Ciao amore!

1. Двадцать два - двадцать два, он бросает быстрый взгляд на часы на приборной панели свой черной Феррари, и вдавливает педаль газа. Лакированный носок туфли от Прада плавно выжимает из тачки сто двадцать лошадиных. Машина движется быстро, но мягко, неслышно шурша шинами по идеально гладкому асфальту. До посадки регулярного рейса Вашингтон – Неаполь в аэропорту Каподикино остается примерно еще двадцать минут. Плюс время на прохождение таможенного контроля, получение багажа (если он, конечно, будет у их гостя) и прочие формальности. Он не опаздывает, он будет вовремя, но все же какая-то нервозность на грани сознания тревожит его, словно надоедливая муха. Буччеллати кажется, что двадцатка неотрывно преследует его сегодня. Но, благо, он абсолютно не суеверен, в отличие от, например, их общего товарища Мисты. При воспоминании о последнем, Бруно улыбается, он всегда симпатизировал этому простодушному гедонисту и даже, признаться, немного сокрушался, что сам не способен отпустить контроль хотя бы ненадолго. Когда вчерашним утром их новый глава одной из самых влиятельных банд в Италии, неаполитанской группировки Passione – Джорно Джованна – попросил своего верного капореджиме Буччеллати встретить в аэропорту своего отца, Бруно на несколько мгновений даже опешил. Для начала ни о каком отце Джорно никто уже давно ничего не слышал, не считая рассказов самого юного босса. А уж о приезде родителя и вовсе речи не шло. И вот, пожалуйста, как снег на голову в горах Италии, сеньор Дио Брандо возжелал навестить своего сына. И ему, Бруно, предстояло принять дорого гостя со всей подобающей честью, дабы не опозорить Джорно в глазах отца. На горизонте уже мелькают огни аэропорта, Бруно крепче сжимает руль, выворачивая вправо на повороте. Он почему-то вспоминает о событиях более, чем двухлетней давности, когда им всем чудом удалось выжить, и болезненно морщится. Да, тогда им крупно повезло, но то, что сейчас начало происходить на территории их страны и вовсе не поддается никакому контролю. Джорно на одном из совещаний с избранными членами Passione поведал о том, что даже им, людям, обладающих стендами, показалось абсолютно невероятным – клан S. из северной Италии обнаружил в древних руинах в пригороде Рима некую каменную маску, способную менять ДНК человека и превращать людей в вампиров. Сначала Буччеллати даже решил, что новый босс просто вздумал подшутить над подчиненными. Но, помня, о серьезном нраве Джорно, который являлся для капо не только главой неаполитанской мафии, но и другом, он все же дослушал информацию до конца. Не поверив своим ушам, Бруно переспросил, правда ли то, что они все сейчас услышали. И Джованна, сокрушенно улыбнувшись, ответил, что, к сожалению, да. Однако все не так плохо. Отец Джорно тоже является вампиром, и, в отличие от новообращенных с помощью маски отбросов, обладает мощным стендом и знаниями о том, как убивать тварей, подобных себе. И вот этот совершенно примечательный во всех отношениях человек сейчас направляется в Италию по согласованию с семейством Джостаров, с которыми Джованна сотрудничает. От хитросплетения связей и новых обстоятельств у Бруно даже слегка разболелась голова, он не был готов к появлению в его рациональном и понятном мире преступлений и наказаний такого явления, как, mamma mia, вампиры. Вампиры! С этой мыслью Буччеллати резко притормозил у здания аэропорта, выруливая на стоянку для автомобилей. Что ж, пришло время познакомиться с одним из них лично. 