Addiction

      По рукам текло что-то безобразно липкое. Он не мог сказать, что это конкретно, но оно было едва теплым, словно рука опущена в котел из его грехов. Чуя задыхался. Закашливался, пытаясь прогнать удушающее ощущение смерти и паники, окатывающей его ледяной водой, но ничего не получалось. Он не мог всплыть, вокруг будто было всё и ничего одновременно — эфемерно. На шее он чувствует шершавые руки, медленно обвивающее. Тонкие пальцы будто бы любовно очерчивали линии артерии и вен, останавливаясь на них — проверить, как часто Накахара дышит.       Просыпаясь за столом, Чуя вздрагивает. Ему никогда не снились сны. Никогда и сегодняшний день не должен был стать исключением. Но, по каким-то причинам, стал. Даже после сверхурочных, когда он валился с ног от усталости, его мозг не генерировал никаких сновидений.       Если ты в априори не являешься человеком, разве тебе может что-то приснится? Да ладно бы просто сон, но… Рука в перчатках осторожно проходится по взмокшей шее, фантомно ощущая прикосновение чужой, холодной. Накахара судорожно выдыхает, поправляя смявшуюся документацию на столе и смотрит в окно, когда к нему тихо постучали. В кабинет плавно втекает Коё, очень обеспокоенно его оглядывает, но говорить не спешит, пока Чуя приветственно не кивает ей.       — Выглядишь помятым. — Замечает Озаки, хмуря аккуратные бровки. Она как никто другой могла прочесть его состояние лишь взглянув. Чуя хотел отмахнуться, что у него, видимо, слишком много работы, однако сестрица как-то сконфуженно отвернулась от него, поджимая губы. — Тебя хочет видеть босс.       Накахара медленно кивнул в знак того, что он услышал новость и собирался уже вставать. Он приподнялся с кресла и заинтересованно уперся руками в стол, склонив голову.       — Что-то важное?       — Ох, тебе стоит узнать самому.       Эта уклончивость Коё заставила Чую немного напрячься: сестра подбирала и смаковала слова слишком броско, чтобы подать предельно завуалированную информацию. Чтобы узнать, что от тебя хотят, лучше и правда убедиться самому на ковре босса, а не кидаться от догадки к догадке.       Верхний этаж штаба был полностью в распоряжении босса Портовой мафии. В юношестве, когда Накахара только вступил в ряды организации и давал присягу Мори, красота Йокогамы с такой высоты его завораживала даже с учетом его контроля над гравитацией. Огромные двери, как и всегда, охранялись шестерками, но в их лицах он заметил противоречивый конфуз и смятение, как только его заметили. Да что сегодня со всеми творится?       — Накахара-сан, босс ждет вас. — Подал один из людей, поправляя наушник. Видимо, включили связь с Огаем, но к чему? Чуя настороженно кивнул и открыл дверь, заходя внутрь. Такое ощущение, что он не знает того, что знают абсолютно все. Это выводило из себя.       «Да что происходит?» — бубнит Накахара, встречаясь взглядом со спинкой отвернувшегося кресла. И, словно ответом на его вопрос, оно поворачивается. Дазай, мирно и скучающе восседающий на месте Мори, стал последним спусковым крючком.       — Ты, блядь, издеваешься? — Рычит он, подходя ближе. — Тебе сколько лет?       — Надеюсь ты хорошо выспался, — Осаму улыбнулся на взгляд Чуи, который был в замешательстве. Бинтованный указал пальцем на свою щеку, прослеживая параллель на лице Накахары, где осталась заметная складочка ото сна. — Перед банкетом в честь внезапной смены власти.       Чуя, что пытался «разгладить» полосочки ото сна кулаком, вдруг стушевался и подлетел к столу.       — Не смешно. Перестань. Что с Мори-саном?       — Разве я смеюсь, Чуя? — Осаму с горечью улыбнулся. Он предполагал, что сильнее новость ударит именно по Накахаре. — Мори-сан трагично разбился в автокатастрофе, ты разве не был свидетелем?       — Дазай… — Прошептали губы, еле шевелясь. До него стало доходить, что на самом деле происходит и почему Коё вела себя так странно. — Какая моча тебе в голову ударила?       — Мы это обсудим, но сейчас нужно продумать твою пламенную речь перед остальными в Портовой мафии, чтобы не ударить в грязь лицом.       — Я не стану пособником смерти босса.       — Твой босс теперь я. Поэтому жду от тебя такой же верности.       — Верность? — Он фактически задыхался от накатывающей истерики, но держал себя в руках: лишь подрагивающие пальцы его выдавали. — Да что ты о неё знаешь? В верности перед организацией я клялся Мори, а не тебе.       — Такая уж большая разница? — Невесело усмехнулся Осаму, склонив голову чуть вбок, разглядывая Накахару, следя за каждой малюсенькой эмоцией на его лице. Тело напряженно до предела: щелкни и он разобьётся, словно старый фарфор. В помещении воздух становился спертым, густым. Не ясно, способность ли Чуи выходит из-под контроля или его эмоции так сильно давят на само существование Дазая.       Оказалось, что всё-таки первое. Можно различить слабое красное свечение вокруг напарника, который правда старается подавить гнев, чтобы не разнести здесь всё в щепки. Осаму с этим не помогал. Ему нравилось выводить Чую на эмоции, он часто стрелял язвительными словами, словно водил красной тряпкой перед быком, выжидая реакции — агрессии.       Это крайне раздражало. В сексе, в их взаимоотношениях, миссиях — во всём. Рядом с Дазаем ты никогда не будешь чувствовать себя в безопасности, ожидая, когда твоим бессилием будут упиваться.       Чуя не разрывает их тяжёлого зрительного контакта даже когда напарник встаёт с насиженного места и не подходит на расстояние вытянутой руки, касаясь его шеи, обнуляя способность. От прикосновения чужих холодных пальцев Накахара вздрагивает и отшатывается назад. Это было так похоже на то, что он чувствовал во сне: отвратительно холодное удушающее касание. Его уверенность дала трещину ровно в этот момент.       — Отъебись от меня. — Шипит Накахара, переходя на шепот. Если парень поднимет тон, то его голос дрогнет, он чувствует это. Взгляд переместился в сторону. Отчасти потому, что встречаться с карими глазами ему не прельщало. Отчасти — ему нервозно. Дазай не глуп, раз примирительно заправляет руки за спину, уловив предупреждение. — Разбирайся со своей припяздью сам, а меня не смей вмешивать. Не тогда, когда ты игнорировал меня два месяца.       Осаму стойко проигнорировал последнюю часть, хоть и хотелось колко поставить Накахару на место. Обвинение в игнорировании звучит по-ребячески и неуместно. Это стоило некоторых усилий. Его взгляд стал серьёзнее.       — Убить босса — это не припяздь, Чуя, а стратегический ход.       Никто не станет убивать Огая ради припязди, если, конечно, шарики за ролики не заехали. Дазаю просто ясно дали понять, что держат его на коротком поводке. Никакому псу, особенному бродячему, дрессировка не понравится. Мори просто забылся: уничтожил одну из его слабостей и дал понять, что не поскупиться поступить так снова. Осаму лишь действовал на опережение.       — Я предлагаю… — Начал спокойно Осаму, смотря ровно и холодно на напарника, — теперь уже бывшего, — но его бестактно перебивают.       — А я предлагаю пойти тебе нахуй, «босс». Ты услышишь от меня присягу только когда Ад замёрзнет. — Пальцы в перчатках делают акцент кавычками на последнем слове, а голос шипит. В нем полно обиды и отчаяния, словно Чую загнали в угол. Не мудрено: Мори был той фигурой, которая заменяла ему родительскую. Он нашел в нем утешение, когда примкнул к мафии. Накахара выдохнул и, больше ничего не сказав, стремительно направился к дверям, шибко импульсивно открывая их.       Дазай знает, что он вернется. Всегда так было. Сейчас проблема заключалась в том, что напарник считал его предателем с отсутствием эмоционального интеллекта и действительно был зол.

