Молчание

      Пятничный вечер в новой школе заканчивается посыпавшимся мелом с доски, пока Сан вытирал её на дежурстве. За окном так стремительно тускнеет и солнце уже полностью зашло за горизонт, Сан только смотрит туда, а в ответ видит своё же отражение. Уже сил не осталось ни у него, ни у этого дня.       Дежурство ему назначали при первом появление в школе. Сан не успел запомнить как дойти до спортзала на физкультуру, а инструктаж по поиску швабры и ведра в классе вовсе не произведен. Его единственный одноклассник-напарник на скрашивание этого вечера своей весёлой компанией и вовсе отлынивает от какой-либо работы.       — Почему не идёшь домой? — Сан очень сильно боролся с желанием кинуть губку, которой он протирал доску, в своего одноклассника, что уже с конца уроков ни разу не поднялся из-за своей парты и просто лежал на ней. То, что он спал, видно не было. Скорее он также следил через окно за Саном, что мельтешит в отражении.       — А я могу? — басит одноклассник, не поднимая голову, только постукивает гипнотически по парте пальцем.       — От тебя всё равно пользы никакой, — слишком агрессивно Сан начал хлопать шкафчиками, добросовестно выполняя свою работу. Да и сказать получилось тоже достаточно агрессивно, из-за чего Сан сразу себя отдёрнул и прокашлялся. Он устал выполнять работу без помощи, но сразу выставлять себя перед новыми одноклассниками в роли нахала не хотелось. Хотелось даже извиниться за свою грубость, которую почувствовал видимо только он.       — Ладно, — впервые слышится скрип парты и стула быстро собравшегося одноклассника. Сан всё равно успел только недовольно выдохнуть, продолжая перебирать ящики на поиски тряпки для пыли. — вот тут всё стоит.       Звук поржавевшей затворки вместе с клацаньем браслетов на руке одноклассника. Рослый парень оказывается быстро позади Сана, открывая ему наконец-то нужную дверцу. Имя на маленьком бейджике на форме успело мелькнуть потёртым «Сон Минги», когда Сан успел повернуться, а именуемый Сон Минги свысока только посмотрел и сразу же ушёл на выход, высокомерно закатив глаза.       — Спасибо, — благодарность так и не успела дойти до одноклассника.       Это стало самым неоднозначным знакомством Сана из всех его бывших школ.       Подглядев только имя, и не зная ничего более о нём, Сан стал время от времени ловить себя на подглядывании за Минги. Наблюдения привели только к тому, что тот ни с кем не общается в классе, всегда отстранённый, а в подслушанных разговорах его имя никогда не слышалось. Учителя его не спрашивали на уроках, его имя не висело в рейтинге лучших учеников, порой Сану казалось, что он вообще единственный, кто его видит.       Одноклассника-призрака преследовали иногда какие-то парни, которых Сан лучше бы обходил на улице. Минги с ними не разговаривал, а просто они уходили вместе после школы. Неизвестно в каком направлении, но на следующий день Минги заявился в класс с рассечённой губой, которую совершенно неумело прятал за пластырем.       Целый день он наблюдал за ним, находя ещё больше ссадин на его руках и лице, и вообще пропал тот самый браслет, который никогда казалось он не снимал. Тогда Сан и понял, что скорее следит за обычным школьным хулиганом, которому его недошедшее «Спасибо» за помощь в поиске чистящих средств никуда и не упёрлось.       Сан только не понимал почему Минги всё равно не был таким же буйным и задиристым, как "обычный школьный хулиган". Чего-то он точно не понимал. И чем больше не понимал, тем больше стремился к нему. Понадобилось несколько недель, чуть ли не до первых весенних почек, чтобы решиться начать говорить с остроносым парнем, чьё имя на бейджике гласило «Сон Минги».

***

      Минги жалеет что наушники сломались и он не может огородиться от этого мира сегодня. Он просто игнорирует, ведь все и так привыкли ничего от него не слышать.       — Дополнительные по биологии перенесли в другой кабинет, ты в курсе? — все, кроме, разве что новенького.       Брюнет всё ещё не уходил из класса, что в каком-то месте Минги даже подбешивало. Специально и наигранно долго собирался, долго провожал всех остальных учеников кивком на прощание и дежурной улыбкой. Они одноклассники, но Минги всё ещё не запомнил как его зовут. Все его также обходят стороной, как и самого Минги, никто с ним не общается, только ради вежливости здоровается и прощается. Да и парень не выделялся по знаниями, чтобы учителя его хвалили. Такой же серый и обычный прям как он сам. Только перевёлся в середине года в выпускном классе, и это единственное, что странно и выделяет его. Минги здесь с рождения в этой школе, среди одних и тех же людей, и то, что в однообразном потоке появилось новое лицо, которое пыталось заинтересовать Минги, ситуацию делало более нагнетающей. Не хватало только общения из-за жалости. Да за кого вообще этот новенький держит его?       — Ты не говоришь? — в первую очередь, по всей видимости, немым.       Минги это начинает бесить. С самой первой встречи наедине, когда тот как будто специально раздражающе хлопал всеми возможными ящиками в классе, когда не обращался с ним, как с отбросом, когда его отношение не было агрессивным изначально... Этот новенький отличался от всех. И это даже не про его акцент.       — Может, вместе пойдём домой? — отличался он своим настроем навязаться и задружиться. Все эти подглядывания в течение недели не ускользали от взгляда Минги. Этот профиль часто оборачивался к его парте, а потом боковым зрением сталкивался с Минги и резко отворачивался. Минги предпочитает думать, что этого новенького уже давно завербовали остальные ученики и предложили поиздеваться над ним.       — Я тебя не держу, иди первый, — Минги машет в сторону двери, если тот забыл выход, а сам продолжает сидеть и анализировать поведение новенького, свирепо сверля взглядом.       — А... ладно, — слишком много агрессии и красно-чёрной ауры в его словах уловил новенький. Одноклассник сразу засмущался и забрал свою сумку, потупив глаза в пол. Уйти - это лучшее одолжение, которое мог сделать новенький.       — Семь вечера, а ты ещё не дома.       Снова он, снова счастливый и снова решил достать Минги. Не успело пройти много времени, чтобы на следующий день заново попытать счастье и попробовать погулять по дороге с Минги.       — Складывается вопрос - почему? — новый одноклассник, как старый друг, всё время пытается поговорить, узнать что-то, рассказать.       — Не твоё дело, — Минги всегда отрезает словами, намереваясь достать наушники, которые нашёл вчера дома сразу же для случаев встречи с этим парнем.       — Я просто подумал, — новенький заминается, продолжая следовать за Минги, пока тот не успел включить никакой песни, начав его игнорировать. — я совсем недавно переехал, да и знакомых никаких не нашёл. Поэтому я подумал, может, нам подружиться.        Плейер отказывается воспроизводить новый трек Рейна, даже он предлагал послушать о чём же говорит одноклассник. С нежеланием, недоверием и прочими негативными эмоциями, Минги всё же снимает наушники.       — И почему ты это так подумал? — Минги не стал мягче, скорее загнанная ситуация заставляла начать отвечать ему. Или же эта ситуация, в которой Минги смог растаять от его последних слов, и он сам выбрал такое её решение.       — Ты не выглядишь злым, каким пытаешься показаться, — новенький сразу пристроился рядом в пешей прогулке. — ты добрый, хотя бы потому что помог мне найти тогда средство для окон.       — Но я сразу же свалил после этого.       Новенький тоже пытался создать себе образ того, кем не является. Его заикание, несмотря на уверенность в словах, показывало, что он не много-то и общался с людьми, а это скорее его первый удавшийся социальный контакт в этом городе. Он был неловким и уважающим интровертом, а не лёгким на подъём экстравертом, это также доказывало его неумение продолжать диалог, а в затянувшиеся паузы нахваливать оппонента. Минги более чем уверен, что даже сейчас этот брюнет с хитрым кошачьим взглядом не рассчитывал на ответы от него, и не думал, что диалог всё-таки сможет состояться.       — Эй! Педик! — а диалог и не состоится. По крайне мере, так посчитал этот нахальный выкрик ещё на территории школы.       Минги обыденно разворачивается, потому что знал, да, это было адресовано ему. Что не сказать про нового "друга", который сразу вжался плечами, и заметив, как Минги разворачивается, решил тоже.       Расстоянием между парнями, только что чуть не обрёкшими себя на дружбу, и обладателем того самого громкого сообщения на всю округу, было десяток шагов и он продолжал медленно двигаться прямо на них. Парень был когда-то бывший одноклассник Минги, чьё имя стёрлось из памяти сразу же. Минги не запоминает имена неважных людей. Тот двигался слишком уверено, держа руки в карманах, Минги с опаской загородил рукой и плечом брюнета с кошачьими глазами и выпирающими скулами. Он испугался в первую очередь за новенького, потому что тот не имеет никакого дела к конфликту.       — Ты там со своим бойфрендом? Я помешал вашему свиданию? — издевательски начинает вытягивать шею бывший одноклассник, желая запомнить того, кого Минги так яростно закрывает.       Пространство вокруг было слишком открытым, Минги бегал глазами, чтобы подумать, куда отправить новенького переждать. Драться он заставлять не будет, это дело только его и старых учеников школы. Позади его пугливо сжали за плечо, брюнет выглядывал на предстоящую опасность, которую даже не осознавал. Если его засекут и запомнят с Минги - не будет больше спокойной жизни. Все обзывательства приклеятся также, а от общества гомофобных и закомплексованных мальчиков они будут звучать чаще и чаще.       Слышится блеск металла. Новенький позади отпустил руку с плеча, Минги даже не успел к нему повернуться, слишком заострив внимание на сверкнувший в левой руке врага балисонг.       Чувствуется только резкий импульс, возможно при неудачном стечение обстоятельств вывернувший Минги плечо, и он бежит. Неизвестно куда, оглядывается назад и смотрит на старого одноклассника, что достал нож-бабочку, а потом вперёд на нового, что так крепко схватил его за руку, почувствовав, что дело пахнет жареным. Новенький несётся сломя голову, говорил, что не знает ничего в новых окрестностях, а сам ни разу не остановился и не задумался куда поворачивать. Без колебаний прокладывает маршрут и волочит за собой задыхающегося Минги, что винит себя за все скуренные в жизни сигареты и убитую дыхалку.       Тупиков по дороге никаких не оказывается и, только отбежав подальше от школы и увидев более-менее людную улицу, Минги сразу перехватывает инициативу, ведя уже в знакомые места, где он прятался. Да, избегать бой - это карается последствиями ещё хуже, чем то что избежал, но у Минги всегда было место на такие случаи. Либо где просто можно было переждать вспыхнувший гнев всей школы и никто не найдёт. Опаснее бывшего одноклассника с ножом только перебегать дорогу с едущими машинами, но чтобы скрыться надо это сделать. Всего пару метров остаётся и пара гудящих водителей, чтобы наконец-то забежать в переулок и спрятаться за коробками для переезда, которые стоят здесь, правда, Минги насчитывает больше пяти месяцев.       Давно Минги не бегал таких кроссов. Ему даже нравится ловить ртом глоток воздуха, облокачиваясь спиной на холодную кирпичную стену. Столько приятного адреналина проходит по крови от избежания драки, но при этом массовой физической активности. Новенький как ни в чём не бывало присаживается рядом, стараясь тяжело отдышаться, но на его лице была настолько широкая улыбка, что засмотревшись Минги тоже начал улыбаться.       — Я не понимаю насколько сильно ты провинился перед тем парнем, что он достаёт в твою сторону нож, — брюнет находит воду у себя в рюкзаке, предлагая Минги и тот без раздумий соглашается. — но это было захватывающе. Я как будто в фильм попал про школьных гопников.       Новенький делится впечатлениями, как от просмотра какой-то дорамы, наивно восхищаясь этим в реальности. Что всё намного страшнее и опаснее при неверном слове или действии - он не понимал. И что за их решение сбежать - они будут наказаны ещё больше. На все его сказочные фантазии, как он сейчас бы вернулся обратно и дал отпор тому хулигану, Минги смеётся и передаёт воду обратно. Но больше кинематографичной перепалки новенький удивляется, увидев впервые улыбающегося и больше не такого страшного и сурового Минги.       — А тебя как зовут? — наконец-то решает спросить Минги, спустя казалось столько моментов плеча к плечу, хотя это и было единственным сбеганием от ученика с ножом-бабочкой.       — Сан, — сразу же протягивает ладонь Сан, улыбаясь при это красочно во все зубы. — Чхве Сан.       Сан был слишком светлым и наивным для жизни Минги.