2. Сначала в глаза ему бросился высокий рост, потом статная невероятно подкаченная фигура, вдогонку золотистые, как у Джорно, волосы, спускающиеся до плеч волнами. На мужчине были темные солнечные очки, несмотря на позднее время. Он шел быстрой походкой по направлению к выходу, даже не думая оглядывать зал, хотя, вероятно, его и предупредили заранее о том, что по прибытию в страну его встретят. Глубоко вздохнув, Бруно оторвался от стены, у которой стоял, прислонившись плечом, и двинулся наперерез отцу Джованны. Разумеется, он узнал его. Во-первых, помогла фотография, любезно предоставленная боссом Passione. Во-вторых, трудно было не узнать и не заметить столь выдающуюся персону. - Прошу прощения, - капо появился перед лицом блондина слишком неожиданно, отчего тот не успел притормозить вовремя и буквально вмял Бруно в информационную стойку. - Жить надоело? - презрительно бросил гость солнечной Италии, снимая очки и зыркая в сторону Буччеллати коричнево-красными глазами, явно не принадлежащими человеку. От этого взгляда Бруно ощутил, как слегка подсасывает под ложечкой, хотя он привык ко многому и встречал неисчислимое количество преступников, кровавых убийц и конченных психов. Отец Джорно явно не принадлежал ни к одной известной капо категории личностей. Харизма, исходящая от него, буквально сбивала с ног, сносила ураганом, не давая нормально дышать и соображать. - Вы Дио Брандо, верно? - тем не менее Буччеллати постарался взять себя в руки, и голос его не дрогнул, оставаясь спокойно вкрадчивым и уверенным, как и всегда. - Допустим, - вампир бесцеремонно разглядывал Бруно, будто ощупывал этими своими жестокими нечеловеческими глазами, выясняя, из какого теста тот слеплен. Капо почувствовал, как кровь приливает к скулам. Дьявол! Что происходит... - Ваш сын послал меня встретить вас, - Буччеллати наконец-то оправляется от столкновения с массивной фигурой Дио, поправляет чуть замявшийся белый костюм, и протягивает руку для приветствия. - Добро пожаловать в Неаполь, сеньор Брандо, меня зовут Бруно Буччеллати. Дио лишь хмыкает в ответ, чуть оскаливая клыки. Боже правый! Настоящие клыки. Бруно сглатывает, невольно отмечая, как усилилось сердцебиение. А затем вампир сжимает пальцы капо стальной хваткой своей ледяной ладони. - Боишься, - он не спрашивает, он констатирует факт. Они молча идут к машине Бруно. Багажа у Дио Брандо нет, если не считать, одной кожаной дорожной сумки, перекинутой через массивное плечо. 3. В гостиницу они приезжают уже за полночь. Встреча с Джованной запланирована на завтра. А пока Бруно должен присматривать за гостем, помогать ему в адаптации в городе, консультировать по всем возникающим вопросам и сопровождать в качестве переводчика с английского на итальянский. - У нас будут соседние номера, - поясняет Бруно, протягивая вампиру карточку от его комнаты. - Все уже забронировано и готово к вашему появлению, сеньор Брандо. Если вам что-нибудь потребуется, то вы всегда можете обратиться ко мне. Дио забирает электронный ключ и скрывается в номере, даже не удосужившись пожелать спокойной ночи и поблагодарить за гостеприимство принимающей стороны. Впрочем почему-то Буччеллати подсознательно ничего такого от него и не ожидал. Но понимать, что тебя воспринимают не больше, чем говорящий стул или прислугу, не заслуживающую и толики уважения, оказывается неприятно. Он дергает плечом, чуть более напряженно, благо никто не видит, и направляется к себе. 4. Утро выдается не менее скверным, чем предыдущий вечер. Затянутое тучами серое небо грозит разразиться затяжным дождем. Бруно мрачно пьет кофе, сидя на веранде в ресторане гостиницы. Дио не появляется к завтраку. Вероятно, вампиры не едят человеческую еду. Буччеллати этого не знает. Надо будет полюбопытствовать, делает он себе мысленную пометку. И что насчет дневного света? Вроде бы вампиры должны бояться солнца. Но сегодня его пока что нет. Или прямые солнечные лучи не обязательны и рассеянный свет также способен прожечь их кожу дотла? Так много вопросов, так мало ответов. Капо это не нравится, он привык все держать под своей ответственностью, контролируя