Причины, чтобы любить тебя

      Это было отвратительное утро. Впрочем как и вчера. Как и позавчера. Как и всё время. Утро — всегда отвратительное, кто бы что ни говорил. Драко снова проснулся в разбитом состоянии, пытаясь осознать этот мир, и громко вздохнул, медленно сползая с кровати.       Солнце. Гребаное солнце издевательски светило в глаза, а парни как всегда очень шумно собирались на занятия: Блейз материл галстук, а Нотт свои волосы. И Драко ничего не оставалось, как обматерить их обоих.       Далее привычный план действий: завтрак, пары, обед, депрессивные размышления о жизни в каком-нибудь уголке, ужин, домашнее задание и снова сон. Одни и те же события, сменяющиеся лишь датой и погодой на улице: осень всегда радует разнообразием. И на самом деле, Драко хотел бы, чтобы шёл дождь. Унылый такой, затяжной, прямо под стать его настроению. Но нет, сегодня было яркое солнце, необычайно голубое небо без единого облачка и даже, черт возьми, никакого намека на хотя бы маленькое дуновение ветра: он успел выглянуть на улицу по пути в Большой зал.       Ненависть ко всему миру снова охватила его маленькое, бездушное сердце, которое стучало из последних сил, а в голове снова крутилась мысль, что он — ничтожество. Какого черта он вернулся в этот Хогвартс? Пожирателям здесь не место, разве не очевидно? Зачем Драко согласился на обучение, если можно было идти работать под надзором и не видеть всего этого: разбитые осунувшиеся лица, плохо прикрытую скорбь в глазах и самое отвратительное — Поттера, который взял на себя ответственность за него.       О, это чувство вины и обязанности! Мерзость.       Каша, похожая на блевотное месиво, а не на еду, довела Драко до белого каления, и он внезапно понял, что так дальше продолжаться не может. Определённо надо что-то делать, но что именно? Здесь он больше находиться не может — слишком много воспоминаний, слишком много боли, слишком много вины.       Конечно, благодаря усилиями Поттера никто в сторону Драко даже взглянуть косо не посмеет: он же тоже герой, он же помог победить, кинув палочку на поле битвы, он же на самом деле — мальчик-жертва, у которого не было выбора. Поттер смог оправдать его перед всем Магическим миром, но… Драко ведь знает, что это лишь слова. Он не такой. Он просто помог Поттеру, потому что это Поттер, потому что, увидев его мёртвого на руках Хагрида, и после просто не мог допустить такое ещё раз. Это был адреналин, необдуманное действие, но никак не благородный жест во имя победы. Был на месте кто-то другой, к примеру Уизли, Драко даже пальцем и не шевельнул.       Клеймо героя оказалось таким же тяжёлым, как и клеймо Пожирателя.       — Ты куда? — спросил его Блейз, который оказывается всё это время пристально наблюдал за ним, шлепая ложкой по каше. Панс, сидевшая справа, также кинула на него обеспокоенный взгляд.       Мерлин, как они не поймут, что у него нет сил с ними разговаривать? Это надо их слушать, вникать в разговор, и, о ужас, отвечать впопад.       — Проветрить мысли перед парой, — небрежно бросил он, вставая с места, словно ничего с ним не происходит. Как и всегда.       Снующие студенты по всему Хогвартсу, словно муравейник, как ни странно создавали иллюзию пустоты, а не наполнения. Казалось, что он — лишняя деталь пазла, которая не вписывается в общую картину. И пока Драко шёл во внутренний дворик, чтобы собрать себя по кусочкам, в него кто-то даже врезался, словно он совсем какой-то незаметный, но он слишком был разбит, чтобы обращать на это внимание. Да, ему не следовало бы жаловаться на свою жизнь, ведь война закончилась, он не в Азкабане, родители под арестом в Малфой-мэноре всего лишь на год, большинство людей остались живы, кроме…       Ладно. Пора бы уже смириться, правда.       Стоило ему только присесть на лавочку, как заметил, что в его кармане мантии что-то лежало. Письмо. Драко удивлённо моргнул, крутя в руках конверт, без подписи и имени, а потом аккуратно вскрыл.       Привет.       Строчки — ровные, аккуратные, незнакомые. Интересно, кому могли бы они принадлежать? Ну раз написано «привет», а не «сдохни, тварь пожирательская» значит ли это, что ничего плохого ожидать не стоит? Или всё же не стоить себя тешить надеждами, и все-таки кто-то решил высказаться? Хотя, зачем гадать, если можно прочесть?       Письмо было зачарованным — на листке бумаги проявлялись строчки лишь после того, как он коснётся их палочкой: так что увидеть, какой длины это письмо, что там в конце — было невозможным, пока не прочтёт. Конечно, можно протыкать и пропустить весь текст, но тогда он не сможет вернуться назад.       Выглядишь не очень.       