Одуванчики на ветру

      Магазин, которым владели Аккерманы, был небольшой, но это не отменяло его популярности, распространившейся по всему городу. Именно здесь вкусы и ароматы становятся отдельным искусством, к которому хочется вернуться вновь. Люди приходят сюда, чтобы восстановить душевное равновесие, — Леви это хорошо понимает.       Аккерман старший всей душой трепещет за своё детище. Думал ли он, что когда-то станет торговать чаем? Конечно, он мечтал об этом, представлял, как будет сортировать сухие листья и делиться своей страстью с остальными, но другое дело — это добраться до своей мечты. Владеть магазином — это дело непростое, ведь мало просто любить то, что продаёшь, важно уметь продать это другим. Этому навыку пришлось научиться. Умение улыбаться покупателям было достигнуто через боль в скуловых мышцах. Каждодневное общение с новыми людьми без возможности пускать колкости и команды? И это он тоже преодолел.       Сейчас, на данном этапе жизни, Леви собой гордился: он сделал то, чего от него не ожидали. Он мог стать тем, к кому люди хотели возвращаться, и многие из старых знакомых поразились бы, увидев изменения в характере. Правда вот только, что быть вежливым и улыбчивым долго не выходило, и тогда на помощь приходили члены семьи, не обременённые тяготами прошлой жизни. Сегодня отцу семейства помогал Эрлан. Мальчика не радовала перспектива провести последние дни каникул в магазине, но противостоять отцу ему не хотелось. «Жизнь дороже», — нервно посмеиваясь, думал Эрлан и плёлся в магазин на помощь.       Пока отец разминал затёкшее колено, мальчик переставлял сорта чая по алфавиту. Леви терпеть не мог беспорядок, а хаос на полках мог задерживать поиски да и просто вызывал раздражение. Эрлан взял небольшую коробку и вдохнул сладковатый аромат: нотки жасмина приятно защекотали носовые рецепторы, и он улыбнулся. Колокольчик двери тихо звякнул, оповещая о новом клиенте, и Эрлан, спустившись со стремянки, не отпуская коробку с листьями, подошёл к стойке.       Сердце замерло всего лишь на мгновение, но по ощущениям будто на несколько минут. Ладошки вспотели, мысли покинули голову, а глаза безотрывно следили за вошедшей девочкой. Её белые локоны были подвязаны голубым бантом, платье, словно пенное море, окутало тело, светлые глаза изучающе скользили вдоль полок. Тонким пальцем она скользнула вдоль банок, читая названия, и её губы непроизвольно приоткрывались. Толчок пальцем в плечо разбудил мальчика. Вспомнив, как дышать, Эрлан пару раз моргнул и сделал шаг в сторону гостьи: — При... вет... — сглотнув, он понял, что слова застряли в горле, и его приветствие было похоже скорее на кваканье. — Привет, — на её лице появилась широкая улыбка, глаза блеснули, как только она повернулась к нерешительному продавцу, — мне нужен чай с жасмином, а ещё ромашкой, — её рука уверенно потянулась к банке с ромашковыми листьями, и она протянула её Эрлану. — Хорошо, — взяв банку, Эрлан вернулся за стойку к весам. Руки делали всё на автомате, соображать было ещё трудно.       Леви любопытно вытянул голову, заглядывая за стойку. Наблюдая за взволнованным сыном, он улыбнулся: «Какой влюбчивый», — хмыкнув, Леви облокотился на полку. Он продолжил тихо стоять и не вмешиваться. — И жасмин, да? — Эрлан отставил пакетик с ромашкой и направился к полкам. — Ты поставил чай с жасмином у весов, — тихо заметил Леви и указал пальцем в сторону столика. — Точно, — ударив себя по лбу, Эрлан пошёл обратно. Гостья хихикнула, и мальчик улыбнулся в ответ.       