Неловко вышло

      Каждый в этом мире имеет вторичный пол. Кому-то везет больше, и он становится бетой, у которой нет проблем — на нее не действуют запахи и не распространяются другие побочные эффекты, а родить бета может только от беты, что, возможно, создает некоторые сложности, но Кавех не видел ни одну бету, которая жаловалась бы на это.       Сам же Кавех по своей природе альфа, он не особо испытывает трудности. Например, гон он иногда проводит с какой-нибудь бетой. Омеги его не то чтобы привлекали или, наоборот, отталкивали, просто с ними есть риск стать молодым отцом, чего он не хочет от слова совсем, так что секс с бетой хороший вариант. А когда он остаётся на этот период в одиночестве, то чаще всего уезжает куда-нибудь подальше. Он живет не один, а со вторым альфой, а провести гон в доме, где будет еще один альфа — опасно для чьей-то жизни, они и так каждый день на грани драки. Нередко потасовки и случались, иногда даже они заканчивались тяжелыми побоями по всему телу — в гон это грозит смертью.       Хайтам на попытки Кавеха убежать от этого всегда хмыкает — свой гон он переносит на ногах, на работе, дома, просто с подавителями, ведь сорваться и куда-то уехать он не может, тем более это его дом, он имеет право тут быть в любом состоянии.       Да и по нему особо-то и не видно, что он может быть не в себе, он всегда спокоен, рассудителен, холоден. Его может выдать только взгляд. И это все до безумия бесит блондина, он начинает беситься со всего подряд. К примеру, когда его сосед просто сидит и читает очередную книгу. И когда они начинают ругаться, Хайтам все так же спокоен и, наоборот, высокомерен, пока Кавех бесится, орет и угрожает, что убьет его.       Но оба они те еще придурки, так их называет Сайно, да и Тигнари это вполне поддерживает. До момента полового созревания они все были хорошими друзьями, Кавех с Хайтамом даже хорошо ладили, всегда куда-то вместе ходили и вели себя как парочка. Но это были лишь намеки, но правда, симпатия друг к другу все же была. Потом итоговый проект, половое созревание, два альфы, не нашедшие общий язык, начали ругаться, пока и вовсе не прекратили общение, уходя каждый своей дорогой на много лет.       Не виделись они лет пять, а то и больше, с момента-то выпуска из Академии. Но как же так вышло, что сейчас они живут вместе? Даже сам Кавех не знает точный ответ на этот вопрос. Просто глупое стечение обстоятельств, его неудача в проекте и огромный долг. Не хочется думать об этом. И таким образом вышло, что он скрывает, как живет у ученого, будто люди слепы и не видят этого. Но он живет в своем мире, в розовых очках и собственных проблемах, не замечая самые банальные вещи. ***       Кавех возвращается домой только утром, нет, у него не гон, но эту ночь он провел с бетой, чтобы просто снять напряжение после тяжелого проекта под градусом. Обычная практика для него, почти после каждого проекта так происходит. Девушка миловидная, молодая, светленькая, зеленоглазая, все как он любит. Не углубляясь в подробности, каждая, кто с ним спала, напоминает ему первую любовь внешне, вот только характером… Те далеки от его первого объекта обожания, но, наверное, оно и к лучшему.       Ключи он не забыл, и Хайтам их как обычно не утащил с собой, поэтому он смог без проблем попасть домой этим ранним утром. В противном случае Хайтам бы принципиально не открыл дверь, оставляя соседа на улице. Прислушавшись, что происходит в доме, он смутно услышал звуки на кухне. Неужели этот придурок даже в выходные встает так рано, зачем?       Снять обувь стало небольшой проблемой, ведь перед глазами все плыло, и его лицо было готово встретить пол, когда на его локте вдруг появилась цепкая хватка сильных рук. Хайтам будто телепортировался в эту комнату за пару секунд, а может Кавех потерял счет времени, и он на самом деле давно пытается снять свои туфли. —Ты можешь хоть один день прожить без выпивки? — это даже не вопрос, а скорее претензия. Временный заместитель великого мудреца недоволен и выглядит очень злобно — он, нахмурившись, скалится. Неужели у того гон?       