Капли крови на снегу

      Последний урок. Осточертевшая до мозга костей математика. Время идёт неимоверно медленно, будто капли сладкого мёда стекают по стенкам горлышка стеклянной банки, до дна, попутно, нагло оставляя за собой липкую дорожку. Я грустно вздыхаю, перевожу взгляд на окно, умещая бархатную щёку на слегка вспотевшей ладошке. Пейзаж за стеклом завораживает своим видом. Бледно-жёлтое солнце вяло пробирается сквозь заснеженные ветки могучих деревьев, что назойливо колотят сухими кончиками по толстому стеклу и, изредка царапают оконную раму, когда колышутся на ветру. Небосвод девственно чист, если не считать парочки бледных облаков, что вальяжно растянулись, и почти растворились в синеве. Огромная армия снежинок большими хлопьями быстро мчится прямиком вниз, к асфальту, которого едва видно из-за укрывшего его "снежного ОМОНа". А колючий ветер появляется будто из ниоткуда, задорно подхватывает кристаллические творения и ехидно заставляет сделать парочку переворотов, а после уносит в неизвестном направлении подальше от моего взора. Наш обычный серый школьный двор украшен огромными кучками невероятно чистого и белого снега. В мою подростковую голову тут же ударила глупая, но назойливая идея: упасть в это холодное снежное покрывало, ребячась, разводить руки и ноги в разные стороны, делая снежного ангела. Чувствовать обжигающий холод и хитрые комки снега, что приноровились залезть под одежду. Я свёл брови к переносице и недовольно помахал головой, словно пытаясь вытрясти эту поганую мысль. Я уже не ребёнок, чтоб заниматься подобной ерундой!       Рука, что заботливо придерживала мою скулу, медленно поползла влево, пальцами касаясь полу-закрытых век. Тяжело вздохнув я окончательно опустил веер ресниц вниз, представляя в мыслях будущую репетицию для моей прекрасной Полины. Мои губы непроизвольно расплылись в тёплой улыбке, стоило лишь на секунду промелькнуть её имени мыслях. Ох, Полина, она подобна нежному цветку, такая лёгкая, милая, очаровательная... А её волосы? Такие пушистые и длинные, хотелось бы в них запустить руку, перебирая пальцами густые чёрные пряди, а после уткнуться носом и вдыхать невероятно сладкий её аромат. Я уверен, что она пахнет ежевикой.       С каждой секундой улыбка становилась всё шире и шире, вальяжно расплываясь по моему таблу. Сердце взволнованно застучало, яро пытаясь пробить грудную клетку, а где-то под рёбрами растекалось какое-то тёплое, склизкое, но от этого не менее приятное чувство. Я начал ощущать, как ярый пожар разгорался на собственном лице. Маленькая невинная скрипачка, вот что ты со мной делаешь?       Я же Рома Пятифан - грозный парень, с которым боятся даже взглядом встретиться. Я - гордый, сильный пацан, способный побороть в драке любого, но какая то девчонка превращает меня в бесформенное нечто, страдающие от собственной влюблённости, нечто, которое думает о каких-то розовых соплях и до блевоты милых сравнениях, будто это персонаж из типичных бабских фильмов про любовь. Это всё неправильно, я должен не отходить от своего каноничного образа, но стоит мне лишь вспомнить о её больших глазах, что так правильно смотрят в мои, мне уже становится как-то плевать. Да, я влюблённый дурак, но молодость на это и дана, чтоб жить и любить.       Неожиданно раздаётся громкая трель звонка, оповищая всех об окончании урока. Наконец-то алгебра закончилась!       