Счастье напополам

      Айзен отдыхал после тяжёлой рабочей недели на своей кровати с книжкой в руках. он плавно перелистывал чуть пожелтевшие со временем страницы любимой книги наслаждаясь мирной тишиной и своим чтением.       тишина была мирная, просто потому что Эспада знала, как им может прилететь за неправильный вздох или лишний шум, в особенности когда их уставший босс после командировки закрылся у себя в комнате, а не в своём кабинете, который, на минуточку, был намного роднее его собственной комнаты.       ведь Эспада была словно дети, что застряли в телах взрослых людей за двадцать. всё те-же дети, которых он подобрал одиннадцать лет тому назад, когда самому ещё и двадцати не исполнилось. всё те-же дети, что пишут тебе жалобные смс с просьбой купить ещё и сладостей, когда ты уходишь в магазин с Кьеко или Старком. всё те-же идитоты, что устраивают дуэль за еду.       от них действительно много шума, они действительно порой действуют на нервы, злят его и раздражают, но он не может долго сердиться на них.       особенно когда они приходят к нему в кабинет, садятся рядом с ним и кладут свою голову ему на колени, начиная рассказывать ему о чём-то своём, порой выговариваясь или наоборот жалуясь, спрашивая что-то или наоборот извиняясь, пока он подписывает бумаги и гладит их свободной рукой по голове, тихо-тихо отвечая.       он не может долго злиться на них, как бы сильно того не хотел. они его семья; он не может подвести их, когда они так искренне доверяют нему. пусть он и не знает, что такое хороший отец и хорошие дети, он сомневается в том что он действительно ужасный папаша, пусть конечно и приёмный. ну или дети просто шантажом пытаются его задобрить чтобы он приготовил им что нибудь вкусного, как знать… но по крайней мере, сейчас он чувствует себя более спокойно и на удивление легко, несмотря на свою усталость.       мужчина хмыкнул себе под нос от данных мыслей, переводя взгляд на движение металлической ручки двери, после чего он спокойно и снова перевёл свой безмятежно-уставший взгляд на текст детектива, убирая свои ноги со скрещенного «нога-на-ногу» в нормальное положение. уже подсознательно понимая последующие события.        он его ждал. или скорее, оба.       в комнату с шарканьем домашних серых тапок зашел уставший Урахара, что выглядел достаточно загнано за весь день, весь растрепанный и небрежный, с ещё большим беспорядком на голове.       он скинул свою сумку в угол комнаты и стянул с самого себя тяжёлый пиджак, который отправил туда же. у него явно нет сил переодеваться. после чего со стоном «победы» блондин рухнул прямо на грудь Айзена, на что последний среагировал достаточно быстро, успев приподнял книгу повыше, чтобы он не ударился головой об нее и поменял её положение, перехватил детектив в левую руку, чтобы правая рука была свободна и могла пожалеть этого горе-учителя.       кто-то похоже будет ему ныть в плечо и жаловаться на то как его это всё достало, а на утро рассказывать то какие у него милые ученики и жизнь прекрасна. в общем то, так всегда.       (а Айзен порой смотрит на детей и видит в их взгляде одну лишь фразу: помогите. Урахара их явно пытает, да и его тоже, что врать то…)       Киске обнял его, утыкаясь лицом прямо в ключицы, начиная что-то невнятно рассказывать ему, хотя это больше похоже на бессвязный бубнеж.       но как и думал Айзен, он ему жаловался, сначала на то как мероприятия затянули, задушнили и вообще как он устал (еще мягко сказано, судя по его интонации в этом безостановочном бубнеже) от такой тяжёлой участи как работа учителем, а потом видимо о чём-то своём. его пугают мероприятия и прочая бумажная кипа, а Айзен же молча смотрит на это и думает, как его не пугают сами дети. хотя из-за Эспады он уже морально постарел на лет двадцать точно и стал многодетным отцом в девятнадцать, что порой цифры разницы возраста в семь лет, или меньше, кажутся не настоящими… Айзен чувствует себя не на тридцать лет, а на все пятьдесят.       «песок сыпится и спина скрипит» цитируя Урахару, который вообще-то старше его на полгода…       подскажите, как можно сдать «детей» которым за двадцать, в ближайший детский дом?..        