Кавех смеётся ему в лицо, специально приподнимая голову. Для него это обыденные вещи, которые могут поднять настроение, а вот Хайтам все портит только одной своей рожей, что он ему и говорит. На шее блондина видны засосы, на рубашке след помады, а на щеке смазанный поцелуй, видимо очень свежий, оставленный на прощание.       Где-то в глубине Хайтам чувствует укол ревности. — Опять ты шляешься с кем попало, — он дергает того за локоть, делая больно. Тяжелый запах заполняет пространство вокруг и легкие блондина, из-за чего разум начинает понемногу трезветь. Перед ним альфа в гоне, он не ошибся, видимо из-за этого он так рано и встал, чтобы выпить таблетки, но Кавех не вовремя пришел. —Тебе-то какое дело, завидуешь, что я могу спать с кем угодно, а ты нет? Еще и переносишь свой гон один, мозолей на руках еще нет? — зря он так, он не знает из-за чего Хайтам отказывается от такого развлечения. А на вопросы Сайно или Тигнари он не отвечает, всячески избегая подобные темы или говоря, что ему не интересно, что это его жизнь, и он сам разберётся, как и с кем ему проводить гон и так далее. —Как минимум не подцеплю себе ЗППП от неизвестных людей, — а вот это на больное, так как Кавех этим один раз пострадал, после чего начал спать только с защитой, но он и позабыл об этом, хотя жаловался по этому поводу своим друзьям. Хайтам всегда сыплет соль на самые глубокие раны. —Да ты… — он задыхается собственным возмущением, не зная, что и сказать. Лишь пытается вырваться из хватки парня, что перешла на предплечье. Взгляд у того странный, бешеный какой-то, дикий, как у тигра перед добычей, и разум Кавеха начинает все больше проясняться. Ругаться сейчас может быть опасно для жизни или жопы, хотя для второго Хайтам не пригоден, но всё же. Но и останавливаться он не готов. Как тот смеет говорить такое? —Хотя бы не умру девственником, не знающим, что такое симпатия! — тоже достаточна больная тема. Кавех прекрасно знает, что в юные годы симпатию Хайтам испытывал только к нему, делал подарки, согласен был проводить все свободное время, не смотря на то, что людей он от себя всегда отталкивал. Но Кавех считал это просто милыми и простыми вещами, как у лучших друзей, разбивая маленькое сердечко сильнее, хотя и сам питал симпатию к юноше.       С того времени все сильно изменилось. Хайтам стал выше его на полголовы, крупнее и безэмоциональнее. Однако Кавех помнит его еще совсем маленьким, самым младшим из своих знакомых, низенький, худенький и с горящими глазками. Сейчас эти глаза наполнены яростью, и он сглатывает — все-таки нужно было остановиться с самого начала, а сейчас он чувствует сквозь рубашку небольшие ногти, что впиваются в его кожу, и смотрит в эти глаза.       Действие алкоголя будто полностью проходит, когда на его губах оказываются чужие холодные, которые без какого-либо разрешения целуют его, а юркий язык уже изучает все внутри, обводя десна, ряд зубов и язык, сплетаясь с ним в борьбе за первенство. Поцелуй выходит обжигающий, заставляющий ноги подкоситься и отдающий жаром в пах, но Кавех старается оттолкнуть парня, что, мягко говоря, не выходит. Огромные руки вцепляются в талию, где наверняка останутся синяки от такой крепкой хватки. Кавех тихо стонет от такого — непривычно чувствовать на себе грубость от кого-то, когда он сам всю был жизнь активом, но почему-то член в штанах твердеет, явно показывая, что ему нравится.       Поцелуй не прекращается, наоборот становится все жарче. Губы кусают до крови, до железного привкуса во рту, до покраснения. Отрываются от него только тогда, когда совсем не хватает воздуха, чтобы сделать вдох, и сразу переходят на шею в засосах. Укусы получаются глубокие, сильные, разрывающие кожу в некоторых моментах. Хайтам слизывает кровь, которая не заставляет себя ждать. Он хочет перекрыть эти засосы, оставить только свои, что не сойдут очень долго.       Кавех хватается за сильные плечи, не в состоянии удержать ни себя на ногах, ни разум в сознании. Он падает на парня, отдаваясь ему полностью, может, он пожалеет об этом потом, но сейчас он придаётся этим ощущениям. Это могло бы произойти в юности, не будь он тормозом или альфой, послушавшимся мнения окружающих, которые твердили, что вместе могут быть только альфа и омега, бета и бета, никак не альфа и альфа, из-за чего он и оттолкнул свою первую любовь.       