Одуванчики на ветру

      Темноволосый мальчишка сидел на пирсе у небольшого озера и подкидывал ножик, что ровно втыкался в деревянную поверхность. Эрлану совсем недавно исполнилось двенадцать, но он считал себя взрослым достаточно давно. Впрочем, страх перед мамой заставлял снова и снова чувствовать его малышом. В который раз он попал в неприятную ситуацию и не мог придумать, как объясниться перед родителями. Он погладил набухшую щёку и проявившийся под глазом синяк, а после посмотрел на озеро, в котором отражалось закатное небо. Тяжело вздохнув, Эрлан прокрутил ножик в руке и встал.       Чем ближе становился дом, тем сильнее голова вжималась в плечи. Эрлан позавидовал черепахам и их способности спрятаться в панцирь. Проведя ещё раз по щеке, он остановился у двери и тягостно вздохнул. Он знал, как мама отреагирует на очередную драку. Знал, что отец недовольно покачает головой. Знал, что ему ещё неделю предстоит просидеть дома. Осмотревшись по сторонам, мальчик всё же вошёл в дом. Засунув руки в карманы и опустив голову, он двинулся вдоль коридора, надеясь остаться незамеченным.        — Ноги помой, — строгий и ровный голос отца заставил его на мгновение задержаться. Мужчина стоял в проёме, опираясь на тёмную деревянную трость и неотрывно наблюдая за сыном.       — Хорошо, — пробубнил под нос Эрлан, не поднимая головы. Он собрался пойти к лестнице.       — Стой, — Леви сделал шаг, и мальчик замер.       Хоть Эрлану и хотелось рвануть как можно быстрее, ведь он знал, что хромой отец его не догонит, но тело будто не слушалось.       — Я пойду мыть ноги… — тихо произнёс Эрлан.       — Голову подними.       Эрлан, сжав губы, взглотнул, но все же повернулся к отцу и посмотрел ему в глаза. Он знал, что тот всегда говорит ровно и не ругается, но его взгляд… От нахмуренных бровей бросало в дрожь сильнее, чем от маминых нравоучений.       — С кем в этот раз подрался? — отец говорил ровно, рассматривая яркий синяк сына под глазом. Его лицо не меняло выражения.       — С Питером, он вёл себя как говнюк…       — Не выражайся, что случилось?       — Я видел, как он в ворон из рогатки стреляет, и я показал ему наглядно, что так делать не стоит, — Эрлан покрутил ногой, смотря в пол.       — А он дал в ответ?       — Он был не один, с друзьями.        — Ты дрался с несколькими сразу? — Леви, не удержавшись, удивлённо приподнял брови.       — Ну да, их было четверо, и каждый получил по тыкве, — самодовольно улыбнулся мальчик и, бросив быстрый взгляд на отца, продолжил разглядывать пол.       — Что же с тобой делать? — Леви сделал пару шагов навстречу и потрепал тёмные волосы сына, — Иди умойся. Маму я возьму на себя.       Эрлан удивлённо поднял свои серо-синие глаза. Они засияли, стоило только мальчику увидеть отца, который одарил его еле заметной улыбкой. Кивнув напоследок, Эрлан рванул к лестнице, переступая через ступеньки. Сейчас он гордился собой: всё-таки он правильно сделал, что наградил хулиганов тумаками!       Леви неспеша прошёл в большой зал и посмотрел на Хедель, сидящую на диване. Она листала очередные документы. Женщина бросила на него быстрый взгляд и, мягко улыбнувшись, продолжила чтение бумаг. Мужчина двинулся в её сторону и, сев рядом, развалился, расправив руки по спинке и перекинув одну ногу за другую.       — Хедель…       — Да? — его супруга не планировала отрываться от серьёзного чтива, и она на него даже не посмотрела.       — Эрлан снова подрался…       — Вот же сорванец! — зарычала женщина. Отложив документы, она повернулась к мужу.       — Дело благое, не бурчи сегодня, — он провёл рукой по её рыжим волосам, успокаивая супругу.       — С кем подрался хоть? В прошлый раз пришлось извиняться перед Джонсами, — Хедель прикрыла глаза: от хулиганства старшего сына она заметно устала.       — С Питером, они на него вчетвером накинулись.       — И он каждому ответил?       Леви молча кивнул, прикрывая глаза.       — Ему двенадцать, какие драки? — женщина вздохнула и устало прильнула к плечу мужа. Его рука спокойно поглаживала её голову.       — Я в тринадцать уже весь девятый квартал в ужасе держал, — Леви ухмыльнулся, вспоминая свои буйные дни молодости в Подземном Городе.       — А Эрлан в тринадцать будет держать в ужасе район Ребелио? — Хедель подняла глаза, посмотрев на Леви. Тот лишь пожал плечами. — Мы с тобой это обсуждали: мы уже не живём в Подземном городе, ему не следует так себя вести, — рыжеволосая отстранилась, её брови строго сдвинулись. Ей не нравилось, что муж потворствует привычке Эрлана влезать в драки.       — Он наш сын, у нас было два варианта: или он будет всех колошматить, или будет давить людей вокруг авторитетом, — Леви усмехнулся, его даже позабавило, что сын пошёл по его пути. Решить дело силой проще, чем вечно давить окружающих взглядом, пронизывающим всех насквозь.       — Ну ты! — Хедель ткнула Леви в плечо, на что тот вытянул руку в знак капитуляции.       — Мне можно войти? — спросил Эрлан, встав в дверях. Он проголодался, но смотреть в глаза матери стеснялся.       — Заходи, чего уж, — Хедель, вздохнув, встала и подошла к сыну. Наклонившись, осмотрела лицо и подытожила: — Что произошло, то произошло. Главное, этот поступок не ударил в грязь лицом.       — В грязь лицом ударился уж точно не я, — ухмыльнувшись, заметил мальчик. В памяти всплыло свежее воспоминание, как он впечатал соперника в землю.       Леви ухмыльнулся, наблюдая за сыном.       — Голодный? — Хедель прошла к кухне, заглядывая в кастрюлю.       — А тож!       — Зови мелких, я пока положу.       Эрлан широко улыбнулся: он не только легко отделался, но и ещё нарвался на похвалу, пускай и еле заметную, но всё же. Позвав брата с сестрой к столу, он скатился по перилам и радостно влетел на кухню, сбивая отца с ног.       — Смотри куда идёшь, — буркнул Леви и, еле удержавшись за трость, двинулся дальше.       — Прости, — улыбнувшись словно чеширский кот, Эрлан уселся за стол, вдыхая пряный аромат супа.       — Я первая! — рыжая девочка пяти лет влетела в кухню, словно дикий гепард. Подбежав к столу, она как можно скорее заняла место рядом с папой, попутно показывая язык старшему брату, что бежал в след за ней.       — Ты в прошлый раз рядом с папой сидела! — обидчиво заметил рыжий семилетний мальчик. Надув губы, тот отправился к другому концу стола.       — Кто первый встал — того и тапки! Тренируйся быть шустрее, — Изабель заёрзала на стуле, самодовольно качая головой.       — Ну не дуйся, зайка, — Хедель подошла к сыну и, погладив его по голове, ткнула в плечо. — Я уступлю тебе место в этот раз.       — Спасибо, мам, — покрывшись лёгким румянцем, Абрам подвинулся к отцу и, получив долгожданную порцию поглаживаний от него, с довольным видом подвинул тарелку к себе.       — Вы как дети малые, — нудно заметил Эрлан, прихлёбывая суп всё быстрее.       — Сам то! Только дети с фингалами домой приходят, — Абрам скривил лицо.       — Я спасал мир вообще-то.       — Ну да, от кого? От дрыща с рогаткой? — мальчик хмыкнул.       — Так, стоп, — прервал перепалку Леви, — кушайте молча.       Дети переглянулись и, скривив лица, принялись есть, иногда поглядывая друг на друга. Хедель улыбнулась Леви: её забавляло, когда он пытался включать строгого отца, пускай и стоит признать, что выходило у него неплохо.       По окончании ужина, Эрлан, собрав тарелки, принялся мыть посуду — он этого делать не любил, но загладить вину перед мамой, которой придется снова извиняться перед соседями, было необходимо. Леви, проходя мимо, положил руку на плечо сына, и мальчик улыбнулся, не отвлекаясь от очередной тарелки.       Вечер начинался в этой семье обычно спокойно. Отец семейства сидел в кресле, сложив ногу на ногу и читал газету, а мама выводила штрихи в небольшом блокноте, утопая в новом увлечении. Дети играли в башню, вытаскивая маленькие деревяшки. Заканчивалось по традиции всё истерикой Изабель, дракой Абрама и Эрлана, но в этом даже прослеживался свой привычный уют. Эрлан закатывал глаза, пока мама просила их быть спокойнее. Леви молча наблюдал за происходящим, поглаживая маленькую голову дочери.       — Я уже взрослый для подобных игр с этими малявками, — бросил Эрлан, смотря в зелёные глаза матери.       — Я не малявка! — громко возмутился Абрам, показывая язык.       — Тогда не играй с ними, — пожав плечами, ответила Хедель. Она улыбалась.       — Вот и не буду, — пробубнил мальчик.       — Он не выдержит, — злобно хихикнула Изабель.       Леви удивлённо повернулся к дочери. Порой её смышлёность не по возрасту и любовь к злорадству приводили его в изумление, хотя это не было чем-то новым для него.       — Он выпендривается, но время с нами проводить любит, — подняв палец вверх и закрыв глаза с умным видом, отметила девочка.       Леви посмотрел на супругу и, приподняв брови, улыбнулся, а Хедель громко засмеялась, наблюдая за дочерью. Эрлан громко выдохнул, закатив глаза. Абрам, повторяя за мамой, тоже засмеялся, поддакивая сестре.       — Кажется, у нас ещё одна наблюдательная мадам растёт? — Леви подхватил девочку, усадив на колени.       — А тож! — горделиво кивнув, Изабель приобняла отца.       — Я тоже хочу, — Абрам подбежал к Леви, тоже бросаясь в объятия.       — Тогда куча мала! — Хедель навалилась сверху, посмеиваясь.       — Я в этом не участвую, — закатив глаза, монотонным голосом произнёс Эрлан.       — Не будь занудой, — Хедель ухватила сына и потащила в кучу.       — Не задушите меня, — еле слышно произнёс Леви.       — Душит нас тут только старший «мелкий», — отметила, не переставая смеяться, Хедель, и Эрлан снова тяжело вздохнул, но всё же, улыбнувшись замечанию, прижался сильнее.