Драко обернулся — не следят ли за ним в данную секунду? Возможно, это Поттер. У него есть мантия-невидимка, так что остаться незамеченным для него не проблема, но… это не было его почерком. У него почерк ужасный, строки вечно плясали. И не то, чтобы Драко как-то выслеживал, как он пишет, просто увидел у Снейпа его эссе. Всё так и было. Хотя… изменить почерк чарами — не проблема. Но вряд ли Поттер стал бы писать письма ему. Да и вообще, это уму непостижимо! Почему он сразу подумал о нём? Ах, ну да, о ком же ещё ему думать?       Мне не нужно видеть тебя, чтобы написать об этом. Прости, если это вышло грубо, но, правда, Драко, ты выглядишь так, словно тебя дементор не только поцеловал, но и облизал с головы до ног. И снова прости, это опять, наверняка, вышло грубо.       Ну ясно, скорее это кто-то из пуффендуек, чьи имена Драко до сих пор и не запомнил. Или, возможно, когтевранка. Но никак не его факультет — те, не стеснялись бы в выражениях, а гриффиндорцы не стали извиняться. Тем более, его назвали по имени — это слишком слащаво. Драко не любил, когда его звали по имени совершенно чужие люди — не заслужили. Что ж, это просто очередное любовное письмо, каких раньше, до шестого курса, было просто завались. Неужели началось снова? Ну уж нет, без этих писем было прекрасно! Неужели вид человека, облизанного дементорами, не отпугнул отправителя? Разве не очевидно, что Драко плевать на чьи-либо слова? Неужели люди так быстро забыли, что он мерзкий Пожиратель, пусть и бывший?       Настроение снова поползло куда-то ниже нуля, и он уже хотел сжечь письмо и снова начать размышлять о своём бренном, несчастном существовании, но с другой стороны… в этом письме была совсем другая подача, отличающаяся от тех, что он получал ранее, и да, шутку про дементров он оценил.       Ладно ещё одна строчка.       Конечно, ты можешь выбросить это письмо, сжечь, разорвать на клочья, и, возможно, так будет лучше для нас обоих.       Этот человек читает его мысли? Что? Драко снова подозрительно обернулся, пытаясь кого-нибудь выглядеть за колонной или, возможно, кто-то подглядывает сверху…       Никого.       Потому что все на парах! Драко обматерил себя, письмо, солнце, что посмело сиять ещё ярче, и побежал галопом на Зельеварение. Благо, там этот старый хрыч Слизнорт, которому глубоко посрать на слизеринцев. Был бы Снейп — Драко никогда не позволил себе опоздать.       Как же его не хватало! Снейп был единственным взрослым человеком, помимо родителей, которому он всё доверял. Его потеря была слишком тяжёлая для Драко, что он долго ещё не мог поверить в его смерть, хотя сам Снейп ему говорил об этом и не раз, и не два.       Собраться, ему нужно собраться! Драко глубоко вдохнул и зашёл в кабинет, присаживаясь рядом с Панси, которая лениво записывала конспект с доски и даже не обратила на него никакого внимания: всё равно он ничего толкового не скажет. Да, с друзьями до сих пор натянутые отношения по понятным причинам, и всё же, сейчас ему почему-то захотелось, чтобы Панси, как раньше, толкнула его в бок, хитро улыбнулась бы и начала расспрашивать, куда же Слизеринский принц бегает и без неё? Это его отвлекло бы.       Но нет, лишь противный скрип перьев и унылая тишина. Всем было глубоко плевать, что Драко опоздал — у каждого просто свои проблемы. Даже Поттер, который часто кидал на него пристальные взгляды, сейчас пытался делать вид, что он на парах, а не где-то там в мыслях, но получалось не особо: когда Поттер задумывался о своём, он начинал потирать шрам, а взгляд смещался на невидимую точку сквозь всех присутствующих. И опять же, Драко не то, чтобы наблюдал, просто такие моменты случались довольно часто, и… раз Поттер за ним присматривал, то и он вполне имел право делать то же самое, не так ли?       Рад, что ты все-таки читаешь. А может быть не читаешь, но мне просто нравится думать, что обычное любопытство сыграло свою роль. Наверняка, ты сейчас в голове перебираешь все варианты, кто мог бы написать это письмо. Что ж, прости, я не собираюсь раскрывать свою личность. Если догадаешься — молодец. Если нет, то пусть это останется маленьким секретом.       Здесь нет ничего экстраординарного: всего лишь мысли, всего лишь размышления на тему…       — Мистер Малфой, — Слизнорт нависал над ним, нахмурившись, а все вокруг уставились на него, словно он что-то успел натворить. — Я понимаю, что у вас сейчас такой замечательный возраст, когда сердце наполняется таким прекрасным чувством, как любовь, но всё же, я предпочёл, чтобы вы на парах были сосредоточены на зельях и их свойствах, а не читали записочки.       Гриффиндорцы мерзко захихикали, кажется, громче всех хохотал Уизли, кто бы сомневался, а слизеринцы натянули ехидные усмешки: Малфой и записочки — знакомо, да. Драко ощутил, как кончики ушей предательски запылали, и он поспешно спрятал письмо в карман мантии.       — Да, сэр. Простите, такого больше не повторится, — отчеканил Драко, делая самый непринуждённый вид.       Слизнорт удовлетворительно хмыкнул и направился к доске, что-то бормоча про молодое поколение, а Панси тут же наклонилась к нему, хитро улыбаясь.       — Неужели, наш Слизеринский принц заимел подружку? Почему я об этом не знаю? — быстро затараторила она. — Неужели кто-то прислушался к моим словам и решил социально взаимодействовать?       И, возможно, Драко ответил бы, что это не её дело, чтобы не совала свой длинный нос куда не надо, а может просто послал бы далеко и надолго, но эти строчки, простые и бессмысленные, подняли ему немного настроение.       — Это всего лишь чья-то очередная глупость, — Драко натянул усмешку. — Ничего особенного.       — Ой, да ладно тебе, — она толкнула его в бок, совсем как раньше. — Хватит париться!       — И почему ты думаешь, что я парюсь? — протянул он и не удержался, чтобы взглянуть на Поттера.       Тот снова на него смотрел: изучающе, неотрывно, словно собирался прожечь в нём дыру. В этот раз Драко ничего не имел против, пусть смотрит сколько влезет. Их взгляды пересеклись, и он подумал, что вот, Поттер снова смущённо отвернется, сделает вид, что не пялился, и вообще, он не Поттер, а просто левый человек, сидящий здесь. Иногда это даже забавно: даже не верится, что вот это чудо со шрамом — герой, который убил Волдеморта и спас весь Магический мир, да и Драко в придачу. Он же ведь тоже всего лишь подросток, порою глупый, вспыльчивый, невыносимый, и который тоже лишь просто хотел немного счастья.       Опять мысли не о том.       Но всё же, видимо, сегодня просто другой день, сегодня наконец-то что-то изменилось, и даже Поттер уловил хорошее настроение Драко и решил пялиться дальше. В этом мрачном кабинете, где всегда было слишком темно, его глаза казались изумрудными, глубокими, возможно, даже притягательными. Драко так и завис, жадно вглядываясь в его глаза, пытаясь найти в его глазах что-нибудь ещё, помимо ненависти.       — Это Поттер? — спросила Панси.       Ну, конечно, это Поттер. Она разве не видит его взглядов? Стоп, что? А, она не об этом. Точно, ещё письмо же.       — А теперь разуй глаза и подумай ещё раз. По-моему он снова пытается убить меня взглядом, — фыркнул Драко. — Что ж, я — хороший объект для таких тренировок. Хм, на парселтанге он говорить умеет, убивать взглядом — учится. Итог, Поттер — василиск.       — А по-моему он просто хочет тебя засосать. В принципе, здесь ты тоже хороший объект для тренировок, — весело рассмеялась Панси, а Драко скривился.       Точно, ещё одна причина, почему он отдалился от друзей. Пока они старались делать вид, что ничего не произошло и даже начали думать о будущем, искать себе пару, Драко так и застрял в тех ужасных днях, пропитанными безысходностью. Он не видел ни будущего, ни человека рядом с собой, кроме…       — Фу, как пошло, — буркнул он, хватаясь за пергамент. И правда, хоть немного позаниматься стоит. Да и Поттер, вроде, тоже решил что-то сделать ради приличия и списывал с доски лекцию. — Лучше займись делом, Паркинсон.       — Пфф, и снова мы включили режим невыносимого засранца, — простонала подруга, но к пергаменту вернулась. — Я просто по тебе скучаю, Драко, как бы это глупо не звучало.       Он вздохнул и ничего не ответил. Ему нечего было ответить. Да, конечно, скучал безмерно, но… это только его проблемы в голове, не стоит никого втягивать.       После пары Драко снова вернулся к письму, спрятавшись за нишей на пятом этаже. Тихо, спокойно, никто мешать не будет. Идеально. На следующую пару он решил не идти, ведь сидеть на Истории Магии — пустая трата времени. Как хорошо, что сегодня всего лишь две дисциплины, можно быстренько прочесть письмо и дальше предаваться грустным размышлениям.       …всего лишь размышления на тему: «Причины, чтобы любить тебя». Ты же ведь Малфой, который воевал на другой стороне, за это я извиняться не буду, пусть даже и грубо, но…       Я, кажется, все-таки влюбился и просто пытаюсь понять почему. Но раз ты к этому причастен, то и разбирайся в этом вместе со мной.       Конечно, заявляя о своих чувствах, это выглядит слишком громко и вызывающе, я сам и не знаю, что вообще на меня нашло.       И почему Драко прочитал это всё голосом Поттера? Нигде нет покоя от него, даже в собственных мыслях. Он — больной придурок на всю голову, и Драко вместе с ним точно такой же. Ну и ладно, пусть письмо будет с голосом Поттера, всё равно аноним раскрываться не желал, а с другими голосами это читать не так интересно.       Тем более, признаваться в любви и к тому же оскорбить его — что ж, оригинально и честно. Он был вполне согласен со словами анонима, что влюбиться в него — такое себе дело. Оставалось искренне надеяться, что в конце концов этот человек раскрыл глаза и понял, что Драко не тот, кто ему нужен.       Знаешь, в чем сложность составления этого письма? На самом деле я не знаю, к чему это всё приведёт. Как ты заметил, строки зачарованы, а один из главных пунктов этих строк то, что их нельзя изменить. Поэтому… здесь все мои настоящие мысли, самые первые, что придут в голову. Хочу быть искренним. Я просто долго размышлял на эту тему и решил выложить в виде письма, потому что так должно быть легче. Я даже не уверен, что вообще допишу и отправлю это тебе… но, по крайней мере начало есть.       