Джон, а что такое любовь?

Темная, мягкая и какая-то нежная, совсем не страшная ночь овладевает городом. Эта ночь подходит скорее для романтических встреч под луной (а тогда как раз было полнолуние, всё как надо!), любви, а не для убийств, пьянств, грабежа, темной магии и прочих ужасов. Но совсем не вид ночи решает. Две темные фигуры идут, одна, что меньше, заметно покачивается, что-то напевает, икает и явно не в трезвом состоянии, вторая поддерживает первую, идет совсем не шатаясь, будучи трезвой. Это двое мужчин, хотя из-за волос одного немного трудно сразу понять, что это именно мужчина, а не высокая женщина. Имена этих мужчин Джон Стейнбек и Говард Филлипс Лавкрафт. Стейнбек бормочет что-то про то, что в том баре были слишком опьяняющие напитки и тихонько матерится, путаясь в своих ногах и ногах непривыкшего к таким «аттракционам» как хотьба с пьяным под ручку Лавкрафта. Идут они к одному из отелей, который целиком был снят под их организацию — их начальник явно не умеет экономить. И вот, они заходят в здание отеля, доходят до номера, принадлежащего Говарду при этом стараясь максимально тихо идти, тот отпирает его. Это оказалось несколько сложной задачей, так как Джон начал засыпать, уткнувшись в пышную шевелюру напарника и начав обнимать его сзади, несколько мешая движениям рук Лавкрафта, так как прижимал их к телу Филлипса, который не имел возможности помочь себе щупальцами из-за камер. Благо, «Древний» справился и втащив друга в номер толкнул в сторону большой кровати, закрыл дверь. Но Джон не падает на кровать как планировалось Говардом изначально, а шатаясь стоит. Лавкрафт в недоумении смотрит на него и говорит: — Усни. — Нееет. Ик. Разд-день меняя, — приказывает Стейнбек заплетающимся языком, так как не чувствует, что в состоянии сделать это сложное сейчас действие самостоятельно, хотя Говард тоже не очень в этом спец — может запутаться с пуговицами или как-то по-другому затупить — но сейчас он лучше справится, чем вусмерть пьяный Джон. И Филлипс справляется. Конечно не быстро, но как есть, а затем кидает Джона на кровать, а тот тут же закутывается в одеяло и лежит, смотря мутным взором на напарника, который старается разобраться со своей одеждой. Получается за примерно такое же время, правда они оба не считали. Лавкрафт ложится на кровать рядом с парнем, тут же проваливаясь в сладкий сон, но через небольшое время (может несколько секунд, а может несколько минут, но не более) он просыпается из-за того, что его товарищ трется о его щеку, приговаривая что-то, затем заметив, что Лавкрафт проснулся, Джон улыбается и тряхнув головой чуть приподнимается и частично ложится на Говарда, приподнимаясь на локтях, чуть ли не вплотную прижимаясь к его лицу. — Лавкрааафт.. А ты.. ик.. меня любишь? — бормочет он, его локти раздвигаются, а сам он несколько откатывается от Говарда, но тот прижимает его к себе, беспокоясь, вдруг Джон откатится куда-нибудь не туда.. Но он несколько озадачен вопросом.. — А что такое лю-, — только хочет спросить Говард, как Джон, под воздействием алкоголя ставший несколько более раздражительным, шипит ему: — Ай, заткнись! — Джон бессильно опускает голову и так и засыпает, Говард тоже. *** Вот и утро следующего дня. Джон просыпается поздно даже по обычным меркам и аккуратно пытается припомнить, что же было вчера.. Воспоминания никак не складываются, но он явно помнит, что они с Говардом пошли в бар, он напился, а потом.. Лицо Стейнбека немного покраснело. Нет, не потому что ему было стыдно сейчас лежать в обнимку с другим мужчиной, так еще и его напарником, не потому что было зазорно то, что тот притащил его в свой номер, а скорее то, что Джон так напился при нем и заставил тащить себя до самого отеля.. Но он оставляет мысли о том, что затруднил Лавкрафта и старается припомнить, что же было далее.. Так. Он попросил того раздеть себя, лег спать, но не мог заснуть, затем зачем-то потревожил Лавкрафта. Далее воспоминания как-то