Лекарство от усталости

За окном громыхала гроза и дождь больно ударялся об стенки стекла, проигравши скатываясь вниз и постепенно превращаясь в бесцельную лужицу. Фигура с умиротворением наблюдал за завораживающей картиной ливня, сжимая в ладонях горячую кружку с остывающим кофе, пар из которого продолжал валить вверх малыми клубками. Невольно на изнеможенном изнурительной работой личике начала расплываться довольная улыбка и красноволосый почувствовал приятный прилив энергии, как вдруг перед его глазами звонко защелкали пальцы его лучшего друга. Фигура нелепо похлопал глазками и тотчас повернул голову в сторону явно недовольного Сика, обидчиво скрестившего руки: начальник вновь утонул в океане собственных мыслей и кажись позабыл о присутствии лучшего в мире бегуна. — Опять ты за свое, Фигура! – злобно гаркнул парень, смахивая длинную челку с второго глаза. – Зачем ты пригласил меня в библиотеку поболтать, если ты вечно уходишь в себя и мало того, что не отвечаешь мне, ты даже не удосуживаешься меня нормально выслушать! — Прости меня за это, Сик, – библиотекарь виновато опустил взгляд, стыдясь смотреть на своего эмоционального товарища. — Что на этот раз? Какую причину теперь ты назовешь? – вдруг затараторил бегун, прожигая лучшего друга своим «единственным» демонически-алым глазом. — Ну… я устал, – честно ответил Фигура, пожимая плечами. — Устал? – недоверчиво переспросил Сик, вопросительно изгибая бровь. — Ты ведь и сам прекрасно осведомлен, насколько у меня тяжелая, выматывающая работа, – начальник устало вздохнул, осторожно поставив кружку на стол позади. – По правде говоря, у меня уже мозг закипает от нескончаемого потока макулатуры: я день за днем расписываюсь в проклятых документах, ставлю печати и ведаю о внутреннем положении дел, но этого будто бы мало, ведь ещё на мне лежит ответственность за всё заведение и за моих непутевых подручных, что любят халтурить и отлынивать от работы. Да и с каждым днем выслеживать затаившихся меж полок посетителей мне становится труднее, будто старею или утрачиваю давние охотничьи навыки. Устал я, Сик, очень сильно устал. Меж друзьями повисла неловкая пауза: черноволосому стало стыдно, что он так вспылил на своего начальника, ведь у того обязанностей гораздо больше, чем у остальных в Отеле. Бегун подумывал извиниться перед Фигурой за нелепое, слегка детское поведение, как вдруг его голову озарила гениальная идея. Сик хитро ухмыльнулся и по лисьи сощурив глазки, тихо заговорил: — Есть у меня одно лекарство от усталости, не хочешь ли ты его на себе испытать? — Лекарство от усталости? – тот удивленно поднял брови, не зная, что такое существует. – Ну, давай? Правда я никогда не слышал о так-… Красноволосый не успел закончить фразу, как Сик стремглав оказался сидящим у его паха: его лицо напоминало маленького чертенка, чьи глаза поблескивали в тусклом свечении люстры. Щеки Фигуры невольно вспыхнули и в горле от нервозности застрял толстый ком. Библиотекарь потянул ладонь в сторону Сика, прекрасно понимая его дьявольские намерения, но вдруг остановился. Фигуре никогда не хватало ласки из-за его постоянной занятости, да и получит ли он её в ближайшее время? Вряд ли, ведь позабавиться ему даже не с кем. Начальник послушно вернул руки на место, продолжая опираться тазом на край стола, пока бегун во всю разминался с его кожаным ремнем. Черноволосый резво сорвал его и зверски откинул в сторонку, да так, что тот своей серебристой бляхой с характерным грохотом ударился об деревянный паркет. Сик ловкими движениями длинных пальцев расстегнул пуговку на черных брюках начальника и стремительно приспустил их вниз, лицом к лицу встречаясь с его тёмно-зелёными