Все дороги приводят к морю

Море никогда не бывает спокойным. Даже во власти штиля вода остаётся непредсказуемой и жестокой стихией. Прямо как этот город, в котором каждый новый, казалось бы, тихий день несёт с собой всё более жуткие заголовки в газетах. Как с этим бороться? Да никак. Как говорится, рыба гниёт с головы. И пока эта «голова» закрывает свои глаза на беспредел в обмен на хорошую сумму, мир так и будет катиться в тартарары. Снова и снова. Волны тихо омывали тонкую полоску песка на берегу, разбавляя гнусоватое пение чаек над водой своим ласковым шелестом. Утреннее солнце медленно, но верно подбиралось к зениту, всё сильнее и сильнее накаляя воздух. И пока не наступил полдень, здесь, на пирсе, можно посидеть в блаженной праздности, впитывая умиротворяющую картину ещё не взявшего разгон дня. Маркус потягивал сигаретку, с прищуром вглядываясь в тонкую линию горизонта, где виднелись кажущиеся игрушечными торговые суда, ждущие своей возможности войти в порт. Металлическая кружка кофе возле него, прямо на древесном настиле, совершенно не рисковала остыть под падавшими на тёмную гладь напитка лучами. Вполне можно считать это преимуществом летнего зноя. Пару лет назад мужчина не смог бы поверить словам о том, что он будет иметь возможность вот так, без спешки и нервов, любоваться широтой акватории, попутно отравляя лёгкие и сердце в своё удовольствие. Работа в полиции столько времени бессовестно воровала у него здоровье и силы, что нынешний присмотр за браконьерами — несерьёзная прогулка по воде на яхте. За спиной мужчины послышались шаги. Неспешные, вальяжные, со стуком каблуков дорогих туфель. Маркус покосился на приближающегося гостя с прищуром, стараясь спасти свои глаза от назойливых солнечных зайчиков, отскакивающих от блестящей поверхности воды. — А, мистер деловые штанишки. Опять принёс работу? Одетый с иголочки парень усмехнулся, протягивая мужчине папку с документами. — Нет, явился расплатиться с долгами. — Ты? Тобиас, я думал, что меня уже ничем не удивить, но тебе удалось! И что же мне полагается в знак твоей благодарности за оказанную помощь? — Твистед. Не Тобиас. Мы это, кажется, неоднократно обсуждали. Я раздобыл для тебя всё, что ты просил. Каждый раз удивляюсь, какой всё же несговорчивый народ — моряки. Другое дело — играющие и проигрывающие в карты. Для них плата есть плата. Учти, я в погоне за этими бумажками потерял столько возможностей хорошенько заработать. Помни о моей щедрости, старина. Маркус тихо засмеялся, забирая предложенные бумаги. — Уж для старых знакомых и наедине не будь таким серьёзным, картёжник. Я ведь тебя ещё совсем маленьким помню, когда ты со своим приятелем в участке появлялся чуть ли не каждый день то за воровство, то за драки. Ну да ладно, Бородатая леди тебе судья. Оставим эту тему для долгих вечеров в компании спиртного. А пока скажи мне, что-то из этого вороха стоит озвучить заранее или лучше самому почитать? Фейт поправил рукава пиджака, вставая за спиной собеседника. — Просто помни о том, что есть люди, которых нельзя подчинить или перевоспитать. Как, например, Малкольма. Но насчёт этой «тёмной лошадки» ничего сказать не могу. С виду — головорез не лучше и не хуже тех, с которыми ты сталкиваешься во время рейдов. Мрачный, немногословный. Взгляд хищный. — Я жизнь ему спас. Поди не укусит руку кормящего? Если бы не я, он десяток, а то и больше лет гнил бы в тюрьме за кровь, которую не проливал. — Да, конечно. Не проливал в тот день, но пролил позже. Старый вояка поморщился и сделал затяжку, до конца обращая сигарету в осыпающийся в воду пепел. — Доказано не было. Ни улик, ни следов. Бойню и люди Гангпланка могли учинить. Мало ли что они до сих пор делят с «элитарными особами». Тобиас тяжело вздохнул, засунул руки в карманы и посмотрел на корабли вдалеке, выдерживая паузу в разговоре. — Ты всё ещё веришь, что в убийстве именно того списка замешанных в старой заварушке людей виноват кто-то со стороны? Или чего хуже — человек, ходящий под капитаном? У твоего парнишки на глазах прирезали всех его товарищей, его самого повели как соучастника на суд. Из подобного дерьма без последствий никто бы не вышел. Я про, ну, ты знаешь. Мозги. Маркус сжал в кулаке фильтр от сигареты и быстро встал, подхватив даже не начатую кружку с кофе. — Спасибо за твою помощь, Тобиас. С остальным я как-нибудь сам разберусь. Фейт широко улыбнулся, глубоко вдыхая свежий и чистый морской воздух. — Какая ирония. Каждый день хожу у воды и ни разу в этом году не побывал на берегу. Не поплавал. — с досадой произнёс он, прикрывая глаза. — Ах да, — послышался голос уходящего мужчины. — Твой долг прощён, картёжник! — Рад это слышать. До встречи, старина! — Надеюсь, что нет, — пробубнил себе под нос Маркус, открывая папку. Раздобыть и принести копию личного дела для человека вне полицейского штата — преступление. Причём сложновыполнимое преступление. Но шустрые пальцы и бескостный язык модника могли творить чудеса, когда на кону стояла его честь, а продувшие в карты оппоненты готовы пойти даже на убийство ради прощения долга. Но стоит отдать должное: обманывать своих Фейт не умел и не хотел. Особенно не было у него желания попасть в немилость к бывшему копу, который без особого труда мог превратить его жизнь в настоящий Ад на земле. Именно поэтому Твистед так легко и просто согласился на весьма изощрённую форму «искупления». И не подвёл. Мужчина листал страницу за страницей, пробегая глазами по строкам с данными о парне, который почти десять лет назад покинул территорию порта, оставив ремесло, немногочисленных знакомых и жизнь на воде. Тот самый, тогда ещё юнец, смотревший на Маркуса напуганными, стеклянными глазами в допросной. Воспоминания освежались, и вместе с этим росло чувство тревоги. Он возвращается. Решил снова поступить на работу. И не просто в штат доков, а к нему, старику. Готовится стать ещё одним охотником на браконьеров и «золотую молодёжь», безнаказанно пирующую над трупами незаконно выловленных чудовищ и рыб. «Спортивный интерес». Ублюдкам нравится упиваться властью богатеньких родителей и своей вседозволенностью. Но не в его смену. Не в его. «Пайк, значит, да? Посмотрим на твоё поведение. Может, Тобиас прав, и та жуткая ночь действительно изменила тебя?»