***
Утром ожидался ранний подъем, после прилёта, на следующий день, всех новоприбывших сразу ожидали в амбаре для начала тренировок и получения инструктажа. Будильник разрывался и никак не мог дозвониться до владельца. — Роман Романыч, твой будильник сейчас разорвёт, — голос Максима раздался над головой. Еле как разлепляя глаза, Роман размыто смотрел на Шустова. — Красавица спящая, поднимайся, — парень потряс Романа за плечо. Ильин что-то пробурчал, садясь на кровать, на ощупь он отключил будильник и потёр глаза. В комнату пробивалось солнце, а из открытого окна по полу пробегал прохладный ветерок. — Если что, у тебя осталось минут двадцать до того, как тебя прибьёт инструктор, — Максим взял за спину гитару и пошел в сторону выхода из комнаты. Рома, услышав страшную цифру в двадцать минут, подорвался с места, бурча себе под нос, мол, как двадцать, сколько будильник вообще звонил, раз осталось так мало времени. Ильин судорожно бегал по комнате натягивая одежду, спасибо обучению, умение быстро одеваться было отточено идеально. Хватая темные очки, надевая голубую шапку, он моментально вылетел из комнаты и помчался к месту сбора. Обыкновенный инструктаж, подобный он слышал уже не раз. Инструктор, представившийся Валерием, рассказывал про огнеупорные одеяла и про структуру работы их базы. Так вышло, что набор новобранцев набирали не только из окончивших вузы МЧС, но и просто добровольцев с хорошей физической подготовкой. Поэтому обучение на базе проходили все одинаково, даже если и,таким как Роман, оно было не сильно нужно. Таким положением Ильин охотно воспользовался. Где-то не бегал с группой, где-то не слушал, чем немного подбешивал Валерия, да и сам по себе, Роман был таков, что палец в рот не клади, откусит по локоть. Три дня как Ильин пребывает на базе, практически добросовестно проходя экспресс обучение. С соседом, к слову, Роман сдружился тоже почти сразу, Максим всей душой открыт к новым людям и только рад был познакомиться с новым человеком, который к тому же жил вместе с ним. По мнению Ильина, самой приятной вещью на базе определенно была столовая, в которой, на удивление, еда была ну уж очень вкусная, словно работали на кухне, не просто повара, а какие-то феи готовки. В районе часа дня вся группа была отпущена на обед. Роман взял в руки поднос, прошел вдоль буфета, взяв себе гречку, пирожок с капустой и вишневый компот. — К вам можно? — Роман улыбнулся, передвигая темные очки себе на лоб, а точнее, на шапку. — Конечно, падай, — незнакомый парень кивнул на свободное место, принимая в их компанию новое лицо. Из знакомых лиц, Роман видел только Максима, который сразу оживился, при виде Ромы. Да и сам Ильин немного выдохнул, так как со знакомым среди новых людей сидеть не так волнительно. — Я Костя, — мужчина пожал Роману руку, а следом за ним представились ещё двое, Сергей и Пётр. — Рад знакомству, — Роман улыбнулся всем сидящим и приблизился к своей тарелке с гречкой. Черпая ложкой гречку, парень слушал разговоры сидящих рядом старших, те говорили о том да о сём, о последнем вылете на пожар, о масштабах, о людях, в общем — о работе. Из молчания Романа вытащил Костя, не то, чтобы он был из молчаливых людей, но сразу сходу вещать всё на свете не собирался. — Ты же с Максом в к-комнате одной живешь, не страшно? — все парни дружно посмеялись, включая самого Макса. А Рома в свою очередь вопросительно на них посмотрел, не понимая, о чем идет речь. — Не пудри молодому нос этой брехней, — в разговор слово вставил Петр, который по наблюдениям Ильина был самым тихим и если говорил, то по делу. — А что за «брехня»? — Рома спросил у сидящих. — Да байка по базе ходит, говорят, мол, все, кто с Максом живут — то горят, то обгорелые возвращаются, — эти слова уже сказал