* * *
Стоя перед зеркалом в попытке застегнуть серьги, подаренные менеджером неделю назад, альбинос устало чертыхается. Прошло уже полгода с тех пор, как они с тем интересным студентом начали встречаться каждую ночь. Брюнет вечно заходил за ним, заранее покупая мятный раф, что так полюбился музыканту во время их первой прогулки. Харпер же всякий раз переживал, как в первый, ведь общение с кем-то помимо родственников и Александра не было столь частым в его жизни. Раздражённо выдыхая, парень смотрит на наручные часы. У него остаётся ещё двадцать одна минута, чтобы быть полностью готовым к ночным пейзажам и чужому смеху. Присев на мягкое белое кресло, музыкант единожды сам для себя подмечает, что руки трясутся сильнее, чем на выступлениях, однако, не так сильно, как на первой такой прогулке. Отчего-то, он всё ещё боится неизвестности, в которую шагнул около полугода назад. Это чувство возникло с появлением этого Кори Терма и уйдёт вместе с ним в могилу. Но оно было таким новым для «бесцветного», что вызывало зависимость. Сколько б он не расспрашивал Золли на эту тему, она не могла дать ему конкретного ответа. Оправдывалась лишь тем, что она и сама не в силах понять, что именно происходит между двумя глупыми парнями. На самом же деле, певец понимал, что его подруга прекрасно всё знает, но хочет, чтобы тот догадался сам. Она часто так делала, в прочем, как и другие его знакомые. Но всё казалось таким сложным, что единая мысль об основной причине своего стресса вызывала головную боль. Он никогда не умел с точностью мыслить самостоятельно, требовал подсказок. Однако, никогда их не получал. Ни одной. Это казалось пыткой. Из раздумий альбиноса резко вырывает рингтон его мобильного телефона, заставляя парнишу вздрогнуть от неожиданного возвращения в реальный мир, где время течёт слишком быстро. Чуть успокоившись, он тянется рукой к средству связи. На экране виднеется такое знакомое, но непривычное имя. Они не стали самыми лучшими друзьями, она просто были случайными точками, сбившимися с пути судьбы. Но это казалось чем-то сближающим. Прошло не слишком много времени с тех пор, как они случайно встретились перед выступлением Эмоса. И даже этого времени им хватило, чтобы начать видеться чаще. Отвечая на звонок, певец обрывает очередную нить его связи с прошлой жизнью, но начинает плести новую. — Да? — нажав салатовую кнопку принятия вызова, Харпер ждёт ответ собеседника. У него было около пятнадцати минут, не опаздывает. Но Кори всегда звонил, когда приближался к улице, на которой жил его странный приятель. С того конца долетело звонкое «скоро буду, уже вижу твой дом». Студент был интересным. Эта черта заключалась не только в разговорах, но и в его действиях, в его особенности. Светлые пятна на его теле казались подобием островов на какой-то карте. Его глупые, порой безумные, фразочки ощущались чем-то настолько приевшимся, что без них было бы даже как-то грустно. Кори жестикулировал, особенно, когда рассказывал что-то с сильным увлечением. Но это было забавным. Он такой живой, но очень правильный. Без запрещённых веществ или алкоголя. Когда-то Терма и сам сказал, что ключом к его вечному позитиву всегда была литература и хорошая компания. Не успел «бесцветный» ответить, как вызов оказался сброшен. Парню оставалось лишь разделаться с серьгами, находясь в давящей тишине. Легко сказать, сложнее выполнить. Поднявшись с кресла, подросток подходит к окну, что открывало вид на творящееся перед входом в многоэтажное здание. В свете фонарей уже виднелось очертание силуэта человека. Всё шло как обычно, но это делало ситуацию ещё более страшной. Ну не был Эмос человеком, у которого всё должно идти в одном и том же темпе, в одних и тех же формальностях. Кори же оказался его противоположностью! Но сильнее пугало желание высказать все странные эмоции прямо в лицо этому непонятному студенту. С тех пор, как они случайно пересеклись перед концертом, с каждым днём Эмосу приходилось подмечать новые черты чужого характера, действия и изменения формы и количества пятен на теле. Плюнув на серьги, решая привнести хоть немного изменений в свой образ, Харпер выдыхает и с почти незаметной дрожью в коленях покидает квартиру. Ступая на мокрый асфальт, парень вдыхает влажный воздух, наблюдая за тем, как город окутывает туман. Прекрасное зрелище, словно мир погружается в сказку. Пожалуй, это стало бы хорошей темой для новой песни. Одобрит ли Александр такое самоволие в выборе темы? — Доброй ночи. — раздаётся справа. Повернув голову на звук, Эмос замечает приятеля, держащего два стаканчика с каким-то напитком в руках. Один из них Кори протянул певцу. Студент виновато улыбнулся. — Держи. Сегодня чай, та кофейня закрылась раньше из-за какого-то личного праздника.* * *
Шагая по досчатому мостику набережной, парни спокойно разговаривали на тему каких-то книг и наук. Со стороны небольшого леса кричала сова, шуршали кроны деревьев. Вода в море разбивалась о собственную поверхность, приятно лаская слух. Всё это пусть и было точно таким же, как и в прошлую прогулку, но отчего-то казалось чем-то новым. Как только парни заняли место на краю пирса, Кори вдруг съехал с темы разговора, перед этим выждав небольшую паузу. — Слушай, Эмос. — он привлёк чужое внимание, но сам голову не повернул, продолжая смотреть вдаль. — Прозвучит довольно странно, ведь мы не знаем друг о друге многое, да и знакомы всего полгода… Встречи с тобой кажутся мне куда более манящими, чем что-либо ещё, мне нравится проводить с тобой время, но… Кажется, что это не в дружеском плане. — почувствовав на себе растерянный взгляд Харпера, Кори тут же осекается: — Я не уверен, что именно чувствую, но кажется, что… Чёрт, это сложно. Не хочу утверждать, ведь не сталкивался с подобным ранее, но… Думаю, я люблю тебя. Ты знаешь в каком плане. — еле подбирая слова, Терма более не может продолжать свою тираду. Ответом ему лишь тишина. Эмос не мог понять, что должен ответить. Да, он сам когда-то признавался, но это было давно, да и обстоятельства другие. Сейчас всё куда запутаннее. Он не мог дать точной взаимности или точного отказа. Он просто не знает, не понимает, что именно чувствует. — Сейчас… Сейчас я не могу дать тебе определённый ответ. — выдыхая сообщает он, разрушая неловкую тишину, повисшую над ними. — Давай пока оставим всё как есть. Мне нужно подумать над всем этим… В ответ получает лишь тихое «хорошо», после чего никто не произнесёт ни слова…