Сказка со счастливым концом?

      Было раннее утро, солнце только поднялось над миром, теплое, еще не обжигающее. Его лучи мягко скользили по песчаным барханам, напоминающим перекаты морских волн. Ветер шелестел сухими колючками и травой, припадал к земле.       Ясмин покачивалась на спине верблюда Нахима, снова выбрав его, а не более покладистого Масуда. Он вроде бы даже и не возражал, хотя изредка косился на своего хозяина, который ехал рядом. Девушка невольно улыбнулась, прищурившись, глядя в сторону Адиля. Он заметил ее взгляд, и, хоть его лицо, как у нее самой, было прикрыто платком, но морщинки вокруг глаз говорили о том, что он тоже улыбается ей.       Выходя сегодня утром из дома, она и подумать не могла, что окажется в пустыне. Хотя в глубине души она очень надеялась встретить Адиля у мясной лавки. Она отпросилась уйти до полудня без охраны. Джаффар был недоволен, но, скрипя сердце, согласился, сказав, что ровно в полдень будет ждать ее возле кафе на рынке. В одиночестве ей всегда дышалось свободнее, мир будто принадлежал ей одной. Она на мгновение забывала, что она дочь Кадира, что статус ее отца накладывает многие запреты и обязанности на нее саму.       Ясмин решила побродить по рынку, зайти в пару лавок, слиться с толпой и отпустить мысли в свободный полет туда, куда им вздумается. Но в последнее время они рано или поздно находили путь к одному человеку. Вот и сейчас, затаив дыхание, она поняла, что очень хочет его увидеть. Такое странное, запретное и трепетное желание. До мясной лавки отсюда было совсем недалеко, пройти до палатки с пряностями и свернуть направо. Ясмин пошла мимо рядов с фруктами, зазывал и торгующихся покупателей. В воздухе витали запахи специй, кофе и дорожной пыли. Вот впереди показался поворот, но она отчего-то замедлила шаги, сердце забилось быстрее. А вдруг его там не будет?       Но, завернув за угол, она увидела надменную морду Нахима, привязанного к столбу и флегматично жующего губами. Она подошла к нему, погладила по шее, Нахим сделал вид, что в упор ее не замечает.       — Ну и пожалуйста, — пробормотала Ясмин и сделала шаг назад, неловко врезавшись в кого-то. Она пошатнулась, но тут же мужские руки легли ей на плечи, не давая упасть, а над ухом раздался тихий насмешливый голос.       — Что-то ты зачастила сюда, принцесса.       — Я просто мимо проходила и увидела знакомого верблюда, — усмехнулась Ясмин, поворачиваясь к Адилю лицом.       — Смотрю, ты снова гуляешь одна?       — Да, захотелось глотнуть свободы, дома совсем невыносимо становится.       Адиль помолчал, внимательно глядя на нее, а затем неожиданно спросил:       — Что думаешь насчет небольшой прогулки, пока солнце еще не высоко?       — Прогулки? — переспросила Ясмин.       — Да, в песках недалеко от города есть руины, остатки старой крепости. Когда увидел их, подумал, что тебе было бы интересно посетить их.       Сердце Ясмин сладко сжалось в груди.       — С удовольствием.       — Даже не буду спрашивать, на каком верблюде ты предпочтешь поехать.       Теперь они вдвоем ехали через пустыню, а на горизонте маячили остатки стен старой крепости. Ясмин с детства любила такие места, в Сефере она побывала, наверное, в каждом заброшенном здании. Было что-то непередаваемо тоскливое и прекрасное в местах, покинутых жизнью, стоящих, отданными всем ветрам на поругание. Сейчас она предвкушала, что увидит в той крепости, куда ее вез Адиль. На душе становилось радостно и волнительно от того, что они будут там только вдвоем. Все-таки этот таинственный мужчина с синими, как небо над пустыней, глазами, покорил ее сердце, завладел ее мыслями. Хотя она практически не знала его, и было полным безрассудством ехать куда-либо с ним, но ей было все равно, ведь в душе она знала, что он для нее не опасен. Она сжала в руках поводья, прикрыла глаза. На ум начали приходить сказки, которые ей в детстве читала Зулейка. Они были самыми разными, о приключениях, глупцах и мудрецах, о любви… Почему-то в душу особенно сильно западали те, в которых герои не могли быть вместе. Такие истории оставляли после себя щемящую боль и, как ни странно, надежду на то, что после финала сказки было что-то еще, какое-то продолжение, где герои обретали счастье.       — О чем задумалась, Ясмин?       Девушка вздрогнула, открывая глаза.       — Да так, о сказках.       