Серёга, сразу добавляя, — а ты думал, что эт никто с Максом не жил. Один не вернулся, второй в больничке отлёживается, — Сергей как ни в чём ни бывало укусил пирожок с картошкой. — Ну не пугайте то его, а то испугается и мне одному жить придётся, — Максим посмеялся, украдкой наблюдая за Романом. — А я не из пугливых, в такие штуки не верю. — Ну и славно тогда, — Серёга отпил компот. — Всё, побежал, — он схватил пустую тарелку и понёс её в мойку. За ним последовали Пётр и Сергей, за столом остались только Роман и Максим. Часть людей из столовой тоже начали уходить, но добрая половина всё ещё оставалась и создавала гул. — Серьёзно не веришь? — Макс начал разговор. — Конечно. Люди гибнут от воли случая и собственной неосторожности, а не от своего соседа по комнате. — Отлично, а то я уже подумал — сбежишь от меня. — Ты выглядишь слишком дружелюбно, чтобы от тебя сбегать. — Так уж прям дружелюбно? — Ага. — Ну я приму это за комплимент, — Максим улыбнулся и уставился на Рому. Из короткого зрительного контакта их выдернул внезапный телефонный звонок. Андрей Павлович звонил Шустову, чтобы тот по какому-то срочному делу подошел к нему. Тем временем люди в столовой начали рассасываться, обеденный перерыв подходил к концу. — Долг зовёт, убегаю, — Макс встал из-за стола, надел на спину гитару и махнул Роману рукой. — Ага, бывай, — Рома в ответ махнул рукой и сам уже начал собирать грязную посуду, чтобы отнести её в мойку. Больше сегодня дел для Ильина не было, от тренировки он сам себя освободил, а больше занимать было нечем. Два варианта: валятся в комнате и пойти прогуляться по ближайшим окрестностям. Посмотреть, что вообще есть рядом с базой, может речушка красивая. Возникла мысль о том, что если наткнётся на что-то живописное, то обязательно сфотографирует, чтобы скинуть маме. Погода на улице была знойной, солнце грело, кажется, со всей силой, градусов тридцать, не меньше. Все смотрят на него как на дурака из-за шапки синей. В глазах окружающих так и читалось, мол, во дурак приехал в шапке и очках, но мнение окружающих Романа волновало в последнюю очередь. Он за своей спиной за жизнь пронёс много слухов и обсуждений, ибо всегда был чуть лучше, чем остальные, а это «чуть лучше» многих не устраивало. Поэтому смешки по поводу шапки у самого Ильина вызывали насмешку. Куда идти было не совсем понятно, но их разговор в столовой Ромы уловил, что где-то с южной стороны в двух километрах есть то ли полянка, толи что, рядом с которой течёт небольшая речушка, как он понял, место красивое. Туда и решил сходить. Дорога в умеренном темпе скорее всего займет минут двадцать, значит, часок Рома сможет там спокойно посидеть, потерять его никто не должен. Ильин пошел медленным шагом, размышляя о прошедших днях, новых знакомых, прикидывал, когда вернётся в город. Распределение новоприбывших будет через неделю, Роман подумал, что было бы славно попасть в команду к Соколову, ибо с парнями оттуда он уже познакомился. К тому же, там Макс, который на вид (и сам по себе) такой… дружелюбный. И круто было бы жить в одной комнате с сокомандником. Максим вообще оказался таким ярким, что перед глазами оказывался постоянно, сколько бы людей не оказывалось в толпе, кучерявого Шустова было видно сразу. К тому же он еще и оказался местным активистом, который принимал участия во всех мероприятиях и, вроде как, по собственному желанию. Так что его знали все, и он тоже. За этим всем, ясное дело, следовало и особое внимание, о котором так и кричали постоянные свежие цветы на его тумбе. Также Рома думал и насчёт слов про какое-то проклятие соседей Макса, хотелось расспросить самого Шустова насчёт этого. Кто были его соседи до Ильина и на скольких распространилось это бредовое «проклятие». Пока Роман тонул в своём потоке