минуты

      минута.       ещё одна.       она считает часы до рассвета, не в силах заснуть. не в силах перестать царапать острыми ногтями свою бледную кожу, не в силах поверить в то, что всё ещё жива.       потому что мир вокруг тускнеет с каждым днём, и с каждой минутой теряет смысл сама жизнь. всё вокруг кажется ей теперь таким нереальным, что она просто смотрит в стену часами, до тех пор, пока не наступит утро.       потому что по утрам она хотя бы не одна.       марго в темноте сжимает футболку в том месте, где должно находиться сердце. просто потому, что боль ноющая, непрерывная и отвратительная настолько, что хочется выразить это в примитивном, постановочном жесте. душа болит, на тело ей давно наплевать.       через минуту она тянется за наушниками. беспроводными, потому что проводами в доме заведует лиза. и она знает, что оставлять их марго нельзя.       сначала лсп, потом найтивыход, вспак… она мучает себя сильнее, чем кто-либо ещё, потому что так мир не кажется ей таким серым и заплесневелым. потому что убивать себя — её хобби. рутина.       потому что, судя по всему, только так она чувствует хоть что-то. страдание, в том числе сфабрикованное, имеет вкус. вкус, которого этой жизни так не хватает, и марго смакует его, она им наслаждается. она представляет себя героиней драмы, где она — самый несчастный персонаж, и в своём несчастье она красива.       она ищет руками пачку сигарет на столе, не желая вставать, и прикуривает прямо в кровати, стряхивая пепел в жестяную банку на полу. вдыхает ядовитый дым, пытаясь заполнить пустоту внутри хоть чем-то. глаза слезятся, но не от чувств, и она ворочается от головной боли, не зная, куда себя деть, потому что прямо сейчас не хочется ничего. не хочется быть.       такая злая ночь. беспощадная и жестокая по отношению к ней. ведь марго такого не заслужила… правда ведь?..       она задумывается лишь на секунду, кусая губу, а потом сама себя убеждает в собственном безразличии.       и перечитывает диалог с ней ещё раз. стараясь списать ураган внутри на ломку.       а под кожей словно вагоны метро. и смесь непонятных чувств одолевает её.       среди них вина, отчаяние, неполноценность, очарование и что-то ещё. но ей плевать. ей точно плевать, она лишь считает минуты до рассвета.       пятнадцать.       четырнадцать.       она никогда не позволит себе признать, что ждёт её. и она заваривает себе блядский кофе, в надежде отвлечься и не проспать.       стоп-кадры прошлого мелькают в голове, словно слайд шоу с её самыми грандиозными провалами.       почему она не послушалась? лиза действительно предупреждала. лиза говорила не раз, что с наркотиками не шутят. она просила перестать, в конце концов.       тупая гордость? стремление доказать? подростковый максимализм наряду с отчаянием? что это было?       она никогда не найдёт ответа, и это не нужно. ей плевать и она считает минуты. усердно, как никогда раньше.       тринадцать.       число смерти. смерти, с которой она ходила бок о бок день ото дня, просто чтобы не чувствовать себя так потерянно.       она включает настольную лампу и достаёт из шкафа книгу. что-то умное. что-то, что сделает её более интересной, менее пустой и избавит от чувства времени. чтобы минуты считать больше не пришлось.       но это кажется неправильным, а потому она считает       двенадцать.       одиннадцать.       слова путаются между собой, словно играют с ней, а глаза предательски слипаются. она усердно смотрит на страницу, не давая себе расслабиться, а глаза бегают от одной строчки к другой. всё тело ломит, голова становится невыносимо тяжёлой, и она лишь подпирает её руками.       десять.       девять.       она не ждёт лизу. нет, ей наплевать, абсолютно. она уверена в этом на сто процентов и ей не нужны доказательства. лиза просто… удобна ей. именно так. она удобна, как никто другой. она утешит, она поможет, принесёт пакет с продуктами, заботливо разберёт его и бросит в марго пачку сигарет.       а затем снова запрёт её на ключ.       лиза расскажет что-нибудь, пока марго будет делать вид, что ей плевать, вновь считая минуты. но теперь до её ухода.       потому что лиза много работает, устаёт и не хочет тратить на неё время. ведь так?       лиза не хочет остаться. лиза преследует странную мотивацию, когда приходит под утро после смены в баре, делит с ней сигарету, отсыпается и уходит слишком быстро, возвращаясь к своей жизни.       а марго? у неё вообще есть жизнь?       ведь даже если есть — она явно не в курсе событий. её дело — разлагаться в однокомнатной квартире советских времён под душераздирающую музыку, рвать на себе волосы и развлекать себя самостоятельно, до тех пор, пока желание снюхать какую-нибудь дрянь не пропадёт окончательно.       и, может, даже хорошо, что её жизнь сейчас в чужих руках. может хорошо, что лиза позволила ей остаться. может хорошо, что она согласилась держать её здесь, взаперти.       марго ни за что не признается, что ей тяжело. что ей хочется, чтобы её хотя бы раз обняли и успокоили. но она сама похоронила всё, что между ними было.       и у неё нет сил, чтобы строить крепость на обломках.       у неё нет сил на то, чтобы быть честной и искренней. их хватает лишь на то, чтобы считать.       восемь.       семь.       ей кажется, что прошла целая вечность с того момента, как счёт перешёл на минуты. ей кажется, что они дольше, чем все предыдущие часы. ей чудится, что в темноте кто-то есть, и она дёргается от испуга так резко, как только может. перед глазами плывёт, не то от кофе, не то от усталости.       