***

      Чуя смотрит на входящий вызов и раздраженно щёлкает языком, отклоняя одной рукой. Вторая же лежит на руле автомобиля, впиваясь в него пальцами, будто это — спасательный круг. Он игнорирует Осаму успешно четвертый день, но тот сдаваться не намерен, видимо. Дазай звонил ему с длинной периодичностью: не слишком навязчиво, а так, чтобы дать о себе знать.       Мудак.       Показать, что он ждёт. Но у всего есть лимит. Чуя злился: Осаму игнорировал его существование два ебучих месяца, а потом берет и делает вид, будто всё нормально. Будто всё так и должно быть. Но это просто раздражало. Злило то, что Дазай решил воспользоваться им, прекрасно чувствуя авторитет Накахары внутри организации. Он же… Верен мафии до усрачки. Если бы юноша недостаточно хорошо его знал, можно было подумать, он привязал Чую сексом к себе именно за этим. Но сам парень знал, — чувствовал, — что-то определенно случилось. Между Мори и Осаму. И вместо того, чтобы обсудить — Дазай бросился в омут в одиночку, ставя его перед фактом. Наивно было полагать, что он с ним «просто поговорит». Сколько Накахара его знал? Четыре года? Пять лет? Достаточно, чтобы понять, но всё же обида скреблась под ложечкой.       Чуя заехал в магазин, чтобы банально закупиться впрок, потому что у него в холодильнике мышь повесилась. О доставке в мафии даже речи идти не может, хоть квартира формально оформлена не на него. Это был единственный уголок в мире, где Накахара чувствовал себя безопасно. Его адрес знали только два человека — Ане-сан и Огай. Теперь список сократился до одного человека. Он не водил Дазая к себе после переезда. Если в общежитии, когда были совсем подростками, они делили одну комнату на двоих, то сейчас — нет. Чуя лучше подорвётся на мине, чем позволит ему узнать его адрес.       — Ваша карта заблокирована. — Скучающе сообщил продавец, на что мафиози удивленно приподнял бровь.       — В смысле? — Чуя ущипнул себя за переносицу, не понимая. У него там столько средств, что жопой жуй. Проверив еще одну карту, он вскипел — та тоже была заблокирована. Он вытащил немногочисленную наличку из кошелька, недовольно цокнув языком.       — Сдачи не надо.       Втянув воздух носом, Чуя ждал, пока продавец сложит его покупки в пакет. Много ума понять, чьих это рук дело, не нужно.       — Мудак кривоногий. — Шипел Накахара, вылетев из магазина с такой скоростью, что автоматическая дверь не успела среагировать и задела его плечо. Дазай хочет, чтобы он явился? Что ж, он явится.

***

      Накахара входит в кабинет без стука, тяжелой поступью, глядя на нового босса исподлобья. Признаться, Осаму очень гармонично смотрелся в таком амплуа и выглядел так, словно за эти несколько дней повзрослел. Чуя не мог не заметить шарф Мори на его плечах, замедлив шаг. Дазай словно ждал его, разливая алкоголь по бокалам. Пытается хоть как-то сгладить острые углы.       — Как твой мини-отпуск? — Деловито поинтересовался босс, сопровождая это дежурной улыбкой.       — Дерьмово, учитывая, как ты настойчиво названивал мне и заморозил мои счета. — Буркнул Чуя, сложив руки на груди. Он шёл сюда с таким пылким намерением выбить из него всю дурь, но как только он оказался в кабинете, вся злость словно притупилась. — Ты мне, блядь, на нервы действуешь.       Осаму весело усмехнулся, жестом приглашая его сесть, но Накахара лишь подошел чуть ближе, не решаясь сесть на то место, где обычно сидел сам Дазай, когда был на ковре у Мори.       — Мне показалось, четыре дня достаточно, чтобы ты созрел на разговор.       — О чём мне с тобой разговаривать?       — Знаешь, — несмотря на явное нежелание Накахары слушать то, о чем сейчас пойдет речь, новый босс все же решил попытать удачу, надавив на слабое место парня. — Я подумал, раз место в Исполнительном комитете сейчас вакантно, его мог бы занять ты.       Он знал. Знал, как Чуя был взбешен фактом того, что Дазай первым вступил в комитет. Не то чтобы эта обида была в нем до сегодняшнего дня, но напоминание об этом заставило его сжать кулаки.       — И, — Дазай продолжил, не дав ему времени возразить, чуть склонил голову к плечу к документам. К смутно знакомым документам: зрачки у Накахары заметно расширились. — Ты же так рвался узнать, что в них, а я предоставляю отличную возможность.       — Ты мне сделку предлагаешь? — Шипит юноша, облокотившись руками о стол, смотря ровно в коньячные глаза. — В обмен на показания?       Теперь выражение лица Дазая не скучающе-дружелюбное, а довольное сообразительностью уже-бывшего напарника. Он однобоко ухмыляется, показывая ямочку на щеке, а глаза прищурены. Чуя задерживает на этом взгляд, но только на мгновение, переводя его к документам на столе. Это дневники с информацией, что собирал Рембо. Там, с большой вероятностью, написано то, кем он является.       — Мне очень нравится твоя проницательность. Так что, Чуя? — Осаму уточняет лишь ради приличия, чтобы Накахара действительно подумал, что решение принял он, когда как на самом деле Дазай знал о исходе этого разговора еще на стадии планирования. Чуя, как и ожидалось, стиснул зубы, но медленно кивнул. Какая очаровательная покорность. — Тебе стоит вникнуть в придуманную байку: Огай прогуливался с Элис-чан, — парень морщит нос от упоминания девчонки — вот по кому точно он скучать не будет. — Вместе с тобой. Ты зашел в кондитерскую, когда босс сел в автомобиль, в который неожиданно въехал грузовик. Перед этим вы обсуждали, как горячо Мори хочет видеть меня на кресле, ясненько?       Накахара слушал и хмурился с каждым сказанным словом все больше.       — Вот чем ты занимался два месяца.       — Не знай тебя так хорошо, я мог подумать, что ты скучал. — Осаму усмехнулся и пригубил алкоголь из своего бокала, скучающе смакуя его на языке. — Сегодня состоится банкет по случаю смены власти. Как ты понимаешь, новость о смерти моего предшественника серьёзная: на нём будут присутствовать не только члены мафии, но и доверенные лица Министерства и Вооруженного детективного агентства.       Чуя, что до этого занимался сканированием взглядом панорамного окна за спиной Дазая, наконец поднял глаза, устало выдыхая. Это походило на затянувшийся плохой сон. Хотелось дать себе пощёчину, чтобы прийти в себя. Дазай, видимо, заметил перемену настроения напарника и с интересом заглядывал в его глаза. Вечно шумный Чуя, которому только дай повод выплеснуть эмоции, сейчас просто стоит и слушает?       — Что требуется конкретно от меня? — Рыжий наконец подал голос, щуря глаза на босса.       — Быть убедительным и безупречным, как ты умеешь.       Чуя думает, что это будет очень тяжёлая неделя.

***

      Все расступались, пропуская нового босса в банкетный зал. Чуя морщит лоб и потирает его, разглаживая складочки, пытаясь унять головную боль. Но его головная боль стоит по левое плечо, приветливо встречая кого-то из агентства. Кажется, этого блондина звали Куникида Доппо. Накахаре посчастливилось не знакомиться с ним лично, хотя ему кажется, что это ненадолго.       Озаки позаботилась о смене его гардероба с наводки Дазая: ему, видите ли, хотелось видеть свою правую руку более «презентабельной» и избавиться от премерзкой шляпы. Чуя ему на это фыркнул, показав средний палец и сказал, чтобы он катился нахуй с такими пожеланиями. Стоит признать, но синий костюм тройка смотрелся на нём отлично. Он не без удовольствия ухмыльнулся на угрозу Осаму сжечь шляпу.       Чуя зацепился глазами за лысый затылок и поспешил подойти к нему, сложив руки за спиной.       — Танеда-сан, рад вас видеть в добром здравии. — Парень уважительно кивнул и дежурно улыбнулся. — Жаль, что при таких обстоятельствах.       Накахара умел быть обаятельным с людьми, которых он не переносил. К таким относятся все шайки из Министерства: они сосут кровь у мафии все последние годы, почти полностью связывая им руки. Танеда также приветственно кивнул ему.       — Выражаю свои соболезнования Портовой мафии, Чуя-сан. — Мужчина сложил руки в рукава своего кимоно и хотел добавить что-то ещё, но его взгляд поднялся чуть выше головы Накахары. — Приветствую, Дазай-кун.       Чуя закатил глаза, кашлянув в кулак.       — Дазай-доно, Танеда-сан. — Поправил он деликатно, услышав тихий смешок самого Дазая.       Ему это доставляет море удовольствия, Накахара затылком чувствует.       — Будем статусами бросаться? Что ж, Танеда-сан, Чуя теперь главный советник и моя правая рука. — Босс весело щурит глаза, ожидая реакции. Руководитель особого отдела тихо фыркнул, но кивнул, когда как Накахара удивлённо моргнул, посмотрев на Осаму, как на умалишённого. — Обсудим позже.       — Но старший советник — Коё. — Он непонимающе нахмурил брови, не оставляя тему на «позже». Танеда решил тактично покинуть их, садясь за стол.       — Да-а… Была. — Дазай оглядел зал скучающим взглядом и пожал плечами. — Но предложила тебя на эту должность. Она не хочет занимать её под моим началом, какая жалость, представляешь?       — Не думаешь, что мне стоило об этом знать? — Чуя шипит, пока босс подтолкнул его к столу, улыбаясь, словно сытый кот.       — Может быть, однако это не так зрелищно, согласись?       Накахара сел по правую руку Дазая, насупившись. Конечно, как сильно он поверил в него. Стоило бы догадаться, что важные новости останутся для него втайне и будут выставлены только перед фактом. Парень выдохнул, беря канапе со стола. Он не совсем представлял свои задачи на новой должности. Что он может посоветовать Дазаю? Съебаться с его глаз подальше?       Пока он сверлил взглядом несчастную канапе в руках, раздался звон бокала. Осаму привлек внимание собравшихся, начиная свою речь.       — Спасибо каждому, что нашли время проститься с Мори-саном и запечатлеть церемонию инициации. Гибель босса для мафии — непростое время, однако после заката всегда взимается рассвет. — Дазай говорил уверенно, с грустной улыбкой на губах. Во время его речи подчинённые разлили в чаши членов мафии сакэ. — Моя цель, как приемника Мори-доно — процветание организации и клянусь служить мафии до конца своей жизни.       Как бы ни хотелось усмехнуться на последних словах в этой клятве, Чуя лишь кивнул. Он смотрел, как Осаму испивает из своей чаши и перевёл взгляд на остальных членов мафии, выискивая мельчайшую деталь: как дрогнут чьи-то руки, самый мелкий вздох, самую незначительную, на первый взгляд, эмоцию. Распитие сакэ на церемонии инициации — немая клятва в верности новому боссу. Чуя мелкими глотками испил из своей чаши и встал со своего места. Они обсуждали, что он лишь подтвердит гибель Огая, но ему хотелось произвести впечатление на всех в этом зале.       В первую очередь, на Дазая.       Накахара совсем вышел изо стола под любопытный взгляд карих глаз.       — Когда Мори-сан упомянул о том, что приемником будет Дазай, так и порывалось спросить: «вы шутите?», но кто же знал, что это произойдёт так скоро. — Начал парень и снял с головы шляпу, приглаживая волосы и выдыхая. Осаму заинтересованно встал с кресла перед ним, догадавшись о том, что будет дальше: Чуя встал на одно колено, давая ему присягу. — Я вверяю Осаму Дазаю, как новому боссу, свою кровь, и уничтожу любого, кто встанет на пути организации под его началом.       Кажется, он слышит едва слышный выдох рядом, но головы не поднимает, ожидая. В зале воцарилась оглушающая тишина, которая лишь давила на его плечи, когда на самом деле это были руки Дазая.       — Забавно противоречиво, но… — Босс шепчет совсем тихо ему на ухо, поднимая Чую с колен за локоть. — Эффектно.       Накахара наконец поднимает глаза на гостей, которые с нескрытным удивлением смотрели на сцену, которую он устроил. Озаки поджала свои губы в ярко-алой помаде, однако одобряюще кивнула, когда как остальные подчинённые с уважением склонили головы. Как и она секундой позже.       — Потрясающе, Чуя. — Продолжает шептать Дазай, чтобы было слышно только им. — Превзошёл себя.       Накахара не отвечает, скользя взглядом по залу. Видеть столько противоречивых людей в одном месте было странно: их подчиненные уважительно склонили головы, отдавая присягу после показательного примера исполнителя, на лицах членов Министерства и Агентства застыло уважение — они безоговорочно принимают нового главу, вверяют спокойную жизнь не только организации, но и всего города. Голова сама поворачивается на Осаму, который завороженно смотрел на это. Его черты лица стали мягче, словно в кои-то веки он наконец расслабился и сбросил вечное напряжение в плечах.       — Спасибо. — Слышит Накахара и только сейчас понимает, что босс повернулся к нему, улыбнувшись уголками губ так, что проступила маленькая ямочка на щеке.       — За сцену?       — За доверие. — Дазай усмехается и поправляет его.