порученные ему задания от и до. Но с этим чертовым Брандо все с самого начала идет не так. Бруно раздраженно ставит белую фарфоровую чашечку на блюдце, звонко звякая посудой. Громче, чем хотелось бы. Благо посетителей в столь ранний час в отеле совсем немного, и их внимание он не привлекает. - И с такими-то нервами ты чем-то еще там руководишь в мафии? - бархатистые чуть раскатистые нотки голоса Дио неожиданно звучат у него над ухом, и вот в поле зрения Буччеллати появляется и он сам. Вампир одет в черную рубашку с закатанными рукавами, обнажающими сильные руки с переплетением вен, и такие же черные брюки. Светлые волосы аккуратно зачесаны назад. Бруно игнорирует подколку и вежливо пропускает гостя за столик, а далее непринужденным тоном интересуется: - Вы не боитесь ходить днем, сеньор Брандо? В районе обеда у нас назначена встреча с вашим сыном, я должен убедиться, что смогу доставить вас к нему в целости и сохранности. Дио презрительно ухмыляется, делая знак официанту, чтобы принес кофе и ему. - Жалкие черви из фонда проклятого Спидвагона хотя бы раз в жизни не зря получили свое жалование, - он закидывает ногу на ногу, облокачиваясь на спинку кресла. - Благодаря их новейшей разработке я могу передвигаться и в светлое время суток: в помещении без ограничений, на улице определенный промежуток. - Сколько длится данный определенный промежуток? - уточняет Буччеллати, ковыряя десертной вилочкой тирамису на своей тарелке. - Не более тридцати-сорока минут за раз, потом нужно около часа для восстановления и внутренней регенерации тканей, после можно повторить выход. Пока эти дармоеды смогли хотя бы так упростить мою поездку, в будущем они обещают увеличить срок пребывания даже под прямыми солнечными лучами, - хмыкает Дио, отпивая заказанный ранее американо. - Что насчет питания? - Бруно продолжает ненавязчивый допрос, втайне стараясь рассмотреть гостя. В открытую это делать неприлично и выдавать излишний интерес также не стоит. Он привык быть осторожным. - Ну, ты сойдешь, - вампир вновь окидывает Буччеллати тем самым пронизывающим взглядом с головы до ног. - Крови в тебе, конечно, судя по телосложению, немного, но на первое время хватит. - А если серьезно? - манеры Брандо начинают раздражать капо, но он, естественно, не станет позволять себе лишнего и подводить Джорно. В конце концов этот мерзкий хам его отец, а родителей, увы, не выбирают. И уж тем более воспитывать взрослых людей и не очень людей – занятие крайне не благодарное. - Сам разберусь, не твоя забота, - коротко бросает Дио, допивая кофе одним глотком. "Судя по тому, что напитки это существо все-таки употребляет, значит, человеческая еда его организмом воспринимается", - делает вывод Буччеллати, поднимаясь на ноги и накидывая на плечи белоснежный приталенный пиджак. - Тем лучше. А пока... не желаете ли небольшую экскурсию по Неаполю перед обедом у нашего босса, уважаемый сеньор Брандо? - предлагает Бруно, нарочито обольстительно и пленительно улыбаясь, и только яркие синие глаза остаются пронзительно холодными, выдавая истинное отношение к вампиру. От Дио это не укрывается, вызывая внезапно вполне добродушную и слегка азартную усмешку. Этот строгий молодой человек модельной внешности, которого, кажется, он, Дио, мог бы переломить пополам одной левой, начинает воспринимается им достаточно занятным, чтобы потратить на знакомство немного времени. На Неаполь, как и в целом на всю Италию, вампиру откровенно плевать, он здесь ради встречи с внезапно объявившимся отпрыском и для решения стратегических вопросов с оборзевшей группировкой S. – эти сукины дети возомнили себя вправе плодить нежить с помощью еще одной каменной маски, и с ними следует разобраться раз и навсегда, чем быстрее, тем лучше. Поэтому от предложения Бруно Дио не отказывается, следуя за ним к выходу из заведения, попутно оценивающе осматривая утонченную хрупкую фигуру, затянутую в костюм. "Эти итальяшки все что ли такие модные?" - думает про себя Дио, еще накануне обративший внимание и на уложенные черные волосы капо, и на унизанные кольцами тонкие длинные пальцы, и на явно дорогие и довольно экстравагантные шмотки, в которые тот был облачен. 