В разговорах она не заметила, как полуразвалившиеся стены стали понемногу увеличиваться по мере их приближения. Ясмин опомнилась, когда они стали нависать над ними, такими ничтожными по сравнению с этими глыбами, хранившими в своих трещинах истории великих побед и поражений.       Адиль спешился и помог Ясмин слезть с верблюда. Он не сразу и как-то неохотно убрал руки с ее талии, что заставило ее щеки порозоветь. Она подождала, пока бедуин привяжет верблюдов, а затем вместе они вошли в разрушенные ворота, миновали внутренний двор. Черными глазницами пустых окон на них смотрели дома с проваленными крышами.       — Здесь есть одно место, с которым связана драматичная история, — произнес Адиль, убирая с лица платок. Ясмин сделала то же самое, вдыхая полной грудью начинавший прогреваться воздух.       — И что же это за место? — заинтриговано спросила она.       — Сейчас увидишь, идем.       Миновав еще несколько проулков с остовами зданий, они вышли к небольшой круглой площади, по щиколотку занесенной песком. Посередине же на два человеческих роста возвышалась колонна, по ее гладкой белой поверхности во все стороны разбегались коричневатые трещины.       — Это оно? — Ясмин оглянулась на Адиля, который остановился на шаг позади нее. Он кивнул ей в ответ, а затем, задумавшись о чем-то, начал свой рассказ.       — Об этом месте ходит много преданий и легенд. Уже не отличить, где правда, а где сказки. Но больше всего мне нравится одна из них. Это легенда о правителе по имени Рамиз, который был главой Сефера много сотен лет назад, когда это был еще небольшой город-крепость среди песков, а не столица нашей страны. Он пытался наладить торговые и политические связи с правителем другого города под названием Вугад. Его звали Дари. Этого города уже давно нет ни на одной карте. Рамиз много приезжал в Вугад, но Дари был жадным человеком, его все время что-то не устраивало, и приходилось составлять договоры заново. В одну из своих поездок Рамиз увидел во дворе дома Дари прекрасную девушку. Они полюбили друг друга с первого взгляда. Ее звали Хания, и она была сестрой Дари. Тот очень ревностно оберегал честь своей сестры и практически не позволял ей выходить из своих комнат. Однако под покровом ночи она сбегала из дома, чтобы тайно увидеться с Рамизом. В одну из таких встреч она со слезами призналась, что злобный Дари сосватал ее, и что завтра ее увезут далеко отсюда на свадьбу. Она говорила своему любимому, что не выдержит этого, что, если им не суждено быть вместе, то она выпьет яд, чтобы не доставаться никому, кроме него. И тогда Рамиз решился похитить ее.       Но очень скоро Дари узнал, куда подевалась его сестра. Он был в ярости и пошел войной на Рамиза. Армия Дари наступала быстро и стремительно, поэтому Рамиз решил тайно вывезти Ханию из Сефера до того, как начнется осада. Однако этому плану не суждено было сбыться. Среди его людей нашелся предатель, который перебил всех, кто сопровождал Ханию, и насильно привез ее к брату. Когда сражения переместились внутрь крепости, к Рамизу подоспела подмога, удача была на его стороне, он начал теснить воинов Дари прочь из крепости. Тогда злобный Дари воспользовался своим единственным козырем. Он передал Рамизу послание, что ждет его на площади возле белой колонны с Ханией.       А вот здесь все истории говорят о разном. Кто-то утверждает, что Дари перерезал горло Хании на глазах у Рамиза, и тот, ослепленный горем и ненавистью, убил Дари. Другие же рассказывают, что ему удалось освободить Ханию, а Дари позорно бежал вместе со своим войском. В любом случае, никто точно не может сказать, какая судьба постигла этих троих.       Адиль умолк. Ясмин заворожено смотрела на площадь, на которой развернулась эта трагедия. Она задумалась, затем, взглянув на Адиля, спросила:       — Так печально. Адиль, скажи, а какая концовка нравится больше тебе?       — Думаю, та же, что и тебе.       — Откуда ты знаешь, какая нравится мне?       Они стояли рядом, совсем близко, она только сейчас заметила это. Одна из уцелевших стен здания отбрасывала на них тень.       — Ответ написан в твоих глазах, моя мечтательница.       «Моя мечтательница», от этих слов ее с ног до головы захлестнуло жаром. Она разом выпалила то, что было у нее в голове.       — Да, я считаю, что должно быть именно так! Потому что это несправедливо, чтобы искренне любящие друг друга люди не могли быть вместе. Чтобы пройти через множество опасностей и испытаний, и не получить того, что заслуживали. Знаешь, когда я была маленькой, Зулейка рассказывала мне разные истории. Так вот, тем, которые заканчивались трагически, в которых любящие люди не могли быть вместе, я придумывала свою собственную концовку, свой эпилог. Мне казалось, что так будет правильно.       