***
Яркое солнце слепит глаза, хотя совсем не греет. На улице неприятная сырость и холодный ветер, что заставляют поёжиться и стараться как можно сильнее утонуть в шарфе. Это первая весна Джисона, которую он встречает в Сеуле. Раньше родители привозили его сюда, но всего на пару дней, чтобы увидеться с дедушкой Паком — отцом мамы. На самом деле, он почти зубами вырывал себе место здесь, так как все родственники были явно не готовы к огромным тратам, чтобы обеспечить проживание в крупном городе, ещё и другой страны. Хан приехал из района Китая, где жили почти самые бедные семьи. Он до сих пор не понимает почему мама променяла жизнь в большом городе на то, чтобы переехать к семье отца, где её явно считали лишней. На неё всегда смотрели с жалостью и снисходительностью, словно она чем-то заслужила такое обращение. На Джисона же все смотрели с искорками в глазах, надеясь, что он станет крупным бизнесменом и поможет развиться дяде Кану в его изделии лечебных трав. Никто не знал точно лечебные ли они и почему так воняли или это было измельчённое сено из-под какого-то скота, которого у того было — по пальцам не сосчитать. Сам юноша же решил, что хочет вернуться на родину матери и стать переводчиком. Это было сложно, так как приходилось днями и ночами сидеть за кучей учебников, что он одалживал у одноклассников и ребят из параллели, которые учили другие языки. Мать долго не одобряла решение сына, так как сама перед уходом из дома сильно поругалась с отцом и не хотела иметь с ним ничего общего. Ей нужна была его поддержка, но он хотел, чтобы дочь сначала достигла какой-то вершины, а потом уже рвалась выйти замуж и уехать в какую-то глушь. Женщина сначала этого долго не понимала, но когда забеременела и слова отца дошли, то уже было слишком поздно метаться. Мистер Хан — отец Джисона, был на самом деле корейцем, как и вся его семья, просто они давно переехали в Китай. У далёкого предка была мечта: сотворить огромный бизнес и создать огромную семью. Бизнес он создал, только тот рухнул и рассыпался в щепки, когда перешёл в руки к старшему сыну, который сначала его продал, а потом пропил все деньги и умер где-то в подворотне от обморожения, когда в один вечер ушёл гулять и не вернулся. Дома остались средний и младший брат, которым пришлось кое-как выползать из днища нищеты, когда нечего надеть и съесть. Приходилось много работать как детям, так и больной матери, что концы с концами сводила от нехватки еды и воды, которые она отдавала сыновьям. Она очень горевала по мужу, что так быстро умер и оставил их на своего любимчика сына-раздолбая, который даже не оплакивал того. Мужчина видел в нём всё самое прекрасное, не замечая как тот ему подсыпал яд в еду, что приносил в кабинет каждый вечер. Несмотря на такое тяжёлое начало, род смог добиться того, чтобы хватало на еду и более-менее нормальную одежду. Среди семей, что жили рядом, они были самые обогащённые за счёт того, как много людей жило в одном доме и работало на него. Если вы думаете, что там было много детей, то вы ошибаетесь. Все, кто был до Джисона либо уехали, либо умерли от болезней, вызванные разными мутациями при рождении. Отец Хана как отказывался от переезда сына, так и не принимал, хотя его мнения особо никто и не спрашивал. Его поставили перед фактом. Этот человек привёз свою любимую женщину к себе в дом и старался сначала защищать от косых взглядов семьи, но потом и сам стал такие же кидать. Ухаживания были красивые, как и период до зачатия ребёнка, а потом всё стало не нужным. Джисон слышал как мама плачет по ночам и даже знал почему. Один раз, когда он вышел из дома погулять с дворовыми ребятами и увидел отца, кто стоял рядом с не очень приятной женщиной. Внешне она была неопрятной, но также у неё был отвратительный характер. Мальчик знал по себе, когда та постоянно кричала без причины на свою дочку — Йеджи. Отец целовал эту женщину на глазах у всей улицы, пока он шокировано наблюдал за этим. Было ощущение, словно все смеются над его глупостью и надеждами на счастливое будущее. Джисон видел как Йеджи жалостливо смотрела на него и поджимала губы, когда выглядывала из окошка своего дома и тоже видела это. Она бы хотела спрятать своего друга от этого зрелища, поэтому запрещала всем и самой себе говорить об этом Хану. Да, мальчик какое-то время был обижен на подругу, но вскоре понял, что всё было лишь для его блага. Мать продолжала плакать, а Джисон всё больше ненавидел отца. Он предатель и даже не пытался скрыться, словно говоря жене «пошла прочь», но при этом не давая уйти. У неё не было денег, чтобы уехать, потому что их всех забирали со словами, что семья большая и всё общее. Когда же она отложила каким-то чудом небольшую сумму, то предложила идею с разводом отцу. Тот был не против, но сына отдавать не собирался. Парень не понимает до сих пор зачем он ему был нужен, так как его воспитанием занималась мать, дедушка Пак и