***

      За ещё один прошедший месяц, Минги понял, что оказывается поздороваться хоть с кем-то в школе не является сверхъестественным. Сан всегда первый протягивал руку, Сан всегда встречал его у ворот, у Сана было столько неподдельного интереса, что Минги вёлся. Вёлся на глупые разговоры, которые правда с молчанием Минги выходили как монолог Сана, вёлся на ямочки, которыми он всегда смеялся, да и вёлся просто на внимание, которого к Минги давно не было.       То, что Сан был подельником старых друзей, быстро опроверглось, когда с ним перестала общаться остальная часть класса, которая также презирала Минги. Слишком сильно бы он жертвовал своей репутацией, ради таких пранков.       Сан не знал почему Минги вокруг избегают и делают вид, что его не существует, почему какие-то парни преследуют их по дороге домой, почему он перестал слушать свой плеер.       Да Сана и не волновало. Ему нравилось больше то, что Минги существует только для него, что они вместе ходят домой, и то, что он перестал слушать музыку, чтобы слушать Сана.       — В качестве домашнего задания у вас будет презентация. Можете делать её в парах. Тему можете посмотреть на странице... — полностью на английском было произнесено в конце урока от учителя. Минги английский не знал, переводить синхронно в голове не умел, а потому понял, что что-то задали только по повернувшемуся к нему лицом Сану, который показывал большой палец вверх и подмигивал.       Невербального общения у них особо не было, как и словаря по распальцовкам. Одинаково, что английский, что намёки Сана - непонятно. Поэтому он в ответ только озадаченно нахмурился, на что Сан закатил глаза и развернулся обратно. Больше он не мелькал перед Минги до конца урока.       — Что это было на английском? Нам что-то задали? — манера вести уроки полностью в формате разговорного иностранного Минги не устраивала. А его теперь "карманный" переводчик впервые смог где-то блистать знаниями.       Вот это и была их полярность, даже в мелочах знания или незнания английского. Они были противоположностями в плане темперамента, когда Сан больше любил показывать и дарить эмоции, Минги же их подавлял и просто находился рядом. При этом такого комфорта Минги не испытывал очень давно при общении с кем-то.       — Да сделаем небольшую презентацию и всё будет хорошо, — Сан шумный и позитивный.       — Я не знаю английский и не люблю творческие задания, — Минги тихий и пессимистичный.       — Я напишу текст и перевод, а нарисуем вместе, — слишком оптимистичный.       Их излюбленной дорогой со школы стала тропинка протоптанная через стадион у школы, ведущая к дыре в заборе. Так незаметно уходить стало безопасно, потому что "друзья" Минги больше не преследовали.       Расставание на полдороги было достаточно болезненно. Сан всегда оборачивался и махал на прощание, убегая на свой автобус, Минги же разворачивался на сто восемьдесят градусов и проходил ту же дорогу заново. Он просто не хотел признаваться Сану, что их пути домой изначально расходятся от выхода со школы. У Сана столько разговоров о каждом новом дне, что Минги жертвовал своим временем, но ходил и провожал его до остановки. Куда интереснее стало слушать о историях с бывших школ Сана, о его утренней рутине, что отец перед уходом на работу сделал завтрак или о кошке, которую когда-то ему подарили, но она живёт далеко у бабушки с дедушкой.       Сан очень много говорит о себе. Но это не было раздражающим. Столько эмоций Минги не переживал в своей жизни и думает не переживёт никогда. Слишком поспешно он назвал его серым и обычным, его жизнь была насыщенной не драками за школой, а живыми воспоминаниями о переездах, о паре месяцах курсов английского, о коллекции школьных бейджиков. Чхве Сан был таким живым.       — Я всё написал, смотри, — Сан достаёт несколько листов с пометками от руки карандашом. Такая кропотливая работа, но даже она была наполнена чувствами, когда он что-то зачёркивал по несколько раз или дописывал между строк новые нужные слова. — я написал тебе слова попроще, если что спрашивай произношение.       — Думаешь, я что-то не смогу выговорить? — Минги, сидя на лестнице, ведущей уже к чердаку школы, переворачивает листы и просчитывает объём выполненной работы.       — Я верю в твои возможности, — улыбка не менялась с момента, когда он первый раз представился. Впервые улыбкой можно лечить все душевные травмы и греться под её теплом. — но начинать надо с малого.       Сан завороженно наблюдает, как Минги вчитывается в его листы. Он ждал в первую очередь упрёков за его почерк, о котором учителя в бывших школах всегда оставляли колкие комментарии. Вместо этого Минги так довольно кивает головой, поджав подбородок и вскидывает брови. Действительно, работа за двоих слишком большая, Сан мог на это потратить и всю ночь, а если бы Минги делал это же самостоятельно, то не управился бы и за неделю.       — Может сегодня ко мне? — Сан смотрит, не отводя взгляда, особенно когда он что-то просит. Минги же уловил в этом двойной подтекст и настороженно в ответ посмотрел на тут же смущённого своими словами Сана. — я имел ввиду презентацию делать... Папа сегодня уходит на ночную смену и вернётся только утром, так что у меня свободно.       — Посмотрим, — самодовольно Минги спрыгивает с лестницы, сворачивая листы пополам. Это было как местная контрабанда, сделанная домашняя работа, но Сан взамен получал только советы по выживанию в школе, чтобы ещё раз не встретиться с агрессивными учениками с ножами. — через пару минут возвращайся тоже, если меня не найдёшь, то встретимся потом после уроков.       Только звук отдаляющихся шагов слышится после этого. Минги быстро бегает, когда спускается по лестнице, оставляя Сана в укромном закоулке наедине.       Они решили сильно не показывать, что общаются. После школы уходили последними, чтобы все школьники со двора разбежались. Даже параллельным классам лучше не видеть их взаимоотношения и разговоры в этом месте. Сан думал, что это для его безопасности, а Минги это делал, чтобы обезопасить Сана. Вокруг него немало сплетен и репутация спускалась до дна сомнительности. Сан же чистый лист для этой школы, который будет запятнан, стоит только заметить кому-либо как он перебрасывается парой слов с главным отморозком Минги. А школьники здесь обладают особой жестокостью, чтобы пустить этот лист прямиком в шредер.       — Тебя на пару слов можно? — у Минги уши навострились и он даже поднялся с парты.       По привычке ожидал, когда все соберутся и уйдут домой, а сейчас случилось обратное и в кабинете пополнение. Несколько парней, включая и учеников с параллельного класса пришли после занятий к ним. Все эти "незнакомцы" столпились у парты Сана, что стояла несколько столов вперёд, и все они предложить хотели явно что-то нехорошее.       Сан к нему не повернулся спросить даже взглядом нормальным ли считается это явление. Он чересчур спокойно кивнул всем и продолжил собираться.       Минги сильно успел привязаться к новому другу. Была это ревность или новое опасение - так и не понял, но с каким сопровождением ушёл Сан на этот раз не предвещало ничего хорошего. Нога под столом начала тревожно стучать, ожидая когда те ребята с Саном уйдут подальше. Сомнений не было, сейчас происходит что-то, что перевернёт их дружбу. Придётся либо самому рассказывать Сану кто он, либо за это скажут как всегда остальные.       На удивление, Сан действительно никогда не задавался вопросом, почему Минги одиночка. Как минимум напрямую. Он не обращал внимание на статус людей в классовой иерархии школы. Это было такой ерундой, Сан повидал и много главарей, что из себя ничего не представляли, и много таких, как Минги, которых считали не от мира сего, но это были самые интереснейшие люди. За ними всегда были не менее увлекательные истории, почему общество от них отвернулось, но рассказы этих историй были субъективными. Обычно это слухи и сплетни, которые каждый адаптирует под свою идеологию, где-то даже что-то добавит, чтобы оправдать человека было невозможным в любых глазах.       — Тебя как звать? — один из компании парень был самым дипломатичным, что не вызывал опасности.       — Сан, — он осматривает остальных присутствующих, что взглядом обсасывали и искали к чему подцепиться во внешнем виде.       — А меня Хёну, будем знакомы, — к нему протягивают руку пожать, но Сан презрительно смотрит на неё, вспоминая, как в ней крутился балисонг. — значит помнишь меня... Я тебя тоже.       Сан в предвкушении главной темы разговора. Хёну же вытирает руку об пиджак и не торопится. Нерасторопно перетаптывается на месте, как будто ожидая чего-то. Все вокруг начали переглядываться, а Сана кинули в полное игнорирование. Он уже всё, может идти? Слишком странно и быстро представились, говорить как-то не намерены, а сами позвали. Столько пафоса накидали в кабинете, да и Сан ожидал, что будет интенсивная и эмоциональная стычка, на деле этот кружок молчит, как партизанский отряд, ни слова услышано больше не было.       — Вы меня только познакомиться позвали? — Сан цокает. Резко в голову ударил азарт, встретившись с пассивными агрессорами, что мнутся перед ним, как младшеклассники перед красивой отличницей. Захотелось немного раззадорить, чтобы было более оживленно.       — Рот закрой, — как-то резко атмосфера дружелюбности пропала. Дипломатичный Хёну нахмурил брови, вглядываясь всё время по сторонам. — ты нам не нужен. Где твой Минги?       — Я с ним никак не связан, — Сан теряется под напором угрожающего голоса Хёну, но старается хотя бы придерживаться их тактики с Минги говорить окружающим, что они не знакомы. — он не придёт за мной, если вы этого добиваетесь.       — Хватит заливать здесь! — кто-то позади Сана выкрикнул и это, Хёну же только одобрительно посмотрел на своего приспешника. — вы каждый перерыв бегаете на крышу и в дёсна долбитесь.       — А я видел, как он тебя домой провожает, как на побегушках, — с каждой стороны стали слышаться голоса этой группировки.       — Фу... — Хёну посмотрел с таким прищуром на Сана, сам чуть не поддаваясь хохоту толпы. — я только что чуть не пожал Минги за член?       Все вокруг разорились смехом, когда Хёну заново демонстративно вытер руку о пиджак, которую протягивал Сану. Сборище этих сплетен продолжало давить Сана, все вокруг показывали на него пальцем за преступления, которые он не совершал. И было ли это преступлением всё то, что они озвучивают.       Парни продолжали гиенить, их главарь Хёну наслаждался овациями, а Сан только начал бояться по-настоящему. Как бы не было это радостно для остальных, но и Сан сейчас надеется только на появление Минги. Пусть он хоть из звёздной пыли сейчас материализуется, но он единственный, кто нужен этому собранию, и единственный, кто мог спасти из этой ситуации. Минги всегда учил обходить этих ребят, учил как не попадаться на глаза, но не научил что делать, когда всё-таки встретишься с ними раз на раз.       — Послушай, — Хёну просмеивается от своей же гениальной шутки, подзывая пару парней и сам подходит ближе. — если этот педик не появится через минуту здесь, я передам ему хороший такой "привет".       У Сана не нашлось, что ответить, он только и может испуганно остолбенело стоять, пока Хёну с интересом рассматривает его лицо. Мысли не прочесть, что он хочет, но интерес у того, как всегда нездоровый.       Время никто не засекал, Сан только отсчитывал морганием примерно прошедшее время. Ну никто и не говорил, что тут ведутся бои по честному.       Хёну как только надоело смотреть за сужающимися зрачками, повседневно начал оглядываться по сторонам. Сам тоже грел надежу на появление Минги и ждал встречу с ним.       Хёну, сам как "педик" ждёт другого парня и провоцирует его внимание, - успел подумать Сан и даже маленько улыбнулся, готовясь озвучить свою мысль с приливом самоуверенности на почве панического страха. Не дал ему это сделать удар по коленям палкой или чем-то похожим.       Обещанной минуты не прошло, когда Хёну нанёс тот самый "привет" Минги. А именно передал его через всю силу локтём Сану по лицу. Никто запинывать дальше не стал, все разбежались как тараканы от включенного света, когда Сан от подкошенных ног упал просто на землю.       Ожидаемо.       Другого исхода быть не могло, когда Сан увидел Хёну среди людей, что зовут его поговорить. Сейчас он переживает только за испачканную белую рубашку, которой хорошо так собирает пыль спиной. Закат был красивый, а голова пульсировала. Сан не замечает, какой дрожащей рукой дотрагивается до брови, чтобы обнаружить на пальцах следы крови. Класс, только бы не пришлось зашивать.       Весь страх так медленно отступал, наступала дурацкая эйфория, что это закончилось. Кровь просачивалась через рану, как заходящее солнце за облаками. Сан вглядывался в растёртую кровь на пальцах и не спешил подниматься. Вдыхает полной грудью и наслаждается концом дня.       — Тебе помочь подняться? — Сан надеялся услышать этот голос раньше, хотя бы минут на пять.       Шаги так быстро подходят к голове, вот уже и лицо Минги загораживает вид на прекрасный закат, а вот и его рука приближается к лицу, чтобы проверить рану. Это из-за него. Он виноват, в том что сейчас случилось.       — Просто свали нахуй, — Сан ругается и отбивает руку Минги от лица. Забота сейчас его ни к чему, если наблюдал за всем прессингом, мог бы и поучаствовать. Являлся главной причиной собрания и даже не появился.       — Сан, я...       — Мне реально твои оправдания никуда не упёрлись, — так холодно звучат ответы Сана. Минги прошибает, что он всё-таки натворил и от чего не смог уберечь. — если это твоя нерешённая проблема, не втягивай меня пожалуйста.       Минги не нашёл, что сказать, а на все действия с помощью подняться Сан игнорировал и отбивался. Его Сан, что всегда улыбался и хвалил, поддерживал и дарил тепло, сейчас просто хромая поднимался и уходил в одиночестве.       Такой горечи и предательства Сан не ощущал никогда. Если бы он не появился после произошедшего Сан, может, и не злился бы вовсе. А так от осознания, что он просто наблюдал где-то, просто ждал, что из этого выйдет и никак не решил поучаствовать, Сан бесится. Загадочность, что Минги вокруг себя строил оказалась обычной реальной хулиганской разборкой. За всё время, что Сан его так обхаживал и вёл себя дружелюбно, Минги ни разу не решил рассказать почему они так скрываются, почему его ненавидят все вокруг. Даже на первой встрече с Хёну с ножом должен был быть первый колокольчик о том, что водиться с Минги себе дороже. Ни разу не задавался вопросом, почему Минги ходит один, а оказывается стоило.       Запястье тоже замаралось в крови, когда Сан вытирает лицо от подступивших слёз, сидя на остановке в полутемноте в ожидании своего автобуса. Обидно уже не за запачканную рубашку, не за разбитую бровь, а за отношение к себе. Разве, как Сан относился к Минги с раскрытой душой и со всей дружелюбностью, он не заслужил в ответ чего-нибудь? Чтобы Минги заступился, чтобы Минги не отсиживался по углам, когда другого калечат, чтобы Минги хотя бы рассказал что-нибудь. Его высокомерные нравоучения, как пережить столкновения вообще никак не помогут, если за тобой придут намерено.       — Я попросил просто отстать от меня, — Сан больше не злобно кричит, а подавленно вытирает слёзы дальше, мечтая о человеческом отношение к себе.       Минги не был маньяком, но то, что он преследовал Сана по дороге было страшно. Он только что подошёл, осматривая весь вид Сана, а сердце сжималось. Да мучает его совесть.       — Не могу, — нужного автобуса не было на горизонте, а людей вокруг и вовсе не существовало. Возможно кто-нибудь бы уже вызвал полицию или скорую, увидев побитого подростка с кровью на лице.       — Почему? Ответственность почувствовал? — Сан не знал как воспринимать его ответы. Даже если он старается помочь и загладить вину, Сану надо много осмыслить, а пока он на эмоциях, ещё и голова болит.       — Да.       Минги садится рядом, Сан не смотрит ему в глаза и лицо, видит то что он в руках держал рюкзак Сана, забытый в школе и пиджак, потерянный в драке. Можно было сказать, что Сан вообще убежал практически голый с места преступления.       — Я хочу извиниться, что не помог, — Минги разговаривает приглушённо, в его голосе чувствуется раскаяние и сочувствие.       — Я не хочу тебя слушать, — но Сан отрицает, что тоже чувствует эти нотки.       — Прости меня... — ещё более жалостливо. Сан готов поклясться, что сейчас Минги смотрит на него.       — Я сказал, я не хочу тебя слушать! — голова болит от криков, но Сан выходит на этот риск.       — Мне жаль, — Минги в ответ не реагирует на агрессию, дальше продолжает разговаривать своим сочувствием. — я обещаю этого не повторится.       Сан боится верить ему ещё раз. И так сильно сомневается в себе на выживание в этом мире без Минги. Он может продолжать обвинять его в отчуждённости, но Минги также стал его единственным другом здесь. Эмоции говорили, послать его ещё раз, просачивающийся здравый смысл напоминал, что Минги единственный кто ответил хоть как-то на его дружелюбность и реально стал учить выживать. Сан может найти выгоду в их общении дальше, потому что отвернуть от себя Минги сейчас означает остаться совсем одним. Сан ненавидел лицемерие. Поэтому будет пытаться найти в себе и другую причину продолжать дружбу с Минги.       — Повернись, — Минги вжикает замком своего рюкзака, начиная там что-то искать. Обычно там пусто, ведь на занятие он ничего не берёт и Сан ни разу не видел, чтобы он ему понадобился.       Всё ещё строя из себя обиженного, хотя так и есть, Сан поворачивается, избегая зрительного контакта. Прощение будет заслужено только поступками, что сейчас Минги и предпринимает, доставая из своего рюкзака странную вещь, напоминающую небольшую косметичку.       — Краситься будет? — саркастично замечает Сан.       — Нет, накрасили тебя уже и так хорошо, — Минги достаёт антисептические салфетки, которых казалось у него навалом в этой косметичке. — у меня мама медсестра, она мне аптечку первой помощи подарила.       У Сана приятно закололо сердце и защипала бровь. Минги одной рукой держал голову, другой протирал рану. Это был первый раз из всех разговоров, что Сан смог вспомнить, когда Минги заговорил о себе и о своей семье. Он никогда ничем не делился и не рассказывал. Минги был хорошим слушателем, но никаким рассказчиком. Стало приятно, что он решился открываться в ответ. Всё-таки не всё потеряно.       Не было больно от большой руки, накрывающей голову, не было страшно от того, как Минги дул на рану, если Сан начинал жмурится от салфетки. Было комфортно от заботы страшного и сурового Минги, что приклеил пластырь ему на бровь. Было приятно, что Минги выбирал действовать, а не только сказочно стелить словами.       — Можно я поеду с тобой? — Минги выучил автобус Сана и расписание, когда он ходит, поэтому сверяясь с временем предвещал его прибытие.       — Зачем? — Сан вытирал последней предложенной салфеткой руки от крови.       — Извиняться, — Минги улыбался с чуть кривым зубом, прикрывая глаза, наивно полагая на принятые ухаживания. Таял он на глазах при нахождении с Саном, осознавал свои ошибки по отношению к нему моментально и также быстро успевал исправляться. — и презентацию по английскому делать.       Без дальнейших обсуждений и разговоров в автобусе они едут к Сану. Пару человек в салоне заметили подбитый вид подростка, но только осуждающе вздохнули и отвернулись. Даже они достраивали в своей голове истории за других.       У Минги не то что бы были странные способы помириться, но он достаточно убедительно врал кассирше в магазине про свой возраст, чтобы она продала им алкоголь. Про его пристрастие к спиртному Сан не знал, в отличие от курения, запах от которого часто заходил вперёд Минги до их знакомства. Объяснений тоже не последовало зачем он купил пакет, звенящих жестяных банок с пивом, без слов скорее показывал, что разговор их ждёт долгий и тяжёлый.       