Сухие листья высыпались в тару на весы. Отмерив двести граммов, Эрлан переложил их в бумажный пакетик и перевязал верёвочкой, выложил товар на стойку. Его взгляд непроизвольно скользнул на девочку, мягко улыбнувшись, он высчитал сумму. Отдав чай и проводив покупательницу взглядом, мальчик повернулся к отцу: — Кто она? Раньше я её не видел. — Наши новые соседи, они переехали пару недель назад. Заинтересовался? — хмыкнув, Леви вернулся за стол, где перебирал новоприбывший товар. — Да так, просто интересно, — стараясь не выдавать переживаний, Эрлан направился к стремянке, но от внимания Леви не ушли румяные щёки сына.       День тянулся бесконечно, однообразные перемещения от весов к стойке не выматывали сильно, но интересным времяпровождением назвать это было точно нельзя. В перерывах между покупателями Эрлан позволял себе тяжело вздыхать и зевать. Однако в такие моменты он мог провести время с отцом — это было единственное, что его радовало. — Сын, возьми чёрный чай, я пока воду вскипячу, — Леви встал и размял шею. Он не уставал от своей работы, но делать перерывы, по его мнению, было важной частью трудового дня. — Хорошо, — заметно оживившись, мальчик рванул к полке и, схватив банку, довольно ей затряс.       Двигаясь в сторону отца, мальчик потрясывал банкой как маракасом и двигал ногами, пританцовывая. Жаркий день дал о себе знать влажными ладонями — банка выскользнула из рук, разбиваясь в дребезги. Ценные листья разлетелись по полу, смешиваясь с осколками. Леви тяжело вздохнул и посмотрел на сына. Тот вжал голову в плечи. Леви напрягся: его желваки отчётливо задвигались, брови нахмурились, губы сжались в тонкую линию. — Тебе повезло, что мать запрещает вас бить, — сдержанно произнёс Леви, сверля сына глазами. — Прости, — разведя руками, Эрлан поджал губы, — я всё уберу.       Эрлан ретировался к складу за шваброй. Леви глубоко вздохнул, собрав крупные осколки, завернул их в бумагу и выкинул в урну. Радовало, что чая в банке было немного, а следовательно, потери не столь уж и трагичные. Взяв другую банку, Леви залил листья водой.       Усевшись за столик, Аккерман старший подвинул чашку младшему. Эрлан ухватился за чай, будто она спасёт его от строгого взгляда отца. Мальчик сделал несколько крупных глотков, но так и не стремился убирать чашку. — Не торопись, чай надо смаковать, — Леви вытянул руку, убирая кружку. — Я не злюсь, главное, что ты не порезался. — Скажи, если бы не мама, ты бы правда бил нас в воспитательных целях? — Возможно, — ухмыльнувшись, Леви сделал глоток и сощурил глаза. — Да ну, точно нет, ты бы не побил ребёнка, — Эрлан недоверчиво отвёл глаза и хихикнул. — Вас точно не посмел бы, — Леви тоже отвёл глаза. Упоминать о том, что однажды он избил тринадцатилетнего мальчишку на глазах сотни людей, чем шокировал Хедель, он не стал. — А можно спросить? — отодвинув в сторону кружку, Эрлан чуть наклонился и заговорщески осмотрелся. — Дерзай. — А титаны правда были такими большими, что могли до неба достать рукой? — До неба они достать не могли, но самый большой титан, которого мне довелось видеть, достигал метров пятьдесят точно, — задумчиво приподняв голову, Леви почесал подбородок, — но большинство были по метров пять. — Ого... — глаза мальчика загорелись, и он привстал, опираясь на стол. — А ты правда убил так много, что точное число даже сказать не можешь? — Правда, — лёгкая нотка сожаления мелькнула в голосе, и мужчина опустил глаза, вспомнив разочарование: когда он узнал, что титаны являются обычными людьми, это разбило ему сердце не меньше, чем потеря близких. — Я бы тоже хотел стать солдатом разведки, но сейчас это уже не нужно, — Эрлан облокотил подбородок на руку и тяжело вздохнул. — Я бы тебя не пустил, — строго заметил отец. — Ты же делал это, — запрет на несуществующую цель мальчика возмутил. — Твою маму не пустил, а тебя тем более. Мы должны радоваться, что это закончилось, и ценить тот мир, который настал, пускай он такой же шаткий, как и качель на детской площадке. Пора закрыть эту тему, — Леви сделал последний глоток и вернулся к работе.       