бабушка Адэлаида — тётя отца. В данный момент Джисон хочет хорошо отучиться в университете, продолжая подрабатывать официантом после учёбы. Ему нужно увезти мать из той дыры. Она там никому не нужна, хотя Хан попросил приглядеть за ней Йеджи, чтобы та ей помогла в случае чего. Его семья сумасшедшая, поэтому они могли запросто выгнать женщину на улицу без вещей, потому что посчитали её лишней. Такое уже было при самом парне и не раз. Тогда он устраивал масштабную ругань, где защищал мать, а ему говорили, что он дурак и вообще пшёл не в их кровь раз не видит, что это слабый человек. Только вот кто сделал её таким они не хотят отвечать, злостно поджимая губы и фыркая. Думая о свей жизни прошлом, Джисон не замечает никакого шума, как и в целом ничего вокруг себя. — Хан! — кричат ему в ухо из-за чего он тут же хватается за него. — Эй, ты чего? Как с горы свалился. Чего орёшь, придурок? — возмущается Джисон, надувая щёки. — Сам придурок. Я тебя зову, зову. Думал ты в наушниках, а ты просто глухой…ну и немного тупой, — хихикает блондин, что укутался в свой кислотно-розовый шарф и уворачивается от руки друга, — И вообще нет такого выражения «как с горы свалился». Профессор Аманда тебе бы по губам надавала за такое своей ужасной линейкой. При упоминании этого орудия массового убийства, Хан вздрогнул. Ему не раз по парте прилетало, когда он засыпал на паре и ловил микроинфаркт из-за этого. Да и не только по парте. Эту женщину не смущало, что в учебной программе уже давно не используется рукоприкладство, а когда приходили жалобы от студентов, то директриса смотрела на преподавательницу и лишь качала головой. С одной стороны это безответственно, а с другой — ей некем было заменить эту грымзу, так как именно она испортила ранее репутацию университету и новые учителя не рвутся идти сюда работать. — Знаешь, я порой удивляюсь тому, как вообще с тобой дружу, — кривит губы Хан и натягивает на нос шарф, стараясь уйти от резкого порыва ветра. — Да ладно тебе. Ты меня любишь, просто не признаёшь этого, — улыбается парень и показывает язык Джисону. — Вообще-то признаю. Просто кто-то, по имени Хван Хёнджин, пропускает это мимо ушей. — Эй! Ты это говоришь только, когда я приношу тебе еду или даю конспекты, — дуется Хёнджин, засовывая руки в карманы тёмно-зелёной куртки. Никто не знает как несовместимые цвета на этом парне смотрятся, словно это новая мода и он её демонстрирует всем. Часто Джисон думает, что Хван — модель на показе мод, а все остальные просто не шарят за то, как нужно правильно одеваться. — Зато это от чистого сердца! — смеётся Хан. — То есть в другие моменты ты говорил «люблю», но лгал?! — хватает себя рукой в районе груди блондин и изображая шок, который сменяется звуками наигранного плача. По скромному мнению Джисона, его другу нужно было идти учиться не на международные отношения, а на актёра. — О, нет! Любовь моя, не плачь! Я тебе даже американо куплю, — подыгрывает Хан и хватает за оба плеча друга, треся его так, что у того голова мотается взад-вперёд. Выглядит это весьма комично и не безопасно, так как может резко защемить шею. Прохожие лишь косятся на парней, что стоят посреди дороги и орут. Хёнджин хватает Джисона за плечи, заставляя остановить вытряску своих мозгов, которых было, как кот наплакал и они покрасились в блонд вместе с волосами, если судить по словам препода по французскому. Она ведёт на факультете Хана, но часто их видит вместе, когда они творят какую-то хрень, как сейчас. — С солёной карамелью? — изгибает бровь Хван, пытаясь сфокусировать взгляд на лице парня напротив, так как всё кружится из-за недавней встряски. — Да. — Ура-ура, — говорит Хёнджин и кидается обнимать друга и они оба валятся на землю, так как лёд с дорожек ещё не растаял до конца.***
— Джисон, знакомься, это твой новый коллега и по совместительству помощник — Ли Минхо. Он будет проверять грамотность того, что ты перевёл, чтобы не приходилось самому исправлять. Минхо, это Хан Джисон. Он очень придирчивый к итоговому варианту работы, поэтому советую быть очень внимательным, — представил работников директор и улыбнулся Хану, когда тот закатил глаза. — Очень приятно, Джисон-ни. Надеюсь мы подружимся, — мягко улыбнулся Ли. И тут Хан понял, что он пропал. Сердце задребезжало и рухнуло в пятки от этой улыбки и кошачьего прищура. Утро всегда начиналось с кофе и тихих разговоров о том, кто и как провёл вчера свой вечер. Во время работы они почти не общались, считая это слишком важным, иначе можно было допустить ошибку и потом получить люлей от главного редактора статьи. Их работа состоит в том, чтобы переводить на разные языки одну и ту же статью, которую им выдали, чтобы её разместили в журналах по всему миру. Организация, где они работали, имела связи с крупным модельным агентством, откуда новостные статьи летели со скоростью света. В обед Ли и Хан садились в общей столовой и уже речь заходила обо всём