Самый волнительный момент - это наконец-то дойти до дома Сана. Минги не так часто ходил к кому-то в гости, считал это даже каким-то интимным моментом, да и Сан таил в себе столько загадок, что представить где и как он живёт было сложно. С Минги проще. Вся школа ему уже прописала, что он живёт на каком-нибудь складе, потому что отец наркодилер, а мать что-то вроде работницы в публичном доме. Никто не интересовался истиной, все сами себе её прописали и уверовали в неё. Да и точно распространению такого помог Хёну. И ему верили. Потому что они были друзьями когда-то.       — Проходи, — Сан быстрее разувается, пробегая вперёд, чтобы включить свет. — мы не часто убираемся, поэтому не советую снимать носки.       Обычная съёмная квартира. На диване было несобранное постельное бельё, далеко в углу стояли коробки из-под техники, на балконе сушилась одежда. Минги не назвал бы это беспорядком, но здесь было много за что зацепиться. У Сана курящий отец, вот что было заметно, по законченной зажигалке и пепельнице на том же балконе.       — Вы вдвоём только живёте? — единственный вывод, что Минги сделал - это отсутствие женской руки во всей этой хаотичности.       — Если ты про маму, — Сан больше не сердился, а начал перекладывать всё купленное Минги в холодильник, а последние две банки оставил себе приложить к ноющей голове с ушибом, вторую же передал Минги. — то она умерла, мы с отцом только вдвоём.       В груди что-то тяжёлое осело. Было грустно такое слышать и хотелось посочувствовать, как минимум, такому рассказу, но Сан отмахнулся, давая понять, что это не его любимая тема для разговоров. Они сели друг напротив друга за журнальным столиком, собираясь что-то сказать. Минги только действовал по своей новой цели сначала выпить, прежде чем рассказывать. Рассказать о своём прошлом так просто не представляется, с такой же лёгкостью упомянуть о годах выживания, как Сан рассказывает про смерть матери, не получится.       — Мне было три года, я не помню её практически, — Сан перекатывал банку у виска, ища сторону похолоднее и понимая что пожалеет потом, когда откроет, но так хорошо спадала боль. — папа говорит, она была не очень хорошим человеком.       Сан отстаёт от банки охладить голову и тоже решается её открыть. Всё-таки не так легко рассказывается абсолютно всё.       Обида на не заступившегося Минги пропадает всё быстрее с каждым новым глотком. То-ли голова так начинает кружиться и не соображать, то-ли он правда его так быстро простил. Теперь это кажется обычной мальчишеской стычкой, не предавая больше значения, а Минги извинялся своими историями. Рассказывал про своих родителей, что мама медсестра в онкологии, а папа педиатр и что они познакомились в медицинском институте. Рассказывал о когда-то жившей у него черепашке, которую неудачно забыли при отъезде. Рассказывал, как в начальной школе он подтрунивал над учительницей со смешной брошью.       — А можно ещё вопрос? — Сан отставляет свою банку на стол, быстро проглатывая закуску в виде желейных медведей. Да, такая себе закуска под пиво, но вряд-ли нашлось бы другое у Сана дома.       —Смотря о чём, — Минги косит не меньше сана, он откидывается назад, упираясь в кресло. Ещё немного и комната пойдёт кругом в его глазах.       — Почему вся школа тебя ненавидит? — Сан заинтересовано складывает руки на столешницу, промазав сначала локтём мимо, но быстро исправляется. Всё-таки пора открыть завесу на самую главную тайну.       Минги смотрит в потолок. Там не был написан ответ. В голове его тоже особо не было. Просто молчал? Просто существовал? Просто стал отвечать агрессией на агрессию? Не знает. Всё сразу комом наверное. Сан его не ненавидит и за это к нему больше вопросов.       — В первом классе старшей школы, два года назад то есть, — Минги не опускал глаз с потолка, собирая мысли по крупицам с того времени. — у меня была девушка.       Сан раскрывает глаза в удивлении. Он почему-то не верил, что Минги с кем-то встречался.       — Мы расстались из-за того что… — ещё секундная трагичная пауза и Минги закатывает глаза и сразу давит на них руками, как будто ему стало сильно больно смотреть на потолок. Но стало больно смотреть в прошлое. — я её ударил.       Сан не прерывает, он медленно жуёт мармеладного мишку, откусывая ему голову задними зубами.       — Да пиздит она, — Минги так разозлился на свои воспоминания, что глаза уже тереть не хотелось. Хотел её реально ударить и ни раз за всё то, что было после. Сразу после этого не забывает ещё раз напомнить в каком обществе они находятся в школе и что окружает их в маленьком городке. — ну и по кодексу улиц: нельзя бить женщин, детей и женщин с детьми.       Минги допивает до дна свою банку, придавливая её к столу. Решил срывать свою агрессию на алюминии.       — Да не бил я её, — Минги зверски поднимает глаза на Сана, как будто угрожает что и его добьёт, если не поверит. — всего-то толкнул. Она локтём ударилась и побежала сразу всем говорить что это я её избил.       — А почему ты её толкнул?       Минги прикусывает щеку, опускает глаза в стол. Он ответил бы на любой другой вопрос, но не этот. Ему стыдно.       — По неосторожности? — Сан в молчании строит догадки. Жаль, что два года назад общество не строило такие же невинные, как и он.       — Мне стыдно, — Минги и так красный как рак, складывает руки на стол и утыкается лбом в них, чтобы не было видно и он так сбежал из диалога.       — Из-за чего? — Сан обыденно смахивает волосы Минги с его мармеладных мишек, которые уже ему и заходят к пиву.       Сан хочет знать ответ. Он и так давно перепил свою сонную долю алкоголя, и опирается на руки хоть на пол хоть на стол чтобы не отрубиться, а без ответа он не хочет уходить. А вот Минги будто бы ушёл.       — Эй! — Сан громко закричал и расшатывает Минги, которому не хватало захрапеть сейчас. — ты не ответил! Не смей так легко сливаться!       — Она домогалась до меня, — слышно как Минги рассмеялся. Не над ситуацией, которую рассказывает, а над произнесённой формулировкой. Хоть раз в жизни кто-то сталкивался со сломанным мальчиком, которая девочка подержала за ручку? Ну в случае минги не за ручку.       — Чего? — Сан поднимает одну бровь, чего Минги уже не видит потому что не собирался поднимать голову.       — Я не ссыкло! — Минги поднимает руку, но не голову, смело делая своё заявление. — я не ожидал! А она просто мне руку в штаны и…       Поднятая рука Минги ложится обратно ему на голову, а сама голова скатывается в бок. Уснул.       Сан только прыснул, съел последнюю мармеладку, запивая остаточным глотком с банки, дотрясывая себе последние капли. Ещё с минуты посидел бездвижно, наблюдая, как Минги придавив нос начинает сопеть, и тогда понял, что уже точно никакого продолжения блистательного бэкграунда не будет. Словно заботящаяся мать, Сан приносит плед из своей комнаты, чтобы укрыть сидящего и спящего, а сам предпочитает лечь хотя бы на диван. Жалости он выдавить не мог, потому что она стала искренней, смотря на Минги, что даже во сне накрывает себя рукой, как в защищающей группировке. Сан верил ему, а не парням за школой.       Минги мычит сквозь сон, голова ноет, а на шее он чувствует чьё-то дыхание. В не особо здоровую голову проникает мысль, что кто-то очень близко к нему находится сзади. А находясь в доме Сана, только он сам мог к нему так подступить. Он пытается его отмахнуть плечом, и поспать дальше лицом в локоть. Но ещё мгновение и Сан очень аккуратно и нежно из-за спины проводит рукой от поясницы, по боку, оглаживает живот и сразу ныряет под брюки. Ещё мгновение и Минги чувствует как Сан настойчивее рукой обводит рельеф члена, а после не стесняясь отодвигает резинку на трусах и уже его тёплые пальцы трогают головку.       Минги ахуел.       Минги подрывается с места, сон как рукой сняло, он сразу спиной толкает "Сана" и сам падает на бок на пол. Он трёт глаза и в бешенном испуге с учащенным дыханием пытается понять что это было. Минги предполагал что будет смотреть сейчас на бесстыжего Сана, но смотрит на пустоту, было только слегка открытое окно, ветер с которого и создавал эффект дыхания. Остальное, как понял Минги, дорисовало его воображение.       — Ты что снёс? — Сан встаёт с дивана рядом, совершенно спокойно и также заспано. Он просто спал рядом. Он не пытался схватить его за промежность. Но Минги с опаской посмотрел вниз, на результат своих кошмаров, которые вполне оказались влажными снами.       — Понятно, — Сан тоже посмотрел на эту выпирающую неприятность, и просто перевернулся на другой бок от Минги. — я этого не видел.       Презентацию по английскому всё-таки пришлось сделать. Отец Сана особо с ними не разговаривал, но они вели себя тише, вырисовывая блоки темы. Да и не будь отца Сана в доме, вряд-ли они хотели бы говорить сейчас. Так даже лучше, Сан не расспрашивал о вчерашней истории, Минги не рассказывал о своём сне, о котором он будет думать ещё очень долго.       Главное, что Сан для себя понял о Минги, помимо того, что он не умеет пользоваться ножницами, это то, что все страшные байки вокруг него были созданы из-за его же молчания. Где-то не вступился против, где-то сказали вперёд него версию произошедшего. Так произошло всё по накатанной, когда стали его считать неуравновешенным любителем избить кто попадётся под руку и из-за того, что отверг именно девочку, геем. Минги просто молчал, а общество говорило за него.       Сан периодически вздыхал, пока рисовал презентацию, осмысливая предысторию Минги, а тот в свою очередь думал всё о своих сновидениях и даже не догадывался, что такого же содержания и с таким же человеком они будут приходить ещё не единожды.