мыслей, успел дойти до места. Было действительно красиво, перед глазами рисовалась длинная поляна с цветами и травой выше щиколоток. Ромашки, цикорий, какие-то непонятные низенькие белые цветочки, чистотел. В траве прыгали кузнечики, до ушей доносилось стрекотание и жужжание, всё было наполнено жизнью. Ильин поднял голову и посмотрел на небо. Ни облачка. Только жаркое солнце. Прикрывая глаза, парень глубоко вздохнул, улавливая запах окружающей растительности. Вдруг вспомнилось, что речь шла ещё про какую-то речушку. Рома открыл глаза и пошел дальше вперед, вынужденно топча под массивной подошвой цветочки и траву. Через метров сто начала виднеться голубизна воды, туда и был направлен шаг. Вместе с приближением воды на глаза попалось и желтое пятно, сидящие около неё. Издалека было непонятно, кто именно там сидит, но в груди уже успело поселиться лёгкое разочарование из-за того, что не получится посидеть одному. Почти дойдя до речки, Рома обнаружил, что берег обрывистый, поэтому придётся искать, где спуститься к воде. А ещё он обнаружил, что некто, сидящий на гальке кудрявый и с гитарой в руках. А на базе кудрявых гитаристов было не так много, а точнее, один. Макс. Найти спуск труда не составило, он был как раз рядом с местом, где сидел Максим. Аккуратно спускаясь с низкого песчаного оврага, Роман ступил на мелкие гладкие камушки. На чей-то неожиданный приход Шустов обернулся, убирая гитару в сторону. Завидя Рому он удивился, ибо мало того, что не ожидал увидеть кого-то, тем более Ильина. — Какие люди! Роман Романыч! Милости прошу к нашему бережку, — Максим солнечно улыбнулся своей очаровательной яркой улыбкой. — Благодарю. Ничего же, если я тут посижу? Или мешаю, — вопрос был действительно искренний, ибо Рома сам шел побыть один, не хотелось бы мешать кому-то своим присутствием. Так что Ильин спросил с готовностью если что, уйти куда-нибудь подальше. — Не мешаешь, вдвоем веселее даже, — Максим тоже сказал искреннее и подумал, хорошо, что это Рома, был бы кто другой, он наверное бы сказал, что уже заканчивал и засобирался бы обратно на базу. За эти несколько дней Максим обнаружил, что с Ильиным ему внезапно комфортно. Роман сел рядом на гальку и уставился на воду. Рядом с ней чувствовался не сильный свежий ветерок, который приятно щекотал нос. Течение было размеренным, где-то в небе летали птицы, до ушей доносился крик коршуна. Между парнями повисла тишина. Не неловкая, а простая тишина, не требовавшая экстренного поиска темы для разговора. Ильин молча смотрел на водную гладь, на природу вокруг, а Максим что-то наигрывал, бормотал себе под нос и записывал в тетрадь синей ручкой. Украдкой Ильин так и попадал взглядом на сосредоточенного Шустова. Любопытство взяло верх. — Что сочиняешь, если не секрет, — Роман снял солнечные очки и пощурился от солнца. — Помнишь, меня с обеда Соколов по срочному вопросу позвал? — Рома кивнул. — Ну так вот, оказывается, там министр приезжает, мероприятие устроить надо. В целом они продумали всё, но нужна песня какая-нибудь, про пожарных. — И тебя попросили её написать, — перебил и констатировал Ильин. — Ага. — На тебе, поди, вся творческая жизнь базы держится? — Роман посмеялся. — Так точно, куда им без меня. Вся программа развлекательная на мне держится, — и уже кажется, что знакомы они целую вечность и больше. Рома подхватывает чужую резвую энергетику, открытостью отвечая на открытость. Диалог начинает течь свободно, также, как река на берегу которой они сейчас сидят. Желание гулять где-то одному исчезает, остаётся желание находится подольше рядом с Максимом, просто, вот так вот, сидеть и говорить обо всем и ни о чем, наслаждаясь моментами спокойствия вокруг. Когда голоса сливаются с шелестом листьев и пением птиц. Время тянулось