bisous et câlins

      Феликс сделал вдох-выдох, поднимая глаза на Чана, что беседовал с Чонином за спиной режиссёра. Полупустая французская пекарня пропахла коричневым жжёным сахаром, корицей и свежеиспеченным хлебом от пола до потолка. Парень тихо промычал, убирая волнистые локоны с лица.       Расписание в Париже немного затягивалось не только из-за съемок клипа, но и натуральной беспечности стаффа: они совсем забыли, что группа состоит не только из альф и бет. Это вылилось в болезненное и вялое состояние омег, - они держались изо всех сил, каждые несколько минут нанося маскирующий гель на пахучие железы у основания шеи, чуть выше ключиц, чтобы не отвлекать стафф и не отвлекаться самим: они правда делали всё возможное, чтобы съемки окончились как можно скорее. Но новое окружение, стресс и усталость взяли своё, - течка могла обрушиться на них резким водопадом в любой момент, один из медиков агентства обеспокоенно звонил Чану по несколько раз на дню целую неделю, опасаясь, что меры предосторожности не возымеют эффекта. Лидер его успокаивал как мог, успокаивал себя как мог.       Хёнджин улыбался и пытался держаться молодцом, хотя тревожные взгляды Чанбина ловил на себе постоянно.       Феликс же... Феликс сходил с ума.       Кожа зудела, а запахи людей вокруг доводили до тошноты. Поэтому Ёнбок, обычно сдержанный на публике, не мог вменяемо оторвать рук от Криса. Тело отзывалось на голос и тяжелые феромоны альфы дрожью, сладкой и будоражащей, как липкая сахарная вата, - Феликс флиртовал, Феликс ластился и Феликсу было необходимо ощущать себя податливым и мягким, словно плюшевая игрушка. Чтобы его таскали из стороны в сторону, сжимали крепкими ладонями и ласкали до высоких стонов. Боже мой...       Режиссёр сделал какой-то жест работникам пекарни, Чан произнёс мягким, почти тихим голосом о том, что им необходим всего час и они смогут продолжить съёмку на крыше, и Феликс выпрямился, сосредотачиваясь на работе. Организм обязан потерпеть ещё немного; камера оказалась рядом с лицом омеги. Феликс двигался под тихую музыку, исходящую из настольного динамика, чтобы попросту уловить ритм и его движения не казались хаотичными в кадре. Стоит отдать должное съемочной группе на площадке, они старались мягко и аккуратно направлять светоотражатели на изгибающееся тело парня. Наверное, надвигающаяся течка сделала своё дело, - в глазах присутствующих Феликс выглядел преступно привлекательно.       Крис, стоящий рядом с Чанбином, издал резкий рык, неслышный, но заметный. Чонин дёрнулся, возмущенно уставившись на лидера. Что тот себе позволяет в общественном месте?       - Прости, - шепчет Бан, пытаясь примиряюще улыбнуться, - со мной такое впервые происходит на публике.       Чанбин хмыкнул, но промолчал.       Феликсу дали просмотреть монитор. Чан сделал вдох.       - Могу я воспользоваться вашей уборной? - хозяин пекарни кивнул.       Режиссёр, стоящий впереди, окликнул его, провожая удаляющийся силуэт в пустоту деревянных подсобных коридоров:       - Мы уже закончили, - Феликс проследил расфокусированным взглядом немного тяжелые шаги альфы. Его губы расплылись мягкой улыбкой, но тёмно-медовые глаза на бросающемся свете полуденного солнца были такие яркие, что заметить вдруг возросшее вожделение было несложно. Чанбин кивнул в сторону уборной, отвлекая каким-то глупым вопросом режиссёра. Феликс был благодарен.       Дубовая дверь была не заперта. Чан смывал под холодной водой пенистое мыло с запахом лаванды с ладоней. Настенный фонарь мягко освещал помещение, пуская длинные тёмные тени по голым песчаного цвета стенам.       