***

      Защита презентации прошла успешно через пару недель, когда учитель наконец-то вспомнил, что задавал её. Минги, как и было ему доверено, выучил произношение всех слов, хотя и мало запомнил перевода. Сан настаивал с ним заниматься и отрабатывать слова, Минги же не возражал совместному времяпровождению. Говорить поспешно не хотелось, но Минги почувствовал как между ними надломилась стена, сковывающая и не разрешающая договаривать.       Сан уже снял пластырь с брови и не стыдился больше своего разрыва на месте роста волос. Он считает это выглядит круто и брутально. Но Минги это даёт всегда напомнить о том, что он побоялся за него вступиться. Обида долго не продолжилась, при этом она послужила хорошим мотиватором Минги "выйти из шкафа". Больше на лестнице, ведущей на чердак, они не встречались. Больше они не ждали, когда все разойдутся чтобы просто поздороваться. Больше они не перебирались через дыру в заборе, чтобы незамеченно уйти домой.       Стали замечать их новые открытые разговоры в классе и другие ученики, помимо глазастой группировки Хёну. С Саном больше даже ради приличия не здоровался никто в школе, а Минги рассказал как это игнорировать и не загоняться. Всё ещё уроки школы выживания Сон Минги продолжались, но теперь содержали в себе и инструкции на случай «что если всё идёт не по плану». Что если всё идёт не по плану, как делал Минги, то просто приходил на новый учебный день в синяках, с разбитым носом и опять потерянным браслетом. Сан не понимал, когда он успевал втягиваться в новые драки. Они казалось проводят всё время вместе от начала занятий вплоть до конца. Чисто теоретически Минги не мог успеть отлучиться куда-то, чтобы получить новые побои. Только он всё не знал, что Минги возвращается домой снова через школу, после того, как проводит Сана до остановки.       — Куда делся Хёну? — задумчиво Сан тянет через трубочку свой напиток.       Если задуматься глубже, на их выход в свет отреагировали все, кроме разве что Хёну. Потому что он попросту пропал с горизонта.       — В больнице наверное, — настолько буднично и повседневно отвечает Минги, что даже пугало его осведомлённость. Он снова шмыгает помученным острым носом, параллельно проверяя, всё ли допил. — я ему руку сломал походу.       У Сана выпадает швабра из рук. Их новое дежурство в компании друг друга отличалось во многом от первого. Прошло три месяца, они теперь знакомы и хорошо сдружились, а Минги всё тем же способом решает проблемы.       — Что ты сделал? — Сана настораживает его непосредственность в таких делах. С таким простым лицом это говорит и продолжает, как ни в чем не бывало составлять стулья в конец класса друг на друга.       — Это он начал, — Минги не реагирует на упавший сок Сана, что тот смахнул рукой, когда пытался остановить Минги убираться и поговорить. — не мусори.       — Ты мне не хочешь рассказать про это? — Сан испугано успел всё-таки перехватить Минги, когда он наклонился поднять мусор.       Всего хватило пару секунд, чтобы Сан подтолкнул Минги спиной к парте и уверенно стоял напротив. С Минги тактика одинакова - пока его не прижмут он ничего не расскажет, даже если в буквальном смысле надо прижать.       — В смысле ты ему руку сломал? — снова этот вопрос, который висит напряжённо в воздухе. Снова Сан смотрит на него испуганными и недоверительными глазами. Минги старался избежать навсегда этого чувства недоговорённости между ними и такого напряжённого Сана, потому что для самого Минги свой поступок оправдан полностью и не имеет никаких непонятных нюансов. Только вот задумался Минги больше не о том, как объясниться перед ним.       Сан красивый. Вот что единственное сейчас мелькнуло в голове. Не хотелось говорить и оправдываться, потому что тогда Сан отойдёт от него и больше не будет проницательно смотреть в глаза и в душу. И глаза у него красивые. И волосы. И, пожалуй, он весь.       — А если он на тебя заявление напишет или пожалуется заведующему студенческой безопасности в школе? Ты об это подумал? — даже ругается Сан красиво. Минги готов стоять дальше и быть отчитанным, если Сан это будет делать дальше так близко.       Влажные и страшные сны продолжали в себе совмещать и травмирующий опыт, и самого чудесного человека в его жизни на данный момент. Теперь Минги сомневается в себе, реально ли он бы оттолкнул девушку, будь на её месте Сан в то время. Конечно нет.       — Самое главное правило уличного кодекса: не стучи, — Минги наклоняет голову, не скрывая своего эстетического удовольствия, просто наблюдая за человеком перед ним. Сан на расслабленность Минги, облокотившегося на парту, подходит ближе на своих гневных эмоциях к противоречию, которое он видит. Они хотели бороться с ввязыванием в драки, а не провоцировать их снова. — всё что происходит между враждующих сторон, остаётся между враждующих сторон. Никаких судей нет. А если настучишь кому-то, то сразу опущен.       — А если его родители пожалуются? — Сан всё ещё хочет что-то возразить. Сан хочет верить в безопасность Минги и устранить все оплошности, что могут подкрасться.       — У него отца нет, а мать алкоголичка, он с ней даже не живёт, — Минги тоже верит слухам, которые создал он сам, потому что в прошлом общался с Хёну и знает, что это правда, а не слухи. — так что, только если кто-то из учеников настучит. Дай мне пройти.       — А если я расскажу, — Сан уверен, что Минги не ожидал такого хода, когда напирающе толкнул обратно на место грудью, куда Минги положил руку, чтобы отодвинуть и пройти.       — Тогда и про это рассказать не забудь, — Минги цокает и указательски тыкает пальцем Сану в лоб, напоминая о мелком шраме на брови.       — Ты из-за меня ему руку сломал?       — Нет, блять, по приколу, — кидает Минги на последок, с раздражением и иронией. Как будто до такого догадаться нельзя было.       Минги, хлопая дверью, быстро уходит из класса, схватив свои вещи и оставляет Сана наедине с мыслями и недомытыми полами.       Если Сан считает вообще Минги отбитым и неуравновешенным, пускай считает. Пускай думает, что он ломает руки, ноги, головы и всё остальное людям чисто из-за интереса. Пускай также подумает, каково на самом деле Минги было смотреть на переданный "привет" Хёну. Когда он вытирал кровь с лица Сана, надеясь также, что это хотя бы не сотрясение, зная силу Хёну. Сам Минги не единожды останавливал кровь из носа после стычек с Хёну даже в крайней. И пускай Сан всё ещё думает, что это Минги ебанутый психопат. Зачем он тогда вообще с таким водится?       Пачка сигарет в кармане давно запылилась. Минги и забыл сколько их оставалось с последнего раза. У него была нездоровая никотиновая зависимость, её не могли победить узнавшие родители и заведующий студенческой безопасности. Её смог ослабить только Сан, ставший новой зависимостью с его тёплой улыбкой и рассказами о сказочном острове Чеджудо. Курить не хотелось, потому что сигаретный дым заново бы закрашивал серым, наконец-то ставшие яркими, дни. Но Сан стал при этом причиной, почему Минги вспомнил о пачке с чуть потрепавшимися сигаретами.       Скрёб зажигалки, Минги держит губами сигарету с кнопкой, наконец-то поджигая. Он обещает себе, что не будет на этот раз ждать Сана, только докурит и уйдёт. Не его очередь извиняться. Минги сделал, как посчитал нужным, и надеется сломал именно ту самую руку Хёну, которой он так жестоко дотронулся до лица Сана.       Голова приятно слегка идёт кругом от затяжного отсутствия никотина. Пепел обсыпался на кроссовки, от чего даже грустно.       — Я забыл уже, что ты куришь, — голос Сана подошёл аккуратно и спокойно рядом. Быстро прошли последние минуты их дежурства или же Сан забросил работу, чтобы догнать его.       Не было между ними претензий друг к другу, были недосказанности и недопонимания. Стоило Минги только заново посмотреть на подошедшего Сана, что больше не злился, и сразу всё пропало. Не оказалось больше ни капли ненависти, ни капли желания ругаться дальше. И так потеряли много времени за разбирательством, почему Минги не стал тогда выходить помогать в драке. Не хотелось повторять.       — И ломаю людям руки, — больше без упрёков выдыхает дым Минги в противоположную сторону. — его надо было проучить и показать, что будет если он посягает на чужую территорию.       — Я твоя территория? — Сан рассмеялся с этой формулировки. Ему всегда нравились эти фразы, как вырезки из кино жанра мелодрама и, возможно, какого-то детектива.       Минги слабо улыбается и пожимает плечами. Да, теперь это его территория. За кого-то так отчаянно защищаться Минги не приходилось ещё, но Сана хотелось отстаивать, хотелось пометить, как свою территорию и если кто-то захочет претендовать на неё придётся столкнуться с Минги. Он собственник. Причём ответственный собственник. В ответе за тех, кого приручили, ведь так?       — Дай мне попробовать.       Сан плечом тоже облокачивается о кирпичную стену школы, разглядывая как курит Минги. Он же только незаинтересованно посмотрел на Сана, проходя его взглядом с ног до головы.       — Папа ругать будет, — Минги разговаривает с превосходством, как взрослый наставник, но при этом тянется в карман за пачкой и протягивает Сану. — но я ему не расскажу.       Зажигалку предоставляет из другого кармана, Минги не был любителем засовывать её в остальную пачку к сигаретам. Но и также он не был любителем учить плохому.       — А как это делается? — Сан, как видел у остальных, закусывает сигарету и пытается активировать зажигалку.       — Меня никто не учил, я тебя тоже не буду, — Минги удивляется, что к восемнадцати годам Сан никогда не пробовал курить. Ну или же в его городке это настолько привычное дело, курящие школьники, что другой реальности Минги не видел. Он ещё две секунды смотрит, как Сан палит сигарету зажигалкой, а потом не выдерживает не вставить свои пару слов: — во-первых, где нарисовано надо раскусить, во-вторых, когда поджигаешь надо затягиваться.       Больше такого издевательства над своим скромным запасом сигарет Минги не выдерживает, поэтому тушит свою об землю подошвой и забирает у Сана пострадавшую. Как инструкцию он показывает, где надо раскусить и делает это сам и чтобы не мучиться долго сам поджигает.       — Держи, — Минги протягивает зажатую между пальцами сигарету, фильтром на Сана.       — Ты её облизал.       — Если брезгливый, то и не кури, — берёт на понт.       — Про косвенный поцелуй слышал хоть раз? — Сан всё-таки забирает несчастную сигарету, прицениваясь как начать.       Минги очень сильно стриггерил этот стёб. Как будто Сан начал давать неоднозначные намёки не только во снах, но и на яву. Может, это тоже всё его сон? Про сломанную руку Хёну, про курящего Сана перед ним.       Оказалось это не сном уже когда Минги целовал не косвенно.       Не было предупреждений, как и когда Хёну ударил с локтя. Он засекал время иллюзионно, давая лживую минуту помолиться. Минги же не дал даже разок затянуться. Сигарета, так и не начатая, падает на землю с растерявшихся рук Сана, в отличие от рук Минги, что уверенно и крепко прижимают к себе за лицо и шею. Как и минута Хёну, сминание губами Минги казалось неправдоподобным. Глаза покорно закрывались по инерции.       — Про прямой что-нибудь слышал? — кажется Минги начал понимать, что натворил.       Сан стоял в исступлении, позабыв совершенно о затеи начать курить. Лицо горело красным, что было смутно видно в темноте, а рот только открывался что-то сказать и не находил. Сначала на пару шагов Минги кропотливо отходил, осознавая свою совершённую ошибку. Потом уже понимал, что прямо сейчас поцеловал Сана, которого лелеял три месяца, о котором переживал и ухаживал дружески, а сейчас не совладав с эмоциями просто накинулся на него. Чем он сейчас лучше той девчонки, что домогалась два года назад?       Так и не найдя, что сказать друг другу после этого, Минги развернулся и убежал. Так стыдливо по-детски, не дав Сану даже ответить.       Сану понравились такие уроки курения.

