Monsters

      Джим всегда говорил: «Не стоит бояться монстров под кроватью, они не кусаются».       Маленький Аслан знал, что отец лжёт. Теперь уже взрослый Эш по-прежнему ежедневно убеждается в этой лжи.       Монстры перестали быть детской выдумкой, когда мальчику было восемь, тогда они в первый раз предстали перед ним в почти осязаемой для него форме разрушающих воспоминаний.       Джим продолжал лгать, ведь в действительности они кусались, растаскивая душу на кровавые ошмётки.       И кусаются до сих пор.       У монстров много лиц, много форм, они знают все его слабости, все точки, надавив на которые, можно сломать его целиком.       Сотни грязных рук ползут по его бледному, вздрагивающему телу каждую ночь. Тысячи мерзких оскалов материализуются перед его лицом, как только он закрывает глаза. Миллионы глаз смотрят на него и хотят раздеть, потому что его тело — единственное, что для них важно.       Эш никогда не просил о внимании, никогда не хотел быть нужным вот так. Но даже сейчас, когда он вырвался из прежней жизни, прежняя жизнь никак не может вырваться из него, приходя во снах и одаривая ненавистным вниманием всех этих пустых животных взглядов.       Живые, мёртвые — все хотят его трахнуть, даже явившись с того света. Марвин вновь хватается за пряжку ремня, оттягивая за волосы, Дино шепчет своё излюбленное «Ты только мой. Я — тот, кто тебя создал».       Эш различает свой истошный крик сквозь сон. Вскакивает, задыхаясь. Холодный пот стекает по шее, ночная рубашка промокла, руки беспорядочно цепляются за простыни, мнут, сжимают с силой.       Сердце стучит в ушах так оглушительно, что кроме него он больше ничего не слышит. Тело накрывает неконтролируемой дрожью, ему кажется они все здесь, смотрят, забавляясь его беспомощностью. И даже Дино, который давно мёртв, растягивает губы в ухмылке где-то в углу.       Эш не слышит собственный голос, но знает, что кого-то зовёт. Сердце отбивает ритм: «Эй-джи, Эй-джи». Да, он зовёт Эйджи, потому что он один способен прогнать монстров, которые на этот раз рвут сердце.       Он вдавливает ладони в глаза, чтобы не видеть, но даже в темноте за закрытыми веками он никогда не сможет быть один.       Кровать слегка прогибается — Эйджи здесь. Нежно касается дрожащих пальцев, убирая его руки от искаженного болью и ужасом лица.       — Тшшш, дыши, — парень перекладывает руки Эша на свои плечи, обхватывая его лицо. Заглядывает в его глаза, пытается пробиться сквозь размытый стеклянный взгляд. — Слышишь меня? Дыши со мной.       Эйджи шепчет, делая глубокий вдох. У Эша бегают глаза, дрожат губы, он сильно, почти до боли сжимает чужие плечи. Эйджи не возражает, скользя кончиками пальцев в его влажные у корней волосы, убирая прилипшие ко лбу пряди.       Окумура говорит будто сквозь Эша, тот не слышит. Он теряется: в себе, во всём, что его окружает. Не понимает, что Эйджи от него хочет, комната сужается, стены давят, острые углы тесноты впиваются в глотку. Дино смеётся.       — Сделай глубокий вдох, — Эйджи пытается снова. — Ну же.       — Ж-живой… Он с-снова живой, — в ужасе хрипит Эш. Его глаза сочатся безумием.       — Тшшш, его нет. Тут только мы с тобой.       Эйджи знает о галлюцинациях и те, в которых появлялся Дино, всегда были самыми тяжёлыми. К ночным кошмарам Эш уже давно привык, он живёт с ними с самого детства, но с моментами вроде этих он так и не научился справляться. Психика не выдерживает и он ломается, в его реальность просачиваются образы, которым в ней не место.       — Он за твоей спиной, — Эш смотрит куда-то в сторону, Эйджи чувствует как он содрогается, притягивает его лицо ближе, надавливает на щёки, заставляя посмотреть прямо ему в глаза.       — Здесь. Только. Я. — отчеканивает каждое слово. — Сделай вдох.       На этот раз Линкс подчиняется.       — А сейчас выдох. Вот так, умница.       Они дышат в унисон какое-то время. Их носы соприкасаются, Эйджи внимательно следит за его дыханием, за его теперь уже менее безумным взглядом. Вдохи по-прежнему рваные, но хватка на плечах постепенно ослабевает.       — Он мёртв, — выдыхает Эйджи. — Повтори.       — Он… — Эш жмурится до белых пятен, –… мёртв.       — Он мёртв и ты в безопасности. Я с тобой. Навсегда, помнишь? — Эйджи обнимает его, аккуратно устраивая его голову на своём плече, перебирает волосы на загривке, всем телом ощущая как отступает бесконечная дрожь. Эш полностью размякает в его руках лишь спустя полчаса.       — Спасибо.       Эш думает, что этого слова никогда не будет достаточно. Возможно, всех слов в мире никогда не будет достаточно, чтобы сказать о том, что он чувствует.       Но Эйджи и так всё знает, он не нуждается в благодарности, не нуждается в лишних словах.       — Не уходи, — Эш утыкается ему в шею, — пожалуйста.       — Не уйду, — уверяет его Эйджи, отстраняется слегка, чтобы устроиться немного удобнее, и ложится рядом, вновь сгребая его в объятия.       Эш, вероятно, в конце концов выиграл в лотерею у Бога. И пусть монстры будут продолжать кусаться, у него теперь хотя бы есть тот, кто умеет их прогонять.