Хайтам спускает до жути открытую рубашку Кавеха с плеча, переходя своими удушающими поцелуями и туда, пока вовсе не сдирает рубашку с подкаченного тела. Теперь это кусок ткани только на выброс, но кого это волнует? Блондина подхватывают под бедра, заставляя ойкнуть и обхватить спину ногами.       Они направляются в спальню учёного — она была ближе всего к месту, где они стояли. Скинув тело на кровать, он нависает, сверху проводя языком по щеке, оставляя там влажный мазок, стирая след помады, что его так раздражал. Их губы снова сливаются в диком поцелуе. Хайтам останавливается ненадолго, стягивает с парня туфлю, что тот так и не снял, и больно кусает за косточку, стягивает с того штаны вместе с бельём, обнажая тело полностью. Как бы разум не был затуманен, делать больно совсем не хотелось, а он не с омегой — нет естественной смазки, а значит, на это потребуется чуть больше времени.       Перед ним разгоряченное смущенное тело, с его засосами, хочется на все наплевать и прямо сейчас войти, но он держится, прижимается пахом к промежности и тянется к тумбочке, где находит завалявшееся масло, которое ему Кавех тогда подарил на день рождения с колкой фразой «Чтобы не было мозолей на руках», но оно так и осталось закрытым.       Податливое тело с легкостью переворачивается на живот, выпячивая задницу и призывно крутя бедрами, как бы подталкивая к более активным действиям. Хайтам выливает часть масла на промежность парня и обводит сжимающуюся дырочку пальцами, после чего проталкивает указательный на одну фалангу. Узко и мягко, на пробу он проталкивает палец глубже, чувствуя, как под ним сжимаются ещё сильнее.       Наклонившись, он нежно проводит по бёдрам и позвоночнику, целует ягодицу, все в попытках расслабить парня под ним, чтобы действовать дальше. Когда узкие стеночки расслабляются, он начинает понемногу двигать палец, слегка сгибая его. Когда делать это становится намного легче, он добавляет еще масла и второй палец, начиная раздвигать на манер ножниц, попадая в комок нервов.       И так тихо постанывающий в подушку парень дёргается, громко всхлипывает и сжимает длинными пальцами простынь под собой. Он и не думал, что это может быть так приятно. По телу проходит крупная дрожь, а предэякулят крупными каплями стекает на простыни. Глаза закатываются, непроизвольно оставаясь в таком положении, лицо становится болезненно красным, но прекращать это вовсе не хочется.       Хайтаму становится все сложнее держать себя в руках, особенно когда ширинка давит всё больнее с каждой секундой. Расстегивая ее, давая побольше свободы своему органу, он продолжает начатое. Третий палец входит с легкостью, активнее поглаживает мягкие податливые стенки изнутри. Четвертый оказывается будто незамеченным, ведь Кавех уже стонет без перерывов, прося о продолжении, двигая бедрами в попытке сильнее насадиться, то и дело закатывая алые глазки.       Вдруг резко становится пусто внутри и холодно, сзади раздаётся копошение, и, обернувшись через плечо, Кавех видит, что тот раздевается. Да неужели. Сильнее выгнувшись и поджав пальцы на ногах, он находится в предвкушении.       Холодное масло снова оказывается на его промежности в огромном количестве, вязкая жидкость затекает вовнутрь, из-за чего по спине бегут большие волны мурашек. Сильные руки снова сжимают бедра, направляя куда-то, пока он не чувствует горячую головку, которая сразу входит внутрь. Тело снова сжимается, а изо рта вырывается громкий стон, в момент становится немного страшно и неприятно, скорее с непривычки, ведь с мужчинами он никогда не спал, тем более в такой роли, кто ж ожидал такого.       Пока Хайтам отвлекает чужое внимание успокаивающими поглаживаниями, достаточно крупный орган входит полностью медленными толчками. Так же аккуратно выходит почти на половину и толкается под правильным углом, из-за чего Кавеха подкидывает, а потом он падает грудью на мягкую постель. Стоны переходят в крики, с каждым толчком кажется, что головка ударяет по органам глубоко внутри. Рука непроизвольно опускается на живот, и Кавех чувствует ладонью, как же глубоко в него вбивается его сосед. Хайтам почти с самого начала набрал быстрый темп, сжимая бедра и талию до синяков, иногда оставляя засосы на плечах, лопатках, а главное, на шее. Умудряется он и мочку уха прокусить, и оставить засос на скуле парня. Пусть каждый видит, что он занят другим, ревнивым альфой. Руки оглаживают даже внутреннюю часть бедра, из-за чего Кавеху уже хочется излиться, так как это оказалось очень даже приятно, но он сдерживает себя. Блондин, привыкший к нежностям в постели, сразу чувствует смену атмосферы — толчки стали грубее, глубже, а рука переместилась на шею, вдавливая его в кровать. Но Кавех, наоборот, громче стонет, крича его имя с просьбами быть грубее, а когда на задницу прилетает тяжелый удар, то он позорно кончает под себя, захлебываясь в собственном крике.       