***

      Минги не избегал Сана. Минги боялся с ним поговорить.       Теперь началась смешная игра наоборот. Сан не замечает, Сан убегает, Сан игнорирует. Минги подсматривает, Минги пытается догнать, Минги привлекает внимание. Очень сильно греет надежда объясниться и проститься. Минги не должен был тогда так поступать. Это было импульсивно и неосмотрительно. Сан так спешно исчезает из его жизни, что становится больно. Однако, Минги соврёт, если скажет, что не хотел его поцеловать, но точно не думал, что не совладает с эмоциями. Стоило спросить, как минимум, стоило поинтересоваться его мнением на этот счёт, будет ли это взаимно. Также Минги соврёт, если скажет, что не стал за это время испытывать к Сану чувства помимо дружеских.       За эту неделю молчанки и игры в догонялки Сан не подошёл ни разу. Сан постоянно отпрашивался с последних уроков или пропадал на целый день без причины. На носу уже были выпускные экзамены, но он пренебрегал учёбой, и как считал Минги, из-за него.       Казалось уже пора смириться, что Минги потерял свой тёплый свет в этой серой школе и городе, когда по парте требовательно ударили две ладони.       — Нам надо серьёзно поговорить, — Сан подбегает молниеносно.       Определённо надо. Разойтись вообще безмолвно просто стыдно, даже если это недоразумение разрушит все их выстроенные доверительные отношения, всё равно поговорить надо.       — Да, я согласен, нам надо поговорить, я должен объяснить... — Минги растерялся как первоклассник, хотя казалось сидел в уютной обстановке.       — У тебя есть велосипед? — наперёд перебивает Сан       Что?       — Что?       — Мы с папой, когда зимой переезжали, заметили реку под мостом, я узнал, что она выходит в лес недалеко, я очень сильно хочу туда съездить, — Сан перенял от Минги самое главное – говорить об абсурдных вещах непосредственно. Как будто не с ним Минги неделю не обмолвился ни словом, как будто не с Минги он целовался неделю назад за школой, как будто ничего не произошло.       Минги даже не знает, что лучше в данной ситуации: хорошо, что Сан не держит обиду на него за тот случай и так быстро забыл об этом или то, что Сан вообще не поднимает эту тему.       — Есть, — Минги хоть и ошеломлён происходящим, но отвечает чётко на поставленные вопросы.       — Поехали сейчас?       — Но сейчас ещё два урока математики с подготовкой… — Минги казалось впервые заступается за учёбу без желания пропускать и сбегать с урок.       — Похер.       Всё происходит, как в первый их близкий контакт. Сан бежит со школы, схватив под руку. Было в этом что-то романтичное и приключенческое. Ни разу Минги не задумывался как придётся рассказать, где он живёт на самом деле, что Сан бежит не в ту сторону с выхода оказалось лучшм способом, чтобы его затормозить.       — Нам в другую сторону маленько.       И это маленько разворачивает в противоположное направление. Сан задаёт слишком много вопросов только взглядами, когда следует до дома Минги, который ведёт себя, как провинившийся кот.       — У тебя из окон школу видно, — настолько рядом было всё время то, что обсуждали все и предполагали. Минги не живёт на складе с матерью, работающей в публичном доме, и отцом наркодилером. — ты почему раньше не сказал, что тебе вообще со мной не по пути?       Сан пинает какие-то камни во дворике дома, пока ждёт Минги с велосипедом из гаража. Не было разбросанных шприцов, а только красивые и ухоженные цветы, дом был симпатичнее многих в округе. Он хорошо показывал, что семья Минги живёт в достатке, а не побирается по помойкам, как все думали.       Случилась комедийная картина, когда Сан признался что не умеет водить велосипед, хотя так рвался, поэтому второй отцовский брать не пришлось. Но пришлось неудобно ехать, посадив Сана, а самому крутить педали. За пару месяцев он хорошо научился ориентироваться в городе, что казался ему новым до сих пор, и уверенно показывал дорогу до леса и реки, о которой слышал.       Минги всё ещё не верил, что они опять вместе проводят время. Что Сан сзади обнимает его за живот, чтобы не свалиться и постоянно сбивает равновесие. Было в этом что-то нереалистичное, с условием их опять недомолвками в течение недели. Куда пропадал Сан с уроков? Куда постоянно отпрашивался? Как жил эту неделю? Действительно ничего не испортилось с того поцелуя за школой?       Первые жаркие дни только начались, купаться противопоказано, но стоило только добраться до точки назначения, как Сан не раздумывая бежит в воду, успевая разуваться на ходу.       — За сколько готов нырнуть? — авантюризм Сана всегда вводил в ступор.       — Я не хочу болеть ангиной опять всё лето, — Минги принципиально даже не подходит к воде, в отличие от задравшего повыше брюки Сана.       — А если за сто тысяч? — Сан кидает носки на берег, один из которых всё равно улетает обратно ему в речку.       — У тебя нет таких денег, — Минги усмехается с Сана, который ловит носок и в панике его выжимает.       — А за пятьдесят?       — Таких у тебя тоже нет.       — Да знаю я! — Сан кидает носок, в сложившего руки на груди Минги.       Пусть он хоть сколько врёт о теплоте воды в мае, но по его мурашкам было видно, что к нему словно лёд подплыл под водой. Смешно наблюдать, как Сан касается только всплывшей тины и бежит от неё, разбрызгивая за собой воду. На его смелость и безбашенность купаться в ледяной воде, не подавая виду, в ответ у Минги пришла другая идея.       — Мне кажется, на том берегу тебя высматривает крокодил! — Минги про себя разрывается смехом с наивности Сана, который в испуге разворачивается искать крокодила, ни на секунду не задумавшись обитают ли они здесь.       Сан начинает пятиться назад, всё ещё пытается высмотреть взявшегося из ниоткуда крокодила, в которого он поверил без раздумий.       — Да где он? — в голосе столько испуга, а глаза продолжают метаться от одного камня на противоположном берегу до другого.       — Ну так присмотрись поближе!       Последний тёплый воздух успевает окутать Сана, перед тем как он уверенно летит вниз, не справляясь с равновесием. Минги быстро ретируется из воды, убегая как можно дальше, запинаясь об брошенный велосипед. «Шалость удалась» - близнецы Уизли из популярных книжек «Гарри Поттер» списывали точно с Минги, который успел толкнуть Сана, при этом сам намочив только один кроссовок и маленько низ штанины.       — Эй, сюда иди! — Сан смог не окунуться полностью, но за мокрые штаны и рубашку очень досадно.       Сан поднимается из воды, не замечая как бежит спокойно босиком за Минги, наплевав на неровность ландшафта или случайно подвернувшиеся маленькие камни.       Далеко убежать у Минги не получается, его ловят холодные руки, не успевая даже спрятаться за дерево. Он визжит на всю округу, когда Сан затягивает его в воду той же одной несчастной ногой с мокрым кроссовком. Уши глохнут от этих воплей, но Сан не останавливается, старается окунуть Минги побольше и подольше, а лучше сразу утопить.       — Я был не прав, хватит! — Минги мог запросто идти озвучивать закадровый крик в фильме ужасов, таких кадров у них ещё точно не было.       Но по силе Минги выиграл, ещё раз смог кинуть Сана в воду, выкручиваясь как только может. Сан с мокрыми волосами и стучащими зубами смотрит с такой злобой исподлобья, что лучше бежать дальше из леса, из города, из страны. Проходит пару секунд, как задыхавшийся Сан смеётся, но при этом дрожит всем телом от холодной майской воды в реке.       — Всё, поехали ко мне погреешься, — указательски говорит Минги, протягивая руку помощи подняться, в ответ же на него только брызгаются. — справедливо.       — Падла ты, конечно, — прикидываясь вторым Богом морей после Посейдона, Сан выходит, только его образ рушат скованные плечи от холода и уже бесполезно заправленные штаны.       Обратно ехать оказалось ещё сложнее. Они всегда, казалось, когда появляются в обществе выглядят одинаково; собранный и сосредоточенный Минги и Сан, что либо покалечен, либо весь мокрый болтает ногами в разные стороны. Так холодно прижимается к спине Минги мокрой головой и рубашкой, что его уже тоже промокла и прилипла сразу же.       Минги пропускает Сана к себе домой. Он может на пальцах пересчитать сколько раз приводил одноклассников к себе и все эти случаи были исключительно в начальной школе. Раньше в эту прихожую заходили только друзья родителей и хозяева дома, но никогда не знакомые Минги.       Приходилось сидеть с прямой спиной и руками на собранных ногах. Столько напряжения в своём доме Минги давно не испытывал, пока Сан спокойно принимал душ, подобрав сухую одежду в гардеробе Минги. Голова была забита мыслями как до такого дошло. Сан же избегал его всю неделю, как он успел напроситься в гости посредством спокойного выпрашивания велосипеда. У Сана получалось множество вещей, который в голове Минги не складывалось. Как он смог забыть тот казус за школой и ни разу о нём не упомянуть. Может Минги единственный, кто об этом слишком много думает, но о другом просто не получается.       — Я закончил, — Сан буднично выходит из ванной в предложенной сухой одежде, потирая волосы полотенцем, и присаживается к смирно сидящему Минги на диване.       Сидеть просто рядом оказалось волнительно, сердце бешено стучало от нервозности, потому что разговор должен состояться и он должен быть серьёзным.       Встретившись взглядом с Саном, Минги даже не осознаёт полностью как он оказывается так быстро. Неожиданностью для Минги случается то, как Сан долго смотрел на него, рассматривая всё лицо, спускаясь к губам и снова в глаза. От таких взглядов просыхает горло и сердце будто останавливается, конечности немеют от волнения и всё это натягивается на грудь. Хотелось разбавить атмосферу, усмехнуться и спросить «что пялишься?» но Сан даже подумать об этом не даёт, когда резко тянется и касается его губ своими, задержавшись только на пару секунд.       Это был не первый поцелуй для двоих, даже друг с другом, но одинаково ярче отпечатался в памяти. Сан не убирал лица далеко, ждал когда Минги что-то скажет, толкнёт его или выгонит из дома, назовёт грязными словами и забьёт также, как всех своих нелюбителей, но вместо этого его широко распахнутые глаза в потерянности ищут скрытый смысл от Сана. Самое неловкое положение, которое когда-либо встречалось в его жизни. Сан не получив никакое наказание своим действиям снова притягивается, и в этот раз Минги даже также придвигается ближе. Такой медленный и уверенный в себе поцелуй перерастает в что-то значимое. На своём боку Сан чувствует руку Минги, когда он поворачивается к нему торсом и поднимает за собой ноги. Не долго раздумывая, Сан перебрасывает ногу через бёдра Минги, садясь на него сверху и заново притягивает в поцелуй.       С каждой секундой движения губ были всё увереннее; Минги так хотел растерзать этого неугомонного мальчишку, в хорошем смысле. Хотелось утомить удовольствием, надоесть своей страстью, чтобы было неповадно делать такие необдуманные шаги. Хотелось вцепиться в Сана, как за последний спасательный круг, повязать любыми обязательствами, но чтобы он оставался с ним. Минги не хотел только отпускать Сана. Они может и из разных миров, но они были созданы друг для друга.       Всё становится ещё более распутным, когда Сан прогибается, спускается руками всё ниже по чужому торсу, Минги как только может под этим темпом обнимает, гладит спину Сана, придвигает всё ближе, гладит волосы на затылке, пытается прочувствовать всего Сана, что это он его действительно целует.       Сан был в разы смелее Минги, потому что не убегает.       — Нам реально надо было серьёзно поговорить, — Сан говорит прямо в губы, когда отрывается. — но я думаю это больше не нужно.       — Только если я, конечно, всё правильно понимаю, — лишнего говорить и не хотелось, Сан соблазнительно прижался лбом, а носы всё время тёрлись друг о друга, губы пристраивались ещё раз поцеловаться.       — Ты мне с первой встречи понравился, — Сан заново затяжно целует.       Минги не успевает ответить о том, что он действительно ошеломлён этим признанием. Они знакомы от силы всего полгода, в январе, когда он увидел впервые Сана не было подозрения о том, что сейчас Сан будет виться на коленях, постанывать от поцелуев и так крепко прижимать.       Май оказался всё-таки самым жарким и эмоциональным месяцем.