медленно, по крайней мере, так казалось, каких-то два часа по ощущениям казались целым днем, который закончился раньше, чем ему полагалось. Пора было уходить, делалось это нехотя, но отсутствовали они чересчур долго, уже могли потерять. Возвращались они точно также, не переставая болтать обо всем. Выяснилось, что у них много общего, начиная от фильмов и музыки, заканчивая временем года и днем недели. Сошлись они и по мировоззрению и, черт возьми, даже в пожарные пошли по одним и тем же причинам. Поэтому, вдвоем им стало комфортно. Было о чем поговорить без закорочек, и в целом, нахождение рядом друг с другом дарило чувство безопасности и спокойствия. Находясь рядом с Максом, все Ромины тревоги исчезали, будто Шустов действовал каким-то магическим исцелением. Они вместе дошли до базы, вместе дошли до места собрания пожарных, вместе пошли на ужин, как сказал Костя: «прилиплись». И ведь действительно, прилепились, сами не успели понять как, но, кажется разлепляться не собирались. Два парня уже вечером, перед тем как идти спать, завели разговор о том, как забавно вышло, что они случайно оказались так похожи друг с другом. Словно две половинки одного целого. — Слух, а есть же всякая такая штука, как души родственные, — Рома лежал на кровати, глядя в потолок. — Думаю, эта теория на уровне теории про моих соседей по комнате, — Максим лежал на соседней кровати точно также многозначительно глядя наверх. — Ну даже не знаю, мне хочется в такие шутки верить, — Роман говорил уже сонно. — Про моих соседей? — Шустов тихонько посмеялся. — Да нет же, про души родственные, — Ильин развернулся, ложась на бок лицом к Максиму. — Вот ты прикинь, просто встретить человека с которым вы ну сходу прям становитесь очень близки. Даже не так, вы будто уже тыщу лет знакомы, а тут просто встретились после долгой разлуки. — Звучит классно, не поспоришь, — Максим тоже повернулся в сторону Макса, чтобы видеть его лицо. — Только где чудо такое найти, — он ехидно прищурился, строя из себя самого непонимающего человека на свете — А я на чудо не похож? — Роман возмущенно кинул в своего соседа подушку. — Да похож, похож, шучу я! — оба залились смехом, стараясь не издавать слишком громких звуков, чтобы никого случайно не разбудить. Роман тихонько встал со своей кровати и перебрался к Максу. Спрашивая молчаливым взглядом, можно ли лечь рядом, Шустов также молча подвинулся ближе к стене, освобождая место рядом с собой. Ильин прилёг сбоку, располагаясь на чужом плече. Оба парня глядели в потолок, раздумывая над чем-то своим. Сами не заметили как уснули.***
— Вань, обещай, что вернешься как только снимешь все, — Карпов стоял перед Майским. — Толь, конечно вернусь, сделаем пару кадров и сразу обратно к тебе, — Иван обнял парня. В груди таился страх, что все пойдёт не так, и с фронта вернуться не получится. — Обещай, — Толя пристально посмотрел в глаза Ивана. — Обещаю. — Что ты обещаешь? — Найти тебя, где бы ты ни был. С фронта Майский не возвращается.***
Роман с испугом распахивает глаза и встречается с таким же испуганным взглядом напротив. — Ты чего? — спрашивает Максим еще сиплым после сна голосом. — Ничего, а ты чего? — Романа удивил такой необычный сон и, видимо, то же самое видел Максим. — Сон странный. — И у меня, — ответил Роман, и повисло несколько секундное молчание. — Получается, нашел тебя. Прости, что так долго, — Максим обнял Романа, прижимая того к себе. После этого странного сна все будто встало на свои места и то, что они так быстро нашли общий язык, и то, что они будто знакомы всю жизнь. Выходит так, что они знакомы даже чуть больше, чем «вся жизнь». Одна жизнь и чуточку больше. Прошлое они не помнили, но в душе понимали, что оно точно было. Неделя пролетела как по щелчку пальцев. Вот уже новобранцы