но всё же Сосуке внимательно слушал его, гладил по спине свободной правой рукой, выводя на его лопатках и пояснице незамысловатые узоры и круги в хаотичном порядке. он чуть поморщился, из-за того что ранее растрепанные светлые волосы Урахары начали неприятно тыкать ему в нос самыми кончиками, провоцируя шатена на чих, который он успешно сдержал, начиная заглаживать теперь и его хохолки на макушке.       — Айзеен… как же я устал… как же я скучал… — тихо протянул и пробормотал блондин, куда-то ему в шею, немного ерзая на груди шатена в попытках найти лучшее положение. немного успокоившись, Киске уставился своим уставшим изумрудным взглядом на руку, что держала книгу, а после и в его безмятежное лицо; в такое родное и такое любимое… они не виделись больше недели, оба уставшие, оба с работы…       — ложись спи, отдыхай, — Айзен снова переместил свою руку на голову зеленоглазого, теперь массируя его виски и затылок, на что получил что-то похожее на мурчание, Урахара уже на автомате прижался ближе к его холодной ладони, словно ленивый кот, требуя ласки.       — ты же как обычно не будешь ложиться отдыхать… и бросишь меня одного спать… да?.. я тебя знаю… — тихо спросил Урахара не очень охотно приподнимая тяжёлую на данный момент голову с чужой ладони. — уйдёшь вместе с книжкой, я тебя знаю-ю-ю… изменщик с книжками и бумагами… — продолжил он так же укоризненно и чуть протяжно, наверное чтобы Айзена загрызла совесть, о которой вообще мало что известно, — читаешь одно и то же уже несколько месяцев… ты ее уже наизусть, слово в слово знаешь, тебе не надоедает? — через несколько секунд добавил учитель химии, закручивая на палец прядь длинных каштановых волос.       — хорошая книга плохой не станет никогда, даже если перечитывать её несколько раз. и не рассказывай мне тут сказки ведь сам все книги в зале перечитал и знаешь так же «слово-в-слово» каждую, как и по обложке и так и по названию, хотя и с первого раза запомнишь всё. — с лёгким раздражением в голоса ответил мужчина, делая небольшую паузу, — я вроде никуда и не собирался уходить, — Айзен перевёл взгляд тёмно-янтарных глаз на него, Урахара не смог сдержать свою улыбку.       со временем, эти глаза стали так сильно походить на горький шоколад, как и сам его характер и нрав… скверный.       такой горький, но ты привыкаешь к нему, к его резкому и горькому запаху, к его частой язвительности, к его порой абсурдной гордости и вредности. привыкаешь и конечно к нему самому, к такому переменчивому и порой грубому, но ужасно любимому человеку. возможно со стороны может показаться, что он как каменная стена, и как любят говорить многие, психопат; без эмоций, без чувств, эмпатии и всех человеческих качеств. что он машина или робот, с невероятно завышенной самооценкой как считают многие, но Урахара готов поспорить со всеми, ведь знает его настоящего. знает как ему плохо от ночных кошмаров, знает то как он любит его; его ласку, его заботу. как он отдаёт ему всего себя, отдаёт все то, что у него осталось из чувств и эмоций, всё на что он способен после всего пережитого ужаса и пережитых травм в течение всей своей жизни.        он дарит ему неуверенную ласку, приносит подарки, готовит ужин, покупает дорогое вино на вечер… он понимает что не святой человек, не хороший и не идеальный, но он старается ради него и это главное, плевать на остальных.       он знает что Айзен такой же человек как все остальные, у него есть свои страхи, он так же боится одиночества, он так же хочет внимания и тепла, от которого пришлось отказаться ради благополучия Урахары и многих других людей. он такой же человек которого мучают кошмары прошлого. он такой же человек как и все. ему просто сложнее проявлять эмоции на людях. сложнее в плане контакта с людьми. Урахара задумался, вглядываясь в эту бездну, но позже ответил.       — да-да… о! неужели решил похвалить меня и мою память? так неожиданно и приятно! Айзен, я польщён, никогда ты не делал комплименты в такой домашней обстановке, особенно мне, — блондин нагло ухмыльнулся когда лицо напротив нахмурилось.       — я не хочу спать, в особенности без тебя. я устал, я скучал по тебе, ведь ты только сегодня приехал домой. я хочу от тебя внимания, что заслуженно, я не видел тебя достаточно долго, а ты как будто вообще не скучал по мне… вредина, — Урахара машинально прикрыл левый глаз, когда Айзен поцеловал его в светлую бровь, откладывая свою книгу на тумбочку рядом. — я дороже книги? — лукаво спросил он после.       — дороже твои органы, хотя их может оценить Гранц на чёрном рынке, — цыкнул шатен на это заявление.       возможность съязвить в ответ он никогда не упустит.       — жестоко… хотя, это в твоём стиле. — вздохнул блондин.       после тяжёлой рабочей недели вне дома… тяжело признаться, но Айзен действительно скучал по этому надоедливому гению, что даже не умеет нормально держать кухонный нож в руке…       они слишком устали, им нужно сегодня хорошенько отоспаться и уже наконец-то провести выходные вдвоём, поэтому на ночь они сегодня не рассчитывают. Урахара точно не сможет встать с кровати как минимум к ужину и будет ныть ему, что за это время отвык и теперь тело ломит, да и слушать потом жалобы от Кьеко на утро не очень то хочется, а сам Айзен боится вырубиться. ну у них впереди есть два свободных дня и целая неделя, им некуда торопиться. да и всё зависит от Урахары, который никогда не молчит если он что-то хочет от Айзена, да тот не сильно то против сделать что-то для него…       Сосуке неожиданно перевернулся, нависая над Урахарой, на что последний вздрогнул от неожиданности и смены положения.       распущенные каштановые волосы каскадом упали с плеч мужчины, на что тот лишь усмехнулся и мягко прильнул к обветренным и покусанным тонким губам напротив своим поцелуем, на что в ответ получил крайне настойчивый ответ со стороны Киске. он своими худыми руками обнял его за шею, притягивая его к себе ещё ближе, сминая под пальцами его футболку на спине и мягкие каштановые пряди между пальцев. всё жадно и требовательно, но при этом мягко отвечая. он слишком скучал, целуя такие желанные, такие сухие и горячие губы с привкусом горечи от табака и чёрного кофе. он скучал по его поцелуям и нему самому. но к сожалению, как бы не хотелось, пора уже прерываться, ведь потом они не смогут остановиться.       как только они отстранились друг от друга, Айзен провел своим носом от его скулы до его шеи странную линию, под конец прикусывая его тонкую бледную и нежную кожу на вздрогнувшем кадыке, как бы в жесте подразнить.       Урахара от неожиданности рвано вздохнул, рефлекторно смял ткань под своими пальцами; он уже расслабился, что Айзен забыл про свой обычай «есть его» и сегодня его добросовестно пощадит, но как говорится, хрен ему, а ведь так хотелось…       — черт… хотя что же я ещё должен был ожидать от тебя? — Киске усмехнулся, кусая Айзена в ответ за крепкую шею, обхватывая его ещё и ногами за талию, но через секунду уставший Сосуке уже свалился на него, пока бедный раздавленный блондин пытался предпринять все попытки выбраться из-под него и не умереть. — Айзен! да ну тебя… ты тяжёлый, я же щас умру… ну всё, умираю… — сдавленно хрипел Урахара, несильно колотя шатена по сильной и крепкой спине, что без одежды так прекрасно выглядит… хотя вся его внешность была идеальна, длинные каштановые волосы по плечи, высокий рост, ровная и прекрасная осанка, тонкая талия, сильные руки, аристократичное лицо… хотя он и так является аристократом, пф… но даже удивительно вообще что такой человек как он, заинтересовался им. простак и полукровка и аристократ из рода принцев… казалось бы, что разница в из социальном статусе огромна, но её как таковой, не было, абсолютно… порой кажется, что он не заслужил такого человека рядом с собой, он богат, красив, умён и привлекателен, но из миллионов людей, он выбрал его, не очень богатого, обычного простака, который не сильно выделяется своей внешностью: худой с сухими светлыми волосами, с зелёными глазами и веснушками… звучит и вправду абсурдно, но он наивно верит ему, редко сомневаясь в его действиях. вспоминая про спину, перед глазами всплывали моменты месяцами ранее, когда короткие ногти Урахары впивались в эту самую спину, оставляя потом на утро красные следы от достаточно глубоких царапин… как бы не хотелось, но сегодня он скорее уснёт пока переодеться. Киске даже не сразу понял, когда Айзен перевалился на бок рядом с ним, смотря все тем же