боксерами, служившими финальным оплотом защиты самого святого места мужчины. Однако и они потерпели крах, лишь только голодный освирепевший монстр схватился за края и осторожно, плавно отправил следом к опущенным штанам. Теперь-то он был на свободе. Тот, кого столь сильно желал увидеть Сик. Бегун глядел на него как на еду, всё никак не мог насмотреться и наконец приступить к делу, о коем парень подумывал не один день. Обхватив потной ладошкой член Фигуры, Сик потихоньку, не спеша двигал ею вверх-вниз, отчего крайняя плоть с приторным экстазом терлась об особенно чувствительную розоватую головку. Красноволосый издал тихий писк, зажмурив глаза: он уже давно не чувствовал чего-то подобного, но самое сладкое было лишь впереди. Постепенно член набухал, вставал словно оловянный солдатик и увеличивался в размерах. Черноволосый опешил, явно не ожидав увидеть подобные размеры. Конечно же Сик представлял у себя в голове агрегат Фигуры, правда в его мыслях он был гораздо меньше. Эрегированный член слегка подрагивал, а его головка словно факел светилась в темноте. Его и лицо бегуна разделяли какие-то несколько сантиметров, отчего щеки паренька становились всё ярче и ярче. На него словно навели пистолет, угрожая пристрелить. Его горячее дыхание приятно обжигало головку Фигуры, из-за чего начальник чувствовал странное удовольствие, мысленно желая, чтоб его подчиненный как можно скорее приступил к начатому. Оцепенение Сика быстро сменилось на хитрую ухмылку, и подобравшись поближе, он нежно поцеловал кончик стоячего члена своими жаркими устами. Его потрескавшиеся сухие губы вызвали очередной всплеск дрожи у Фигуры: когда в последний раз ему делали минет? Он даже и не помнил, но кажется это было очень, очень давно. Сик высунул свой рдяный, горящий язык и грубо прижал его к серединке ствола начальника, плавно проведя им до самой верхушки башни, оставляя за собой протяженный слюнявый след. Красноволосый сильнее вжался в стол, стиснул зубы и крепче сжал его края. Дыхание Фигуры сбилось и он никак не мог его нормализовать, словно библиотекарь находился в стрессовой ситуации, а не получал удовольствие от столь сладостного акта. Черноволосый, повторив данную процедуру несколько раз, уже вовсю наматывал круги вокруг головки, создавая слюнявое колечко и не собираясь останавливаться. Он будто полировал его. Бегун уже давно ждал этого момента и наконец он настал, теперь-то Сик может оторваться на полную! Черноволосый осторожно, неторопливо взял головку в свой горящий рот: Фигура уже не сумел сдержаться и из его уст вырвался хриплый, сдавленный стон, от которого Сик хитро хихикнул. Он не спешил и не брал слишком много, плавно двигая головой вперед-назад с характерным сочным, соблазняющим звуком. Бегун делал это столь страстно, сопровождая процесс довольным мычанием, словно он посасывал фруктовый лёд жарким летом. Красноволосый уже не мог сдержаться и потому из него вперемешку с сбитым грузным дыханием рвались ласкающие уши стоны, кои библиотекарь всё пытался напрасно сдержать. Сик продолжал обильно слюнявить ствол начальника, будто это был отдельный пунктик в его работе: абы Фигуре больше нравится слюнявый минет, нежели обычный? Сик также продолжал экспериментировать. Моментами он наклонял голову на бок и терся шершавой щекой об нежную головку эрегированного члена. Фигура, кажется, в такие моменты ловил даже большее удовольствие, чем от предыдущих действий подчинённого. Он комбинировал эти два действия и периодически менялся, вынуждая библиотекаря уже переставать сдерживаться и в открытую стонать. Лишь бы их только никто не услышал, иначе проблем будет по самое горло. Внезапно, с громким жарким чпоком, черноволосый оторвался