получили всю теоретическую подготовку, пришло время практики на реальном пожаре. Но для начала нужно было распределить народ, кто к кому пойдет. Здесь Ильину повезло. За время, что он находился на базе, успел сдружиться (благодаря Максу) с ребятами из команды Соколова. Так что, когда встал вопрос принятия в команду нового человека, Ильин был выбран почти сразу же. Справедливости ради, взяли они его к себе не только по дружбе, Роман действительно оставался в числе самых способных. Горела территория около деревни Ольхово. Огонь сильный, поселение рядом. Задача потушить до того, как пламя доберется до жителей. Вроде задача не трудная, осталось сделать все четко и быстро. В тот же день команда загрузилась на самолет, чтобы немедленно приступить к исполнению задачи. Прыгать с парашютом в первый раз было очень страшно, но перед самым прыжком Макс шепнул Роману, что всё точно получится, так как он рядом. После этих слов в груди разлилось тепло. Действительно, пока они рядом — все будет хорошо. Прыжок прошел удачно, но на этом белая полоса их вылазки на пожар закончилась. Неудачи одна за другой: встречный пал, сгоревший табор, ссора с деревенскими, все шло не так, как планировалось. Единственное, что поднимало общий настрой — это игра Шустова перед ночным костром. В Максиме было столько солнца, будто он был одним из его лучиков, которое небесное светило благородно решило отправить на землю, чтобы дарить людям счастье. Кто-то подпевал, кто-то молчаливо сидел, глядя на чарующее пламя. Роман не отводил взгляда от Шустова, ему хотелось никогда не отрываться от его лица. Казалось, что тот играет только для Романа, все звуки вокруг затихали. Оставались только Шустов с гитарой, Ильин и треск костра. Ночь проходит спокойно. Команда направляется в деревню, где настигает ещё одна неудача. Верховой огонь, который перемещается слишком быстро. Нельзя потушить. Нужно эвакуировать людей и спасаться самим вместе с ними. До ушел Романа только доносятся слова Соколова, сказанные Старосте деревни: — Сначала кинется на пилораму, затем на дома. Потушить не успеем И начался самый настоящий ад. Не было времени забиваться в угол от страха, на адреналине приходилось собирать людей, формировать колонны, чтобы выводить их. Сажали детей в кузов машины. Везде крики. Плачь. Женщин. Детей. Запах гари, клубы дыма, которые все сильнее доносило ветром до людей. Ильин не успел понять, когда Максим уже успел оказаться сидящим на водительском кресле в этой чертовой машине с детьми. Они вообще не успели и парой слов перекинуться в этой страшной суматохе, ибо времени на разговоры не было. Соколов подошел к Максу, что-то сказал, после чего тот быстро вылетел из машины. — Макс, — Рома нервно схватил его за предплечье. Похоже, Соколов сказала Шустову быстро попрощаться, потому что ситуация слишком непредсказуемая. Исход предвидеть нереально. — Ром, а если вся эта херня с проклятьем моим не херня на самом деле, — Максим протараторил. Лёгкие обжигает запах гари. Огонь находится уже слишком близко. Тянуть времени нет. — Ну ты че пургу городишь, — Роман обхватил лицо Макса руками и уставился на него глядя строго в глаза. — Всё нормально будет, сейчас спасем, потушим и на базу, и отдыхать. Отгул с тобой возьмём на недельку, махнём куда-нибудь, понял меня? Руки Макса лежали на Роминых, Шустов молча слушал слова как мантру, впитывал их себе в голову и искренне старался в них поверить. — Понял, — Максим с уверенностью смотрел на Ильина, верил, что все будет именно так, как тот сказал. Стараясь не думать о плохом, ибо такового хватает головой вокруг, они смотрят друг на друга неотрывно, навсегда оставляя в своём сознании лица друг друга. Страшно. Безумно страшно, но эта эмоция прячется за ложной маской уверенности, ибо