Д.

Он ушел. Что-то в груди оборвалось, а из под ног стала уходить земля. Та уверенная поддержка внезапно пропала, и он стал падать. Спустя стольких лет. Ох, нет, это был далеко не первый раз. Дьявола много подводили, много кто уходил. Но сейчас он чувствовал себя особенно обманутым и преданным. Жгучее чувство обиды нарастало в холодном сердце. Он сидел один в пустом зале, где раньше было весело. Где раньше играли в покер и крутили рулетки, где пили и смеялись. Где ходил он. А сейчас музыка и краски исчезли. Дьявол был расстроен. Разбитое казино полностью отображало его состояние. Разрушенный зал с перевёрнутым игровыми столами, серыми, словно после пожара, обоями, разбитым стеклом на полу был его сердцем, вновь наполняющимся болью и гневом. Спустя тысячи лет своего существования, Дьявол нашел того, кому по-настоящему мог доверять. Кто не уходил, и кого он любил. Он наполнялся любовью в его присутствии. Сердце его теплело, становилось по-человечески живым, а сейчас опять стремительно умирало. Нет, это точно не первый раз. От него уходили его напарники, умирали те, кого он любил, отказывали ему. Но все, что было между Дьяволом и ними не длилось больше нескольких месяцев. С ним же он тепло общался больше десяти лет. А сейчас он ушел, не оставив за собой ни следа. Дьявол возненавидел его, бегая по пустым залам казино, наступая босыми лапами на осколки и скуля, взвывая, призывая его прийти. У него до сих пор будто бы была надежда, что он сейчас придет. Что сейчас он найдёт его с ранами и ушибами, разбитого, более не сверкающего своей блистательностью. Но нет, его не было. Он ушел. Оставил ничего не объяснив. Это так подло, так низко. Неужели он врал столько лет и сейчас ушел. Это так неправильно. В Дьяволе проснулся гнев, от которого он завыл. Пронзительно и печально. Все уходили. И ушли сейчас. И даже он. От всех Дьявол ожидал предательства, но не от него. Ему он полностью доверял, рискнул. Он ему рассказывал все. Все мелочи и глупости. Все переживания не боялся доверять ему. И он принимал его таким монстром. И доверял в ответ дела свои человеческие. А сейчас ушел, оставив Дьявола с этими угасающими воспоминаниями. Он был лучшим из лучших. Раньше, если бы Дьявола спросили о нём, то он бы мог болтать до ночи. Дьявол очень ценил его. Видел каждую его особенность и глупый недостаток, который тут же превращался в достоинство и изюминку. Он очень любил его и не хотел, чтобы он уходил. Но он ушел. Дьявол очень много знал о нем. Он знал, какие песни были его любимыми. Знал все сплетни Инквелла из-за него. Знал, как ласкать и гладить его, чтобы ему нравилось. Он знал, какие конфеты покупать ему и какие цветы дарить. Он знал, какие сны ему снятся, и чего он боится. Он знал, как успокаивать его, когда ему было больно. Он знал, что он любил Дьявола в ответ. Но сейчас он ушел. А может он врал? Это так больно. Дьявол не хотел верить в этот вариант. Все было ложью, в которую он, как придурок, верил. А сейчас ныл и искал былой аромат духов в пустоте. Он жил во лжи. Все было ложью. Подлой, грубой и очень правдоподобной ложью. Все приятные слова, все поцелуи и все объятия. Его смех, его удовольствие, его доверие и преданность. Все оказалось дешевым блефом. Но он сработал. Дьявол надеялся, что он получил всё, что он хотел. Дьявол больше даже не хотел его видеть. Надеялся, что он ушел, как можно быстрее после такого предательства. Грязного и злого. Чувства гудели в нем, словно мыши. Переплетались, били по больному, от чего кровавые слезы лились с большей силой. Стоны боли и печали раздавались на весь зал, стукались о стены и возвращались эхом. Хотелось убить, разодрать и уничтожить. Его словно много много раз пронзили острым ножом. Прямо в грудь. Где легкие и сердце. В голове перемешалось все. И пустота, быстро захватывающая все место в разуме, и остаточная боль от осознания дальнейшего одиночества, и печаль от проигрыша. И даже воспоминания, тихо загнивающие