–Инород! Придурок! Жалкий выродец! Да как он может так себя вести? Да я его...
–Ари, спокойней. –Положил руки ей плечо Егор.
–Да как тут быть спокойной?! Если он хоть шаг сделает в её сторону, я же его убью. –Она устрашающе улыбнулась. –Сначала перережу ему глотку, буду смотреть как он захлёбывается своей кровью, потом вырву кишки, вырежу сердце и залью его бензином...
–Воу, –Егор остолбенел. –Я понял...тебя лучше не злить.
Арина фыркнула и закатила глаза.
–И часто он так общается с тобой? –Повернулась она ко мне.
Я всхлипнула. Вроде немного успокоилась после часовой истерики. Ромашковый час творит чудеса, но, к сожалению, не восстанавливает нервные клетки.
–Так, девчонки, я в магазин. Устроим вечеринку-у-у! –Парень подмигнул и вышел за дверь, оставляя нас с Ари в комнате одних.
–Он точно не тот самый лучший друг-гей с сериалов?
–Теперь я стала в этом сомневаться...
Мы засмеялись.
–Ну вот, уже улыбаешься. –Девушка задумчиво опустила взгляд. –Что дальше? Ты его простишь?
На самом деле, этот вопрос терзает меня каждый раз, когда Арт делает что-то не так. Но независимо от этого, я, может неосознанно, но прощаю. Я не строю из себя недотрогу, нет, когда парень сам подходит и просит прощения, тогда я, конечно, прощаю. Однако, он любит строить из себя важную персону, короля драмы. Впрочем, в этом мы можем быть похожи. Я, как и он, вспыльчива, но быстро отхожу. Но чтобы поступить так подло и ужасно – поставить перед выбором, я никогда так не делала, не делаю и не буду делать!
–Умение прощать – это очень важно. Это надо уметь. Но прощать нужно не только на словах, но и в мыслях, в сердце... –Арина задумалась.
Взгляд девушки печальный. Её что-то гложет, словно до сих пор она не может простить кому-то что-то...или простить саму себя.
–Я не могу разобраться, в первую очередь, в себе. –Сглотнула вязкую слюну светловолосая. –Я давно не виню себя, но всё же промелькают мысли по типу: «Если бы не я, этого бы могло не случится...». И я не могу смириться с тем, что произошло.
Я нахмурилась, не понимая о чëм или о ком речь. Но Ари не продолжала, видимо, погрузившись в свои мысли, воспоминания. Губы её были плотно сжаты, будто она сдерживает порыв слез, а руки мельком дрожали, поэтому она сжала ладони между коленями. Нервничает? Переживает?
–Его звали Антон. Наши семьи дружили, поэтому мы честно проводили время вместе. Сперва мы друг друга недолюбливали: он дёргал меня за волосы, пачкал одежду, отрывал кулам головы. А я в ответ пакостила: подсыпала ему в кровать землю с червяками, в чай и еду сыпала много соли и, естественно, ломала его машинки. А родители лишь смеялись, мол, нравитесь друг другу. –Она горько усмехнулась. –Однако, они помогли нам примериться. Однажды мы гуляли, я играла в песочнице и тут приходит он. Я думала: "Ну всё, щас начнётся, насыпет песок в волосы или в глаза", а нет, ничего подобного. Он подошёл, поцеловал меня в щеку и подарил ромашку.
–Это...мило.
–Да, мило... Мы стали дружить. Пошли в одну школу, класс. Сидели за одной партой. Всё было хорошо, пока в наш класс не пришла новенькая – Карина Спивак. –Буквально выплюнула она ненавистное имя. –Привлекла внимание всех, в том числе и Тоши. Вот только я сразу прогнала, что она та ещё...стерва. Это было в классе седьмом, на тот момент Егор уже был в нашей компании. И, пожалуй, Егор единственный, кто отнёсся к ней пренебрежительно.
Я поëрзала в нетерпение – что же случилось?