Убрав руку с лица, я недовольно щурюсь от света, что неприятно бьёт по глазам, будь бы он человеком, то я бы непременно вызвал его на стрелку за школу, но свет является лишь... светом. Поэтому приходиться мириться с положением. Через пару секунд глаза привыкли к наглым нападкам врага, я смог наконец-то окинуть класс взглядом. Все дети судорожно собирают портфели, мечтая поскорее свалить домой. Эх, а у меня ещё репетиция. Вспоминая про актёров нашего спектакля, я начинаю искать взглядом Антона, но как ни странно нигде не нахожу, чтож, наверное он уже вышел. Схватив свой рюкзак, я метнулся из класса. В коридоре меня уже ждал Бяша.       - Что так долго, на? - недовольно проблеял мой друг, скрещивая руки на груди.       - Да бля, задумался просто - отчеканил я, попутно скользя взглядом по помещению и силуэтам, ища блондина.       - Об Полине, на? - по коридору раздался моментальный противный гогот обладателя щели во рту, вместо двух передних зубов. Злоба на товарища затоилась в душе, а кулаки так и чесались врезать ему, возможно выбить ещё парочку зубов, но лишь вмазал смачный подзатыльник.       - Эй!       - А где Тоха? - спросил я, переводя тему разговора, чтоб не дошло всё до драки.       - Не знаю, на, - проговорил Бяша, после чего почесал затылок - вроде ушёл за двадцать минут до звонка, на.       - Может он уже за школой ждёт...- раздосадовано сказал я, после чего закусив щёку изнутри, чувствуя, как мягкая плоть поддаётся напору челюсти и зуб слегка входит, надрывая нежную кожу, слегка оттягиваю её, а после отпускаю, чувствуя, как набухает данное место, главное до крови не прокусить. И вот немного потупив мы с товарищем направились на первый этаж к раздевалкам.        ***       Солнце вальяжно перебиралось на другую сторону неба. Юные озорные облачка решили наградить простой люд своим присутствием. Дивная сказка со снежинками, которые кружились в чудном танце, похожем на вальс, подошла к концу. Но злой и властный северный ветер продолжал властвовать. Он так и норовил насолить мне: то подхватит снег, что покоился на ветках деревьев и, понесёт это стадо снежинок мне прямо в лицо, а они ой как неприятно колят нежную ножу, то просто нагло нападает, пытаясь залезть под одежду, будто пьяный физрук к восьмиклассницам лезет, ей богу.       Я нервно поглядываю на часы, даже не замечая, часто кусаю и облизываю засохшие губы, как бы до крови не дошло.       - Где же тоха, на? - подал голос Бяша, докуривая уже вторую сигарету, облокотившись плечом об старую кирпичную стену школы.       - Не знаю, может забыл? - раздражённо говорю я, стряхивая пепел с никотиновой подружки.       - Давай до его дома сгоняем, на? В ответ я лишь кивнул головой в знак согласия и затянулся в последний раз, после чего затушил об кирпичную кладку, кидая окурок куда-то в кусты. М-да, и почему школьникам нельзя сделать нормальные курилки? Мои руки успели закоченеть без тепла, уже докуренной злодейки с фильтром, поэтому я поспешил спрятать их в карманы, а после сделал пару достаточно широких шагов, из-за того что ноги затекли. Я не услышал ответных шагов по хрустящему снегу за спиной.       - Что встал? Ты идёшь, бля? - сказал я, обернувшись. Мне нравилось использовать мат, ведь так я казался более взрослее и мужественнее.       - Да, на - Бяша встрепенулся и бросив не глядя окурок, поспешил ко мне - задумался просто. ***       Пробравшись через лес, мы наконец-то добрались до дома нашего потеряшки. Поднявшись по небольшой деревянной лестнице, мы пару секунд потупили, смотря прямиком на дверь, что разделяла нас и жаркую теплоту дома. Скорее всего там была затоплена печь, ведь минуту назад я видел, как из трубы валился тёмно-серый дым.       - А кто будет разговаривать, на? - подал голос мой спутник.       - Бяша, ты что ссыкуешь, как тёлка? - раздражённо вякнул я, вся эта ситуация с Антоном, который не пришёл на репетицию выводила меня неимоверно - ты из образа ещё блять не вышел?       В глазах беззубого читался страх и волнение. Недовольно фыркнув, я смачно закатил глаза, а после резко постучал в дверь. Звук был чётким и громким, похоже я перестарался, потому что мои костяшки неприятно зажгло. Болезненно шипя, я кинул взгляд на объект боли, какого же было моё удивление, когда на них я увидел капли крови. Вот чёрт! Из-за того, что я не ношу перчатки, моя кожа потрескалась и лопнула, отлично, просто прекрасно, блять! Быстро стерев другой рукой кровь, я перевёл взгляд на дверь, за которой послышались шорохи. Немного прочистив горло, я собрал всю слизь и харкнул, выпленув по правую сторону, в какие-то кусты.       - Мальчики, вам чего? - на пороге появилась женщина в домашнем фартуке и полотенцем на плече, на её лице можно было прочитать лёгкую нотку раздражительности.       - Эм..Здраствуйте, мы одноклассники Антона, - неожиданно даже для себя, начал я - можно его позвать? Мы договорились о встрече, но он похоже забыл.       - Свалил, как крыса, на ! - воодушевлённо дополнил мою речь Бяша.       - А его нет дома, - удивлённо промолвила женщина - господи, у меня же пирог! Миг и она вновь исчезла за деревянной дверью, оставив нас в недоумении.       - Отлично и где же он, блять потерялся! - процедил я со злобой, щёлкая пальцами.       - Ушёл и не предупредил, говнюк, на! Мы направились прочь от дома, бурно обсуждая причину резкой пропажи нашего беловолосого друга. Верить, что он исчез, как и другие дети, мы отказывались и, надеялись не найти его фотографию на доске, среди потерявшихся. Я же обещал его защищать! Но в итоге вообще без понятия, где он... ***       Время летело со скоростью света, когда мы дошли до частного сектора, то уже начало вечереть. Ясное, но не очень яркое солнце, что сопровождало нас всю дорогу, резко поменяло путь, и вот, мы наблюдаем, как оно ускользает от нашего взора всё дальше и дальше, ехидно прячась за холмами, на прощание показывая, как горит небо оранжево-красным. Но зато большие снежные хлопья вновь решили обрадовать своим вторым пришествием, только намного более грандиозным. Озорные снежинки весело кружились и извивались, быстро падали на землю, тут же заполняя всю площадь собой. Видеть становилось всё труднее и труднее, поскольку перед глазами постоянно мельтешили белоснежные слуги зимы, словно белый шум по телеку. Сугробы росли непозволительно быстро, как на дрожжах, из-за чего шаги приходилась делать выше и шире. Мы просто шатались вдоль домов деревни, уже не следуя определённому маршруту. Проходя мимо хаты Бяши, тот начал замедлять шаг.       - Ром, репетиции сегодня уже, как я понимаю не будет, на, - заверещал попутчик - поздно уже, да и хавать хочется, я пойду домой наверное, на.       Я резко остановился. Ну конечно, все меня блять бросили, у всех свои дела, а до Ромки нет дела, Ромка идёт нахуй! Резко повернувшись, я едва сузил глаза и окинул взглядом силуэт друга. Поиграв желвалками, вытащил руку из чудесного тёплого логова и протянул товарищу.       - Спокойной ночи - бросил беззубый, пожав мне руку, а после скрылся за колиткой собственной хаты.       - Спокойной - сказал я, но мои слова так и остались неуслышанными.       И вот я, уже в гордом одиночестве побрёл вдоль домов, наслаждаясь настоящей зимней сказкой и погружаясь в собственные мысли. Домой совершенно не хотелось идти. Солнце уже скрылось за горизонтом, от чего красный оттенок исчез с неба, а его место заняла какая-то серость. На потемневшем небосводе стали появляться первые звёздочки, хотя Антон говорит, что при свете дня звёзды никуда не пропадают с неба, а остаются там же, просто мы их не видим, но я чёт не верю во всю эту научную хрень.       