Под дождём

      Муссон пододвигает колени ближе, обхватывая их чуть дрожащими руками. Мысли о прошлом заполняют его голову. Раньше он мог справиться с ними, пусть и с трудом, но сейчас всё стало намного сложнее...       Сэмюэль Родригес, также известный как Реактивный Сэм. Каким же он сначала казался забавным. Глупые, хрупкие идеалы. Защита слабых? Забавно. Какая из этого выгода? Какой смысл заниматься такими вещами, если террористические группировки в конце-концов вновь восстают, а война лишь цветёт?       Сначала Сэм и правда раздражал. Но потом...       Муссон впервые за долгое время сблизился с кем-то. Он успел забыть это чувство — привязанность. Красные кхмеры подавили какие-либо эмоции, делая его бесчувственной машиной для убийств. Не видящий ни капли заботы с детства Муссон презирал людей, презирал дружбу, презирал весь чёртов мир. Ему хотелось только убивать... Убивать. Убивать любого, кто стоит на его пути. Это и было единственным развлечением, удовольствием в его жизни...       Разговоры по душам, добрая улыбка, глупые шутки. Тёмные волосы, заплетённые в небрежный хвостик. Тёплые глаза, от одного взгляда на которые хотелось и самому начать улыбаться. Муссон не знал, что с ним происходит. Но когда наконец он понял, что произошло, было уже слишком поздно...       Капли дождя скатываются на холодную плитку улицы по мокрым волосам. Муссон сидит между ящиками, там, где никто его не найдёт. Никто даже не будет его искать. Колени прижимаются к телу сильнее. Муссон будто старается спрятать себя от всей грязи, всей несправедливости этого мира...       Несправедливо. Убивать слабых — нечестно...       Безусловно, они заслуживают смерти. Тратят ресурсы, жалуются, не могут постоять за себя, у них нет даже власти — вот вся их суть. Ни капли пользы. Но Сэм... Если Сэм когда-нибудь окажется слабее Муссона, или даже наоборот... Сможет ли Муссон убить его?       Сможет ли Сэм убить Муссона?       Муссон не хочет его убивать. При мысли о потере Сэма внутри всё сжимается. Там уже давно нет каких-либо органов, но чувства... Как оказалось, кибернетикой можно заменить далеко не всё.       Муссон всё ещё человек. Вот, что он понял, когда они с Сэмом сблизились.       Сможет ли Муссон убить Сэма? Сможет ли вонзить в его грудь свои саи, улыбаясь, безумно смеясь, вырывая его сердце, разрывая его плоть на части? Сможет ли с таким же удовольствием, когда убивал других, смотреть, как теперь умирает именно Сэм?       Сможет ли Сэм смотреть на него также, когда Мурасама проткнёт Муссона насквозь?       Обстоятельства. Всё всегда зависит от них. Если когда-нибудь один из них станет слабее другого, если когда-нибудь им придётся убить друг друга...       На поле боя нет места привязанности. Муссон нарушил это правило, и теперь обязательно за это заплатит.       — Маленький Муссон!       Муссон поднимает голову, чтобы столкнуться взглядом с этой невероятной, убивающей его изнутри улыбкой. Невыносимо больно также, как и невыносимо приятно.       — Что ты тут делаешь? — Сэм слегка наклоняется к Муссону, смотря на него своими карамельными, улыбающимися глазами. — Я тебя искал.       — Не стоило, — Муссон отворачивает голову в сторону. Нельзя, чтобы Сэм заподозрил что-то неладное, иначе он не отвертится. — Оставь меня в покое.       Его голос холодный и грубый, как сталь. Дождь уже насквозь промочил искусственные волосы, делая их серого, грязного цвета.       — Ветерок, посмотри на меня.       Не успевает Муссон инстинктивно поднять взгляд, как его тут же обхватывают сильные руки. Они тянут его тело наверх, заставляя встать, а затем подхватывают под бёдра и поднимают в воздух. Муссон быстро хватается за плечи Сэма, а ногами обвивает его талию. Если бы у него было сердце, оно бы точно сейчас билось в бешеном темпе.       — Ты чего творишь?! — раздражённо выкрикивает Муссон и, кажется, уже хочет возмущаться дальше, но его голос прерывается резким движением его тела в сторону.       Сэм крутится с ним на руках под дождём.       Руки сильнее обхватывают его бёдра, прижимая к мускулистому, мокрому от дождя телу. Муссон сжимает промокшую футболку на плечах Сэма, держась за него крепче.       — Оу, бесчувственный киборг боится, когда его крутят, м? — усмехается Сэм куда-то в район груди Муссона, продолжая кружиться.       — Ты промокнешь и заболеешь! — рычит Муссон. Но его выражение лица сразу же меняется с шокированно-раздражённого на удивлённое, когда он слышит смех Сэма.       Звонкий, весёлый. Он раздаётся, казалось бы, по всей улице перед Ворлд Маршал. Звук дождя красиво гармонирует с ним, создавая атмосферу, которая заставляет лицо Муссона надломиться в неохотной улыбке.       Сэм, замечая это, тыкается носом в грудь Муссона и продолжает смеяться. Их ментальная связь будто бы передаёт мысли Сэма Муссону, и тот, не выдерживая, тоже начинает громко хохотать.       — С-сукин ты сын! — Муссон счастливо улыбается, неловко хихикая из-за своего резкого, непривычного всплеска эмоций. Смех всегда был ему чужд, но с появлением Сэма, видимо, действительно многое поменялось.       Сэм издаёт последний смешок и ставит Муссона на землю. Он еле стоит на ногах. Видимо, кого-то действительно закружило. У киборгов, к счастью, нет вестибулярного аппарата.       — Теперь тебе лучше? — произносит Сэм через пару секунд, когда голова почти перестаёт кружиться.       — Думаю, да, — лицо Муссона резко озаряет хитрая улыбка. Он хватает Сэма под бёдра, в этот раз меняясь с ним позициями, и начинает кружиться по всей пустой территории. Под этим ливнем только он, его наглый смех, Сэм и жалобные крики.       — Муссон, меня сейчас вырвет, блять! — Сэм крепко обнимает шею Муссона, держась за него руками и ногами. Муссон весело хихикает, и Сэм заменяет крики таким же смехом, думая, что ради улыбки этого киборга он готов потерпеть. Совсем немножко.