Трамплин

Людям за сорок. Какими они должны быть по мнению окружающих? Конечно, степенными людьми, обремененными детьми, возможно, даже внуками. Нет, это не про них. То, что эта семейка немного «своеобразна» Катерина поняла уже давно, ещё когда они только сошлись, поэтому не удивлялась выходкам невестки. Сын как-то был посдержанее, что ли. Настоящий же мужик, а таким негоже проявлять чувства. Жена делала его счастливым, а это было в приоритете для старшей женщины, поэтому она только улыбалась вечным хихиканьям, доносящимся из так называемой, «детской». Иногда она подозревала, что они и сексом занимались под обоюдный хохот, поэтому и не слышно равномерного скрипа кровати. Не всем же быть нормальными. Хотя, работает девка, деньги в дом приносит, налево не глядит, в хозяйские дела не лезет, помогает при необходимости и самое главное - сына держит в нормальном состоянии. Проблемы, через которые им пришлось пройти, врагу не пожелаешь. Алёнка валялась на кровати, пытаясь уснуть под бубнеж телевизора с очередной ментовско-бандитской разборкой. Изредка вздрагивала, проваливаясь в сон и выныривая оттуда под излишне громкий звук рекламы. Это Косте не надо было на работу, а её каждое утро ждали надоевшие за пять лет сотрудники и не менее опостылевший начальник, нарезающий задания со скоростью света, да такие, что женщина, даже с её компетенцией, едва справлялась. -Я вкусовой сосочек,- пробормотала она,- Я мороженку хочу. -Ночной дожор,- с пониманием сказал Костик и потянулся за халатами. Один накинул на свои худые плечи, второй подал женщине и укутал её, подвязав потуже пояс. Когда они были одни, что бывало крайне редко, ходили по квартире голыми, но сейчас за стенкой спала мама и её хрупкую психику надо было беречь. Костик обожал мать. Алёнка обожала Костика. Сидя на стареньком «уголке», и прижавшись боком к нему, уставившемуся в кухонный телевизор, она наслаждалась его теплотой и своим покоем. В том, что он её любит, женщина нисколько не сомневалась. Ссорились, конечно, ругались, много обидного она слышала в свой адрес, но, в какой семье без этого? А сейчас он с помощью врачей вышел из прежнего состояния, в котором она его нашла, и впереди было только светлое будущее, как Костик и обещал. Она ему верила безоговорочно. Оторвавшись от любимого, она посмотрела на его безупречный профиль и, поддавшись порыву, мазнула ему подтаявшим мороженым нос. Мужчина даже не успел отреагировать, как, пробормотав: «Мой, мой, никому не отдам», Алёнка засунула остатки рожка себе в рот и со всей дури полезла к сопротивляющемуся и смеющемуся мужу на колени. За стенкой сонно улыбалась мама - опять дети разошлись, едят ночью и смеются. Много ли на старости лет нужно? Найдёт когда-нибудь сынок работу, а там, глядишь, и детки пойдут. Молодые ещё, смогут родить. Алёнка тщетно пыталась залезть на спину Костику, но тот проворно убежал в спальню и замотался в одеяло, ехидно оттуда сверкая красивыми карими глазами, сводящими с ума всех знакомых представительниц прекрасного пола. Тяжело перелезла через мужчину и уютно устроилась у него за спиной. А на экране всё воевали. Костю это всегда успокаивало, а ей было безразлично, тем более - час ночи, а завтра на работу. А мужчину успокаивало ещё одно действо. -Почесай спинку,- детским голосом проканючил он. Алёнка перевернулась на другой бок и тихонько заскребла ногтями по гладкой нежной коже, где знала каждую родинку. Этот вечерний ритуал был умиротворяющ и интимен для обоих. Аленкина рука упала - женщина уснула. -Ну, солнце, ну, почесай. Проснулась и снова принялась за дело. Только вот опять ненадолго. После очередного повторения, Алёнка окончательно проснулась и показано насупилась. -Ты куда поползла, поползуха?