Как же обидно, что все меня кинули и никому по факту я не обосрался.       - Попросил, блять помочь, да нет, Ромочка, иди как ты в жопу, - недовольно бормотал я, усаживаясь на маленькую старую лавочку. Шарясь по карманам, ищу заветную картонную коробочку, выуживая одну сижку, а после ныряю в карман за миниатюрной зажигалкой. Зажимаю засохшими губами никотиновую подружку, одной рукой образую козырёк, чтоб снег не тушил пламя, а другой ловко и юрко прокручиваю колёсико. Миниатюрное пламя мгновенно материализуется перед моим взором, будто джин из Алладина. Я наклонился ещё ближе, пару миллиметров. и кончик сигаретки вот-вот начнёт распадаться на пепел от жарких языков пламяни, что игриво извиваются под напорами ветра. Мой взгляд просто зацепился за огонёк и уносил сознание куда-то совершенно далеко, за Тихий Океан.       Немного потупив взгляд, юрко перемещаю никотиновую палочку в левую часть рта, наконец опаливаю конец. Убирая одной рукой маленькую зажигалку в карман, другой я обхватываю тонкими длинными пальцами изящную палочку, сильно затягиваюсь. Собственные лёгкие мгновенно наполняются ядовитым горьким дымом, а спустя пару мгновений, я шумно выдыхаю, поднимая голову вверх и слегка отодвигаю руку с сигаретой от лица. Полу-прозрачное облако выходит из ротовой полости и теряется среди бурного снегопада. Вся злость вышла из моего организма вместе с едким дымом, вновь затягиваюсь и прикрываю глаза в неге наслаждения. Падающие снежинки, что весело кружатся, будто играя в догонялки под воздействиям напора ветра, сказочно шумят, отправляя мои уши в рай. Не так я планировал провести свой день, совершенно не так...       Разные мысли витали в моей молодой голове, будто мотыльки у лампочки, что слабо освещает переулок в летнюю жаркую ночь. Было обидно из-за того, что Тоха киданул меня, даже не предупредив, но злобы совершенно уже не было, лишь неприятное чувство грусти болезненно тянуло в грудной клетке. Хотелось уже разыграть этот глупый спектакль перед Полиной, чтоб погладить её по плечу, шепча успокаивающие слова, а после нагло проехаться ладонью чуть ниже , приобнимая за талию, наслаждаясь её молодым телом и чувствовать, как она жмётся в ответ, как можно ближе к своему спасителю. Полина, точно! Я вспомнил про букетик ландышей, что покоился у меня в нагрудном кармане куртки. Вставляя сигаретку в рот и зажимая губами, я тут же вытащил его на мороз, я нежно погладил слегка завядшие лепестки. М-да, до завтра они точно не доживут... Вновь смачно затягиваясь, я представил себе юную скрипачку, которой я вручаю букет, её бледное миловидное лицо с аккуратными чертами. Лёгкая улыбка удивления коснулась её губ, а бархатные щёчки залились пунцовой краской. Зрелище поистине великолепное. Я даже и не заметил, как дыхание стало тяжёлым и частым, а собственное сердце быстро вытанцовывает чечётку. Жаркая кровь растекалась по венам, приливая к щекам и кончикам ушей. Холод перестал чувствоваться, я начал ощущать, как ладони обильно покрылись пеленой пота, лишь колючий ветер неприятно обдувал лицо, возвращая в реальность, напоминая, где я нахожусь. Ещё раз скользнув взглядом по чуть завядшим лепесточкам, мой уставший мозг воспроизвёл хитрую идейку - оставить букетик у окна повелительницы моего сердца, как тайный поклонник. Ехидно улыбнувшись своей гениальности, я в последний раз сделал затяжку, а после, не глядя кинул окурок в ближайший сугроб. Наконец