***

      Банкет не длится долго — незачем тянуть резину этим излишним официозом. Члены сторонних организаций покинули залу, подчиненные тоже разбредались кто куда: продолжать работать или же отдыхать. Чуя думал, что будет славно и ему выспаться перед завтрашним днём, но ловкие пальцы Дазая ловят его прямо у лифтов. Без слов он нажимает на верхний этаж, приложив карту. Ехали раздражающе молча. Это было нервозно капало на мозг, особенно после банкета, однако босса это не трогало абсолютно. Зайдя в кабинет, первое, что он сделал — усмехнулся, дразняще сверкнув глазами.       — Ад замёрз?       Накахара непонимающе нахмурился и склонил голову к своему плечу:       — А?       — Ты сказал, что дашь присягу, когда Ад замёрзнет. — Дазай задумчиво мыкнул, копошась в столе, явно что-то выискивая. Чуя фыркнул, явно не довольный тем, что его подловили на словах. Осаму издал ещё один издевательский смешок и прекратил рыться в ящиках, поворачиваясь наконец лицом к Накахаре. — Подойди-ка.       Чуя медлит с секунду, но подходит к столу, к Дазаю. В руках у того лежала лаконичная коробочка. На вид явно брендированная.       — Что это?       — Моя благодарность. — Тон босса стал тягучим и тихим, он почти шептал на ухо парню. — Откроешь?       — Твоя благодарность — это дневники Рембо. — Накахара закатил глаза, но принял коробку в свои руки. Ему всё-таки стало любопытно, как Осаму решил «отблагодарить» его. Открыв её, парень испустил короткий вздох. На бархатной подушке лежал аккуратный кожаный чокер. Кончики пальцев осторожно огладили украшение, проверяя, какое оно на ощупь. Красивый. Он определенно подойдет к его образу.       — Позволишь? — Подал голос Дазай, что терпеливо ждал, пока Чуя наглядится на чокер. Парень коротко кивает, принимая помощь.       Шершавые подушечки пальцев Осаму едва касаются кожи, отодвигая рыжие волосы назад. Кожаная лента ложится на шею, а руки босса старательно застегивают ремешок, вдевая его в бляшку, которая холодила кожу Чуи. Сам Накахара задержал дыхание, чувствуя дыхание босса совсем рядом с его щекой.       — Красиво… — Шепчет Дазай, поправляя волосы парня. Его глаза ловят, как гармонично чокер смотрится на молочной коже своего подчинённого, не упуская возможности мягко, едва уловимо касаться его шеи, челюсти, подбородка.       — Я что, пёс тебе? У меня ощущение, что ты посадил меня на поводок. — Поддавшись атмосфере шепчет Чуя, смотря в зеркало перед собой. Он уже не смотрит на подарок: в отражении Дазай очень красноречиво навис над его шеей и издал тихий смешок перед тем, как коснуться губами под его челюстью и выпрямиться.       — Ты и так был моей собачкой, Чуя. Только теперь с красивым ошейником.       Накахара не сдерживает себя и всё-таки рушит атмосферу, ударив Дазая локтем в живот. Босс усмехнулся и выпрямляется, потягиваясь.       — Дазай? — Зовёт его Чуя, став серьёзнее. Услышав мычание, оповещающее, что его слышат, продолжает. — Где тело Огая?       — Хочешь проститься?       — Мне просто интересно, почему гроб был закрыт.       Осаму, усевшись в своё кресло, скучающе вздыхает и машет кистью, всем своим видом показывая пренебрежение. Снова.       — Да будет тебе… Его по кусочкам собирали после аварии. Ты хоть представляешь, что за месиво там было? Открытый гроб на церемонии был бы ужасающим зрелищем.       Звучало правдоподобно, однако что-то Чуе кричало — тебя водят вокруг пальца. Но советник кивает. Пусть Дазай говорит, что хочет. Он сам выяснит.