- с подозрением спросил Костик. Он слишком хорошо знал это выражение лица. Точно что-то пакостное задумала. Женщина слезла с торца супружеской кровати, знавшей куда лучшие времена, одернула полупрозрачный белый балахон с рюшечками, который почему-то называла смирительной рубашкой и, шлепая босыми ногами, решительно вышла. Наглостью она не отличалась, поэтому тихонько постучала в комнату свекрови и вошла по разрешению. Час ночи. Если бы Катерина Павловна не знала свою невестку, пожалуй, слегла бы с инфарктом. Всклоченное существо в длинной, до пят, ночнушке легко могло сойти за призрак. Только вот голосом Аленки оно неопределённо произнесло: -Я возьму? -Что? -Надо. Такой вот «содержательный» диалог получился. Но, с этой женщиной подобное случалось часто. Алёнка нырнула под шкаф, слегка хрустнув уже не юношескими коленями, и достала лосиный рог. -Тебе зачем?- спросила Катерина грозную Аленку, марширующую наперевес с рогом к двери. -Спинку вашему сыночку чесать,- ответила женщина и свирепого добавила,- Если он ещё из окна не выпрыгнул. Костика в кровати не обнаружилось. Алёнка растерянно оглядела комнату. Мужчину выдало сдавленное хихиканье из-за плотной синей шторы. -Иди-ка сюда, дорогой! Из детской слышались взрывы смеха. Катерина, улыбнувшись, покачала головой и улеглась обратно. С Алёной Костик счастлив. Утром младшая женщина как ни в чём ни бывало, попила чай с бутербродами, заботливо приготовленным свекровью, уложила волосы, поцеловала спящего мужа и ушла на работу. Костик же после завтрака залез в Интернет с твёрдым намерением продать этот проклятущий рог. Время неумолимо, беспощадно и иронично. Стоящие у подъезда женщины тихо разговаривают между собой, стараясь, чтобы соседи их не слышали. Они рассадой обменивались и просто так, за жизнь, по-бабьи болтали. -Замуж тебе надо, Алёнка. -Была я уже там, тёть Кать. Не надо мне. Да и с ним не хочу, натерпелась, вы же знаете, а другие мне не нужны. С Костиком они развелись давно. -Я, вообще замужем за работой, - тихий вздох, - Она меня ебёт, она же и кормит. Алёнка сильно изменилась - начала носить платья, осознанно выбирая любимые расцветки Костика, много курить и материться, длинные волосы состригла и выкрасила в красный, а ещё с головой ушла в работу. -Ты только береги себя. Алёнка затянулась сигаретой. Она очень скучает по бывшей свекрови, хотя та и не знает. -Как сахар? -Да, вроде, ничего, в пределах. Катерина беспокойно оглядывает улицу. -Да поняла я, тёть Кать, ухожу. Вы тоже себя берегите,- поцеловала бывшую свекровь. Не успела Алёнка уйти - к подъезду подрулила белая машина. Костик поставил её на ручник, глядя то на смущенную и немного виноватую маму, то на уходящую с пакетом подрастающих помидоров бывшую жену. Брюнетка на переднем сидении изящно составила ножки на асфальт и вышла из машины. Костик молча взял пакет с рассадой огурцов, и пошёл к железной двери подъезда. Без единого слова сначала пропустил Дашу и маму, потом зашёл в темноту после светлой улицы сам. Даша уже третья на памяти Катерины. Из-за одной такой «дашки» Алёнка и ушла. Они разные, эти «дашки». Но ни с одной из них Костик никогда так не смеялся. После того, как нашёл работу, начал зарабатывать, завидным мужчиной стал. А Алёнка... Чего она? Ей некому чесать спинку. Больно, конечно. Но, он её честно предупреждал ещё давно: «Когда я на ноги встану, таких как ты дур у меня будет много».