Счастье мое, почему ты грустишь? Прячешь лицо и молчишь, и молчишь
Нарушение стабильности Хаякавы было больше физическое, чем душевное. Смерть Химено потрясала его до сих пор. Поэтому, прячась от реальности, в которой время быстротечно и неумолимо, парень почти физически ощущал невидимое присутствие душевного страдания. Он понимал, что только здесь, в больнице, ему уготовлено обдумать и принять потерю. Мужественно и стойко, как он делал это всегда. Но грусть выливалась и лилась из глаз, стыдливо пробегая по щекам. Положение его в мире не позволяло прибегать к таким возможностям в обычной обстановке, но разрядка требовалась. И вот она пришла. Слезы застилали глаза, Аки обещал оплакать Химено, пока может, но что-то внутри него шептало, что это его последние слезы. Дверь скрипнула. Хаякава понял, нет, почувствовал кто это мог быть. Атмосфера в комнате поменялась, как будто наэлектризовалась. Она часто шутила, что Аки ее бьет током. Метафорически, конечно, но и Хаякава это чувствовал. Скрипя ботинками по полу, девушка приблизилась к кровати. Она тревожно заламывала руки, скользя глазами по больничной койке. «Он крепкий, наверняка скоро будет как новенький»— подмигивал ей врач. И девушка верила. Потому что по-другому быть не должно. Месть держит этого мужчину на земле крепко, пока не поглотит целиком. Это лишь вопрос времени, которое было уже известно, благодаря артефакту. Она еще не знала, но Аки не стремился ей поведать об этом. Два года. В неведении легче жить. Меньше знаешь — крепче спишь. Для ее же блага. Он твердил себе это, прекрасно осознавая, что она все равно все узнает. Постфактум. Мягко поставив на комод пакет, который она принесла с собой, девушка шепнула одними губами: «Аки, я здесь». Одеяло шевельнулось, показывая осунувшееся лицо парня. Конечно, он понял. Хаякава взглянул на пакет. Проследив траекторию его взгляда, девушка уточнила, грустно улыбнувшись: «Фрукты принесла. Тебе витамины сейчас нужны». «Спасибо». Хаякава сейчас мог лишь поднять глаза, чтобы она все прочитала в них и поняла. Он безмерно ей благодарен, и отплатит ей позже сполна, только, пусть она не уходит сейчас. Девушка присела на край кровати.Плетка твоя над кроватью висит Бей меня, бей, если хочешь убить
Она, взявшись с ним за руку, взглянула в глаза. В глазах Аки мелькали события ее прошлого. В первый раз она потеряла мать. С детства она жила в безопасном, простом мире, где точно известно, кто зло, а кто добро. Папа и мама — добро, а тот дядя с громким пистолетом — зло. Дядя утверждал об обратном. Попытавшись расправится с долгами, их семья была на грани истощения. Отец старался как мог, маленькая девочка видела это, но никак не могла помочь. И это было так несправедливо! Почему тогда дядя выбрал маму? Мама не заслужила такого! Разве сама девочка не была самой легкой мишенью манипуляций? Разве похитив ее и убив, он восстановил свой капитал? Во второй раз это был их с Аки общий знакомый. Она уже тогда была отчаянной, рвалась во все самое опасное, ведь мир несправедлив. Товарищ, сослуживец. Достаточно стар, поэтому и заслонил собой молодую девчушку. Демон не пожалел никого. Ярость страшная обуяла ее. Тогда она впервые почувствовала связь с Аки. Бесцельно шатаясь по крышам, девушка заметила черную фигурку. Сгорбившись, она сидела она краю крыши и подрагивала. Подойдя ближе, она узнала боевого товарища. Аки, фамилия какая-то там. Он сидел и лил из своих прекрасных морских глаз горькие слезы. — Чего ты плачешь? — Скорблю. — Знаешь же, что слезами не поможешь? — Конечно. Вот так просто. И еще больше она разозлилась. На все. На этого дурака, который тратит свои силы и нервы на мертвого человека, на себя, на всех, на мир, на маму. Зачем ее постоянно все закрывают? Если ей уготовлено умереть, значит, так надо. Не найдя места своим эмоциям, девушка с силой стукнула кулаком по крыше. — Перестань. Если хочешь, чтобы полегчало обоим, ударь меня. — парень наконец-то поднял на нее глаза. В его глазах плескался шторм. — Не буду я тебя бить, — девушка оторопела. — Мазохист что ли? — Нет, просто понимаю, что ты чувствуешь. Я тоже это чувствую. Мы все в этом виноваты, а пинка получил только он. Восстанови справедливость.Вольно! Можешь разорвать меня на части Я-то знаю, что такое счастье И мне уже почти-почти не больно. Вольно!