ситуация, в которой они сейчас — их работа. Никто не должен показывать, что, возможно, спастись не получится. Люди не должны терять надежду на своё светлое будущее. Поэтому, они все сейчас «бодрячком» в жёлтых куртках бегают и эвакуируют людей. Друг от друга их отрывает Соколов, который криком зовёт Макса, чтобы тот начинал увозить детей. — Пора бежать, — Рома кивает, и рука Максима медленно выскальзывает из ладони. — Стой! — Рома прокричал вслед. Максим обернулся глядя на Ильина. — Пообещай мне, что вернешься и будешь в порядке, — Роман умоляюще смотрел на мужчину. — Обещаю. — Что ты обещаешь? — Найти тебя, где бы ты ни был. И Максим уходит. Шум вокруг глохнет, оставляя Ильина в каком-то вакууме. Он просто смотрит вслед спине в желтой куртке и не может сдвинуться с места. Ему что-то кричат, но он не слышит, кто и зачем. А кричал Костя, пытался достучаться до Романа, ибо уже пора было идти и как можно скорее. Он резко пришел в себя, очнулся от осознания реальности и быстро присоединился к работе. Дети были в хоть какой-то, но безопасности, люди эвакуировались. Вроде черная полоса заканчивалась. Максим с высоты смотрел, как проходит вывод людей из деревни. И, пока мог, пока было видно, смотрел на Романа, до момента, как яркая синяя шапка не потерялась из виду окончательно. Он со страхом смотрел на пылающий лес, слышал горький плач детей по матерям, но единственное, что сейчас вертелось в голове у Шустова, это фраза: — Боже, если есть реально это проклятие тупое, пускай в этот раз оно на мне отыграется. Рому не трогает. Как мантру он проговаривал это через себя, веря во все чудеса на свете. Желания сбываются и те, кто верит в чудеса, всегда видят, что они случаются. Если очень верить во что-то, оно всегда воплотится в жизнь. Максим был кусочком солнца на этой земле, поэтому его мольбы были на особом счету. Все вышло именно так, как он попросил. Выпрыгивая из машины с маленькими детьми, он думал о Роме, который этот пожар переживёт. Точно переживёт. Максим видит перед собой лицо Ромы, как тот улыбается, морщится и даже слышит его смех. Все это так заполняет его изнутри, что он не слышит и не чувствует больше ничего вокруг. Никакой огонь ему больше не страшен, потому что перед ним сейчас стоит его Рома, который смотрит на него с отчаянием, потому что Максим обещал вернуться и быть в порядке. Но обещание сдержать не сумел, видимо, и в этой жизни тоже. Больше Шустов не чувствует ничего, он видит перед собой Ильина до самого конца, пока глаза не закрываются сами собой. Но и это было не страшно, родное присутствие, хоть и фантомное, давало чувство спокойствия. Дальше темнота, но Ромин голос в голове все еще звучал, вместе с этим появлялась мысль, что если не получилось и в этой жизни, значит получится в другой раз. Обязательно получится. Главное верить.***
Что было после этого Рома практически не помнит. С Максимом прощались все, почти все оплакивали, но Ильин не мог выдавить из себя и слезинки. Он будто все выплакал в тот, прошлый раз и сейчас больше не было сил плакать снова. Тупая боль в груди отдавала таким мерзким чувством державю, что хотелось лезть на стену. Обиды за неисполненное обещание Роман не держал, он просто сам погибал от того, что снова потерял только недавно нашедшуюся половину своей души. От этого становилось только хуже, но выбора у него не было. Теперь он остался один в комнате на трех человек которая, хоть и недолго, но была их с Максом. Назовёте ли вы это действительным проклятием, случайным совпадением или судьбой, но комната скоро опустела совсем. Роман отправился на очередной пожар, откуда вернулся только лишь воспоминанием.***
— Здравствуйте. Я Пётр Хазин. Прибыл из Москвы по делу с Чумным Доктором. — Приветствую, Игорь Гром. И история повторяется