–Антон стал ближе общаться с Кариной, связаться с плохой компанией. Это тот самый случай, когда деньги и люди его испортили. Он стал отдаляться от меня и Егора, всё время находился недалеко от Карины и её шестёрок. Потом всё стало возвращаться в детство: его поведение переходило границы – он вновь стал задирать меня. Конечно, было обидно. Но наша дружба разрушилась окончательно после того, ка кон опозорил меня перед всëм классе, по прихоти Спивак. –Голубоглазая сделала паузу, выпивая залпом стакан с водой. –Я тогда была в спортивной форме, с меня текло три слоя пота, во рту был полный сушняк, пучок весь растрёпанный, а вокруг глаз чёрные круги осыпанной туши. И когда я стала переодеваться, уже сняла футболку, на меня обрушился поток холодной воды.
Я офигела. Стало ужасно обидно за Арину, а в сердце стала зарождаться ненависть и отвращение к этому Антону, что так ужасно поступил с ней. Вот, что значит – настоящее предательство.
–Это было унизительно. Я, в одном топике, вся мокрая растерянно стояла, пока ребята смеялись, снимали на камеру.
«Какая жалость»–Насмешливо фыркнула Карина. –«Анто-о-н, хорошая вышла шутка, думаю, все заценят!»
–Вот же... Теперь я понимаю, почему Егор был так против, чтобы я с ней общалась.
–Сам Егор, конечно, заступился за меня, но понес большие убытки: разбил телефон Карины и его маме пришлось платить за новый. Разбил лицо Антону, а потом и сам получил боевые ранения. Герой, –Покачала головой Арина. –А потом меня ещё на отработку оставили, чтобы я убирала всю школу.
–Что?! Но ведь ты не виновата!
–А думаешь кто-то будет разбираться в этом? Нет, у нас такого нет. Учителям всё равно на наши проблемы, они не лезут в разборки, ведь «мы уже взрослые и должны уметь сами отвечать за свои поступки».
–Капец... У нас учителя не такие, они сразу разбираются и даже бывало когда они ссорились из-за наших разборок. Но я не понимаю, почему ты не перешла в другой класс, школу?
–Учителя пожаловались родителям, однако, что они могут сделать? Ну наругали меня. Изменилось ли что-то? Неприятно конечно, что виноватой оказалась я. Но жаловаться на несправедливость жизни? Родители не понимают всего, что происходит на самом деле. А я не из тех людей, кто будет жаловаться. –Девушка перевела дыхание. –Мы с Егором стали изгоями. Но однажды, идя домой, я столкнулась с Антоном, он купил сигарету, смотря вдаль. Я не видела его таким...подавленным(?) и даже остановилась на секунду, и именно в тот момент он посмотрел на меня. Я быстрым шагом направилась к подъезду...
Flashback от лица Ари
–Арина, простой! –Антон схватил меня за руку, разворачивая к себе.
–Отпусти меня! –Рыкнула я, пытаясь вырваться.
–Надо поговорить.
–А нам есть о чëм? Мы же не друзья. А с незнакомыми людьми мама не разрешает вести разговор.
–Арина, пожалуйста! Мне очень плохо, Арина..! –Он упал на колени. –Прости, прости меня, идиота, пожалуйста!
–Простить? –Иронично переспросила я. –После того, что ты сделал?! Ты себя хоть слышишь...
–Ты меня ненавидишь. –Опустил он голову.
–Конечно ненавижу! Ты просто грязный, подлый предатель! Да я никогда, слышишь, никогда тебя не прощу! Катись к своей шавке Карине... Ах, да, у вас же раздор в раю произошёл, –Я состроил грустную мордашку. –Впрочем, меня это не касается. Ты больше не в важных, ясно? Мы теперь стали чужими, незнакомыми. И даже если ты умрёшь, я даже оплакивать тебя не буду!
Знала бы я, что придётся мыть рот с мылом, чтобы отмыться от грязи, летящей из моих уст.
Ночь. Но я всё никак не могу уснуть – настигла какая-то тревога. Я встала с кровати и пошла на кухню, чтобы выпить воды, как услышала звуки сирены. Выглянув в окно, я увидела стоящую скорую и две полицейских машины.
–Господи, что произошло? –Мама закрыла рот рукой.
Тут ей позвонил телефон. Она взяла трубку и с каждой секундой её прекрасное бледное лицо искажались в гримасе ужаса, страха и боли.
Она что-то сказала папе, они быстро оделись и пошли на улицу. Точнее пошёл папа, а мама зашла в соседнюю квартиру – квартиру Антона.
Я не медля, натянула куртку и в тапочках выбежала вслед за папой. На улице уже стала собираться толпа людей с подъезда.
