О том, как лев с медведем за главенство сражались

Рейх до сих пор помнит как чётко сказал «да» на самое тупое, самонадеяное и ненормальное предложение в своей жизни. Переспать с другим альфой. А вот Союз — нет, потому что перед тем как подойти к немцу взял на грудь бутылку-вторую саке. Зато с теплотой хранит знание что собрата по утрам может задобрить сигаретка или кофе. Лучше всего второе, первое вредно для лёгких. Из-за этого в доме появилась турка и пару пачек хороших кофейных зёрен. Они оба были немаленькими шкафами. У одного преимущество в силе и выносливости, у второго — в скорости и ловкости. А ещё они вспыльчивы как сухое сено, страшны в ярости и никогда добровольно не отступятся от роли доминанта. Не зря под сердцем выбиты медведь и лев: символы власти, свирепости и главенства.

***

— Давай лучше кофе сделаю, — вырывать сигарету равносильно смертному приговору, нужно что б он сам добровольно положил. — Хорошо, — послышалось через пару секунд. Ментолка отправилась назад в упаковку, осталось 17 штук, потихоньку бросает. Диалогов, как таких, между ними не было. Как и чётких границ, но мужчины никогда не заходили дальше чистого, неофициального уважения. Знали что можно делать, что нельзя, что иногда допускается, что нужно делать самому. Например Союз никогда не поцелует первым, а Рейх не обнимет, не доверит партнёру любимую вещь, не… Да много «не». Попробуй кому-то доверять когда тебя, на всём пути, унижали кто мог и не мог, и Барон, и Мадонна, и Червовая дама, всех уж памяти не хватит. Но немец никогда этим не прикрывался, никаких разговоров о тяжёлом детстве, травмах, слепой, детской обиде на мир. Нет, ему не нужна была ни жалость, ни сострадание. Он с ясным умом шёл на преступления ради целей, чисто мыслил когда забирал на себя большую часть обвинений со своей партии. Такой у немца характер, не сломаешь и не прогнёшь как бы не старался. Он на собственной шкуре запечатлел ад. Обнимешь — шрамы, поцелуешь — тоже, зажмёшь у стены — снова они. Но уже как-то, с горем пополам, свыклось. Остался только большой, сонный, чёрный одуванчик, бродящий по дому в одних трусах. И не скажешь что это чудо вчера вые-бил из Союза всю душу. — С сахаром ли без? — это самая важная часть кофе по-рейховски. Если «с сахаром» — то всё совсем плохо, если «без» — сойдёт. — Наверное без. — Хорошо, вот, что есть будешь? — Давай в кафе за маффинами? — ещё одно пристрастие немца — сладкая выпечка. — Согласен, сейчас принесу. — Нет, вместе туда… как на свидание, — взгляд словить не получилось, так что эмоции и причины остались загадкой. Но, раз Рейх проявил инициативу — отказыватся нельзя. — Как скажешь.