Думай, Игорь, думай

В голове догадка звучала голосом Димы Дубина: миссионер, преследующий высшую цель, одиночка, озлобленный на весь мир. Кто же ещё может быть настолько обижен власть имущими, как не ребёнок, выросший в приюте в разгар бедных бандитских 90-х? Кто же, как не молодой человек с мечтой, которого раз за разом спускали с небес на землю именно вот такие дяди в костюмах, при каждом удобном случае напоминающие, что он ничего не добьётся, что ничего не получится, и придётся Серёже Разумовскому продать детище своё за бесценок. Юля со стажёром ему не поверили. Но это только в первые пару минут. Затем же, проведя военный совет за стареньким раскладным столиком в гараже на даче Прокопенко, все пришли к выводу, что такое на самом деле имеет место быть. В особенности этой теории верила Пчёлкина, которая давно ставила под сомнение безгрешность и добродушность Разумовского. Ведь не может быть всё так гладко и красиво в жизни, подобные истории успеха — это не про реальность, а лишь сюжет для сказки или фильма. Контракты с оружейными магнатами, охранная компания лучшего друга, которая занимается исключительно охраной самого Сергея — всё это было неспроста, но финальной цели девушка без Игоря понять не могла. Теперь же было абсолютно ясно, что Волков был ширмой для чистки конкурентов и подготовки терактов, а Хольт изготовил высокотехнологичный костюм. Дима, тихонько сидевший на протяжении всего обсуждения в стороне, поверить не мог. Для него этот человек всегда был тем, на кого можно было равняться. Если у него получилось подняться с самых низов до такого уровня, то почему могло не получиться у него самого? Свобода, идеалы современного общества, будущее — вот, что олицетворял Разумовский для современного молодого поколения. А теперь идеал рушился на глазах, с каждым доводом Игоря он очернялся прогоревшим пеплом кострищ, обагрялся кровью людей, которых он сжёг во имя своей цели. Верно сказано было — не сотвори себе кумира. — Мы должны его остановить, — впервые за вечер Дубин подал голос, отчего Юля и Игорь вздрогнули, не ожидав такой однозначной реакции от стажёра. — Конечно, но у нас из доказательств только домыслы, косвенные улики и доводы Грома, которого, прошу заметить, сейчас полиция считает Чумным. Много мы навоюем с таким набором? — зло ответила Юля. Гром вообще не хотел вспоминать последние несколько дней. Слишком самоуверенно он вёл себя с безумным Разумовским, умудрившимся-таки запихнуть его в костюм, выставив перед властями Чумным. Сколько бы раз Игорь ни мотал время, ни пытался всё вернуть - раз за разом всё равно на нём оказывался кевларовый костюм, осточертевший уже где-то раз на третий. — Игорь, два полицейских, известная журналистка, да у нас идеальная стая, — распалился Дубин, начиная накидывать идеи. — Мы обязаны поймать его на месте преступления… Игорь и Юля только снисходительно переглянулись — рвение Димы было обусловлено тем, что он ещё ни разу не сталкивался с настоящим задержанием, продумыванием операций и созданием плана. Они двое с такими суперзлодеями тоже не пересекались, но какой-никакой опыт уже имелся. Тем более, что у Игоря был козырь в рукаве, о котором поздно было уже рассказывать. Это только спутало бы карты, да и момент и без этого был слишком нервным. Как он мог сейчас выдать такую информацию? Мол, ребят, так и так, смерть мне не страшна. Помните в Гарри Поттере был воскрешающий камень? Так у меня способность похожая есть, и появилась она, скорее всего после того как ко мне попали отцовские часы. Он единственный раз снял их, оставив мне, и именно в этот вечер пуля не обошла его стороной, хотя до этого он даже почти без шрамов обходился. Интересно, да? Я тоже недавно узнал, как раз когда меня хотели пристрелить в собственном дворе, круто? После такого заявления его не то, что к Разумовскому не отпустят, его сразу в больничку к санитарам в белых халатах отправят, начнут улыбаться, будто бы понимающе и ободряюще. А на самом деле будут молиться, чтобы Грома не переклинило, и он не начал доказывать им свою неуязвимость хватаясь за ножи, огнестрельное и другое оружие. — Дим, с голыми руками на этого болезного идти нельзя, там в подполе ружьё должно быть, полезай ты, — чуть подталкивая готового помочь Дубина к небольшой покосившейся дверке, Игорь про себя уже тысячу раз извинялся перед стажёром. Как только тот оказался за порогом, выхватывая ярким светом фонарика старые разносолы на полках, Дима заозирался, но наткнулся только на виноватый взгляд Грома и захлопнувшуюся дверь. — Игорь, выпусти меня, — колотил кулаком