Эрлан проводил взглядом отца. Подав плечами, взял чашки со стола и направился к раковине. Он думал о сказанном и понимал, что ему хочется знать больше. Родители не любили вспоминать время в Элдии, но это время, окутанное тайной, завлекало всё больше. Лишь довольствуясь маленькими отрывками сплетен и слухов, он сопоставлял картинку происходящего. Читать о титанах из учебников истории было не то же самое, что слышать историю из первых уст, и Эрлан частенько доставал вопросами бывших военных, коих в его окружении было много. — Справишься один? Я схожу за газетой, — Леви, взяв пиджак с вешалки, направился к выходу. Получил в ответ на вопрос кивок, вышел.       Эрлан, опираясь скучающе о стойку, осмотрелся: пока отца нет, можно и побездельничать! Улыбнувшись, он принялся погружаться в свои мысли, представляя, как ему пошла бы военная форма. Звон колокольчика вернул его из мира фантазий — он широко улыбнулся, приметив в госте старого знакомого: — Дядя Конни! — Эрлан выбежал за стойку, обнимая мужчину. — Привет, ты тут один? — погладив тёмные волосы, знакомый посетитель двинулся дальше. — Папа вышел. Чаю? — Да, — Конни принялся осматривать банки, — хочется новенького. — Хорошо, а пока мы выбираем, ты расскажешь, каким был папа в разведкорпусе? — Он мне не простит, если я расскажу правду, — неловко скривив рот, мужчина продолжил читать этикетки. — Так даже лучше, — хитро сощурив глаза, Эрлан придвинулся ближе. — Я слышал, что он многих пугал? — Так говоришь, как будто тебя он не пугает, — карие глаза стали шире. — Ну я смелый, знаешь ли... — затеребив край кофты, Эрлан отвёл взгляд. — Ну да, конечно, — Конни засмеялся и потрепал тёмную макушку. — Да я могу ему даже язык показать! — прикрикнул мальчик. — Кому язык показать? — Леви, стоя в дверях, смотрел на сына. Его серьёзное лицо, покрытое шрамами, не вселяло ни веселья, ни смелости перечить.       Единственный целый глаз безотрывно следил за ребёнком, чей взгляд забегал из стороны в сторону. — Ну давай, — Конни засмеялся громче, наблюдая, как ему казалось, комичную картину. — А ты чего ржёшь? Дитя переросток, — Леви тихонько приоткрыл дверь и размеренно прошёл вглубь магазина. — Да так... — ровный голос вызывал дрожь и возвращал в неприятную ностальгию. Конни, отвернувшись, вернулся к изучению ассортимента.       Повернувшись спиной к собеседникам, Леви улыбнулся. Его забавляло, как люди порой на него реагируют. Репутация делала своё дело — это было удобно. — Чего пришёл? — вернув своё внимание, Леви присел на стул. — Чай хотел, но что-то из нового. — Привезли зелёный с Хизуру, в него можно добавить одуванчики. — Одуванчики? — Конни недоверчиво покосился на бывшего капитана. — Они придают пряности, тебе понравится, — Аккерман хорошо знал своих клиентов и их вкусы. — Ну ладно, давай, — владелец кондитерской довольно двинулся к стойке. — Приятного чаепития, — не одарив клиента улыбкой, Леви взглянул на сына и велел ему: — Показывай язык. — Да я пошутил, — Эрлан подошёл ближе и широко улыбнулся. — Ладно, — потрепав волосы сына, Леви улыбнулся в ответ и притянул сына ближе к себе.