Едва пробравшись в первые ряды(даже несмотря на то что полиция всех разгоняла, никто не уходил) я увидела кровь. Медленно взгляд стал скользить выше и наткнулся на знакомое лицо, освещаемое светом фонарика криминалиста.
Это было лицо Антона.
Дыхание перехватило. Сердце замерло. В ушах стало звенеть, а к горлу подступила тошнота.
Меня вырвало. Но я всё равно снова посмотрела на труп, вставляя ещё один нож серце, делая огромный рубец. Я тут же срываюсь с места, ревя навзрыд, не слыша никого и ничего вокруг, даже себя.
–Антон! Антон, пожалуйста... Ты не можешь поступить, как эгоист! Ты не можешь бросить своих родных, ты не можешь бросить меня!
–Уведите её! –Меня схватили, но я отчаянно вырывалась.
–Тоша-а-а!
Меня усадили в машину скорой помощи, давая что-то выпить. Я не видела, что происходит, смотрела в одну точку и ревела. Рядом сел полицейский работник, укрывая пледом.
Через пару минут меня стало клонить в сон, изредка всхлипывая, я уже начинала разумно и ясно мыслить.
Я потрясла головой – не хотелось верить, что всё это – правда. Что Антона, Тоша, больше не увидит бездонное небо, усыпанное миллионами звезд, никогда больше не подышит воздухом, что больше не почувствует потоки зефира в прохладные дни лета. Что он больше не будет согревать, ведь его тело теперь навсегда холодное.
Но нет, его тело несли под чёрным мешком, и лишь бледно-серая рука виднелась, слегка потряхивая, когда носилки поднимали и загружали.
«Во всём виновата я. Если бы я его простила... Господи! Я же...он же... Он умер, думая, что я его ненавижу, что не прощу и...»
Я вновь зарыдала, осознавая, что наговорила много лишнего и что он умер с болью в сердце, ведь я его не простила.
The end flashback
–Мышонок, –Егор прижал её к себе.
Видно так увлёкшись разговором, мы не заметили его прихода.
А я была в растерянности и смятение. Это просто ужасный, печальный конец.
–Я...не понимаю его поступка. Суицид – удел слабых. Но я не считаю Антона слабым человеком...
–Может Антон был сильный, но сломленным. –Погладила по спине я девушку. –И он просто не выдержал.
–Я до сих пор жалею, что сказала тогда те слова.
–Ты действовала на поводу эмоций. В тебе бушевали злость и обида – а это сильное комбо.
–Ари, ты сама сказала, что умение прощать – важно. Тогда ты не смогла, и я понимаю почему, но сейчас? Сейчас ты простила Антона?
–Да, –Она нервно облизнула губу. –Простила, ведь на мëртвых нет смысла обижаться, уже ничего не исправить. Я простила, осмыслила и отпустила. И кто знает, что было бы, если тогда я поговорила и выслушала его... Поэтому, Эля, я не знаю зачем всё тебе рассказал, я не особо...открытая, особенно с малознакомыми людьми... Но я надеюсь, что ты вынесла какую-то мораль для себя.
–Вынесла. Что всегда нужно уметь выслушивать и прощать.
–Да...поэтому, как бы Артëм не поступил, а поступил он неправильно, вы должны поговорить. Даже несмотря на то, что он полная тварь и имбицил! Я всё ещё против него, но у вас, у тебя, есть шанс всё исправить, наладить. И стать счастливыми.
Сколько раз вы скрывали обуви на человека, который причинил вам боль? А сколько раз говорили о том, что его слова разочаровали вас? А сколько раз прочили, чтобы он более не употреблял не нормативную лексику и красноречивые высказывания в ваш адрес, даже если его характер не соответствует этому, и он уже привык жить по таким меркам, правилам? Как часто вы отстаиваете себя даже перед близкими людьми? А думаете ли вы, что каждый раз защищая себя, вы можете потерять их, если они не пойдут на компромисс?
Собственно, ещё целая жизнь, чтобы поразмышлять на эту тему. Торопиться не стоит, не марафон бежите. Но иногда стоит задумываться, ведь ы течение всей жизни вы будите мыслись по-другому и каждый раз, в каждом возрасте, ваше мнение будет меняться.
Ну а я буду думать об этом всю ночь, ведь должна принять правильное решение. От этого зависит всё.