Длинные, узловатые пальцы обняли ручку крана, поворачивая её в сторону, чтобы закрыть воду. Феликс не мог оторвать глаз. Чан, по нескромному мнению омеги, всегда выглядел привлекательно, что бы он ни делал и говорил. Ликс ловил каждый жест, улыбку, интонацию, и так сильно хотел, так сильно сжимал бёдра, так ловил ртом пересыщенный пузырьками кислорода воздух... Голова кругом. Альфа смотрит на него, протягивая мокрые руки, - один шаг вперёд, - влажные ладони скользят по чёрной хлопковой майке на спине, сцепляясь в замок. Феликс неожиданно стонет.       Его альфа держит в объятиях, его альфа вдыхает запах шеи, его альфа ведёт носом по коже вверх, кадыку, оставляя сухими теплыми губами поцелуи. Феликс откидывает голову назад и стонет. Светлые волнистые локоны пружинят в воздухе, и Крис теряет ориентир в пространстве, - настолько сильно омега сейчас его сводит с ума.       - Хён, - хрипло шепчет Ёнбок, заламывая брови, - хён, я тебя так хочу.       Чан жадно дышит в основании его шеи, языком вылизывая яремную впадину. Щекотно и возбуждающе. Альфа горячий, как печка, и Феликса кидает в жар, он пальцами сжимает чужие голые плечи, чувствуя крепкость мышц.       - Хён, - повторяет парень. Его грудь вздымается так часто, что всё тело начинает перенасыщаться воздухом.       Крис тянет на себя, чтобы Феликс смог вновь ощутить твёрдость под ногами, а не цепляться за альфу как за спасательный круг на гладе воды, и омега сталкивается почти носом к носу с лидером. Волосы падают на лицо, глаза блестят, - и стонет уже Чан. Он твёрдый до такой степени, что член неприятно натирает ткань нижнего белья. Феликс вылизывает его губы, не давая себя полноценно поцеловать, а затем опускается перед старшим на колени, дрожащими руками поглаживая пах.       - Я помогу тебе, - тихий низкий голос пускает мурашки по спине альфы. Феликс улыбается, кусая от нетерпения выпуклость на джинсах. Крис тянет воздух сквозь стиснутые зубы и зарывается ладонью в мягкие волосы на затылке.       - Продолжай.       Феликс стонет в ответ, пальцами цепляя ширинку, спуская одежду немного вниз. Феромоны альфы становятся тяжелее. Парень поднимает на секунду глаза, и следующим движением стягивает нижнее бельё, - возбужденный член мягко ударяет его по щеке; Ликс выдыхает и языком скользит сначала по заметным венам, а затем, губами обхватывая бок ствола, прослеживает их до самой головки, сразу же засасывая её, языком толкаясь в уретру. Сверху слышится рык. Феликс ощущает такое огромное удовлетворение, что его немного ведёт в сторону. Он почти заваливается вбок, но рука на затылке держит его крепко.       Вся выдержка Чана ни к черту. Он хочет, чтобы омега заглотил до основания, но из-за узла это сделать почти невозможно.       - Ты хочешь, чтобы я кончил тебе в горло? - Феликс поднимает на него глаза, замирая. Головка тычется в стенку горла. Коротко вертит головой. - На язык?       Кивок. Чан начинает двигаться. Ёнбок пытается дышать через нос, но воздуха всё равно не хватает. Слюна пузырится на губах, смешиваясь с солёными теплыми слезами, и сознание плавится. Теперь есть только член его альфы и невыносимое, тянущее желание во всём теле. Больше ничего не существует.       - Я почти, - вдруг говорит Чан, выходя из рта младшего. Тот послушно выпускает ствол и высовывает язык. Предвкушение гонит Феликса вперёд, из-за чего тот снова пытается ухватиться губами за головку, но Чан отдёргивает его за подбородок и мягко говорит, - используй руки.       