5. Бруно даже не ожидал, что прогулка в компании отца Джованны, которого он уже очевидно и бесповоротно определил в редкостные хамы, может оказаться вполне приятной. Дио вел себя на удивление любезно, демонстрируя внезапный приступ обаяния и поддерживая интеллектуальную беседу о достопримечательностях Италии. Они ели мороженое, шагая вдоль узких мощенных улочек, прячась от света в тени черного зонта, который нес вампир у них над головой, увеличивая тем самым допустимое время пребывания на солнце. Прогуливались по шумной набережной, смотрели на пенное бирюзовое море и перекрикивающихся чаек, парящих над волнами, что разбивались о длинные каменные волнорезы на тысячи соленых искр… Сидели в маленьких уютных кофейнях, попадавшихся им на пути, смакуя эспрессо со специями или спумони. Шатались по торговому кварталу виа Толедо, подбирая Дио новый костюм по случаю встречи с новообретенным сыном. Даже заглянули в Королевский дворец, полюбовавшись и обсудив достоинства и особенности его архитектуры. К еще большему изумлению Буччеллати, Дио оказался прекрасным и эрудированным собеседником. Пожалуй, впервые Бруно усомнился в собственной способности мгновенно понимать сущность других людей. А после, после и вовсе смеялись, как давние приятели, пробуя знаменитую на весь мир Маргариту в культовой пиццерии Бранди. Бруно казалось, что время остановилось. А быть может оно действительно остановилось? Он слышал, что вроде бы стенд Дио обладает столь необычной способностью... Однако к пятнадцати ноль-ноль Буччеллати, как и было условлено, доставил сеньора Брандо к воротам особняка Джованны, где его уже ждали телохранители, чтобы проводить к боссу. Сам Бруно от обеда отказался. Пора было возвращаться к делам. И вновь практически впервые капо ощутил, что это совсем не то, чего бы ему сейчас по-настоящему хотелось... 6. Мягкая и такая родная рука гладит его по щеке. Платиново-белые волосы рассыпались по подушке рядом. Он жмется к чужой ладони словно котенок или щенок, доверчиво, зажмурив глаза. Потирается скулой о подушечки пальцев. Аббаккио приближает свое лицо к его и оставляет на губах долгий тягучий болезненно сладкий поцелуй. - Что с тобой, Бруно? - его низкий по грудному глубокий голос вонзается заточенным ножом в сердце, вспарывая грудную клетку. - О чем ты? - Буччеллати нервно дергает уголком рта, делая вид, что не понимает вопроса Леоне. - В последнее время ты сам не свой, - Леоне задумчиво гладит Бруно по голове, перебирая темные блестящие пряди. - Что-то не так в организации? - Нет, вовсе нет, - Бруно открывает глаза, встречаясь взглядом с Аббаккио, лгать любовнику и другу оказывается тяжело. - Тогда в чем дело? - полицейский внутри Леоне настораживается, замечая даже малейшее изменение мимики капо, который безуспешно пытается скрыть замешательство. - Все в порядке, мой дорогой, - он поддевает Аббаккио указательным пальцем за подбородок, а затем опрокидывает на спину, усаживаясь сверху и сбрасывая с них обоих одеяло, мешающее движениям. Леоне обхватывает бедра Буччеллати руками, заставляя прижаться теснее и ближе. Он решает не давить на Бруно. Слишком привык доверять? Наверное, так. Если тот сочтет нужным, то сам все расскажет. Ну, а если нет... Если нет?.. То Аббаккио подумает об этом позже. Не сейчас, когда ему сносит крышу от свежего цитрусового аромата геля для душа Бруно, от ощущения его гибкого горячего тела под его, Леоне, ладонями, от хрипловатого шепота