мили до берега без весла

«кошки — гангстеры животного мира, живущие вне закона и так же умирающие»

однажды совсем мелкому и похожему на фасоль майлзу апшеру не посчастливилось увидеть смерть. из хорошего — не человека, из плохого — кошачью. так вышло, что неудача чёрного кота обернулась против него самого и безжалостно размазала по асфальту, а память впечатлительного восьмилетки любезно зафиксировала зрелище. такая себе красная дорожка получилась. и совсем не ковровая. «gott in himmel. теперь ты здесь хозяин» умирая, майлз успевает подумать, что сейчас наверняка напоминает того кота. его тоже хорошенько размазало и, ко всему прочему, припечатало к полу целой обоймой. после всего, что он пережил. как глупо. оставляя за собой дорожку из крови, мёртвых нервных клеток, пальцев и осколков костей, апшер наконец добрался до главного подношения лечебнице-людоедке — собственной жизни. во рту — целая горсть монет. всё равно что детство с выкрученной на максимум красочностью — до кислотных оттенков, тошноты и желания вырвать глаза. головокружительная психоделика. тишина вибрирует на кончиках уцелевших пальцев, к которым струится ледяное покалывание. жужжащие помехи отзываются где-то под кожей, в груди и простреленном позвоночнике. муравьи. тело — внутри и снаружи — словно облепляют тысячи муравьев и кусают стенки потрёпанных внутренних органов. хаотично ползают. сводят с ума. майлз чувствует. а потом, спустя несколько мгновений, — господи — открывает глаза. белые пятна. чёрные пятна. калейдоскоп дальтоника, страдающего шизофренией — майлз видел эти узоры раньше, но не догадывался, что станет с ними одним целым. тест роршаха. горящая церковь. чьи-то челюсти. личинка под микроскопом. руки (с целыми пальцами). нечто, жадно разевающее свою пасть, поглощает тьму. изображения, не имеющие ничего общего, но так удачно сочетающиеся, бесконечно наслаиваются друг на друга и проходятся тёркой по искалеченному разуму. (боже) мозг взрывается от космического гула и желания содрать кожу, облапанную насекомыми, пока майлз соскребает себя с окровавленного пола и пытается удержать падающий мир, едва не споткнувшись о разорванный труп. труп. куча трупов. один — в инвалидном кресле. выходит, вальридер со всеми разобрался. прикончил даже грёбанного вернике. хорошо. очень хорошо. замечательно. майлз отлипает от стены, убедившись, что может стоять на ногах без опоры, и тащит себя к выходу; кладбище солдатов тактического подразделения (а также одного старого маразматика) остаётся позади. в глазах рябит. каждый звук отзывается гудением сатурновых колец и взрывом лампочек. череп раскалывается на две части. вальридер жужжит где-то за грудной клеткой, у самых лёгких — дышать труднее, чем обычно. наноботы растекаются по телу, сворачиваются в пулевых отверстиях и окрашивают мясо с кровью в ядовитый чёрный. напоминает заражение. шаг стирается за шагом, мысль — за мыслью. майлз думает. пытается думать, но тьма цербером тянется за ним по белому коридору и опустошает голову снова и снова. мозг включается окончательно, когда по помещению административного блока разлетаются внутренние органы. не его. но фейерверк все равно стрёмный — к горлу подкатывает тошнота. майлз едва не валится обратно на колени от внезапно сотрясшего тело напряжения, но видит выход, в котором золотится туманный рассвет и чернеют деревья-бронхи. словно кто-то взорвал солнце. проткнул иголкой, как желток. майлз видит выход. и только потом (когда кто-то отчаянно цепляется за его куртку) — до смерти напуганного человека в робе пациента. вальридер угрожающе дёргается. — п-подождите. (не трогай его) — не оставляйте меня здесь. прошу. он выглядит нормальным, думает майлз. нормальным для этого места — весь в крови и одет как псих, но, кажется, в своем уме. без содранной ногтями кожи, опухолей и слепого безумия. а потому: — уходим. сюрреализм. маунт-мэссив равнодушно глядит вслед глазами-стёклами. этой ночью она скормила своих детей-паразитов демонам. за это её вспороли и вывернули наизнанку. — как тебя зовут? — в-вейлон. вейлон парк. когда они садятся в машину (вейлон за руль, майлз — на пассажирское, ведь вальридер может справиться с любым ранением, кроме, пожалуй, отсутствием конечностей), вейлон, случайно заметив надпись на пресс-карте, вдруг бледнеет. хотя, возможно, это всего лишь от потери