Омегу нет нужды просить дважды, тот начинает надрачивать член в свой рот, иногда слизывая выделяемый солоноватый предэякулят. Крис натурально стонет от этого вида, кусая губы. Когда горячая вязкая сперма стреляет на язык младшего, Феликс пытается как можно скорее вылизать остатки с головки и уретры, всё сглатывая.       Послеоргазменная нега длится чуть дольше, чем обычно, но Ёнбок старается помочь привести лидера в порядок как можно скорее. И совсем не зря, потому что в следующий момент дверь в уборную широко открывается, являя немного запыхавшегося Чанбина. Тот вдруг краснеет и прижимает ладонь к носу.       - Такой запах... Несложно догадаться, чем вы занимались, - теперь краснеть приходится омеге, что вытирает влажные руки бумажным полотенцем.       Крис неловко смеется, оставляя на щеке младшего поцелуй. Им нужно вернуться к работе. Течка скорее всего наступит вечером, как и предполагал доктор Сон в недавнем их звонке, и неожиданный минет во французской пекарне не входил в их планы. Чан давит хихиканье. Феликс выглядит и чувствует себя куда лучше, чем полчаса назад.       - Я в норме, - подтверждает его мысли сам Ликс, отвечая на вопрос Чанбина о самочувствии.

***

      Номер отеля уютный. Небольшая увитая мансарда открывает вид на верхушку Эйфелевой башни и променад бульвара шестиэтажных мизонов. Но для Феликса это всё не имеет никакого значения, потому что Чан сжимает его за талию, помогая двигаться на нём сверху. Простыни под ними смятые и нагретые, и прохладный весенний воздух из открытой двери балкона немного остужает разгорячённые тела.       Час назад, когда они только оказались внутри шамбра, Крис наконец смог отпустить себя. Он вылизывал омегу до оргазма, прижимая к стене коридорчика. Феликс глотал стоны, пытаясь вести себя тише, потому что в следующем номере расположились Минхо и Чонин, уставшие от съемок. Чан почти уверен, что они сразу же отрубились, коснувшись головой холодных подушек.       Ноги омеги предательски разъезжались в разные стороны.       Феликс издает длинный стон, кусая губы, потому что узел на члене входит в него полностью, распирая изнутри. Он чувствует себя таким заполненным и одновременно пустым, что он неосознанно хнычет в попытке обратить внимание альфы. И это получается: Крис замирает, притягивая изгибающееся тело младшего к себе ближе, - такой податливый, нагретый ласками и поцелуями, Феликс ловит губы лидера своими, обнимая крепко шею, насколько это возможно.       Он обожает, когда альфа жмёт его к себе, словно в попытке стать единым целым, это всегда вызывает табун мурашек и щекотку в диафрагме. Но сильнее всего это заставляет Ёнбока банально задыхаться в чужих руках. Первые часы его течки всегда наполнены какой-то неясной для него нежностью. Феромоны действуют дурманом, кажется, будто мир вокруг закручивает вертиго, лишая под ладонями опору. Чан целует его, полностью, всего; целует щеки, нос, губы, шею, плечи, живот, мнёт мягкую грудь, кусает влажные соски и держит руками бедра, оставляя отметины на коже.       А потом, когда расцветает поздняя ночь, Феликс перестает ощущать желание быть целым; он захлёбывается похотью.       Крис ставит его на колени, прижимая голову к подушке, и загоняет член с каждым движением всё глубже, чтобы Ликс ощущал его очертания даже через живот. Внутри него так много спермы, что Феликс боится лопнуть.       - Хочу... - шепчет он, - видеть, - грубый толчок, стон, и оргазм проходится по всему телу омеги яркой вспышкой, - тебя...       Крис гладит его ягодицы, ударяя по одной из них свободной рукой, и хмыкает.       - Видеть меня? Ты не насмотрелся?       