он по дверке. — Дим, так лучше будет, поверь, — успокаивал его Гром. — А вдруг я темноты боюсь, и меня панической атакой тут схватит? — сказал первое, что в голову пришло, Дубин, надеясь разжалобить старшего. — У тебя фонарик есть, компоты теть Лены и её же огурчики. Поверь, ты сейчас в раю. — Игорь, ну что, мы едем? — нетерпеливо поигрывая ключами от своей красной мазды, окликнула его Юля. Как она могла пропустить такое действо? В её голове уже разыгрывалась сцена, как они с Игорем на пару крутят Разумовского, раскрывают все его преступления, и, конечно же, Юля выпустила бы разрывное видео с самыми эксклюзивными материалами, после которого её точно стали бы воспринимать серьёзно. — Я еду, а ты остаёшься здесь, Юль, я не смогу гарантировать твою безопасность, — обняв девушку, Игорь тяжело вздохнул, будто на самом деле прощался навсегда. Не с его возможностями — он-то точно понимал, что будет до победного проживать и умирать, раз за разом возвращаясь, пока не получится победить Чумного, он они-то этого не знали. — Игорь, — прошептала она, не сдерживаясь и прижимаясь к нему ещё сильнее. — Нужно, чтобы хоть кто-то знал правду и смог через время показать её остальным. Если мы все там поляжем, то он так и останется безнаказанным. Загони машину в гараж, её искать обязательно будут, — напутствовал он, когда выкатывал старый мотоцикл Фёдора Ивановича на подъездную дорожку.

***

— Остановитесь, или я вызову полицию, — раздалось где-то в вышине тёмного гулкого холла, когда Игорь упрямо направлялся к лифтам. — Шучу. Проходите, Игорь, вас ожидают. Слишком умный искусственный интеллект навевал всё же непривычному к технологиям Игорю мысли о восстании машин, которое рано или поздно случится как раз из-за вот таких умельцев, как Разумовский. Двери лифта приветливо раскрылись, но для Грома над ними будто горела надпись «оставь надежду, всяк сюда входящий». Кабинет на верхнем этаже теперь не навевал атмосферу музея, но почему-то напоминал ему склеп, главным упырём которого был сам Сергей, замерший около стола в полном своём обмундировании. Волкова рядом не было, как Игорь и предполагал, тот координировал начинающиеся на улицах беспорядки. — Я даже восхищён, не ожидал, что ты так быстро выберешься, — с улыбкой истинного победителя восхитился Разумовский. — Хотя всё равно ты уже ничего не сможешь испортить. Скоро люди выйдут на улицы в поисках истинной справедливости, и поверь, они найдут её именно с моей помощью. Игорь слушал внимательно, оценивая ситуацию. Как хорошо, что ему повезло побывать здесь раньше, он имел хотя бы приблизительное представление о планировке этажа. Кивнув самом себе, он уверенным движением достал дымовую шашку, и всё вокруг заволокла едкая химическая взвесь, раздражающая дыхательные пути. Вслед за этим последовал яростный огненный вал, от которого удалось уйти резким кувырком. Кружа по офису и разбивая друг другом стёкла, они боролись в отчаянной попытке одержать победу, но весовые категории были явно неравны. Броня, огнемёты, безумие — всё это подстёгивало Разумовского, но у Игоря было преимущество — пока Сергей брал интеллектом и больше полагался на свои умные игрушки, Гром обладал огромнейшим опытом реальных драк, где грязные приёмы таковыми не считаются — на кону ведь жизнь. Сумев вытащить капсулу, Игорь лишил Доктора его главного оружия, а после скрутить безумца труда не составило. — Марго, видео, — заорал он, и на огромном экране появилось множество улиц, а посередине — Главное Управление МВД России по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области, родное Игорю до каждой ступенечки на входе. Следом раздался оглушительный взрыв, огонь охватил любимое майором здание, и это стало будто сигналом к действию. Костры и стрельба послышались на улицах, последовало ещё несколько взрывов. У Грома буквально подкосились ноги. Столько людей гибло буквально на его глазах, из-за него, из-за того, что не смог догадаться раньше и остановить Разумовского. Секундной заминки ему хватило, чтобы толкнуть и запустить ещё одну гильзу в сторону Игоря, только шестым чувством ощутившего опасность и успевшего откатиться в сторону выхода. Там, попытавшись скрыться в лабиринте серверных шкафов, он почти решился выступить из своего укрытия, но инстинкт самосохранения не давал сдвинуться ни на миллиметр. Сейчас точно стало ясно, кто выйдет победителем из этой схватки. Прикрываясь пластиковой крышкой от огня, он надеялся лишь на то, что Разумовскому станет жалко оборудование. Только он хотел начать всё сначала, как рыжего снёс водяной напор, как из