***

      Слово "выпускной" должно очень радовать большинство старшеклассников. Конец учёбы, сепарация от родителей, возможность скорее переехать в большие города и сданные экзамены. У Минги это слово вызывало чувство тревоги и паники, когда учитель зачитывал инструкцию к проведению данного торжества и последнего школьного дня. Все были в ожидании перед награждением первой корочки, что будет красиво украшать в родительском доме полку в гостиной. Заставляло появиться это чувство отсутствие Сана. Он больше не появлялся в школе после экзамена, пропал совершенно бесследно, а когда учитель зачитал список учеников и не упомянул его вообще показалось на мгновение, что всё это время Минги был в блаженном приходе и в восемнадцать лет начал представлять себе вымышленных друзей. Уши краснеют, когда вспоминает чем они занимались в последнюю встречу, вместо того, чтобы обсудить уже тогда предпосылки к исчезновению Сана.       — Учитель, вы не назвали Чхве Сана, — Минги с дрожью в голосе подошёл уточнить у учителя. Столько плохих мыслей сразу лезли в голову. Тревожность подкатывала всё ближе.       — Чхве Сана? — учитель с удивлением отреагировал на интерес ученика, что никогда особо не разговаривал и не интересовался организаторскими вопросами. — Чхве Сан уже забрал документы и попросил отослать ему аттестат по почте. Его не будет на выпускном, к сожалению.       Мужчина произнёс достаточно отрешенно данную новость. Ученик посмотрел только в даль, теряя фокусировку зрения и углубляясь в мысли. Забрал документы? Не будет на впускном?       — Он ничего не сказал? Вы разве не друзья? — учитель хлопает Минги по плечу, остерегаясь самого парня, на самом деле. До учителей тоже доходили слухи об обучающихся, но предпринимать что-то запарно.       — Видимо нет, — скидывает руку учителя с себя, и сразу уходит, не забыв на последок сделать своё любимое - агрессивно хлопнуть дверью. Школа ещё долго будет собирать посыпавшуюся штукатурку за выпускником Сон Минги.       В голове обзывательства на Сана и на себя. Винил себя за забывчивость уже на предпосылках спросить куда Сан сбегал. Винил Сана за то, что он успевает рассказать обо всём; о потерянных носках в квартире, о шумной ссоре посетителей в очереди магазина, о желании стать переводчиком. Но не успевает рассказать о том, что собирается уехать. Это не было мелочью. Все, абсолютно все отсюда уезжают. Особенно выпускники, которые не находят ничего интересного среди пару улиц в маленьком городке. А Сан не сказал, что сделает это сейчас.       Сан стал тем, из-за кого Минги не курил пару месяцев, и стал тем, из-за кого Минги будет курить у школы, раздумывая что делать. Он готов ещё сто, тысячи, миллионы раз Сану поджигать сигареты из-за его интереса, хоть они и будут роняться, но главное, чтобы Сан рядом продолжал их спрашивать.       Учитель выходит чуть погодя, ругающим взглядом осматривая Минги с сигаретой в зубах, но уже ничего не скажет, потому что Минги больше не его подопечный.       Глаз цепляется за дыру в заборе. Только туда он мог следовать за Саном. Сигарета бросается на половине, Минги надеется её затопчат вместе с той же, что когда-то выпала у Сана. Так они хотя бы символически останутся навсегда вместе на территории школы.       Автобус, как специально, долго не приходит, Минги нервно в кармане перебирает бусины от порванного браслета, что вот-вот распадутся с нитки, а в голове перебираются мысли, как Сан так бесцеремонно уезжает. Минги рассчитывал на долго и счастливо, как предполагает любая школьная влюблённость, в ответ получает только быстрые и без счастливого финала отношения, которые не были объявлены. Сначала Сан говорит о том, что ему понравился Минги с первой встречи, потом бросает не попрощавшись. Жалко, что пламенную речь, которую Минги готовил в дороге со всеми претензиями, уже не услышится Саном.       Звук звонка слышится с другой стороны двери, ни единого шевеления за ней не было. Съёмная квартира Сана с отцом не отвечает. Минги вытрет всё покрытие на кнопке, пока не поймёт, что никто так и не откроет. Злость уже подкатывала всё ближе вместе со срывом. Дверь начинает долбить кулаками, ещё маленько и закричит, оборвёт это только выбежавшая соседка:       — Эй, ты что тут устроил? — возмущённая женщина махала сложенным веером на неконтролируемого подростка. — нет там никого, не слышишь! Не живёт там уже никто!       Минги отпускает сжимать дверную ручку. Пламенная речь не услышится Чхве Саном, а разлетевшийся браслет Минги у порога не найдёт адресата этих эмоций.       Слово "выпускной" должно очень радовать большинство старшеклассников. Конец учёбы, сепарация от родителей, возможность скорее переехать в большие города и сданные экзамены. У Минги это слово вызывало опустошенность.       Выпускной стал не праздником получения аттестата, выпускной стал последним днём, что Минги может зайти в свой класс. Нахлынула некая меланхоличность, когда все девочки похватав свои сумки и схватив других одноклассников под руку, убегают поскорее из школы. Так пусто в кабинете и в душе. Школа никогда не была приятным времяпровождением, только эти полгода изменили всё. Изменил их Сан, о котором последнее время нет ничего. Он исчез, и это даже не про перерыв в неделю, когда они просто молчали после первого поцелуя после дежурства. Тогда он хотя бы присутствовал в поле зрения изредка. Факт его существования не оспаривался, потому что он также бегал на физкультуре, также ходил в столовую и также отвечал на уроках. Сейчас этого просто нет. Не было грустно покидать школу, было грустно, что это последнее место, где запомнится Чхве Сан.       У Сана приятная белая рубашка и строгие брюки. Он принарядился на выпускной, как и предполагал Минги, но не застал торжественного награждения. Сан появляется из ниоткуда, как и в первый день. Просто заходит в класс и оглядывается.       — Привет, — Сан подходит медленно и аккуратно.       — Как тебя пустили? — Минги так непринуждённо сидит за его партой и скорее воспринимает пришедшего как иллюзию в фильме. Сан так любил сравнивать жизнь с кино.       — Спокойно, там суета на первом этаже, они и не заметили, — Сан присаживается на стул перед партой, перекинув ноги через спинку.       Минги всё ещё сомневался в реальности происходящего. Может опять спит и это очередной сон с Саном, что перестали преследовать после поездки на речку в лесу у города. Он смотрит с таким спокойствием, когда Сан опять неловко улыбается и также смотрит в ответ в глаза. Минги был спокоен, потому что не верил.       — Завтра мы с отцом уезжаем, — как учил Минги разговаривать Сана - непосредственно вне зависимости от ситуации, словно он бы говорил также умиротворённо встретясь они через десять лет.       — Куда? — будничный разговор.       — Нам надо вернуться в Намхэ, потом не знаем, — Сан чешет затылок, озадачившись вопросом, потому что всегда маршрут путешествий отца непредсказуем. — а что насчёт тебя? Куда поступать думаешь?       — В Сеул, — у Сана глаза выкатились до неизведанных ранее размеров. Доехать до столицы пока ему кажется невозможным. — отец сказал нашёл того, кто может устроить.       — Вау, — Сан показывает и дарит эмоции. Всегда. В том числе устойчивому Минги, что сидит напротив и даже не показал удивление его появлению. — звучит слишком пафосно, Минги-я.       Они как и обычные подростки своих лет говорят о поступлении и обсуждают планы на будущее. У них так быстро получалось всегда закрывать глаза на косяки друг друга. Но осадок глубоко оставался. Минги начал приходить в чувства, защипал свои руки под партой, что это всё-таки не сон. Не смог смотреть на Сана так спокойно. Он так быстро ускользает, что никогда казалось и не был его. Сан всегда живёт свою жизнь, в которой места Минги не оказывается, был всего лишь одноразовым периодом. И Минги по такому случаю надеялся хотя бы услышать фразу, которую цитировали сейчас все из только вышедшего фильма : «ты самый интересный из всех моих одноразовых друзей». Это бы маленько, но хотя бы попыталось, утешить.       — Сан, — зовёт Минги, и как только парень поворачивается на него заново, у него начинает дрожать голос от подступающего кома в горле. — пожалуйста, не уезжай.       Отчаянно, из последних надежд Минги отстаётся только молиться всем Богам, чтобы парень никуда не уезжал. Минги хочет верить, что всё сказанное о переезде - ложь, что не уедет никуда Сан, что останется, что это была его последняя остановка...       — Прости, — Сан сразу подрывается с места, увидев только, как наполнялись глаза Минги, и с радостью бы выполнил каждую его эту просьбу. — прости, что я так с тобой поступаю.       Минги обнимает отчаянно. Казалось он хочет сломать Сану кости. Плакать стыдно в стенах этой школы, особенно суровому и страшному Минги, но Сан не осудит, потому что держится ради него. Они не хотят отпускать друг друга, ведь уверены, что это правда последнее что у них будет.       — Останься, пожалуйста, — Минги ещё больше прижимает к себе и заново проглатывает слезы.       