встав с этой чёртовой лавочки, отряхнул с шапки и плечей куртки холодный снег, что нагло успел взгромоздиться на мне, я побрёл к дому девушки, из-за которой моё сердце полыхало огнём, а член в штанах моментально вставал, из-за чего приходилось дрочить ночами, тихо скуля, представляя изящные изгибы её оголенного тела. ***       Милое солнце уже давно исчезло из поля зрения, а на замену пришла роковая сестрица - царица ночи. Она величественно восидает на своём троне, надменно оглядывая свои владения. По всему небосводу разбежались маленькие подданые властной ночной королевы. Озорные звёздочки собрались в кучки, что люди обычно называют созвездиями, и будто подружки-сплетницы, шушукаются о чём-то между собой. Некоторые более отстранённые индивиды стоят в сторонке и мерцают, словно набивая неизвестный ритм неизвестной мне песни. Снежинки огромной гурьбой продолжали падать с тёмно-синего небосвода, всё больше увеличивая белоснежные сугробы под моими ногами. Я, окрылённый своей любовью, даже не иду, а будто парю над холодной снежной поляной, представляя в голове смущённое лицо Полины, когда она обнаружит мой презент, эта мысль заставляет разгореться безумному пожару в груди.       Я тихо подкрадываюсь к окну молоденькой скрипачки, стараясь быть незамеченным. Смахиваю снег свободной рукой с оконной рамы, чувствуя, как белая студёная субстанция больно обжигает мою ладонь. Борясь внутри с ярым желанием заглянуть в окно, я всё же поддаюсь напору и поднимаю глаза. Мой взгляд тут же скользит по милому интерьеру комнаты Полины, всё аккуратно и со вкусом. Большой книжный шкаф, полностью забитый романами разных размеров и ширины. Я скользю взглядом дальше, примечая большое чёрное пианино, невольно представляя, как тонкие изящные пальчики моей девочки нежно касаются клавиш, будто порхание крыльев бабочки. По комнате разлетались бы волшебные звуки, я вдоволь наслушавшись прекрасной музыки, положил бы руки, поверх её, ловя недоумённый взгляд, закрывая крышку и нагло подхватываю за бёдра, усаживая туда черноволосую, утаскивая в сладкий поцелуй. От таких мечтаний, сердце взволновано застучало под рёбрами, с каждой секундой набирая новые обороты, а щёки начинали гореть, правда было не понято это из-за мороза или Полины. Я перевожу взгляд в другую сторону, наблюдаю много цветастых плакатов, что весят над чудным компактным диваном, а на нём... моя чудесная Полина нависает сверху над телом беловолосого парня и целует его. Сердце, что пару секунд назад трепетало от любви остановилось, а после неимоверно сжалось и, бешено застучало, громко и сильно, наровясь пробить мою грудную клетку. Я чувствовал, как оно обливалось кровью и кажется даже слышал, как осколки разлетаются по организму, впиваясь в внутренние органы. Всё тело пробило сильной и жуткой дрожью. Рука расслабилась и выронила букет молочных подснежников, что мгновенно полетел вниз, утопая в холодном сугробе и пропадая из вида. Я не мог пошевелить ни одной конечностью, просто застыл в немом ужасе, стоя у этого чёртового окна, и наблюдая, как чёртов Антон жадно целует МОЮ Полину... Я хотел увести взгляд или отвернуться, но просто не могу! Тело находится в состоянии шока и не собирается подчиняться своему хозяину. Я могу лишь тяжело дышать, широко раскрыв рот, и плевать, что я могу заболеть из-за студёного воздуха, а чёрные густые брови уже давно вздёрнуты вверх, показывая моё немое удивление. От того, как очкарик приземляет свою чёртову руку ей на затылок, углубляя поцелуй, мои глаза начинают неимоверно щипать, а в носу что-то защикотало. Я внимательно слежу взглядом за