Смело, очень смело. Гриффиндорец, определённо. Может быть, это все-таки Поттер? Он же следит за ним все двадцать четыре часа в сутки! Хотя… это просто его обязанность. Ни в какой вселенной Гарри Поттер не полюбит Пожирателя Смерти.       Чтобы снова не впасть в уныние, Драко вернулся к письму. Немного отвлечься и правда не помешало бы, а потом просто забудет об этих глупостях.       Ах и да, будет интереснее, если ты последуешь моим советам и отправишься на те места, которые будут прописаны. Считай, это своего рода экспериментом: так лучше будет следить за моими мыслями. Это создаст нужную атмосферу и займёт не так много времени в отличии от того, сколько займет это письмо (наверняка много, я не знаю) так что, надеюсь, тебе понравится.       Итак, первое место: квиддичное поле.       Что ж, это и правда любопытно.       Драко уселся на самый верх квиддичной трибуны, наблюдая, как первокурсники наворачивают круги под зорким взором мадам Трюк. Был уже полдень, солнце добралось до самой наивысшей точки и пекло слишком жарко для октября, что ему даже пришлось снять мантию. На небе до сих пор не единого облачка, и, возможно, это не так уж и плохо, даже немного приятно. Давно он не чувствовал такую беззаботность.       Ты уже на квиддичном поле? Скучаешь по полётам? Жаль, что ты больше не играешь. Да, я смухлевал и взялся с самого простого. Когда ты находишься на метле, кажешься совсем другим человеком: глаза светятся от счастья, а на губах играет искренняя улыбка. Именно здесь ты мне кажешься настоящим. Прости, что пишу слишком примитивно, я не особо умею делать комплименты, да и… странно это очень — делать комплименты Драко Малфою, но…       Я не вру. Просто… кажется, я не так выразился. Это была плохая идея. Очень плохая идея.       А по мнению Драко, это было забавно. В голове опять всплыл Поттер, ругающимся с пергаментом, который уже скрыл строчки и не отдавал обратно.       Так вот, на чем мы остановились? А, квиддич. Сейчас на данный момент я тоже сижу здесь и прокручиваю в голове воспоминания с тобой, когда ты летал. Воздух — твоя стихия, правда. Закрой глаза и тоже вспомни это ощущение. Ощущение свободы.       Драко так и поступил. Влажный ветер на губах, свист в ушах и бешеная скорость. Неважно, кто был этот человек, но он попал в точку — воздух действительно его стихия, и, черт возьми, как же он скучал по всему этому. Ему даже захотелось спуститься вниз и выпросить метлу у кого-нибудь, чтобы сделать хотя бы кружок над полем, но… это слишком глупо.       А теперь улыбнись. Как тогда, когда впервые поднялся в небо, когда впервые почувствовал, что квиддич — это твое, когда впервые вступил в команду. Улыбнулся?       И как тут удержаться?       Вот, Драко. Это первая причина, почему я полюбил тебя. За эту настоящую улыбку.       Драко чуть не задохнулся от прилива разнообразных эмоций. Да, это и было ведь целью этого письма: разобраться почему Драко стал объектом любви для анонима, но всё же, он до последнего момента считал всё это шуткой и надеялся, что аноним просто забросит. Почему-то захотелось закричать, чтобы аноним перестал его смущать и прекратил говорить такие громкие слова. А если брать в расчёт, что Драко читает письмо голосом Поттера, так это вообще можно просто умереть от диссонанса, потому что Поттер никогда такого не напишет, но теперь его сознание воспринимает всё именно так. Черт.       Он быстро запихал письмо в карман, сбегая с квиддичного поля, будто за ним гонялись стадо разъярённых мантикор, а сердце стучало так, будто собиралось прорваться наружу. Лишь приближаясь к Хогвартсу, Драко перевёл дух, подумал о том, что ненормально так реагировать на письмо, и присел возле дерева, разворачивая пергамент.       Я правда надеялся, что как только начну всё выливать в виде письма, то меня отпустит, и это окажется лишь простой симпатией, мимолётной влюблённостью, но стоило вспомнить очертания твоих губ, сложенные в яркую улыбку, рвение, упорство, целеустремлённость и неугасимый огонёк азарта в глазах, как у меня внутри всё переворачивается от прилива бешеных чувств.       Я просто пропал.       Я никогда не отправлю это письмо.       Теперь у Драко в голове совершенно ни одной мысли. Он глупо пялился на ровные строчки, в которых было столько эмоций, что он даже прочувствовал их. Вот эти эмоции действительно были настоящими, а не все те признания, которые он получал раньше: «Драко ты такой милый, ты очень красивый. Прогуляемся до Хогсмида?», «Драко, я так хочу, чтобы ты обратил на меня внимание» и самое ужасное «Что нужно сделать, чтобы стать миссис Малфой?». Однотипные письма, которые даже было лень читать.       