Она смутилась горячности своих слов, опустила взгляд и принялась рассматривать песок под ногами. Уши полыхали, как и щеки.       — Ясмин, — услышала она свое имя, произнесенное с таким выражением, которого она еще ни от кого не слышала.       — Ясмин, посмотри на меня.       Она медленно подняла взгляд на Адиля, чувствуя невольную дрожь во всем теле. В его бездонных глазах хотелось утонуть, время будто остановилось. Рядом с ним весь мир перестал иметь значение, были только они вдвоем, и пустыня, хранившая их тайну. Он тихо притянул ее к себе, обнимая, ласково поглаживая по спине, в ответ она несмело обвила его торс руками. Сердце забилось сильнее от его острожных прикосновений. Ясмин почувствовала его запах, вскруживший ей голову, сандал, мускат и раскаленный песок пустыни.       Вдруг ей пришла мысль, показавшаяся странной и безрассудной, но тем только более привлекательной. Она подняла руку и легко коснулась пальцами щеки Адиля, на которой виднелся полумесяц шрама. Он шумно вдохнул, его руки замерли у нее на талии. Под ее легкими прикосновениями его выражение лица сменилось с удивленного на какое-то странное, немного хищное. Он перехватил ее пальцы, прижался к ним губами, затем, выпустив их, склонился над Ясмин, касаясь лбом ее лба, и от взгляда потемневших глаз, от его прерывистого дыхания ей стало невыносимо жарко, а внизу живота сладостно заныло. Он не стал долго ждать, накрыв ее губы своими, целуя сначала легко и нежно, будто боясь ее спугнуть. Она принимала его ласку неумело, но, быстро учась, отвечала ему, заставляя распаляться все сильнее. Из невинного поцелуй быстро стал страстным. С тихим стоном он запустил пальцы ей в волосы, слегка запрокидывая ее голову. Ясмин вздрогнула от неожиданности, Адиль тут же убрал руку, тихо прошептав ей в губы «прости». Было видно, что ему тяжело сдерживать себя, но он умерил свою страсть, не желая пугать ее. А она растворялась под прикосновениями его рук, бережность которых вызывала в ней трепет и желание чего-то большего. Они были здесь одни, одновременно затерянные в песках и находившиеся в центре мира. Она чувствовала, что ее место здесь, рядом с ним. Голова была пуста, ей хотелось, чтобы этот момент длился бесконечно.       Адиль слегка отстранился, заглядывая ей в глаза.       — Все хорошо?       — Да, лучше не бывает, — чуть задыхаясь, ответила она, проводя пальцами по припухшим губам. Он улыбнулся, заправляя выбившуюся прядь ей за ухо, затем, оставив дорожку легких поцелуев на щеке, спустился к шее и, замерев там, отстранился, прижимая ее к себе. Она прикрыла глаза, положила голову ему на грудь, слушая, как сильно бьется его сердце.       Ей было так хорошо рядом с ним, под опекой его сильных рук она чувствовала себя защищенной от всех невзгод мира. Одновременно этот самый мир открывался ей с непознанной стороны, раньше она избегала и боялась ее, но теперь она точно знала, что рядом с таким человеком, как Адиль, ей нечего бояться.       — Кальби, — хрипло прошептал он ей на ухо. Сердце замерло от его голоса. Она посмотрела на него.       — Ясмин… встреча с тобой — это как если после долгого пути в пустыне найти оазис. А шел я очень долго, кажется, всю свою жизнь…       Он погладил ее теплой шершавой ладонью по щеке. Ясмин прильнула к нему, как кошка.       — Помни. Что бы ни произошло — я всегда с тобой, всегда буду рядом, найду к тебе дорогу. Ты мне очень дорога.       Ясмин прикрыла глаза, затем тихо сказала:       — Возможно, у нашей сказки будет счастливый конец?       Адиль улыбнулся, искренне, по-доброму, оставил легкий поцелуй в самом уголке ее губ.       — Она только начинается, Ясмин.       

***

      Возвращаясь домой в сопровождении Джаффара, Ясмин была непривычно задумчива и тиха. Адиль оставил ей на память платок, которым она закрывала лицо в пустыне, теперь она сжимала ярко синюю ткань в широком кармане накидки. Зайдя в свою комнату и закрывшись, она прижалась спиной к стене и с тихим вздохом осела на пол, прижав к носу грубоватую ткань. От нее пахло сандалом и жаром пустыни. От нее пахло Адилем и свободой, непознанным большим миром, расстилавшимся за окнами ее золотой клетки. Она смахнула вдруг набежавшие на глаза слезы.       Это было ее счастье, мучительное, непостижимо прекрасное и тревожное.