движением руки Петрова, которая скользит по шее, спине, немного потрепав локоны сажных пушистых волос, он ведёт дальше и останавливается на точёной талии моей девочки, жадно сжимая, а она жмётся к нему сильнее, будто мартовская кошка. Глаза покраснели и к убийственному жжению добавляются слёзы, они такие горячие, будто раскалённая лава, стекают обжигающими струйками по алым щекам к шее, будто собираясь расплавить кожу. В ушах слышин лишь противный писк, и ничего более. Наконец-то отмерев, я мигом вытираю рукавом солёную жидкость, и, шмыгнув носом, иду прочь от этого места. Меня всего трясёт, а мысли, будто снежная ловина, накрывают с головой. Подойдя к старому дубу, что был недалеко от дома моей избранницы, я со всей силы бью кулаком по старой коре, а после шипя от боли, потираю кулак, облокачиваюсь локтём на него, даю волю эмоциям. В другой ситуации я бы никогда не позволил себе вот так плакать, но сейчас, когда в грудной клетке я ни ощущаю ничего, кроме кровоточащего сердца... Отрывисто дыша через рот, я чувствую, как раскалённые слёзы всё текут и текут, постоянно набирая скорость, иногда попадая мне в рот, от чего я могу почувствовать их горечь на языке.       Хотелось истошно кричать во всё горло, чтоб потом сорвать голос, но все звуки будто комом застряли в горле. Издавая лишь всхлипы, наполненные всей моей болью, я чувствую, как собственные ноги подкашиваются, отказываясь держать меня, тогда поворачиваюсь спиной к дубовому стволу, съезжаю вниз, усаживясь жопой на мокрый холодный снег, но в данный период меня это совершенно не волнует. Теперь понятно куда пропал Антон, вот же сучёныш! Он же мой друг...он..он прекрасно знал о моих сильных чувствах к этой девчонке и, всё равно полез с ней сосаться, за моей спиной! Какой же он лицемерный, а ещё согласился помочь со спектаклем, вот чмо, самое настоящее! Вот так взять и просто растоптать мои чувства, сравнять с землёй и стереть в порошок. Дрожащими пальцами я полез за никотиновой подружкой, прокрутить колёсико получилось не с первого раза, но когда я наконец узрел пламя, тут же метнулся поджигать сигарету и судорожно делать большие затяжки. Тело не переставало пронзаться дрожью, и даже когда я выкурил сигарету, то ничего не поменялось, ожидаемого спокойствия не последовало, тогда я схватил ещё одну, стараясь как можно быстрее втягивать никотин в лёгкие. Я так и сидел, выкуривал сигарету одну за другой, беспрерывно рыдая и закапывая себя в собственных мыслях. Было так больно и обидно, что моя хорошая Полиночка при любом удобном случае показывала мне свои острые зубки, а к какому-то очкастому чмо сразу прыгнула в объятия, позволяя долбиться в дёсна. Она будто домашняя чёрная кошка, что поймав мышку не спешит сразу её есть, а немного поиздевается, играя на чувствах мыши, которой свобода уже не улыбается. Закуривая очередную сигарету, я лишь жалобно вою, от тяжёлой пустоты под кожей груди, что с неистовой силой тянет и режет.       - Чёртов говнюк, я убью тебя, - сквозь зубы процеживаю я - только попадись мне, я обязательно убью... ***       Выкурив всю пачку, правда до инцидента там было всего четыре сигареты, я слегка успокоился, но бушующий гнев всё ещё продолжал разгуливать по моему молодому организму, по венам. Слёзы уже не текли, но веки глаз покраснели и невероятно щипали каждый раз, когда я моргал. Тело всё ещё подрагивало от произошедшего, но я решил, что всё же пора домой. Яростно выкинув пустую картонную пачку никотина куда-то в сугроб, я медленно поднялся на ноги, слегка покачиваясь. Мой взгляд вновь упал на твёрдую користую поверхность дуба, не раздумывая, я вновь ударил кулаком по стволу. Рука заныла, а на костяшках вновь выступила кровь, болезненно зашипев, прижимая раненую конечность, я побрёл подальше от этого места, в сторону родного дома.       