прекрасным взглядом тёмно-янтарных глаз, что так потемнел со временем… но их глубина и таинственность все так же манили в нём… как и то, что спустя столько времени, в его взгляде появился живой блеск. блондин без слов, лишь с мягкой улыбкой растопырил свои длинные и худые конечности в разные стороны, требуя от Сосуке дальнейших действий. шатен лишь что-то ворчливо пробурчал себе под нос, но позже со вздохом заботливо обнял его, прижимая к себе ближе, на что его домашнее и личное солнце обняло в ответ, руками и ногами охватывая шатена за талию, шею, спину, будто оккупировав, но наверное боясь что он уйдёт, или боясь что его кто-то заберёт от него. Айзен не собирался уходить и не собирался бросать его. не собирался бросать его снова, ведь все еще чувствовал перед ним ужасную вину, зная как тот страдал после его ухода на одиннадцать лет, а ошибку он понял лишь при встречи с ним. но сейчас, Айзен вернулся, вернулся к нему. Урахара с нежной улыбкой и тихим ехидным смешком потерся об его скулу и шею своим ровным носом, пока его худые бледные ладони поглаживали спину Сосуке, оглаживая его лопатки и широкие плечи, вспоминая каждый шрам на ней. — неужели так скучал, что настолько смог разнежиться? — посмеялся учитель, на что получил слабый шлепок по узкому бедру. — а-ай, ну не будь злюкой, плохо выходит играть роль злого, Айзееен. да ну не злись ты… — Урахара издал смешок, переместив свои руки на его шею, вглядываясь в его лицо напротив. — я не знаю, сколько раз я это говорил тебе, но я буду это повторять до самой смерти. я люблю тебя, мой дорогой-вредный-Айзен-Сосуке, даже не смотря на все то, что произошло с нами и даже несмотря на твой скверный характер и то чем ты занимаешься, все те убийства, я всё равно люблю тебя. мне плевать на то что ты сделал, ты прекрасный человек, у которого были свои мотивы на те поступки, ты просто выполняешь приказ. не думаю если ты был бы ужасным, то Эспада относилась к тебе как к родному отцу. ты умеешь любить, переживать и сочувствовать. тебе тяжело, поэтому кому-то так кажется что ты не умеешь, но твои чувства и эмоции я читаю как открытую книгу. тебе не нужно отвечать. ведь в твоих глазах и так все написано, раньше я не понимал твоей бездны, но сейчас всё иначе. люблю твои глаза, люблю их таинственность, люблю так же безумно, как и самого обладателя, готов шептать это пока не засну или не умру в твоих объятиях. я зависим, я не отрицаю… это хуже наркотиков… но мне плевать… сейчас мне так легко, что кажется невозможным. хочу продлить все это до бесконечности. знаю то как ты не любишь фразу: я люблю тебя, но я её скажу снова. не уходи сегодня, останься со мной. — шептал с улыбкой блондин, постепенно начиная засыпать в его объятиях, в его уюте и такой редкой нежности, чувствуя его дыхание у себя на голове, прямо в «гнезде» спутанных и ломких светлых волосах, чувствуя его холодные руки на своей спине, что крепко но заботливо обнимали его и поглаживали. как он прикрывал его голову широкой ладонью, будто в жесте защиты от внешнего жестокого мира… ведь он не хотел отдавать его, не хотел чтобы ему причинял вред кто-то другой, чтобы он страдал снова. Айзен не потерпит, чтобы он снова страдал. возможно слишком эгоистично, слишком по собственнически, но ему плевать, он не собирается делить этого человека с кем-то. терять его снова, для него равноправно самоубийству. он никогда не был собственником, но только до того момента пока не встретил его. сейчас им достаточно лишь тепла друг друга в прохладные ночи, достаточно лишь засыпать вот так же; уставшие, в обнимку, в тепле друг друга. в тепле луны и солнца… солнце дождалось, луна вернулась. Урахара счастлив. а Айзен слишком упрям и горд, чтобы признавать свои же чувства и эмоции, но это и не нужно, Урахара все знает и так… счастье делят напополам: луна и солнце, что пережили слишком много ужаса, нашли покой даже в таком жестоком и сером мире, нашли тепло в вечном холоде и мерзлоте, выбрались из пепла сгоревших глупых надежд прошлого, из обломков многолетних страданий. в холоде луны и тепле солнца, что осталось таким же, как и десять лет назад…       погасив свет настольной лампы,       хрустальная слеза упала с щеки; какой же он идиот.