Пусанское мясо

После окончания школы остаются яркие и самые невероятные воспоминания, выпускные альбомы и множество фотографий и видео, что напоминают выпускникам о былых днях в стенах любимой школы. Но далеко не для каждого человека школа может являться каким-то радостным событием или приятной линией в жизни. Для кого-то школа - это второй дом, а одноклассники вторая семья, но для кого-то это АД. Из года в год, изо дня в день этот ад только ухудшал итак гиблую ситуацию, толкал бедных детей на отчаявшиеся поступки, такие как самоубийство или же...убийство. Жестокие убийства происходят в стенах некоторых школ.                   Старшая школа в Пусане. Пусан. Старшая школа на окраине города. Старое здание рядом с новостройкой, на каком-то поле. Дорог к этому месту немного и все они запутаны меж собой. Школьные коридоры заполнены учениками старших классов, идущих в разные кабинеты и на разные этажи. Лица их скривлены в несчастливых гримасах, на которых красуются лживые и угрюмые улыбки, а глаза стреляют тяжеловесным взором. Никто друг другу не рад и каждый друг друга призирает, готовясь напасть в любую секунду чужой невнимательности. Фигуры учеников различны: кто-то строен, высок и грациозен, кто-то низок и скромен; у кого-то есть все,а у кого-то ничего. Пак Чимин. Относится ко второму типу. Ученик, любящий направление химбио, скромный молодой человек и до безумия пугливый, зашуганный собственными одноклассниками. Тело его дряблое, лицо мертво-бледное и смазливое, а волосы сухие, цветом таким медно-рыжим. Его тяжело назвать изгоем, ведь даже к изгоям ТАК не относятся. Время, проведенное в школе, течет неумолимо медленно и складывается ощущение, будто это все чья-то злая шутка и воля, по которой Пак страдает за всех в стенах этой гребаной школы. Шляясь по узким и опустевшим коридорам, юноша заворачивает за угол и направляется к лестнице, ведущей на четвертый этаж учебного заведения, только вот что-то не так. Одинокая лампочка, висевшая у лестницы, мигает несколько раз, после чего меркнет и погружает коридор в необъятную темноту. Хрупкое тело вздрагивает от неожиданности, пару раз оборачивается и ступает на несколько шагов назад, уже собираясь срываться на бег, но врезается в чье-то тело. Никакой реакции, никаких слов и оскорблений не летит от такого столкновения ,что вынуждает юношу медленно, очень осторожно обернуться, и... Два парня кидают манекен на побледневшего парня, который от страха делает шаг назад и падает на холодный и грязный пол, пачкая свою белую рубашку. Отталкивая от себя проклятый манекен, пострадавший жмурится и пытается всмотреться в лица обидчиков, хоть и знает, кем они являются.       - Эй, свинка, че разлёгся? В грязи поваляться захотелось? - неестественно низким голосом спрашивает Чон, вскидывая на смуглом лице брови и растягивая змеиную усмешку на алых губах, - Решил перед нами представление устроить? Ну так похрюкай, свинья. Чужой смех вкрадывался в сознание и занимал все место в мыслях, а страх растекался по венам, смещая кровь или вообще, высасывая ее. Лицо становилось бледнее и в горле образовывалось что-то удушливое, какой-то тяжелый шар, что затруднял дыхание. Пак ощущал себя загнутым в угол, а эти два парня нависали над ним, словно хищники над добычей. Это угнетение происходит третий год. Три года насмешек, избиений и рабства у этих двух мудаков, возомнивших себя королями школы. Нет. Королями, блять, Пусана. Чон Чонгук и Ким Намджун, два парня и два лидера футбольной и баскетбольной команд. Сердцееды женских сердец, маменькины сынки и просто куски дерьма. А Пак Чимин их кусок мяса. Такой сладкий, такой сочный и недоступный. Кто бы знал, что два лидера школьных команд окажутся геями, любящих поиграть с невинными мальчиками. Все началось Три года назад, когда Чимин перевелся в новую школу. Жизнерадостный и симпатичный юноша вмиг стал собирать все внимание девушек и даже не мог себе представить, что соберет внимание и двух парней, которые решат с ним развлечься. По-дружески. По-пусански. Как же им было весело, когда новенький извивался под их массивными и натренированными телами, как скулил, метался и рыдал, не имея шанса на спасение и права на голос, ведь рот был напрочь заткнут его же трусами. Шелковистые рыжие волосы падали на узкие, такие темные и тусклые глаза. Как ныло тело, полностью покрытое увечьями, следами от зубов и синяками, что приобретали цвет фиолетовый, а в некоторых местах и грязно-желтый. Кровь мешалась с чужой спермой, смаковалась на пухлых губах жертвы и впитывалась в матрас чей-то чужой спальни. Чужие члены растягивали девственно чистую дырку, выворачивали бедное тело юноши на изнанку и не издевались, смеялись, фотографируя изнасилованное бледное тело на свои смартфоны и после шантажируя этим. События тех дней оставляют мрачный отпечаток в памяти и психике юноши.       - Че молчишь, Свинка? - Голос уже подает другой человек, стоявший каменой скалой над хрупким телом Пака. Этот человек сильнее всего измывался над его телом. Трахал, связывал, унижал и после еще имел наглости приходить к нему домой и лицемерно заявлять родителям Чимина о какой-то блять дружбе между ним и их сыном. Ночные кошмары преследовали и наяву.       - да пошли вы нахуй.., - заплаканные глаза смотрят на двух людей перед собой, краснеют и заплываются солеными слезами, а тело само собой крепчает, опираясь на все еще дрожащие ноги, - в гробу я вас видел, твари.., - сжимая в руке ошметки грязи, Пак не выдерживает и кидается ей в лица обидчиков, а далее срывается на бег и перепрыгивает через ступени лестницы, направляясь на четвертый аварийный этаж, надеясь потеряться среди опустевших кабинетов. Громилы, В лице старшеклассников, срываются за своей жертвой вслед, уже желая не просто запугать и поиграться, а загрызть насмерть. Четвертый этаж заставлен различной старой мебелью: шкафы, парты, стулья, столы и даже какие-то коробки и пакеты с мусором. По тишине коридоров разносится тяжелое дыхание Чимина, чужое спокойствие, выраженное в шаркающей походке Кима и мелодии свиста, доносящейся с губ Чона. Пугающее спокойствие двоих лидеров окутывает весь этаж и не дает почувствовать спокойствие и защищенность. Пак прячется в дальнем кабинете, за шкафом. Трясущиеся руки закрывают собственный рот, дабы избежать ненужных и таких громких всхлипов страха. Он сидит так около десяти минут и не собирается никуда уходить. Даже не шевелится. Не дышит. Он знает, что его нашли. Он знает, что на него смотрят две пары глаз, во взгляде которых читается голод и гнев. Молчаливый гнев самый опасный.       - Как долго ты собираешься там сидеть, Чимин-и, - внезапно равнодуший тон вызывает ужас и холодный пот по спине,заставляя выпрямиться, - Ты либо сам выходишь, либо мы насильно вытаскиваем тебя. И поверь, лучше будет, если ты сам выйдешь к нам. Своими длинными, стройными ножками, которые так мило дрожат у тебя при виде нас. Боль и страх пронзает все тело.       - Какой хороший мальчик, Минни, сам вышел, - ласковый, очевидно фальшивый тон только сильнее пугает Пака, что стоит напротив двух парней и срывается в истерике, сжимая края своей рубашки.       - Что я вам сделал..зачем вы преследуете меня? Зачем каждый день приходите за мной? ЗАЧЕМ?! - крик отчаяния срывается с уст самого младшего, нарушает тишину помещения, но никак не откликается внутри у этих животных. Животных, что смотрят озлобленно и наплевательски. "Зачем? Нам просто с к у ч н о." - откликается где-то у Пака под сердцем. Неужели вам настолько скучно, что вы раздеваете меня? Неужели настолько скучно, что вам нравится пользоваться мной? Моим состоянием? Моим страхом? Моим ртом? Моим телом? Неужели я не живой человек? Неужели я - никто? Он не чувствует ничего, когда лидеры подходят к нему, хватают за тонкие запястья и сажают на колени, приказывая открыть грязный рот, в который после толкают свои грязные члены, пихают по самое основание и не брезгую даже того, что у жертвы срабатывает рвотный рефлекс прямо на свою же одежду, что ко рту стекают сопли, а слезы стекают по впалым и бледным щекам юноши. Сам же он находится около получаса в бессознательном состоянии, но почему-то все еще чувствует, как его тело буквально разрывают, вновь насилуя. Два члена проникают в узкий, неподготовленный анал, растягивают бедное нутро своей плотью и вновь пачкают пол кровью и своей спермой, смешивая все это и размазывая по худощавому телу Пака. Лежа на холодном полу, Чимин приоткрывает карие глаза и смотрит безжизненным взглядом куда-то в угол со шкафами и расплывчато видит некую темную фигуру, выходящую из одного шкафа. Что-то небольшое, темное и нереально жуткое смотрит на обессиленного юношу, широко улыбается и машет костлявой рукой, но не видя реакции, испаряется, оставляя школьника наедине с собой в мрачной комнате.       На часах настенных около десяти вечера, а в помещении все также темно и холодно. Нет никого, кто бы мог увидеть Пака в таком состоянии. В таком отреченном от жизни состоянии, с застывшей широкой улыбкой на кровавых губах и с абсолютно темными, мертвыми глазами.