Кто бы это ни был, девушка или парень, (да, гейская пропаганда Блейза сработала на славу, и теперь Драко даже не отрицает, что может нравиться даже парням. Это случилось на четвёртом курсе, когда он получил письмо от какого-то когтевранца на год младше его), но теперь ему стало искренне жаль его. Драко просто не заслужил этих чувств.       Теперь он просто обязан дочитать до самого конца, проанализировать всю информацию, попробовать вычислить этого человека и написать ответное письмо. Тоже анонимное, достаточно завуалированное, чтобы при случае, если Драко не угадал в своих размышлениях, никто и не понял о чем речь.       И о чем он только думает?       Ладно, я все-таки продолжу писать. После того, как я решил, что ты никогда этого не прочтёшь, мне стало гораздо легче со своими мыслями. Теперь можно не особо париться над словами и писать всё, что придёт в голову. Но не переживай, по местам мы всё равно будем идти. Итак, второе место — Чёрное озеро.       Довольно неплохое место. Драко с готовностью подскочил и чуть ли не вприпрыжку сорвался туда, желая скорее добраться до него и погрузиться в чтение. По пути заметил несколько поздних одуванчиков и даже сорвал один для настроения.       Я здесь не часто бываю, но иногда, когда становится грустно, прихожу, думаю о жизни, наслаждаюсь шумом волн и любуюсь озером. Ты никогда не задумывался, почему Чёрное озеро назвали черным, хотя оно на самом деле скорее мутное, сероватое, а иногда даже можно увидеть зеленоватые оттенки? Впрочем, это не особо важно. Прости, я часто отвлекаюсь — ужасная привычка на самом деле.       Сегодня не особо хорошая погода — тучи заволокли всё небо, грозясь разразиться нудным дождем, и Чёрное озеро, как обычно, выглядело угрожающе. Глядя на него, я вспоминаю твои глаза. Вот они точно такие же: глубокие, бездонные, холодные, в которых зачастую можно увидеть много отрицательных эмоций от презрения до ненависти. Наверное, это очень банально и глупо сравнивать твои глаза с озером, и всё же нет более подходящей аналогии к ним.       А ты знал, что именно в такую погоду вода кажется гораздо теплее, конечно, в зависимости от времени года, но всё же. Это я к чему… несмотря на всю твою отстранённость, я всё равно люблю твои глаза. Они безумно красивые, и хочется верить, что когда-нибудь в них будет плескаться больше положительных эмоций, что кто-нибудь догадается о том, что за этой маской напускной злости скрывается нежность.       Это вторая причина, по которой я люблю тебя.       Чёрное озеро было спокойным, как назло, а на его гладкой поверхности играли солнечные блики. Драко прижал письмо к груди и шумно выдохнул через нос. Это неимоверно смущало и очень-очень трогало до глубины души. Он прикрыл глаза, и в голове снова всплыл образ Поттера, пишущий эти строки. С одной стороны, он ведь вполне мог его так описать, верно? А с другой… хватит себя обманывать.       Мысли скакали друг за другом, становясь противоречивыми: Драко даже показалось, что он раздвоился и разговаривает сам с собой. Все-таки… какой-то рандомный человек позволил себе раскрыть свои чувства не кому-то там, а ему, Драко Малфою, явно не самому лучшему человеку на этой земле, то почему тот же самый Поттер, который явно лучше него, не заслуживает искренности? Драко видел в своей голове именно его, потому что, очевидно, тоже был влюблён.       Но влюблён не так, как люди представляют себе это светлое чувство, скорее здесь было более глубокое, неизведанное, затягивающе. Драко никогда не возвышал Поттера до немыслимых высот из-за того, что он герой, нет. Да и напускная ненависть тоже здесь была не причём. Гарри Поттер просто был тем, кого Драко не хотел бы потерять больше всего на свете, не считая родителей, и при этом понимал, что нужно оставаться в стороне, потому что для него будет лучше. Для самого Драко главное было то, что Поттер был жив, здоров, относительно счастлив. Вот и всё.       Вот и всё.       Возможно, стоит написать ему такое же письмо, анонимное, которое поднимет настроение и сподвигнет на какие-либо действия. А хотя, с другой стороны, Поттер — герой, наверняка у него таких писем завались. Что там ему каракули Малфоя.       Драко снова вернулся к письму, ощущая к этому листку невероятный трепет. Ему действительно были нужны эти слова, правда. Хоть на немного, хоть на эти сутки он перестанет себя ненавидеть.       Сегодня я не буду писать о внешности, ты и сам прекрасно знаешь, насколько красив. Можно просто целый день восхвалять твою красоту и не закончить, поэтому мы пойдём дальше. Третье место — Большой зал.       Логично. Это то место, где они часто пересекались, возможно, даже разговаривали. В этот раз он шёл неспешно, наслаждаясь тёплой погодой, слушая заливистый смех студентов и весёлое чириканье птичек, а одуванчик в его руке будто расцвел ещё больше, хотя вряд ли такое возможно, да. Просто самовнушение. Он положил его в нагрудный кармашек рубашки, совершенно не задумываясь о том, насколько глупо это выглядит. Губы то и дело растягивались в улыбке, хотя он пытался держать равнодушное лицо, но, видимо, не судьба.       