крови. — апшер? вы — майлз апшер? — да. что-то не так? — майлз прекращает ковырять убитую камеру и переключается на парка. который, кажется, вот-вот схватит сердечный приступ. — это я отправил вам письмо. — вот как. — думал, вы не выживете. я, по-моему, и не выжил, устало думает майлз. однако тело вмиг сжимает, сковывает удушающее предвкушение — убить, разорвать на кусочки, намотать жалкие кишки на кулак. как навязчивая мелодия, разъедающая мозг. зов пустоты. всё из-за тебя. это твоя вина. (прекрати прекрати немедленно) — простите, что втянул в это дерьмо. вейлон разворачивает машину. красный джип таранит ворота — они вырываются на свободу. — лучше просто заткнись, — цедит майлз, и парк к своему ужасу замечает, как вокруг него сгущается тьма. — я сейчас еле сдерживаюсь, чтобы тебя не прикончить. это срабатывает. к счастью, вейлон не тупой — сразу схватывает. хороший мальчик, даже вопросов не задаёт. майлз прислоняется лбом к стеклу и вроде бы немного расслабляется, когда просёлочная дорога сменяется трассой. лучи взорванного солнца почти извиняюще скользят по коже. события ночи звучат отголосками, проносятся образами на сгоревшей плёнке. кровь. оторванные головы, выставленные в ряд на полках. стивенсон. кровь. крис уокер. отец мартин. овощи с разодранной кожей, вытекающим мозгом и отсутствием мыслительных процессов. кровь. канализации. ...рик трагер. «приятель». секатор. пальцы. кровь. — да твою же мать! майлз сдавленно шипит, хватаясь за волосы и игнорируя вопрос парка. в ушах взрывается писк. помехи. сигнал потерян. наноботы словно проникают в самый виллизиев круг, копошатся в извилинах и зудят, зудят, зудят. (хватит хватит ХВАТИТ) — останови машину. — майлз..? — останови. грёбанную. машину. он буквально вываливается из джипа. а потом его, кажется, выворачивает — майлз уже не понимает. до боли зажимает уши ладонями, стараясь не провалиться в бездну. бессвязный шёпот. вейлон снова что-то говорит; перед глазами — блядский тест роршаха, и всё это сворачивается в лихорадочный бред, смесь каких-то звуков — скрип, хлюпанье, поросёночек, тихий звон, тяжёлое дыхание, кап-кап... хэй, приятель. майлз не сразу осознаёт, что кричит. и едва не вырубается, когда бездна оглушительно схлопывается — как будто кто-то перерезал провода. — ты как? — осторожно спрашивает вейлон, стоя у капота и не решаясь подойти. ну и правильно. — хуёво, — запоздало отзывается майлз, поднимаясь. — поехали. остаток пути проходит без приключений и кратковременных помутнений рассудка. что ж, надо отдать парку должное — он не свалил в страхе (хотя ему был предоставлен прекрасный шанс), пока майлз корчился на земле в диком приступе, борясь с видениями, предоставленными вальридером. такие себе американские горки. или всё-таки комната страха? к чёрту. — можешь просто подбросить меня до дома. с джипом я потом разберусь, — сипло просит майлз уже в городе и, получив в ответ кивок, диктует адрес. в маунт-мэссив искажается само время. растягивается, как шейные позвонки в гигантской руке криса уокера. ночь. одна. ночь. но по ощущениям — целая вечность, непременно залитая кровью и обмотанная чужими (а может и собственными) кишками. майлз вытаскивает себя из машины. земля уходит из-под ног. кажется ватной, слишком мягкой и нереальной. — апшер, — тихо зовёт вейлон, словно где-то внутри надеется, что его проигнорируют или не услышат. майлз лениво оборачивается. скорее назло, чем из интереса. слышит-то он теперь замечательно. — извини. — проехали. вали уже к себе, парк. тебя наверняка ждут. джип прикатишь завтра. или послезавтра. плевать. он неторопливо бредёт к дому. за белым забором яростно захлёбывается соседская собака, не в силах справиться с цепью. забавно — раньше (день назад) майлз ей нравился. ключ оказывается под ковриком. дом встречает пыльной тишиной, меланхоличным одиночеством и вскрытой пачкой сигарет на тумбе. майлз задумывается ненадолго. достаёт одну; садится на крыльцо, согнув ноги. вальридер материализуется где-то за спиной. прозрачное нанооблако бесшумно накрывает голову, по-видимому, устав прятаться за грудной клеткой; давит одной рукой на расслабленное плечо, как будто вообще нуждается в опоре. майлза почти не раздражает. он щёлкает зажигалкой, наслаждаясь чистым звоном. подносит сигарету к крошечному огоньку (после маунт-мэссив всё кажется крошечным). и закуривает.