на ухо, которым капо просит взять его. Здесь и сейчас. Разве можно тут размышлять о чем-то другом? Они занимаются сексом отчаянно грубо, резко вдалбливая друг друга в кровать. По-животному дико и пошло, когда Аббаккио ставит Бруно на колени, бесцеремонно входя в него сзади, крепко обхватив за шею и заставляя прогнуться в спине. А после уткнуться носом в подушку, срывая с его губ рычащие крики, почти что рыдания боли и удовольствия. Они любят друг друга в этот раз так, будто это крайний час на Земле для всего человечества. И слезы жаркими влажными дорожками бегут по лицу Буччеллати, когда он с ужасом осознает, что кончая, чуть не произносит вслух случайно совсем другое имя. Давится им точно ядом, сплевывая на сбитые под их телами простыни. Проглатывает, точно комок из стальных иголок, царапая саднящее горло изнутри... Никто не должен узнать об этом. Никто. 7. - Ваш самолет вылетает обратно в США в девять утра, - Бруно стоит на пороге номера Дио, сверяясь с записями в ежедневнике. - В районе семи я зайду за вами, сеньор Брандо. Будьте, пожалуйста, готовы. Дио не отвечает, он неподвижной статуей замер у окна, спиной к стеклу, за которым раскинулся медленно расцветающий огнями вечерний город. Буччеллати не видит его лица, лишь золотистый орел от волос сияющим нимбом вокруг головы. Но капо все равно не смотрит в сторону вампира. Он дал себе слово больше не поддаваться обманчивому чувству расположенности со стороны Дио. Не время, не место, это глупо, это иррационально. Это вообще в принципе неправильно! - Подойди сюда, - приказ ложится грузом на плечи, сминая волю к сопротивлению будто цунами пляжные зонтики. Голос вампира звучит чарующей музыкой. Буччеллати ощущается себя как кролик, загипнотизированный удавом. Скверное чувство, откровенно паршивое и в то же время соблазнительное в своей порочности. Он отвечает – нет, он говорит – ни за что, он делает шаг, еще один и еще. Дио легко подхватывает его на руки, обвивая за талию, такую узкую в его сильных руках. Бруно кажется ему совершенно невесомым по сравнению с Дзётаро. И вампир про себя даже усмехается этому нелепому сравнению. Чертов Джостар, который собственно и послал его, Дио, в эту поездку, внезапно занял прочное место в мыслях Дио, совершенно не собираясь оттуда никуда уходить. Это бесило. Это сбивало с толку. Это мешало жить, ощущаясь какой-то тупой пустотой в груди, не испытываемой им прежде никогда. Так почему бы не позволить себе немного отвлечься? Тем более этот подсунутый ему сыном в эскорт Буччеллати так приятно пах терпкой сочностью красных сицилийских апельсинов и чуточку травяной горечью крепкого черного чая. Пиджак летит на пол, сдираемый нетерпеливыми пальцами. Следом за ним – брюки. Рубашка взрывается вихрем пуговиц, когда вампир просто сдергивает ее с Бруно, бросая под ноги ультрамариновым лоскутком теперь уже бесполезной шелковой ткани. Позже к ней присоединяется и белье... Он стоит перед ним абсолютно обнаженный, только черная вязь татуировок, оплетающих грудь и ребра, прикрывает его наготу легкой вуалью замысловатых узоров. Дио проводит ногтями по изящным линиям, повторяя контуры, и Буччеллати начинает дрожать под его плавными, но обжигающе ледяными прикосновениями. Тело колотит от натянутых струнами нервов и бешено стучащего сердца. - Как. Это. Красиво... - задумчиво произносит Дио, вставая перед Бруно на колени и покрывая поцелуями его кожу, расчерчивая кончиком языка рисунки на теле капо. А далее Буччеллати едва успевает вскрикнуть, инстинктивно дернуться в сторону, но тщетно – острые клыки вампира уже впиваются ему в живот возле правового бока. Больно, оглушительно больно, безумно пугающе, до подкашивающихся коленок кайфово. Бруно не смог бы даже попытаться передать ту смесь противоречивых чувств, что овладевают им в то мгновение, когда