Большой зал был совершенно пустым: конечно, кто в такую прекрасную погоду после обеда захочет просиживать штаны в Хогвартсе и заниматься уроками. Перед зимними долгими днями хотелось нагуляться вволю. Что ж, для него это было как нельзя кстати. Тишина вокруг успокаивала и обволакивала, он впервые за долгое время почувствовал себя умиротворенным.       Драко обложил себя учебниками и вернулся к письму.       Знаешь, мы с тобой похожи в одном — мы оба ненавидим завтраки. Прямо сейчас ты пытаешься выжечь взглядом свою тарелку, а я снова пялюсь на тебя, как идиот, и думаю о том, что хочется тебя обнять и поддержать. Просто…       В общем, я снова отвлекся, прости. Просто представил твою бурную реакцию на эти слова: это не твоё дело, как ты смеешь лезть ко мне в душу, ну или что-то в этом духе.       Удивительно, как этот человек его так хорошо знал! Он действительно так и ответил бы, если бы кто-нибудь подошёл к нему обниматься и лепетал какие-то там ненужные слова. Возможно, это все-таки кто-то из слизеринцев — вот кто досконально знал его словечки и характер.       Кстати, я заметил, что ты тоже не любишь каши. Не знаю, но по мне это мило. Хотя… глупо, верно? Кто вообще будет умиляться тому, что ты не любишь каши?       Во всём виновато гребаное утро.       Вообще-то это действительно мило. Конечно, Драко не собирался подходить к каждому и спрашивать: любит ли он каши, но всё же это было важным фактом. А ещё Поттер не ест каши. Он зачастую замечал, как он незаметно отодвигал свою тарелку в сторону и питался тостами.       Не знаю, согласишься ли ты со мной, но Хогвартс — это наш дом. И именно здесь, в Большом зале, мы все становимся единым целым. Мы становимся семьёй. Здесь мы со всеми познакомились, узнали свой факультет, и на протяжении многих лет делились мыслями за этими столами. Каждый день, глядя на тебя, я пытался угадать твои мысли, но вряд ли у меня это получилось.       Именно здесь я впервые понял, что испытываю к тебе более нежные чувства, чем следовало бы.       В общем, как бы ты не хотел казаться выше других, высокомерным, эгоистичным и прочее, оказывается, тебе не чуждо чувство привязанности, дружбы и заботы. К примеру, раньше тебе мама присылала посылку с шоколадом, и ты всегда его раздавал по всему слизеринскому столу. Это что-то стало даже наподобии традиции. Панси всегда кричала, что шоколад с самой красивой упаковкой достанется ей, а ты улыбался и выискивал всегда для неё именно самое красивое. Горький шоколад доставался Теодору, и не потому что его никто не любил, а потому что ты специально заказывал для него именно такую плитку. Не давал Винсенту шоколад с орехом из-за того, что у него снова начнётся аллергия и проведёт ночь в больничном крыле. Грегори любил молочный шоколад, так же как и ты, но, что самое странное, ты никогда не оставлял себе плитку. Даже если его было немного, ты делил по кусочкам со словами: «Мама всегда выбирает мне самый лучший шоколад, так что берите скорее». Сначала я думал, что ты просто выпендрежник, а оказывается ты стеснялся признаваться в том, что хотел немного порадовать ребят.       И после этого я научился смотреть на все твои действия с другой стороны. Сейчас, когда у тебя не самое лучшее время, всё равно не забывай о них. Друзья — это маленькая семья, которые всегда будут рядом с тобой. Поговори с ними, раскройся хоть чуть-чуть, я обещаю, тебе действительно станет легче.       И мы подошли к ещё одной причине, почему я люблю тебя — ты очень заботливый, внимательный друг, пусть и пытаешься это скрыть. Честно, я никому не скажу, что Драко Малфой — добрый, не бойся. Это останется между нами.       Он не добрый, он просто… просто вот такой. Его щеки предательски загорелись, и Драко не придумал ничего лучше, как остудить их своими холодными ладонями. Неизвестно, сколько он так просидел, уговаривая сердце стучать ну как-нибудь помедленнее, что даже не заметил, как к нему кто-то подсел.       — Я не видел тебя на обеде. Снова, — укоризненно протянул Тео. — Мне не нравится, что ты изображаешь из себя плохую версию призрака. Держи. Всё равно я такое не ем.       Нотт вытащил из сумки плитку молочного шоколада, который Драко очень любил, без всяких добавок и именно той фирмы, где раньше покупала шоколад его мама до войны.       — Не было аппетита. Спасибо, — шепнул он, раскрыл упаковку и отломил кусочек. — На, ешь. Ты должен попробовать самый вкусный шоколад в мире, а не ту горькую хрень, которую ты постоянно жуёшь.       — Слишком сладко, — скривился Тео, но кусочек взял. — Ладно, только один. И то только потому, чтобы убедиться в своем выборе.       Как же Драко скучал по таким мелочам! Это всего лишь шоколад и просто дружеский жест, который раньше был совершенно обычным, но сейчас это было тем самым лучиком света в его жизни, которого так не хватало.       — Панси сказала, что у тебя появилась новая кандидатка на миссис Малфой, — Тео пододвинулся ближе, улыбаясь. — Слизеринский принц снова в деле?       — Это не такое письмо, Тео, — покачал головой Драко, наслаждаясь шоколадом. — Это слишком личное, чтобы рассказывать о нём.       — Оу, — Нотт сразу посерьезнел. — Что-то серьёзное? Нужна помощь?       — Нет, расслабься. Мне просто доверили нечто важное, поделились этим, и мне есть о чем подумать. Но спасибо за поддержку, друг, — он похлопал его по плечу и быстро собрался, желая поскорее остаться одному.       Лишь выйдя из Большого зала, он заглянул в письмо, чтобы отправиться на следующую локацию сразу.       Драко, Драко, Драко. Мне кажется, что я уже одержим тобой. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслью о тебе, и на протяжении всего дня один лишь ты в моей голове. Это ведь ненормально? Плевать.       Наше следующее место — библиотека. Именно здесь я сейчас сижу, пытаюсь хоть как-то справиться с порывом подойти к тебе и впиться поцелуем в твои манящие губы, которые сложились в мягкую улыбку. Интересно, что ты читаешь? Что тебе подняло настроение?       Оу. Драко почувствовал себя сопливой пуффендуйкой от этих строк. И сейчас он совсем не был против поцелуя, хотя он придерживался мнения, что поцелуи должны быть с тем, кто нравится. Старомодно? И ладно. Зато поцелуи становятся чем-то особенным, а не просто каким-то жестом. Драко действительно мог сейчас подарить поцелуй благодарности этому человеку, ведь он даже начал ему нравиться. Если бы это был Гарри, то… Черт, до чего он же докатился? Называть Поттера по имени?       Библиотека тоже встретила его тишиной. Драко кивнул мадам Пинс в знак приветствия и отправился в самый дальний угол, чтобы его никто не потревожил. Письмо становилось всё интереснее, и не хотелось бы прерываться на мир вокруг.       Я хотел бы написать о том, что меня восхищает твоя тяга в учёбе, ум и что-то подобное, ведь мы оба в библиотеке, в храме знаний, но всё, о чем я думаю, так это о чёртовых поцелуях, которые, возможно, могли бы стать чем-то большим. Я просто сошёл с ума!       Перестань кусать свои губы, Мерлином прошу тебя! Это была плохая идея писать письмо здесь. Почему ты когда на чем-нибудь сосредоточен, то всё время кусаешь губы? Это неприлично, в конце концов.       Драко оторвался от письма и заметил, что сейчас тоже задумчиво жуёт губу. Он даже и не осознавал, что у него есть такая привычка, и вообще это казалось естественным. Внутри поднялась волна трепета перемешанная с мимолетным волнением, что даже вспотели ладони, и он тут же их потер о грубую ткань брюк.       Как хорошо, что ты никогда не прочтёшь этого письма, потому что я не собираюсь больше сдерживаться в выражениях.       Я хочу тебя трахнуть, Драко Малфой.       Мерлин! Драко застенчиво опустил глаза и перевернул письмо строками вниз. Во рту моментально пересохло, и стало ещё жарче, что даже пришлось ослабить тугой узел галстука и растегнуть верхнюю пуговицу. Нет, это читать он не будет. Это слишком. Слишком личное. Пусть даже он и фигурирует в фантазиях, но лезть вот так в чьи-то мысли… при том, что этот человек, хотя нет, это парень, точно парень, не хотел, чтобы это читали. Но тогда почему письмо оказалось у него? Или он настолько сумасшедший, что наплевал уже на всё и решил отправить? Драко никогда на такое не решился бы даже в мыслях признаться, не то чтобы написать, да ещё и отправить.       Это так похоже на Поттера. Иногда Драко казалось, что он вообще не знает слово «невозможно» и всегда творит немыслимые вещи.       Драко даже встал с места и решил пройтись по библиотеке, рассматривая бесконечные книги, словно что-то искал, хотя на самом деле он боролся с желанием броситься к письму и продолжить читать. Что ж, спустя пять минут, он всё же проиграл. Драко захватил самую толстую и большую книгу, делая непринуждённый вид: ничего особенного не происходит, просто ещё один студент тянется к знаниям. Он даже поймал одобрительный кивок от мадам Пинс, отчего стало ещё более стыдно, но справиться с любопытством было выше его сил.       Хочется прижать тебя к стене, облизать каждый участок твоего тела и повсюду оставить свои следы. Я прямо сейчас хочу укусить эту чёртову губу до крови, чтобы ты больше не посмел так заводить людей. А ещё я хочу попробовать твой член на вкус. Дотронуться языком до головки и нежно провести по ней, облизывая, а потом погрузить его полностью, насколько меня хватит, и наблюдать за тем, как ты задыхаешься от переизбытка эмоций. Я заставил бы тебя стонать от удовольствия снова и снова, пока ты не кончил бы мне прямо в рот. А я всё проглотил бы до последней капли.       Блять, Малфой, ты, что, мои мысли читаешь? Какого хрена ты сейчас так пошло облизнул губы? Грёбаный засранец, ты знаешь это? Всё, с меня хватит. Мне действительно надо что-то с собой сделать, иначе эти чувства сведут меня в могилу.       