обрывались, то ли из-за усталости, то ли разум Стейнбека не горел желанием обработать это. «Но всё же.. Зачем? » — думает парень, вяло пытаясь выбраться из массы щупалец, которой стал его товарищ во время сна. Не получается. Теперь уже на лице был румянец не стыда, а скорее смущения. Вполне возможно, что они по джоновой пьяне переспали? Ведь все же за «развлечения» отвечал именно он, а Филлипс скорее повиновался.. Что-ж.. «Всё же хорошо, что мой напарник и потенциальный партнер именно Лавкрафт. Думаю, он не будет задавать вопросов в дальнейшем. Да и не факт, что всё было так. Он же не больной, чтоб «пользоваться» пьяным. Хотя, он вряд ли знает, что это плохо.. » — продолжает думать Стейнбек. «Ну ладно, пока возьмем эту гипотезу и ту, что он просто угомонил меня, и я уснул, потом я спрошу у него, что вчера было». Джон смотрит на часы, а потом резко осознает, что скоро еженедельное собрание на котором члены суда Гильдии и еще некоторые обсуждают дальнейшие планы или просто проводят время вместе, потому что это обязательное собрание от которого вообще никак не отговоришься. И оно будет через чертовы пол часа. — Лавкрафт! — вскрикивает Джон, с новой силой пытаясь выбраться из железной хватки Лавкрафта. — Стейнбек! — радостно кричит Марк, отворяя дверь непонятно откуда взявшимся у него ключом. — Твен? — бормочет разбуженный этим криком Лавкрафт и ослабляет хватку, позволяя Джону свободно сесть. — Я знал, ребята, что у вас явно отношения больше чем просто напарник и напарник, — Джон ищет чем можно запустить в Марка, пока тот говорит это, — но не настолько же, чтоб из-за них собрания пропускать. Вы вдвоем там обычно за час уже сидите, кукуете, а тут дело такое! — широко и задорно улыбаясь сообщает Твен, покачиваясь на носочках и рассматривая этих двоих так, будто рассматривает забавную диковинку. Джон через силу усмехается и объясняется: — Нееее, я просто вчера напился, так что пришлось ему меня тащить в свой номер, — говоря это Стейнбек держался на голову. Она ощущалась так, будто была стенкой звенящего колокола. Больно и звонко. — Тогда попей что-нибудь от похмелья и отдыхай. И вообще, я за всеми вами бегал, всех искал, потому что у Фицджеральда что-то там произошло, так что собрание будет только после пяти дня, ну и меня как недавно провинившегося, — говоря это Твен пожимает плечами и делает такой невинный взгляд, будто это не он «случайно» чуть не прострелил ногу Готорну, а кто-то другой, — отправили всех искать и сообщать. Ну короче, притворимся, что я вам поверил, а вы дальше прохлаждайтесь! Бай! — с этими словами Твен убегает далеко и надолго, а Стейнбек и Лавкрафт остаются сидеть и лежать, и Джон вынужденно забывает про то, что вообще-то хотел спросить кое-что у друга.. *** На собрании Джон чувствует себя намного лучше — таблетки помогли — и даже не так вяло как думал. На удивление, тема для разговора была, и это собрание не являлось обычной традицией, что немного раздосадовало блондина, ведь на том же самом прошлом собрании он мог бы рассуждать куда лучше, но всё же он не терял нить повествования и вполне активно участвовал в обсуждении. И вот, он привстал с сидения на котором сидел и вдохновленно что-то втирал Фицджеральду, как со стороны Лавкрафта доносится тихое «Ай, заткнись». При этом Говард с максимально невинным видом на который способен. Джон округленными от удивления глазами смотрел на Лавкрафта, потом он перевел взгляд на давящегося смехом Марка. Тот выглядел так, будто невиновен, затем Готорн и Митчелл, которые тоже вполне могли нагрубить Лавкрафту, но нет, они были в недоумении, затем остальные.. Олкотт удивлялась такому повидению Говарда, Монтгомери абсолютно невинно смеялась, Фицджеральд тоже пропустил смешок и теперь разглядывал гильлийцев, По молча удивлялся, а Меллвил поклевывал носом.. — Повтори.... Что ты сказал? — Сказал, что выражаю тебе свою любовь. — . . . И тут все члены Гильдии без исключений разразились смехом. Хеппи энд.