она несколько раз щёлкает по выключателю, с каждым разом всё агрессивнее, в надежде успокоиться. раздражается от шороха собственных волос, теряется в пространстве и глупо улыбается, словно всё это сводит её с ума.       и она думает о том, что лиза, возможно, такой же наркотик. наркотик, ради которого она готова мучать себя самыми изощрёнными способами. и плевать, что она обещала себе не привязываться к людям. на всё плевать, она уже потеряла всякое самоуважение.       она прикрывается гордостью как своим единственным щитом. белоснежным щитом в пятнах крови. возможно, он из её собственных крыльев. только она совсем не ангел.       шесть.       шесть, шесть, шесть, шесть, шесть!       шесть…       тело не слушается. и она уже не помнит, чего ждёт так усердно, ради чего издевается над собой. ведь лизе плевать, плевать, плевать… она не придёт, именно сегодня…       именно когда марго ждёт отчаянно, уже не в силах от себя этого скрывать. лиза знает, лиза издевается, лиза дьявол во плоти.       и марго мастерски игнорирует мысли о том, что если бы ей было всё равно, она бы не впустила её в свою квартиру. не пила бы с ней крепкий кофе, не ругалась бы за капли крови на раковине. не отправляла бы ей смешные картинки с котами, пока её нет рядом, в конце концов.       ей абсолютно точно и неоспоримо до пизды, такой вердикт выносит лютик. ей хочется проговаривать цифры вслух, ведь мысли уже давно путаются до невозможности, но тело обмякло, а губы не слушаются, поэтому она пытается считать про себя.       четы… нет, пять, точно пять…       четыре, два…       три… два потом…       она себя ругает, вяло, потому что на большее сил не хватает. глаза на секунду распахивает, но перед собой уже ничего не замечает, сжимая едва-едва руку в кулак, царапая слегка внутреннюю сторону ладони.       это блядское чувство вины, эта усталость, так давит…       она опускает голову, не в силах больше ждать.       один…       скрежет ключа. дверь открывается тихо, шаги осторожные. она словно плывёт, словно крадётся, стараясь ничего не задеть на своём пути.       бесшумно опускает пакет с продуктами на стул и ускользает из кухни, не закрывая за собой дверь.       она подходит к столу. двигает к кровати стул на колёсиках с, казалось бы, бездушным телом.       цокает, замечая крошки и просыпавшийся на простынь пепел, наспех меняет постельное бельё и укладывает марго, накрывая мягким одеялом. открывает ключом тумбочку, достаёт оттуда ручку и распахивает на всю окно. потому что дышать в этой комнате невозможно.       и она позволяет себе погладить её по голове. один раз, только пока она спит, боясь нарушить их негласный договор.       потому что между ними не любовь. потому что они нуждаются друг в друге слишком сильно, но это никогда не было романтичным.       тупая привязанность, но избавляться от неё не хочется, на самом деле.       лиза ложится рядом, а в голове вновь всплывают воспоминания. когда-то всё было по-другому. когда-то они верили в то, что всё всегда будет хорошо.       марго всё испортила, и они обе это признают. потому что глупый интерес и желание стать круче сверстников она поставила выше дружбы.       лиза просчиталась лишь в том, что действительно поверила. поверила в то, что они на равных. поверила в то, что марго намного умнее, чем кто-либо другой в её годы.       марго осталась ребёнком. и небольшая, казалось бы, разница в возрасте, ощущается как никогда остро.       лиза не понимает, что чувствует, когда думает о ней. быть может, ей хочется вернуть те годы, когда они только познакомились. когда всё было так просто. когда в жизни марго не было наркотиков и токсичных друзей.       лиза говорила. лиза знала. лиза сама это проходила.       и лиза не имела права лезть в чужую жизнь.       она думает. много. борется с желанием обнять. потому что обида важнее. потому что может быть хотя бы так марго поймёт.       боль от предательства заставляет одёрнуть руку. она знает, что прощает слишком много.       потому что сама бы никогда не продала чужие нюдсы за дозу.       не смогла бы.       а марго может. но это уже неважно. потому что она гибла на глазах. потому что любовь лизы слишком нездорова, чтобы позволить той остаться ночевать на улице.       лиза ненавидит это. презирает в себе блядскую наивность и обещает, что, как только марго вновь вернётся к нормальной жизни, она оборвёт к чертям все контакты и забудет всё, как страшный сон.       а пока что можно подержать её взаперти, совсем немножко. для профилактики. потому что наркотики — это не круто.       она накрывается одеялом с головой, не выдерживая поток собственных мыслей.       она не видит снов. спит крепко: гора работы даёт о себе знать. она обнимает себя за плечо, ведь ей так не хватает тепла и понимания, так не хватает кого-нибудь, кому она могла бы доверять по-настоящему.       три часа. три часа на то чтобы выспаться и вновь приступить к существованию.       она выключает будильник, думая о том, что надо бы встать и приготовить что-нибудь поесть, иначе марго так и будет голодной на протяжении дня. так уж повелось, что марго не готовит от слова совсем.       но странное чувство, что что-то не так, встречает её, когда она открывает глаза.       как будто… слишком тихо?...       как будто никого нет за спиной…       и она со страхом осознаёт, что забыла закрыть окно.       с того момента счёт идёт на минуты.