Это письмо тоже сведёт Драко в могилу. Это Поттер! Это обязательно должен быть он! И если представить, что вот, Поттер пялился на него всё это время, думая о таких вещах… Мерлин…       Вдох-выдох.       И самое главное, я ведь знаю многие вещи про тебя, осознаю, что ты за человек. В тебе есть много и хороших качеств, и плохих, ведь никто неидеальный, правда?       Но ты идеален для меня.       Даже тогда, когда ты выглядишь так, словно восстал из могилы, даже тогда, когда ты злишься по поводу и без (хотя это заводит меня ещё больше), даже тогда, когда ты просто сидишь и просто пялишься в одну точку, ты всё равно прекрасен. Ты словно дьявол с внешностью ангела, который затягивает меня за собой в бездну безысходности.       И самое отвратительное в этой ситуации: ты никогда не сможешь полюбить меня.       Да этот аноним даже не пытался что-то предпринять, чтобы решать такое за него. Это точно в стиле Поттера.       Драко должен что-то ему сказать, определённо.       Но перед тем как бежать искать этого гриффиндурского идиота, он снова вернулся к письму, чтобы дойти до конца и узнать, что же заставило его отправить. Но… там было пусто. Он несколько раз тыкнул палочкой по пергаменту и ничего.       Значит ли это, что письмо попало ему случайно? И что теперь делать?       Да ладно, плевать. Драко и так совершал ужасные поступки, так какая разница, если в списке добавится ещё один? А если он поспешил с выводами, и это не Поттер? Тоже плевать. Зато хоть выплеснет все свои эмоции, накопившиеся за день.       Что ж, далеко искать не пришлось. Поттер нашёлся почти сразу через несколько столов от него. С ним, как всегда, сидели его дружки-подпевалы, и решимость на порядок уменьшилась. И только сейчас он подумал, как сейчас выглядит: растрепанный, с бешеным взглядом, с одуванчиком в нагрудном кармане и слегка смятым листком в руке, галстук болтался, а верхняя пуговица рубашки растенгута.       Но не развернётся же он обратно?       — Поттер, — выдавил он из себя, усилено стараясь делать непринуждённый вид. — Поговорим?       Гарри скользнул по нему взглядом, а потом наткнулся на письмо в его руке и тихо вздохнул.       — Чего тебе, Малфой? — спросил Уизли, оборачиваясь к нему.       — Ладно, пошли, — Поттер встал из-за стола и обратился к друзьям. — Я скоро, не переживайте.       — Не торопись, Гарри, — хмыкнула Грейнджер, и Поттер обменялся с ней долгими взглядами. Кажется, Драко начал догадываться, как могло попасть к нему письмо, и почему оно недописанное.       — Можно как-нибудь побыстрее? — протянул он, иначе это будет продолжаться вечно, а его решимость начала совсем угасать. — Поттер, за мной.       — Будешь разговаривать со мной в таком тоне, вообще никуда с тобой не пойду, — буркнул Гарри, но всё же двинулся за ним к выходу.       — Да неужели? — Драко завернул за угол, утянул за собой Поттера за нишу и протянул письмо. — Твоё?       Гарри вырвал у него листок и быстро положил его в карман брюк, отводя взгляд.       — И где я прокололся? — спросил он смущённо, а потом посмотрел на него так, как никогда ещё не смотрел.       — Нигде, — шепнул Драко, теряя последние капли решимости. — Я просто хотел, чтобы это был ты.       — Ты всё прочёл? — скромно поинтересовался Гарри, а на щеках появился румянец. — Скажи мне, что ты прочёл не всё. Ты понял, что это я где-то на середине, и решил со мной разобраться, чтобы я больше не стал писать эту ерунду и не пудрил мозги.       — Вообще-то, я пришёл за продолжением. Четыре пункта, серьёзно? И то последний я не засчитываю, там не было чётко прописано, так что, думаю, тебе нужно сказать это вслух, тогда, возможно, засчитаю, — что он вообще несёт? Кто-нибудь остановите его поганный язык! — И остальные причины я тоже хочу слышать, а не читать.       — Блять, — Гарри захохотал, а потом схватил его за галстук, приближаясь вплотную. — Главная причина, почему я тебя люблю, потому что ты — неисправимый засранец. И да, к тому же сексуальный засранец.       — Тогда почему ты до сих пор болта…       Гарри не дал ему договорить и впился в его губы властным, немного даже грубым поцелуем. Драко обхватил его за талию, притягивая его ближе, иначе он просто сейчас упадёт от головокружения и нехватки воздуха.       Как же всё на самом деле просто, оказывается!       — Погоди, погоди, — он оторвался на секунду, заглядывая в зелёные глаза. — Я не люблю проигрывать, особенно тебе, Поттер, поэтому готовься слушать: причины, по которым я люблю тебя. Спорим, что я найду больше причин?       — Пфф, ты всегда мне проигрывал, Малфой, и я уже впереди, — широко улыбнулся Гарри и прошёлся по его губам невесомым поцелуем.       Ну нет, Поттер, в этот раз Драко точно не проиграет. У него есть, что сказать, пусть даже это займёт целую вечность…