Только член практически сразу возвращается в боевую готовность. Из-за гиперчувствительности ощущения становятся острее, голос уже давно хрипит, и он не может так громко стонать, да и рука все еще сдавливает горло. Голова кружится, из глаз бегут тонкие струйки слез, но не от боли, а от дикого наслаждения, что не прерывается ни на минуту. Еще пара шлепков, которые заставляют его дергаться, и он чувствует странные ощущения внизу живота, которые не предвещают ничего хорошего. —Хайтам! Стой. Остановись! — голос совсем осип, но, кажется, его и не слушали. Тело начинает жутко дрожать, ноги разъезжаться в стороны так, что только руки Хайтама удерживают их в положении. Скоро пропадает и чужая хватка на шее, и теперь вместе с грубыми толчками парень зацеловывает его спину, слизывая соленые капельки пота и медленно добираясь до уха. Он прикусывает кончик, засасывая мочку, обводя языком ушную раковину. —Кави, Кави… — кажется, это первые издаваемые Хайтамом звуки — ранее он только моментами рычал, не издавая ни одного стона. Или стоны Кавеха его так сильно заглушали? Не хочется сейчас думать об этом.       Член внутри начинает пульсировать, предвещая скорую разрядку, пока странные ощущения Кавеха только набирают обороты, сводя ноги судорогой, а его самого с ума. Особенно глубокий толчок, попадающий по простате, и Хайтам обильно изливается вовнутрь парня. Тот явно замучается вымывать это, но сделать это необходимо, иначе потом все будет болеть. Кавех повторно кончает почти следом, а после снова из последних сил издает громкий стон, изливаясь под себя крупной струей.       Резко становится неловко, и разум проясняется, моментально отходя от крышесносного оргазма. Что это сейчас было, какого хрена произошло? И нет, он не про секс с Хайтамом, тут он ничего против не имеет, ему понравилось просто до безумия. Кажется, теперь он понял свои вкусы в сексе и хочет повторить еще, но после всего, что произошло, ему остаётся видеть это только во влажных мечтах, ведь Хайтам явно не захочет продолжения, да и скорее всего просто выкинет его на улицу, как котенка, без единой моры. —Ты обмочился? — еще это замечает Хайтам, да и вопрос будто риторический, так как теперь Кавех никогда не отмоется от этого позора в глазах своего соседа. Была бы у него мора, он бы сбежал и никогда бы не вернулся в Сумеру. Хотя светловолосый не тот человек, который будет кому-то рассказывать что-то такое, но тем не менее это может быть использовано против него.       Хайтам аккуратно выходит на половину, после чего толкается несколько раз снова, сильнее раздвигая податливые стенки, создавая из спермы пену, и только потом выходит, наблюдая, как белесая жидкость стекает по внутренней части бедра. Он поднимает парня на руки, чтобы унести его в ванную и помочь, ведь у того затекли ноги, и их даже немного свело судорогой. Еще нужно привести комнату в порядок, пусть у него и гон, но иногда он ясно мыслит.       Держа его на руках, он набирает теплую воду где-то до середины ванны и сажает туда парня. Хайтам залезает туда же следом, принимаясь того мыть, растирая сильно затекшие мышцы, целуя засосы, вокруг которых кожа стала синеть. Значит, синяки будут, ну, ничего, дольше сходить будут.       Попросив парня наклониться назад и опереться на бортик ванны спиной, он разминает тому ноги, хотя судороги уже прошли, обводит чувствительную сторону бедра и аккуратно входит пальцами. Сперма осталась глубоко внутри, и ее надо вымыть. Кавех мычит, краснеет и закрывает лицо ладонями — это до безумия неловко, особенно когда член встает на эти ласки. Видимо, на сегодня они не закончили.