и не о чём одновременно. Иногда им хотелось смены обстановки, поэтому они шли в какую-то кофейню недалеко от офиса или покупали еду в уличных ларьках, что так и манили наесться чего-то вредного, а потом сжигать часами калории а спортзале. За время их общения они выяснили, что до безумия любят есть и на этом их схожести оканчивались. Остальные коллеги не понимали как те вообще общаются, если они так сильно различаются и их интересы соприкасаются только в любви к разным языкам и еде. Хана напрягало то, как легко он себя чувствует рядом с Минхо. Для него не было странным такое понятие, как «комфортный человек». Нет. Таким для него был его лучший друг со студенческих времён — Хёнджин и подруга детства Йеджи. В Ли было что-то такое, что его безумно цепляло. Ему нравилось слышать это тихое хихиканье, язвительные ответы, взаимный флирт, шутки и понимание даже не с пол слова, а с одного взгляда. Если Хан не до конца понимал к чему это может привести, то Минхо знал точно — его интересует коллега и совсем не в плане дружбы. Когда он пришёл на работу, то хотел побыстрее скоротать время до приезда в город своего передруга-недопарня, но зайдя в кабинет и увидев это милейшее создание, всё пропало. Ему определённо нужно будет обсудить со своим любимым шанс того, что его сердце разрывается теперь между двумя людьми. Да, он понимал, что это не очень хорошо. Только в мире всё ещё до сих пор существуют пары из нескольких человек и это помогает с мыслью, что он не такой уж неправильный. Спустя пару месяцев случилось то, к чему со стремительной скоростью неслись взаимоотношения парней, а именно — они переспали. Да, так просто, без начала отношений. Им нужна была разрядка после тяжёлой работы и выпитого алкоголя, что развязал языки и оба сболтнули лишнего о том, что их влечёт друг к другу. Парни не избегали друг друга продолжали себя вести, словно ничего не было, только взгляды говорили совершенно другое. Парни не затрагивали тему того, что произошло, так как оба понимали, что ещё не готовы прийти к ответу кто теперь друг другу. Казалось бы, переспали, есть симпатия, значит можно считать, что в отношениях, но было что-то более сложное где-то внутри. Минхо хотел дождаться вердикта своего любимого о Джисоне, а Хан знал, что у Ли кто-то есть, но они официально не в отношениях. Он не хотел рушить чужие отношения. Молодой человек не хотел становиться тем, кто рушит чужие отношения. Через месяцев пять Ли сам предложил начать отношения. Джисон был в шоке, так как он думал, что эта тема уже давно решена и свои чувства стоит забыть, хотя те никак не уходили. Парень согласился и решил это отметить тем, что покрасил волосы в тёмно-синий. Весь коллектив был в шоке, так как Хана считали консерватором в плане изменения цвета волос, но они просто не знают что было с волосами парня в годы учёбы в универе. Последняя его покраска была перед тем как идти на работу, чтобы не придрались точно и дать голове отдых иначе остался бы с лысиной или крашенным пушком. Минхо смеялся со сравнений Джисона себя с ободранным цыплёнком или чумного голубя в последний студенческий год, когда он решил, что красить волосы каждый день в разные цвета — хорошая идея. Ли нравилось обновление парня, поэтому в перерывах он не мог оторвать взгляд от этих волос, что так красиво переливались из синего в фиолетовый и у корней чёрный.***
Крупные капли дождя стучат по стеклу, создавая своеобразный ритм, который заставляет ещё больше хотеть спать. Джисон в очередной раз зевает и снимает очки, чтобы дать глазам немного отдохнуть. Он трёт лицо, после потягивается и встаёт, делая несколько приседаний. По помещению разносится хруст коленей, что заставляет старшего оторвать взгляд от монитора и выглянуть из-за него на парня. — У тебя там ничего не отвалилось? — не может не подкольнуть любимого Ли. — Не, а у тебя? Я просто недавно у тебя под столом нашел седые волосы. Хотя подожди, они у тебя и сейчас такие. Эх, старость — не радость, — тяжело вздыхает Хан, — Встречаюсь со стариком. Как-никак половина от пятидесяти уже. — Эй! Мне вообще-то двадцать четыре ещё. И вообще мы выглядим по нашим разговорам, словно я старый педофил, а ты подросток, у которого шило в жопе, — делает отсылку на постоянную энергичность парня. — В моей жопе может быть только твой член. Стоит ли тебя начать называть daddy? — ухмыляется парень, зачесывая отросшие синие волосы и наблюдая как уши Минхо немного краснеют, а глаза сужаётся. Джисон знает, что Ли смущают разговоры о сексе, хотя в постели его личность сильно меняется. В дверь стучат и заходит милая девушка — одна из работниц. — Ты что-то хотела, Лана-щи, — спрашивает Минхо, откидываясь на спинку кресла, желая немного передохнуть. — Да. Джисон-щи, тебя директор вызывает срочно, — смотрит на названного коллегу, после чего прощается и выходит, закрыв за собой дверь. Хан пожимает плечами, ловя на себе вопросительный взгляд Минхо.