Феликс молчит, но альфе и не нужен ответ. Он резко переворачивает дрожащее тело на спину, хватая слабые руки в свои ладони, и прижимает их к своему прессу, ведя ими по твёрдым кубикам и ниже, к лобку и основанию члена. Ликс жадно смотрит, проглатывая слюну. Из него опять течёт, он снова шире раздвигает ноги. Его член стоит колом, и Чан припадает к нему ртом, доводя до очередного оргазма.       - Узел, - обессиленно произносит омега, пытаясь зацепиться лодыжками за торс Криса. Тот кусает плечи и шею младшего.       Долгий перелёт обратно в Корею будет легче и проще, если их сейчас свяжет узел, и Чан это знает как никто другой, но желание подразнить немного больше, поэтому лидер утягивает младшего в долгий поцелуй, вылизывая чужой язык до стекающей по подбородку слюны. Влажно, жарко и сумасводяще. Феликс издает такие возбуждающе низкие короткие мычания и стоны, что хочется толкаться внутрь него и сцеловывать каждый вдох и выдох с мягких, красных мокрых губ.       - Хён... Альфа, пожалуйста, - Крис внезапно издаёт рык и садится на постели, обхватывая бёдра своего омеги руками, чтобы резко притянуть его ближе, головкой члена проходясь по комочку мышц. Феликс так громко всхлипывает, что это заводит ещё сильнее.       На щеках у парня румянец, грудь полностью вылизана, соски блестят от слюны, и Чан хочет кончить на это красивое лицо, размазывая сперму по губам испачканной головкой. Но Феликсу сейчас нужно не это, и старший не позволяет себе вольностей. Он облизывается, чувствуя как легко входит внутрь член, и начинает так яростно двигаться, что выбивает весь запас воздуха из лёгких Феликса. Каждый чёртов раз попадает по простате, заставляя омегу изгибаться от потрясающих ощущений на кровати. Каждый чёртов раз всё глубже и глубже, и Ликс кончает на его члене долгими приступами оргазма, что сжимающееся колечко вдавливает узел внутрь сильнее; Ёнбок распахивает в шоке глаза, потому что этот самый узел начинает увеличиваться в размерах.       Он ждал вязки так долго, что сейчас не может поверить в то, что это происходит на самом деле.       Крис впивается зубами в его метку, дрожащими от приближающейся эйфории бедрами вколачиваясь в мягкое тело всё сильнее. Феликсу кажется, что он сейчас потеряет сознание.       Узел набухает внутри него, и Чан кончает, кончает и кончает, держа звериной хваткой омегу на месте. Ни капли спермы не должно быть пролито. У Ликса сел голос, но хрип тонет в поцелуе, и альфа наваливается сверху на него, - тяжелый и мокрый. От пота волосы Чана немного пушатся и закручиваются, и Ёнбок пятернёй приглаживает их. Горячее дыхание на искусанных губах немного щекочет.       Чужие теплые объятия и губы на щеке тянут в сон. Чан тихо смеется, перекатываясь на спину, удобнее устраивая омегу сверху. Узел теперь опадёт только часы спустя, а силы для утреннего захода и возвращения в Корею нужны.       - Я хотел с Хёнджинни сходить в Лувр, - сонный и изнеможденный Феликс невероятно очаровательный. Крис обнимает его, носом ведя по чужому виску. - А ещё Минхо показать... мост... у башни... - сопение ощущается на коже мягким касанием. Крис перехватывает младшего, обнимая руками за талию. Ладони гладят кожу поясницы.       - Обязательно сходите, милый, - отвечает ему альфа, хоть и знает, что Феликс не услышит. Омега пахнет чем-то совершенно мягким и уютным, но Чан не может уснуть до самого рассвета, всматриваясь в лицо любимого. Иногда такое случается, хотя после того, как они начали открыто встречаться, бессонница преследовала лидера реже. Встающее солнце в Париже гасит маслянистые фонари променада, и Крис наконец закрывает глаза.