на задворках. Как он обнимал его, зарывался пальцами в теплую шерсть и шептал тихое и такое ласковое "Пойдем отдохнём". Как он с утра будил его и предлагаю прогуляться, пожить как обычные люди. Как он каждое утро и вечер протирал грани своей головы чуть ли не до блеска и смеялся, когда Дьявол стучал по ним когтями, говоря, что он скоро сотрет свою голову в пыль. Как он после коротких выступлений спускался со сцены и уходил от света яркого прожектора прямо в объятия Дьявола. Как наедине с ним становился особенно ласковым и нежным, восполняющим свою жажду в заботе. Как был радостен, смотря на сцену театра Инквелла, на котором актер умирал от предательства, исполняя роль в спектакле "К...". А сейчас его более нет рядом. Дьявол поднялся и выровнялся. Голова гудела и была тяжелой, как стокилограммовая гиря. Тело болело. Шерсть где-то была подпалена, где то виднелись открытые кровоточащие раны. Рог был обломан. Он стоял у выхода и смотрел вдаль, где уже восходило яркое солнце. Глаза его пустые, полные непонимания и неподъемной печали. Вдалеке, в городе, слышалась радостная музыка и вопли, шел праздник. Как никак, два мальца победили самого Дьявола и освободили Инквелл от его власти. Он ступил на крыльцо, всматриваясь в дома. Словно высматривая кого-то. Кого-то в фиолетовом костюме с костью вместо головы. И все же мысленно он надеялся не найти его среди этих мельтешащих красок. Д. Вернись ко мне. Я не могу понять. *** Прошло уже много времени. Слишком много. И он и правда не вернулся. Дьявол более не читал газет, не слушал радио. Он не хотел невзначай услышать его имя или пение, не хотел видеть афиш с его концертами. Не хотел более знать о нем. И у него это хорошо получалось. Он забыл и даже отпустил. И более не поднимал тему этого смертного в своей голове. Он знал, что одно упоминание о нем вновь убьет его. Но все наладилось. И больше Дьявол никого к себе не подпускал, не хотел допустить повторения этой истории. И сколько попыток смертные и демоны не пытались предпринять, чтобы прокрасться к нему в сердце, он не отвечал. Сердце его вновь завяло и зачерствело. Этим вечером в местном театре Чернильных островов показывали "К...". Дьявол давно не был на этом спектакле и очень хотел увидеть картину. Купил билет на балконе, отдельно ото всех и ждал. Такое томительное ожидание перед картиной оправдало себя. Театр стал прекраснее, чем в последний раз, когда он его навещал. Сняв пальто и отдав его в гардероб, пошел разгуливать по залам и холлу. Теперь он носил одежду и был совсем как человек. Чтобы не пугать окружающих. И он повзрослел, наверное. Словно переступил какую-то ступеньку в своем развитии и стал холоднее и осознаннее. На потолке были рисунки легких и совсем будто бы воздушных людей в мягких шелковых тканях. Выглядели они волшебно и прекрасно, в груди что-то распускалось от их вида. Дьяволу становилось радостнее. Прозвенел второй звонок. По театру разлилась прекрасная музыка, приглашающая всех пройти в зал. И Дьявол слился в потоке, проходя внутрь. Он пришел к своему месту и стал глядеть на сцену. Шелковые шторы прикрывали декорации. На потолке располагались роскошная люстра из хрусталиков и ярких светодиодов, похожих на свечи. Дьявол разглядывал все с запредельным интересом. Даже гости у него вызывали удовольствие. Дамы в красивых платьях и жемчугах, мужчины в дорогих смокингах, сопровождающие их. Наконец пролился и третий звонок, свет потух. Залилась мелодия начала представления. И она была так знакома, как что-то родное, что погасло много-много лет назад. Дьявол отвел взгляд от сцены и направил прямо на балкон перед собой. И он будто бы застыл на момент, как и его дыхание и сердцебиение. А затем все так резко обмякло, стало словно тесто. Не знал он, что он тоже прийдет в театр. Что тоже сядет отдельно. И что будет ронять слезы, смотря на сцену, на которой как и много лет назад играло "К...". Д. Вернись ко мне. Я ждал тебя очень долго.