Обещания

— Я вернусь, обещаю. Эи закрывает глаза и чувствует, как по щекам текут слëзы. Она сидит на краю кровати и обнимает стоящую рядом Сайгу как ребëнок, который боится темноты. Лоб упирается в шëлк на кимоно кицунэ. Она не хочет еë отпускать. — Я вернусь, Эи, обещаю, — нежный, убаюкивающий голос Сайгу заставляет Эи посмотреть в еë глаза. Ладонь кицунэ касается щеки Райден и ласково вытирает слезы с фарфоровых щëк. — Не уходи сегодня. Рассвет наступит ещë не скоро. Побудь со мной, Сайгу. Кицунэ кивает и садится рядом. Эи чувствует обжигающее дыхание на своей шее. Ей снова хочется плакать. Всë, что ей нужно знать сейчас — забота об Инадзуме. Всё, что она знает на самом деле — любовь к Гудзи Великого Храма Наруками. — Я вернусь, обещаю, — Эи отворачивается к окну, чтобы не смотреть в глаза Мико. Впервые за долгое время Наруками охватывает гроза. — Нет, Эи, ты не вернëшься, — слова Мико режут крепче, чем Муссо иссин. Она не так наивна, как была наивна Райден пять сотен лет назад. — Это мой долг, Мико. — Я знаю. Напряжение в комнате сильнее молний за окном. Эи садится к Мико на кровать и чувствует обжигающее дыхание кицунэ на своей шее. Всë, что ей нужно знать сейчас — забота об Инадзуме. Всë, что она знает на самом деле — любовь к Гудзи Великого Храма Наруками. — Я должна идти вместо тебя, Сайгу. Я воин. Я была им всю жизнь. — Изгнание демонов — моя работа, мой жареный тофу, — кицунэ смеется, желая создать иллюзию, что всë хорошо. И Райден, кажется, верит в это на долю мгновения. — Неужели ты хочешь забрать все лавры народной героини себе? Чтоб ты знала, я не позволю. Не-а. Даже не думай, Эи. Когда я вернусь, люди будут приносить в храм больше жареного тофу. Но так уж и быть, я поделюсь с тобой. Еë незамолкающая болтовня заставляет Эи забыть о навязчивых мыслях. «Она не вернëтся. Она не вернëтся... Макото тоже обещала вернуться...» — И вообще, Эи, у тебя была бутылка сакэ, да? Знаешь, если закусить сакэ жареным тофу... — Хватит всë время говорить о жареном тофу, Сайгу! — Райден не выдерживает и переходит на крик. — Я не хочу терять и тебя! Я устала слышать ложь о том, что вы вернëтесь! Слëзы вновь наполняют еë глаза. Кицунэ мягко улыбается и берëт лицо богини в свои ладони. — Эи, ты сильная. — Нет! Сайгу, Архонты гибнут в Каэнри'ах! Это чудовищная сила, с которой кицунэ справится не сможет! Позволь мне пойти с тобой и защищать тебя! Я воин! Я должна уберечь тебя! Умоляю! Эи заливается слезами и встаëт на колени. Она теребит шëлк на подоле кицунэ как ребëнок, который не хочет расставаться. — Если ты пойдëшь со мной, Инадзума останется уязвимой для врагов. Ты сëгун теперь, Райден Эи. И я знаю, что тебе будет сложно без меня, но я знаю, что ты справишься. Встань, милая. Не разбивай моë сердце. Сайгу протягивает Эи руку и помогает ей встать. Эи пытается сдержать вновь подступающие слëзы и нежно касается губ кицунэ своими. Сердце совершает кульбит и падает в пятки. — Скажешь что-нибудь? — Мико берëт лицо Эи в ладони и пытается сдержать слëзы. — Я люблю тебя. Кицунэ улыбается и нежно целует Эи. — Скажи что-нибудь, чего я не знаю. — Ты сëгун теперь, Яэ Мико. Ты не была рождена Архонтом, но я доверяю будущее Инадзумы тебе. Веди людей за собой, помогай их душам и мечтам цвести сакурой. Мико кивает и крепко обнимает Эи. По щеке Райден бежит слеза. Сайгу прижимается ближе и дышит Райден в губы. Тонкие пальцы кицунэ исследуют тело Эи и тянут за завязки кимоно. Богиня выдыхает и помогает Сайгу раздеть себя. Кицунэ нежно укладывает Эи на подушки и начинает оставлять поцелуи на белоснежной коже. — Любовь не может быть короче, чем война, Эи, — Сайгу шепчет ей на ухо и опускается ладонью к бедрам Райден, от чего та слегка вздрагивает. — Даже когда меня не станет, наш род кицунэ продолжит нести мою любовь к тебе сквозь века. Эи тонет в поцелуе, смешанном с болью и удовольствием. Она выплескивает отчаяние в своих стонах и пытается запомнить все оттенки дыхания Сайгу, впивается в ладонь девушки крепкой хваткой и шепчет что-то неразборчивое о любви. — Не забывай писать лëгкие романы, ладно? — Эи смеется, желая создать иллюзию, что всë хорошо. Она перестаëт, зная, что Мико всё равно не верит. — Я люблю тебя, Эи. Я люблю тебя. Я люблю тебя. Я люблю тебя, слышишь? Эи кивает и страстно целует кицунэ. На губах чувствуются капли еë слëз. — Я ненавижу тебя, Эи!.. Мы упустили столько времени, пока ты эгоистично думала о вечности и жила в эвтюмии! Ты снова меня оставляешь! — Я знаю. Прости меня, Мико. Любовь к тебе не может быть короче, чем война. Даже когда меня не станет, сакура и грохот грома будут шептать о моей любви к тебе. Вновь поцелуй, смешанный с болью и удовольствием. Эи выплескивает в ласки всë чувство вины и желание показать свою любовь, зарывается носом в локоны цвета сакуры и шепчет на ухо кицунэ что-то неразборчивое о долге. Она знает, что обещания пусты и обманчивы. Она знает, что не вернётся. Знает, что это всë ради Инадзумы, что в еë сердце до последнего вздоха будет жить любовь к двум Гудзи Великого Храма Наруками.