Сначала Минги относился к Сану как к должному, теперь как к подарку свыше. Полгода смехотворный срок влюбиться и пусть над Минги смеются, но он будет цепляться за Сана, если он не бредовый сон, а пришёл на выпускной, чтобы с ним попрощаться.       — Я знал, что вы из этих, — совершенно не празднично говорят за скрипящей дверью.       Хёну с гипсом на правой руке и девушкой за спиной не хотели бы видеть такое зрелище. Минги навзрыд плачет всё-ещё-новенькому Сану.       — Тебе вторую сломать? — Сан по-защитному гладит Минги по высветленным волосам, начиная с наездом говорить Хёну.       Хёну, как истинный злодей, в самом начале появится при первом знакомстве и не пропустит испортить последнюю встречу.       Хёну, как истинный мудак, потеряется в собственных убеждениях.       Для бывших учеников приготовлена праздничная программа, пока все выпускники не потеряют свои академические шапочки, а кто-то и девственность на чей-то чужой квартире. Эту программу Минги тактично пропускает, чтобы свалить с Саном последний раз куда-то. И это запомниться куда больше пламенных речей учителей и директора.       Родителей Минги не было на выпускном, как и дома. В будущем Минги будет это оправдывать себе, как бушующие подростковые гормоны, когда он хотел прижаться к Сану ближе, тереться теснее, целоваться страстнее. В прихожей разлетается обувь, не только двух парней, но и оставленная родительская. Сан захочет извиниться перед матерью Минги, каблук ботинка которой тоскливо треснет, когда Сан на него неудачно наступит. Но уже не сможет никогда с ней даже познакомиться.       Если поцелуй - это слово, то у них серьёзный разговор. Минги впохыхах ведёт Сана до своей комнаты, боится, что они ничего не успеют сделать запоминающееся, как Сан опять пропадёт.       — Можно я завтра провожу тебя? — Минги особо бесцеремонно ложится сверху, прижимая к кровати весом, но так аккуратно привстаёт на локте, чтобы расчесывать чёлку Сана с лица, оголяя лоб.       — Я буду крайне рад, — Сан улыбается глазами, смотря в пару напротив такого близкого лица.       У Сана шрам на брови, который будет Минги напоминать о его проколе, у Минги шрам на носу, который будет напоминать о его мании мстить.       — Я ещё кое-что нашёл, — Сан радовался моменту близости, но пришёл он в школу изначально не с целью миловаться у Минги на кровати, а с тем, за чем он тянется в карман. — я его отмыл и подвязал, нашёл давно уже за школой, он твой же?       Минги поднимается и садится на собственные ноги, когда Сан протягивает ему браслет. Эти дешёвые браслеты с дорожных переходов не были чем-то значимым. Они забавно щёлкали и помогали перетерпеть стрессовые ситуации, перебирая бусины. Этот тоже был его, потерянный неизвестно когда, неизвестно где, они слетали с руки только так.       — Оставь его себе, — у Минги чуть не случился второй слёзный приступ. Не по браслету он скучал, а удивился тому, что Сан его нашёл и вообще решил вернуть.       Сан не возразил ни слова. Наоборот очень самодовольно его надел, продолжая красоваться подаренным знаком. Минги только заново тянет за руку с браслетом, утягивая Сана. Он хотел получить больше запоминающегося опыта, хотелось, чтобы Сан и стал всеми эмоциями Минги в выпускной день.       Бушующие гормоны - это когда Минги открывает для себя россыпь веснушек у Сана на шее, это когда Сан скулит от получаемого удовольствия. Ничего ярче не случится противостояния Минги у себя в голове, когда Сан, как та девушка два года назад, будет спускаться ладонью по торсу ниже, выправляя рубашку. Он только одним взглядом спросит можно ли ему это сделать, Минги только кивнёт, напоминая себе, что будь и тогда Сан на её месте не отказался бы.       Минги прижимается лбом, спуская себе с рук расслабиться и глубоко вздохнуть, пока рука Сана пробирается под нижнее бельё. Сан очень хороший психолог, замечая как Минги всё равно сложно даётся отпустить старую ситуацию, и поэтому ищет его губы своими, чтобы отвлечь.       Касаться чужого члена руками для Сана было новым, но не пугающим. Нравилось наблюдать, как Минги наслаждался, как Минги подмахивал бёдрами, как переволновался и закусил Сана за плечо. Минги хотел бы подарить что-то похожее в ответ, но Сан всегда действовал на опережение. Сан никогда не даст прочитать свои мысли, перед тем как уложит Минги самого на лопатки и начнёт сползать ниже. Секунда и Сан неуверенно будет открывать рот и высовывать язык, секунда и Минги откинет голову назад, поджимая пальцы на ногах, от восторга теплоте и влажности рта Сана. Зубы неумело касаются пару раз члена, но это не помешало Минги запомнить только извиняющийся язык. Вниз смотреть было стыдно, Сан должен был запомниться смеющимся над тупыми ошибками Минги в английских словах, теперь воображение будет скорее вспоминать о минете накануне расставания. Минги заламывает брови домиком, дышит намного чаще, собирает волосы Сана и готов уже кончить от таких ласк.       На эмоциях.       На следующее утро эмоции растворились с приходом солнца. Абсолютно пустая оболочка без эмоций в лице Минги провожала Сана. Скромное объятие двоих и тишина в голове, сердце, во всём теле. Сан ускользает подобно прошедшей ночи и вчерашнему дню. Короткое «до встречи, Минги» и всё. Дальше только овраг, который не знал дна. И он продолжает уходить ниже и ниже... Голова не шумит волнами мыслей, все закончилось также быстро как и начиналось.       Сан приехал.       Сан уехал.       Сан подарил лучшие и самые яркие дни юношества Минги, а потом исчез, помахал рукой с вокзала. Он обещал написать при первой возможности, как только приедет. Этого не случилось. Сан пропал.

***

      Сколько лет прошло? Минги успел закончить колледж, рана на носу зажила в бледный шрам вместе с воспоминаниями о мальчике с выпускного класса. Как его звали? Не помнит.       Сейчас его встречает столица, предвещая какую-то повседневную офисную работу, на которой тут трудится каждый второй для проживание в шумном и суетливом городе. В городе, который напоминает мальчика с выпускного класса.       Его новое отдельно жильё и близко не походило на дом в родном городе. Однушка со скудными условиями, которую смог позволить Минги в сравнение и не стоит с его отдельной комнатой в родительском доме, с несколькими ванными и просторной столовой. В этот дом он ещё ни разу не приводил мальчика с выпускного класса. И уже не приведёт.       Нет, Минги не забыл. Память полностью зациклена вот уже несколько лет на мальчике с выпускного класса. На Чхве Сане, у которого на бейджике Минги написал его имя на английском через u и забрал потом себе. На Чхве Сане, который пролил на свой пиджак молоко Минги и ходил несколько дней без него, потому что он сушился.       Сан - всё ещё единственный близкий друг в его сознание. Жизнь поделилась на «до Чхве Сана» и «никого не будет лучше Чхве Сана».       Она не стоит на месте. Она ищет и цепляется за мнимую надежду снова встретиться. Планета круглая, мир не такой уж и большой, Минги хватит ещё одной встречи, поговорить как старые друзья и разойтись заново на век. И остаться дальше хорошими друзьями, потому что никого не будет лучше Чхве Сана.       – Чхве Сан, – как холодной водой с утра это приветствие пробивает Минги. Это сказал не его внутренний голос, твердивший это столько лет, это кто-то из реального мира, где это имя может быть произнесено заново в диапазоне Минги. – он будет работать с этого дня в нашем коллективе.       – Позаботьтесь обо мне, – фраза послужившая флешбэком со старшей школы, когда этот же голос представлялся перед классом.       Парень рядом с директором выпрямляется с поклона, расправив плечи и откинув назад чёрные волосы. Увидеть яркость этой улыбки Минги смог бы даже за километр без очков. Никогда ничего не существовало более искреннего и родного.       Сан и Минги работают в одной фирме, в разных отделах. Всё случается как раньше. Он забегает к нему проверить наличие обеда и предлагает сходить вместе почти каждый день. Почти ничего не изменилось. Сан каждое утро проходит мимо парковки, где курил Минги и ждёт чтобы вместе подняться в офис. Он будет рассказывать о своей кошке, которую привёз с собой жить здесь, и предлагать зайти к нему после работы. Всё происходит как раньше. Минги не успевает понять, когда он проник в его зону комфорта, не успевает запомнить как и почему, когда они просыпаются утром вместе и Сан через смех и голое плечо будет разговаривать с ним.       – Друзья при долгой разлуке и первой встрече не бегут в постель.       – Вообще-то это не первая встреча, – Минги отвечает повседневно, с самых первых минут, как будто Сан никогда не пропадал.       – Давай уже просто начнём встречаться, – Сан переворачивается на бок и тянется ногой до спины севшего на кровать Минги. – теперь мы точно не расстанемся и ничего нам не помешает.       – Хочешь быть моим парнем, Сан-и? – Минги хватает за ногу, которая гладила что-то по спине, и тянет Сана к себе.       – Я рад, что ты понимаешь мои желания, – и снова этот ехидный юношеский задор в Сане, который так и не угасает с тех лет.       И снова эти тёплые поцелуи, что они дарят друг другу в однушке Минги, в которую он привёл мальчика из выпускного класса.