Подходя к фонарному столбу, что слегка освещал малый кусок улицы, я услышал резкий стук позади, а после, чьи-то быстрые шаги. Я обернулся и увидел ёбаный в рот Антона! С собственной персон, блять! Самый сильный гнев ударил мне в голову, я начал каждой своей клеточкой тела ощущать животное желание разделаться с этим подонкам, толкнуть в снег и вонзить острое лезвие в грудную клетку, кровожадно наблюдая за его муками.       - Эй - крикнул я, чтож дорогой Антошка, тебе не скрыться от меня, и можешь даже не молить о пощаде. Вспоминая, как он целовал мою нежную девочку, в глазах вновь образовались жгучие слезинки, но я быстро утёр их рукавом и направился к своей жертве. Я всё ещё сильно страдал из-за увиденного, поэтому подходя всё ближе злобно шипел, пытаясь остановить слёзный водапод, чтоб хотя бы не плакать перед Тохай.       - Ну, привет - вымолвил я, стараясь не показывать своё состояние, но с каждой секундой, что я смотрел на него, огонёк злости разгорался адским пламенем в моих красных от слёз глазах.       - Что ты тут делаешь? - подал голос собеседник, блеснув очками в темноте.       - Да вот...Ты не пришёл на спектакль, и я волновался, что с тобой что-то случилось... - от части это было правдой, я пытался говорить более уверено и непринуждённо, но ком в горле не давал это сделать, мой голос дрожал и выдавал меня с потрохами, что не всё в порядке.       - Как с Семёном и Катей - продолжил я, и как ни пытался, организм на отрез отказывался слушаться, чувства взяли вверх, и горячие слёзы ручьём потекли по моему уставшему лицу. Смотря в глаза этого ублюдка, где читалось полное непонимание, я почувствовал слишком сильный прилив гнева и юрко нырнул в карман, доставая стальную красавицу - нож-бабочку. Ты за всё ответишь, мразь!       Секунда и я подобрался ещё ближе, маяча оружием перед глазами жертвы. О да, я уже представляю насколько шикарной будет "плата" за поцелуй с Полиной. Мои губы расползлись в зловещей ухмылке, а от увиденной гримасы ужаса оппонента, мои глаза заблестели, я почувствовал ярый прилив сил.       - Ром, убери нож - как-то тихо сказал Антон, ещё не отошедший от шока. Чёрт, сейчас ты меня ещё больше выбесил, сукин ты сын!       - Зачем? - твёрдо спросил я, сдерживая всеми силами, чтоб не наброситься прямо сейчас!       - Как без ножа я смогу разрезать тебя от пупка до глотки и проверить, что внутри у предателей?       - Рома! - пискнул очкарик, и в страхе попятился назад, ну уж нет, предал меня, забрал драгоценную Полину и теперь даёшь заднюю? Я наступаю на него смело, коварно скалясь, будто дикий волк нападает на бедного зайчишку. Только вот он - не бедный, а ебаный предатель и обязан ответить за свои поступки!       - Был у её дома, да? - истерично выпалил я, даже не обращая внимания на коварные слезинки, что будто "Енисей" текли по бледной коже. В груди перехватывало дыхание, а сердце бешено стучало, но почему-то его стук эхом раздавался по моей черепной коробке.       - Ты был у моей Полины?! - уже громче кричу я, хотя естественно знаю, что был, чёртов ублюдок.        - Рисовал её? Трогал? - я не знаю, чем они занимались после моего ухода, но думаю, что эта мразь не упустила бы возможности нарисовать мою милую девочку, скорее всего, как Джек рисовал Розу из одноимённого фильма "Титаник". От этих мыслей слёзы обильнее потекли по скулам, больно обжигая кожу, рука сильнее затряслась, от чего острый кончик невероятно опасно летал непозволительно близко перед глазными яблоками новоиспечённого врага.       - Всё не так! - пытался возмутиться Петров. Ох, конечно, как будто я не видел, как вы недавно сосались! Его голос стал с большей силой меня нервировать и подливать бензина в и так разгоревшийся костёр гнева в моих глазах.       - Жалкий ублюдок! - голос меня подвёл, было слышно, насколько сильно мне больно внутри. От его грязной поганой лжи, всё тело начало ломить от обиды, душевная боль помутняла мой рассудок. Я почувствовал, как белая пена начала собираться в уголках моего рта, я судорожно провёл рукавом куртки по лицу, от чего солёные слёзы горя размазались по щекам. Ох, как же я тебя ненавижу, поганая мразь, да тебя даже мало просто убить! Будто стеклянным взглядом я смотрю на него сверху вниз, хоть какие-то крупицы здравого смысла, что присутствовали в моей голове, просто испарились, за штурвал взялся гнев. Секунда, и моя вечная подружка - железная бабочка, которую я всегда ношу с собой пархнула влево, после вправо и наконец я навалился на бывшего друга, я вонзаю оружие до самой рукояти. Да-Да! конченый ублюдок, ты должен страдать, как страдал я! Антон удивлённо вскинул брови, выпуская из лёгких нервный выдох, а после потупил взгляд вниз, я наблюдал, как быстро менялся его спектр эмоций: сначала он недоверчиво смотрел на рукоять моей стальной принцессы и сильно нахмурил брови, после лёгкий испуг заблестел в его глазах, а напоследок вновь ошарашино вскинул брови, пытаясь набрать в грудь воздух. Он открыл рот в немом крике, а в уголках глаз начали выступать слезинки. Тоха резко и неожиданно схватил меня за кисть руки, а я находясь в шоке, что всё таки сотворил, вынул нож из мягкой горячей плоти. Алая жидкость тут же пожелала выбраться наружу. На собственном лице я ощущал его горячую кровь, похоже брызги этого уёбка попали на меня, но на самом деле это уже не столь важно, главное - он страдает! Блондин тут же упал на колени в холодный липкий снег. Он всё ещё отважно пытался сделать отчаянный вдох. Секунда - и из его приоткрытого рта полилась горячая багровая субстанция, что при попадании на снег тут же окрасила его в соответствующий цвет. Он взвыл, а после упал лицом прямо в это месиво. Как же отвратительно, но, друг мой мы ещё не закончили, так что не смей умирать! Я схватил его за капюшон куртки и резко перевернул на спину. Мерзкий очкарик, ты испортил мне всё, даже не описать насколько я тебя ненавижу! Моё дыхание стало частым, будто я пробежал несколько километров, а в глазах горела животная ярость, будто я дикий хищник. Собрав всю ненависть адресованную Петрову, я замахнулся бабочкой и резко, со всей силы вонзил в юное тело стальное оружие в районе живота. Антон никак не отреагировал, чем выбесил окончательно. Я уже потерял контроль над своим телом, будто кто-то управлял им за меня. Слёзы не переставая катились по щекам. Руки сами заносились над головой, а потом не жалея парня молнеиносно быстро с невероятной силой опускились вниз, впечатывая снова и снова острую сталь в мягкое тело, что не сопротивлялось, а просто лежало на холодном снегу, принимая свою участь. Сердце бешено колотится в районе висков, голова болит, кружится, даже мышцы уже устали, но я не могу остановиться, будто превратился в машину для убийств и выключусь лишь с помощь какой-нибудь кнопки. Я сделал ещё несколько ударов, а после накоец-то обессилино опустил руки вниз, падая коленями на мокрый липкий снег.       - Я ненавижу тебя, ублюдок - процедил я, тяжело дыша, голова неимоверно гудела, а мышцы рук неприятно саднили.