Аки сжал руку девушки: «Ты опять улетела.» Замутненными глазами она посмотрела на парня. Моргнув несколько раз, она сказала: «Ты прав. Просто не выспалась.» Верно, она соврала, ведь причина не в этом. Девушка точно не спала сегодня ночью, но тугой комок слез прилегал к горлу. Она сглотнула несколько раз и осторожно примостилась к краю койки. Положила голову на подушку и прикрыла глаза. Пред глазами все еще стоял образ Химено, который исчезал. Рядом с Аки потеря чувствовалась острее, больнее, ведь все в нем напоминало о ней. Даже его привычка курить. Она долго еще боролась с ревностью, но вскоре смерилась. Теперь путь свободен. — шептал дьявол на левом плече, но она так не могла. Нутро ее подсказывало, что парень равнодушен к напарнице, но Химено — нет. И дабы не очернить светлую память, девушка сдерживала страстный порыв утешит молодого человека прикосновениями.Ждал и молчал, я то думал ты спишь. Ты открыла глаза, почему ты молчишь?
Парень старался не дышать. Глубокие синяки уже давно пролегли у нее под глазами. Со времен службы в специальном отряде девушка все меньше и меньше стала спать. То ли из-за постоянного напряжения сон не шел, то ли ей не хотелось возвращаться в свой кошмар. Пистолет неумолимо стрелял каждый раз. Она открыла глаза. Только не здесь. Затаив дыхание, дабы не нарушить и без того прерванный покой больного, девушка повернула голову в его сторону и поймала взгляд обманчивого штиля. В глазах парня было спокойно, оттого и страшно. Девушка словно моряк, попавший в ловушку морской стихи, покачивалась на едва ощутимых волнах. Но вдалеке уже виднелся шторм. Крепко схватившись за бортики своего маленького судна, она с ужасом глядела на огромный вал, готовый накрыть ее целиком и сбить с безопасного места. Волна все ближе и ближе. На горизонте маячили тучи. Вот и пришел ее конец. Как моряка.Не плачь, мой палач, лишь меня позови. Бей меня бей, если хочешь любви.
Прикосновение. Его шершавые пальцы огладили мягкую кожу ее щеки. Там, далеко, грядет еще одна волна. В этот раз ее спас канат — рассудительность. «Мореплавательница» едва ощутимо вздохнула. Аки отуманенными глазами оглядел ее лицо. В глазах ее пылал осенний пожар. Стихия медленно поглощала все на своем пути и даже добралась до ушей, которые неутолимо горели. В море грядет девятый вал. Он точно не мог понять, что делает, но это казалось правильным. Что может остановить его, если девушка, в которой ты нуждался долго время тоже нуждается в тебе? Воздух потяжелел, наполнился электрическими зарядами. Снова, как при первом взгляде. Их невыносимо тянуло друг к другу. Только бы тронуть. Океан точно совладает с пожарищем. Он первый мужественно отодвинул занавес ограничений и, ворвавшись на авансцену, приник к ее губам. Пожар, недавно разрушающий незыблемое спокойство обитателей леса, отступал. Вода медленно пробиралась по земле и уничтожала огоньки с громким шипением. Жидкость напитает землю, и на ней вырастет новый лес. Зеленее прошлого, живописнее. Углубив поцелуй, она мечтала о том, чтобы кислород больше не имел для нее никакого значения, только бы не отрываться от спасающей капли нежности. Но, увы, они все еще нуждались в вдохе. Тяжело дыша, девушка вернулась на водную гладь. Только теперь там было спокойно, точно спокойно. Парень упорно вглядывался в ее глаза и, прогулявшись по золотому лесу, вернулся в реальность. Теперь нить, связавшая их болью, стала тонкой. Казалось, стоит лишь посмотреть на нее, как она порвётся. Да и пусть рвется! На ее месте появилась новая, прочная, ощутимая линия любви и спокойствия.Самое крутое впереди, До него осталось полпути. И мне уже почти-почти не больно. Вольно!
Через несколько месяцев, чуть меньше положенного Аки срока, она проснулась в его кровати. Огладив уже остывшую часть простыни, девушка потянула к себе одеяло. Она наверняка знала, где парень, поэтому, присев на кровати, она подняла взор на стеклянную дверь балкона. И правда, он сидел там и курил. Смотрел точно в ее глаза. Наблюдал пока спит? Или заметил движение? Нехотя потушив сигарету, он перевёл глаза на ее опущенный стан. Затем поднялся, и, вернувшись в комнату, пожелал возлюбленной доброго утра. Она встала, потянулась на цыпочках и, уткнувшись носом ему в щеку, промычала в ответ нечто приветственное. Он скользнул рукой по ее напряженной спине и весело хмыкнул: "Вольно, солдат. Сейчас можешь так не вытягиваться."Можешь разорвать меня на части. Я-то знаю, что такое счастье. И мне уже почти-почти не больно. Вольно!