дай мне свою самую растянутую пижаму, и я покажу тебе, — фыркает Чонгук и усмехается, когда Тэхён принимает вызов и действительно отправляется подбирать ей одежду по запросу, пока Чонгук смывает макияж и быстро принимает душ. Стоит признать, Тэхён, как она и просила, приносит ей старую и потрёпанную, но чистую пижаму, поэтому Чонгук, пока надевает её, заметно веселеет. Она ерошит волосы, чтобы придать образу больше хаотичности, добавляет немного макияжа, чтобы сразу его небрежно размазать, снимает серьги, кулон и кольца и, довольная, выходит. В ожидании вердикта она останавливается у дивана, нависая перед лежащей Тэхён, и складывает руки на груди с приподнятой бровью, пытаясь прикинуть, удастся ли ей выкрутиться. — Выглядишь как самое сексуальное, что только может быть в этом мире, — звучит искренне. Чонгук закатывает глаза, всё равно не веря. — Сейчас ты не недоступная или соблазнительная, а домашняя, но это ведь не отменяет твоей привлекательности в моих глазах. — Я поняла, больше никогда в жизни не наряжаюсь. — О, не перевирай мои слова, — умоляет Тэхён и, приподнявшись, тянет Чонгук на себя, в объятия, вынуждая её навалиться сверху. — Мне приятно знать, что ты готовилась к нашей встрече, но это не значит, что твой домашний образ будет выглядеть хуже. Просто иначе. Сегодня именно он подходит к ситуации. — Хорошо, — сдавшись, выдыхает Чонгук. — Твоя взяла. — Спасибо тебе, что пришла. У Чонгук, наверное, щемит сердце — по крайней мере, именно так можно назвать ту боль, что рождается внутри, когда она видит Тэхён настолько отличающейся от той, которую ей обычно дают увидеть. — Боже, не благодари за такое. И включай уже серию. Тэхён тихо мычит, но всё же включает. Чонгук чуть меняет их положение, чтобы не лежать на Тэхён полностью, но оставаться в её объятиях, и переводит внимание на телевизор, вслушиваясь в английскую речь и пытаясь вникнуть. Ей непривычно. Это не так плохо, точнее, вовсе неплохо, но между ними с Тэхён такая атмосфера впервые, поэтому Чонгук едва ли смотрит серию и гораздо больше размышляет о собственном отношении и самочувствии. Она чувствует себя дома. Комфорт окружает её, проникает в сердце вместе с мягким смехом Тэхён, её успокаивающими прикосновениями и тихими рассуждениями и предположениями о диагнозе и развитии отношений между персонажами. Чонгук в этот момент думает о развитии их с Тэхён отношений, потому что этот вечер подводит их к той самой границе, когда позади остаётся неоговорённость, дорога впереди усыпана сердцами, а ключ от двери между двумя мирами Чонгук держит в собственных руках. Пытается решиться его использовать и не прогадать со временем и атмосферой, иначе ключ превратится в пепел раньше, чем откроет дверь. Она не хочет тянуть, не видит смысла в этом. Трудно не заметить, что и Тэхён чувствует к ней гораздо больше, чем просто симпатию, но сдерживается от признания в ожидании, когда Чонгук будет готова. И Чонгук, наконец, осознаёт, что готова, когда оборачивается к неожиданно затихшей Тэхён и замечает, что она уснула в процессе своего монолога, и её сердце наполняет столько тепла и нежности, что она с трудом с ними справляется и выражает их лишь коротким поцелуем. Из объятий Тэхён её не выпускает, даже во сне держа очень крепко. Чонгук лишь дотягивается до пульта, чтобы выключить телевизор, благодарит судьбу за их недавнее решение выключить свет и возвращает голову на подушку. Она не в первый раз проводит ночь с Тэхён, но впервые их совместному сну ничего не предшествует, и это ощущается довольно странно и в момент засыпания, и после пробуждения. Всё ещё не плохо. Даже хорошо, когда Чонгук, потянувшись, переворачивается на спину и оглядывается, пытаясь понять, насколько давно Тэхён проснулась. Её сердце всё ещё наполняет чувство влюблённости, усиленное готовностью признаться, и Чонгук приподнимается и прислушивается к лаю. На лай она и идёт. Тэхён, что, на самом деле, ожидаемо, находится на кухне и сразу её замечает, улыбаясь и подзывая ближе. Чонгук медленно подходит. — Как ты себя чувствуешь? — с волнением спрашивает она. Тэхён нежно улыбается и быстро целует, но поцелуй не углубляет — Чонгук бы и не позволила раньше, чем дошла до ванной. — Намного лучше благодаря тебе. — Я рада, что смогла помочь. — Спасибо, что была рядом, — снова благодарит Тэхён, и Чонгук качает головой. — Я серьёзно, — нахмурившись, продолжает она. — Я боялась, что ты не оценишь такое времяпрепровождения. — Почему я должна была его не оценить? — Мы раньше никогда не устраивали такого. — Значит, надо начать устраивать, — Чонгук легко пожимает плечами. — Я хочу узнать тебя в домашней обстановке, нам уже пора переходить на новый уровень отношений. Я, собственно, и пришла сюда, чтобы сказать тебе, что вчера я долго думала и пришла к мысли, что я, ну, готова. — К чему готова? — Тэхён, кажется, всё ещё не понимает. Чонгук, усмехнувшись, вновь наклоняется вперёд и целует её, сжимает плечи и улыбается, когда чувствует ладони на талии. Всего лишь касания губ, а уже выражает так много и лишает любых сомнений. — Готова сказать, что искренне и абсолютно глубоко влюблена в тебя, — признание срывается с языка так естественно, словно Чонгук и раньше признавалась Тэхён в чувствах. Тэхён тихо мычит вместо ответа, и Чонгук возмущённо чуть отталкивает её от себя, показательно хмурясь и давая понять, что ей важно всё услышать, даже если она уже знает, что её чувства взаимны. Её успокаивают ещё одной улыбкой и новым поцелуем, сначала в губы, после — в нахмуренный лоб. Тэхён шепчет, что влюблена тоже. Чонгук, наконец, полностью успокоившись, прислоняется головой к Тэхён и затихает на несколько долгих минут, прислушиваясь к тому, как отзываются её тело и душа на признание Тэхён. Так хорошо. Настолько, что никто из них двоих не смеет даже пошевелиться до тех пор, пока Чонгук не замечает краем глаза коричневое пятно на столе, что тянется к нарезанному бекону, потому что тогда в атмосферу возвращается хаос с необходимостью не просто догнать и поймать щенка, но ещё и отобрать у него бекон. Но даже это — хорошо, просто немного иначе. Главное, что разделённое с Тэхён на двоих.