брандспойта. Пока Дубин радовался победе, Юля тушила Игоря, заливая того пеной из огнетушителя. — Вы чего здесь делаете?! Уходите быстро, — заорал он, понимая, что только что созревший план осуществить будет сложнее. — Ты как, живой? — кинулась осматривать его царапинки Юля, но их прервали новым огненным залпом, которого не выдержали стекло офисных дверей. Дубин, схоронившийся на широким кожаным диваном, не узнавал в этом безумце с оскалом на лице того спокойного гения, которого видел по ТВ и в сети. Это было по истине страшно — они оказались заперты с голодным бешеным тигром в клетке. Игорь, бросившийся Разумовскому наперерез, перехватил его руки, пытаясь отвести прицел как от Юли, спрятавшейся за перевёрнутым столом, как и от стажёра. Внутренне он молился, чтобы у него хватило времени — если сейчас явится ещё и Волков, то живыми они даже при помощи сверхъестественного отсюда не выйдут. В первый раз он прижал Сергея к стеклу, желая хорошенько приложить того головой об бетонную стену, но там оказался Дубин, последнее мгновение которого было заполнено болью и безумным смехом. Думай, Игорь, думай. Во второй раз, когда получилось завалить Разумовского, огненный вал охватил Юлю, и на секунду Игорю показалось, что он на самом деле умер вместе с ней. Её крик еще долго стоял у него в ушах, он не в силах был избавиться от него, уверенный, что если выживет, то ещё долго будет слышать это в кошмарах. Думай, Игорь, думай. Из раза в раз не получалось ровным счётом ничего — кто-то из них троих обязательно умирал, но ни Димой, ни Юлей Гром пожертвовать был не готов. Казалось, что он навечно застрял в этом колесе из бесконечных смертей, леденящих душу криков и рёва огня. Да что тут думать?.. Решение получилось принять неожиданно просто. Выпрыгнув из своего укрытия, Игорь подхватил Разумовского под колени и широченными шагами направился в сторону разбитого до этого окна в пол. Они двое смогут остаться в живых, Юля расскажет правду о том, кто же скрывается под маской, а Дима займёт его место. Жизнь города продолжится, но уже без безумца, отравляющего его изнутри. За доли секунду в груди появилась такая лёгкость, а голова очистилась, он всё делал правильно — осталось только шагнуть в пропасть. Приготовившись к свободному падению, у Игоря ударом об бетон стены выбило весь воздух, он повис вниз головой, вцепившись в Сергея, судорожно сжимающего его руки. Умирать было страшно всем, даже безумцам, что с лёгкостью забирают чужие жизни. Юля и Дима пыхтели от натуги, затаскивая двух взрослых мужчин обратно в офис, и в этот момент Игорю было совсем не стыдно за дырку на одном из носков. Когда он сам оказался уже в безопасности, вытягивая Разумовского, как утопающего из проруби, тот вцепился в него, сдирая отцовские часы, за которыми не жалко было кинуться обратно в пропасть. С отчаянием в глазах он наблюдал за тем, как они, прощально звякнув застёжками и взмахнув кожаным браслетом, уносились прочь вниз, а совсем рядом взрывается огненная перчатка, слетевшая с Доктора. В этот же миг, та сила, возможность перерождаться каждый раз, когда ему грозит смертельная опасность, будто покинула его, оставила навсегда. Он утратил нечто важное, ещё одну ниточку, которая роднила его с отцом, двадцать лет назад использовавшим эти часы, чтобы спасать себя самого и город от преступников. Сейчас, как и тогда, злодей в маске оказался повержен, и все даже живы, только вот удача потеряна навсегда, но Игорю жалеть было не о чем. Скрутив Разумовского и на этот раз точно проверив все, чтобы не было больше никаких сюрпризов, он устало опустился рядом. — Игорь, — улыбнулась Юля, зло пнув по высокому ботинку Разумовского. — Ну и чего вы добились? Злодей-то для всех всё равно ты, — ухмыльнувшись, прохрипел сорванным голосом Сергей. — И Олег уже почти здесь, теперь вы точно трупы. — А вот и нет, — Пчёлкина еле удержалась от того, чтобы показать рыжему язык. — Мне не хватает только обложки, чтобы вся страна наконец узнала, кто убивал людей. — Скажи ещё, что ни в чём не повинных, — с отвращением выплюнул Разумовский. — Они делали только хуже… — начал проповедовать он, но его уже никто не слушал. — Ты Достоевского читал? Нельзя людей убивать, придурошный ты, какими бы плохими они ни были, — втолковывал ему Гром, пока они спускались на лифте и передавали Разумовского в руки правосудия. Как потом оказалось, Волкова повязали на подходе к башне, ему нечего было противопоставить отряду до зубов вооруженных спецназовцев с чётко поставленной целью. Этот день наконец-то закончился, и Игорю жалеть было не о чем.