от стоячего пениса Фигуры, тихо хихикнув и опустившись чуть пониже, к его бубенцам, что всё это время оставались без заслуженного внимания. Поначалу Сик неловко коснулся их язычком, осторожно лизнул и уже только после этого начал полноценно облизывать свисающие яички начальника. Он игрался с ними, словно с висящими колокольчиками, вместо звона которых раздавались довольные, слегка приглушенные стоны Фигуры. Набравшись храбрости, черноволосый так и вовсе взял одно в рот и с сладким, протяженным мычанием посасывал его, буквально вырывая из начальника хрипловатые постанывания. Ему нравилось их слушать, Сику хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно. Член Фигуры на вкус был по-настоящему прекрасен, словно бегун держит у себя во рту не половой орган, а настоящую амброзию из мифов и легенд! Черноволосый активно совмещал буквально все свои действия: отсасывал, облизывал его яички, терся щекой об головку, брал особенно глубоко, и всё исключительно ради того, чтоб наконец довести объект воздыхания до долгожданного оргазма, что уже подступал. Фигура с гадким хрустом оставлял царапины на столу, запрокидывал голову и дышал как побитая собака, его грудь адски горела и всё тело дрожало от невероятно приятных ощущений. Сик сумел ударить его по самому слабому месту, но этот удар вышел чертовски божественным, да настолько, что библиотекарь захотел его получать в каждый пятничный вечер. Фигура чувствовал, как его член начинает полыхать и бурлить, словно раскаленная магма вырывается из вулкана, но что-то всё ещё сдерживало её и не давало выйти наружу. Тогда-то красноволосый принял крайние меры. Он грубо схватил бегуна за голову и запустил пальцы в его густые черные волосы, после чего начал быстро двигать её вперед-назад, с каждым разом всё увеличивая и увеличивая темп. Сик поначалу мычал и выказывал сопротивление, но после сдался и закрыв глаза, послушно исполнял подходящую к концу работу. Его ротовая полость и глотка горели, было жутко больно, хотя боль эта чередовалась с гадким экстазом. Фигура громко стонал и сильнее сжимал волосы Сика. Его член всё нагревался и нагревался, прежде чем адская, обжигающая стенки его полового органа струя вырвалась наружу, прямо в рот черноволосому, противно стекая по горлу вниз. Фигура изливался в глотку своему подчиненному несколько секунд, пока наконец всё не закончилось. Красноволосый тяжело дышал: его хватка ослабла и Сик сумел осторожно выбрался из дьявольской ловушки, с искренним восхищением смотря на своего начальника. Их щёки горели, а в груди игрался мучительно-ласкающий жар, что появлялось соблазнительное желание прижаться друг к другу и продолжить. Бегун горячо облизнул губы, податливо проглатывая неприятное, терпкое на вкус семя и издавая при этом довольное мычание, будто ничего лучше в жизни он не пробовал. Уголки губ Фигуры слабо приподнялись. Библиотекарь нежно погладил своего подчиненного по волосам, на что тот мило мурлыкнул, шире улыбаясь. — Ну как, помогло тебе мое лекарство? – заботливо спросил сидящий на коленях Сик. — Ещё как помогло, – славно кивнул тот. Внезапно неподалеку от воркующих коллег послышался громкий шлепок книги об пол, и те ошарашенно взглянули в сторону исходящего звука: удивленный, оцепеневший Раш молча глядел на них с широко разинутыми глазами и словечка не мог произнести. Фигура и Сик залились густой кроваво-красной краской и уже было начинали подумывать, как им получше отмазаться, дабы тот не подумал ничего лишнего. — Я ничего не видел и не слышал, – опередил он их и развернувшись, стремительно пошагал прочь из библиотеки. Парни лишь услышали, как дверь негромко хлопнула. Переглянувшись, Сик и Фигура мило усмехнулись.