Дио кусает его, а затем начинает медленно, с наслаждением истинного гурмана пить густую солено-карамельную кровь... Буччеллати никогда не испытывал ничего подобного, совершенно неземной опыт, не сравнимый ни с чем на этой планете. И он даже не замечает, что возбуждается в ответ на действия Дио Брандо, упираясь вставшим членом ему в подбородок... Дио понимающе хмыкает, не отрываясь от сочащейся алым раны, и обхватывает член Бруно свободной рукой, начиная неторопливо скользить пальцами вверх и вниз. - Черт, черт... - Бруно не узнает собственный голос, ставший вдруг каким-то глухим и надрывным. - Не надо, пожалуйста. - Что такое, мой дивный принц? - вампир оставляет укус, слизывая с губ оставшиеся на нем капли крови. - Ты ведь сам этого хотел. Я ощущал голод в биении твоего пульса всякий раз, когда ты смотрел на меня. Буччеллати не находит в себе сил возразить ему. Это правда. Он этого хотел. Сам не осознавая сначала. Напрасно старался побороть странную нелогичную страсть. Задушить в зародыше. Не дав разрастись ей раковой опухолью в душе. Но, видимо, тщетно. Ядовитый цветок уже раскрыл свой бутон, распустив смертоносные лепестки навстречу сиянию ночи. Безрассудное влечение к Дио Бруно никак не мог оправдать или объяснить. Но всегда ли нужно стремиться раскладывать по полочкам природные явления? Торнадо просто случаются, возникают из ниоткуда, сметаю твою жизнь легко и играючи, как карточный домик, и улетают прочь, в другие земли. …И вот уже он лежит на широкой постели гостиничного номера, ощущая под лопатками гладкость покрывала не разобранной кровати. А Дио нависает над ним неотвратимой бедой, столь желанным искушением. Демон. Вампир. Охотник. Не человек, не человек... Бруно смыкает веки, под темным длинными ресницами блестят слезы, а рот распахивается в жажде поцелуя, чувственно изогнутые пухлые губы чуть дрожат в ожидании... Дио не может устоять, ему кажется, что эта их внезапная увлеченность друг другом похожа на головокружительный точно брызги шампанского курортный роман. Так почему бы и нет в самом деле? И он целует так откровенно трепещущего под ним изысканного словно китайская фарфоровая ваза мальчика, каким сейчас ему видится Бруно. Целует глубоко и проникновенно, лаская языком чужой рот. Целует со смесью алчущего желания и внезапной сентиментальности, накрывая его тело своим, с величайшей аккуратностью, разрываемый – между стремлением выебать его без намека на нежность до потери пульса, до разодранной кожи, до синяков и гематом, и между приливом заботы об этом великолепном произведении искусства, что слепо доверилось ему, Дио. Их движения в пронизанной лучами уличных фонарей темноте были похожи на диковинный танец: руки Бруно на плечах вампира, впивающиеся в кожу ногти, растерзывающие тишину громкие стоны, ритмичные парные толчки, плавно двигающиеся в тесном переплетении такие не похожие, но невозможно прекрасные тела… 8. Самолет серебристой птичкой скрывается в голубой безграничности небес, оставляя за собой лишь невесомый быстро тающий след... Он думал, что это будет больно. Но гораздо больнее оказалось другое. Немой вопрос в глазах Леоне, там, в их ванной комнате, куда Бруно отправился принимать душ. Немой вопрос, бьющий жестким кулаком поддых и сбивающий дыхание. Немой вопрос, обжигающий лицо лихорадочным румянцем невысказанных догадок. Когда Аббаккио увидел запекшиеся ранки на теле Буччеллати, красноречиво свидетельствующие об очевидном. Когда заметил оставленные чужими клыками метки, молчаливо и предательски насмехающиеся над ним. Он ничего не спросил, он ничего не сказал, он просто вышел и закрыл за собой дверь. Навсегда. Или?.. И Бруно показалось, что в эту секунду внутри него оборвалась жизнь. Капо выполнил свое задание. Даже слишком хорошо в этот раз. - Addio amore... Сiao amore...