Дар Хатхор

      Атриум министерства магии непривычно пустынен. Не слышно ревущего пламени каминов, голосов сплетничающих магов и дребезжания лифтов. Тишина настолько полная, что Гермионе кажется — она лишилась слуха. Даже ее собственные шаги абсолютно беззвучны.       «Может быть Кингсли назначил заседание?»       Она пытается найти причину необычному явлению, хотя понимает, что все не может быть настолько просто.       Воспоминания в голове похожи на густой туман. Гермиона помнит что неделю назад поздравляла Гарри и Джинни с очередной годовщиной. Помнит как некомфортно было видеть Рона с его новой девушкой, хотя они и расстались полгода назад. Помнит что на обед в четверг ела салат из ростбифа, размышляя о том получит ли она повышение в следующем месяце. Помнит что вчера утром посадила кофейное пятно на блузку, и из-за этого опоздала на совещание. Помнит что отменила обед с Парвати, ради того чтобы быстрее приступить к новому делу.       Но Гермиона совершенно не помнит как завершился вчерашний день или как она проснулась сегодня.       «А может быть я всё ещё сплю?»       Словно в ответ на ее мысли, за, не журчащим, однако льющим воду, фонтаном, разгорается свечение. Поначалу совсем робкое, по прошествии минут, оно все больше набирает силу, подобно новорожденному солнцу.       Гермиона делает шаг, за ним второй, влекомая светом. На очередном шагу босая нога — «И почему я раньше не заметила что на мне нет обуви» — вместо мраморного пола касается прохладной воды. Гермиона удивлённо оглядывает пол, переводит взгляд на фонтан, ожидая увидеть что тот разбит или засорился, однако все выглядит как всегда.       Она присаживается касаясь водной глади кончиками пальцев. Подносит руку к лицу, вдыхает. Ничего. Самая обыкновенная вода. Самым необыкновенным образом омывающая сердце министерства.       Тем временем свет, к источнику которого направлялась Гермиона, вновь притягивает к себе внимание яркой вспышкой, где-то там впереди, над поверхностью водоема. И словно этого недостаточно слуха касается первый, в этом безмолвном мире, звук — тонкий напев флейты, завораживающий своей пронзительностью, беспощадный в силе своего зова.       Как героиня сказки Гермиона идёт вперёд, повинуясь желанию, невидного пока, "крысолова", лишь смея надеяться, что ее история завершится удачнее чем в Гамельне.       Впереди маячат неясные тени, покачиваясь в такт мелодии и прибойным волнам. Но чем ближе подходит Гермиона, чем больше деталей улавливает ее зрение, тем более необыкновенным кажется происходящее. Почти зеркальная бескрайняя поверхность воды усыпана сотнями раскрывающихся лотосов. Их большие чашевидные цветы имеют необыкновенную лазурную окраску, единственную в своем роде.       «Синий лотос. Символ жизни и бессмертия. Проводник в мир за гранью жизни.»       Перед глазами Гермионы всплывают страницы прочитанных книг. Жрецы, боги, великие маги... Однако ничего способного пролить свет на происходящее - презабавный каламбур.       Вода уже плещется у середины бедра. Плавучая сине-зеленая масса подступает все ближе. Свет практически слепит. Мелодия выводимая, кажется прямо на струнах души, оглушает.       Внезапно все меняется. Словно прорвавшись через барьер Фиделиуса, Гермиона видит две белоснежные колонны, уходящие прямо в низко нависшие пушистые облака. У их подножия, на возвышении, увитом стеблями цветов, виднеется фигура человека.       Он стоит к ней спиной, позволяя неспешно разглядывать себя, замечая все больше деталей. Это молодой мужчина. Босой, как и она сама. Его щиколотки охватывают золотые браслеты. Низко сидящие шаровары, выполненные из слоев полупрозрачной ткани, колышутся на невидимом ветру. Левую сторону обнаженной спины перечёркивает белеющий шрам, уходя вперёд, к сердцу. Плечи и руки укрыты тонкими цепями, крепящимися к массивному шейному украшению. Его длинные белые волосы, собранные в высокий хвост, касаются своими кончиками талии.       Незнакомец оборачивается. Гермиона застывает, как бабочка булавкой, пронзенная его взглядом. Тонкие губы мужчины, обхватывающие мундштук флейты, искривляет насмешливая улыбка. Изящные пальцы перебирают отверстия, заставляя мягкую влекущую мелодию смениться тревожащий трелью. Светлые ресницы вздрагивают, открывая серебряные провалы без зрачков.       С опозданием Гермиона понимает что платформа перед которой она стоит покрыта вовсе не растениями. Множество разноцветных змей извиваются, приподнимая головы, и устремляясь в ее сторону.