Подарки приносит не Санта

– Началось! – поглубже вдохнув, Санта Клаус изобразил на лице самую добрую волшебную улыбку, хотя внутри всё обрывалось от волнения. Один из эльфов – Лори, сунул ему в руки огромную конфету в полосатой обёртке, желая хоть как-то подбодрить босса. Суетливые обычно помощники разбрелись по углам. В Северной резиденции вдруг стало невероятно тихо. Неизменно в преддверии новогодних и рождественских праздников к нему съезжалась вся родня. Первым всегда прибывал Крампус – сводный брат, проживающий в Германии. По традиции он помогал разбирать Санте мешки с конвертами, отбирая отправителей, достойных получения подарков. В отдельную же стопку попадали письма, предназначавшиеся Крампусу, всё зависело от обращения или просьбы, озвученной в письме. Правда таких в последнее время не попадалось, из-за чего родственник сильно расстраивался. Нужно пережить всего лишь совместную сортировку писем, в принципе, ничего сложного. К тому же Санта не мог сказать, что состоял в плохих отношениях с братом, но диаметрально противоположные взгляды порой рождали нешуточные конфликты, особенно в напряжённую предпраздничную пору. И в этом достаточно сложном две тысячи двадцать втором году хотелось чего угодно, кроме ссор. – Братишка! – Крампус влетел в холл Северной резиденции, на ходу сбрасывая длинный кожаный плащ. – Замотался тут совсем, да? Краем глаза Санта наблюдал, как гномы, ворча, волокут брошенный им плащ на вешалку. Да, порой Крампус не отличался аккуратностью, но что взять со злого духа? – Рад тебя видеть, – совершенно искренне ответил он, обнимая долговязую подтянутую фигуру. – Как долетел? – Торопился, – коротко отчитался Крампус, поправляя чёрные волосы, собранные в хвост. – В аэропорту не протолкнуться. Все только о тебе и говорят! Эй, ушастый! Кофе мне, да покрепче! – Его зовут Лори. Каждый раз одно и то же! – Да у тебя их тысячи! И все похожи, все в красных костюмчиках и колпачках! Бейджики им повесь, сто раз уже говорил. Или пронумеруй. Лори обиженно засопел, погрозил Крампусу вслед кулаком, но пошёл на кухню варить кофе. Самый надёжный помощник, просто умница! Санта выдохнул, промокнув мокрый от пота лоб. По крайней мере, они не разругались прямо на пороге, что уже радовало. Получив свою порцию крепкого чёрного кофе, Крампус сразу же принялся разбирать мешки с письмами. Работал он быстро, тут на него грех жаловаться. Но возмущений избежать не удалось. – Нет, ну ты посмотри! Нет, Клаус, серьёзно! Что за дети пошли? Требуют одни гаджеты! Хочу ноутбук, хочу смартфон, хочу айпад... А нет, погоди, вот вроде бы что-то годное. Брат схватил письмо, вскрыл конверт и прочёл вслух: —Дорогой Санта! Я очень хочу винтовку с лазерным прицелом! Кевин, тридцать семь годиков. Мдя... Сплошное мракобесие, ничего стоящего! Видимо, для меня работы не будет. Санта вздохнул, взял стопку писем и отдал их Лори. – Занеси Грэму в техотдел, это заявки на гаджеты. Затем обратился к брату. – Может это к лучшему, Крампус? Соберётся вся семья, отпразднуем Рождество, встретим Новый Год. Ты и так помогаешь. – Клаус, ты видел, что творится в мире? А, куда тебе с такой занятостью! – снисходительный взмах рукой. – Войны, грабежи, убийства, поджоги, наркотики. Проблема в том, что я, как и ты, могу действовать только через письма. Даже если такое письмо по ошибке адресовано тебе, дорогой братишка. Санта снова занервничал. Из года в год он старался закрыть глаза на то, что его сводный брат является жестоким злым духом. Справедливым, стоить отметить, но всё же... Крампус имел полное право как угодно наказывать не только детей, но и взрослых. Причём кара порой была значительно весомее совершённого проступка. В назидание, так сказать. А телевизор, между прочим есть! Современная плазма на всю стену! Крампус до сих пор считает, что он, Клаус, живёт в неведении! Эх. Лори отвлёк от раздумий, поставил на стол чашку горячего имбирного чая и сунул ему в руку шоколадный пончик. – Эй, ушастый! Как тебя там? Лора? Хватит пичкать его сладостями! С этими словами Крампус со злостью выхватил несчастный пончик и осуждающе уставился на Санту. – Ты так сахарный диабет себе заработаешь! Снова поправился! – Я должен соответствовать образу, – миролюбиво ответил он. – И его зовут Лори, запомни, пожалуйста. Пончик не выбрасывай, лучше сам съешь. А то худой, смотреть больно. Того и гляди ветром сдует. Брат лишь вскинул брови – то ли от удивления, то ли от негодования. Молча развернулся и снова принялся разбирать письма, что-то бурча под нос. Пончик правда съел, залив его сверху оставшимся кофе. Ох, злой дух он и есть злой дух! Через несколько часов, когда мешков с конвертами заметно поубавилось, Крампус вдруг вскочил с громким криком. – Нашёл!!! Хоть одно! Клаус, в этом году я тоже в деле. Послушай! Он зачитал письмо: "Здравствуй, дорогой Санта! Я знаю, что ты очень занят и что ты получаешь очень много писем. Меня зовут Эмили, мне 10 лет. Я впервые пишу тебе письмо, но у меня необычная просьба. Так получилось, что я много плачу, а мама говорит, что слёзы – это душа человека. Так вот, я чувствую, что во мне уже не осталось души. Я перестала улыбаться и смеяться, мне нечего подарить маме. Поэтому, прошу тебя, верни мне все мои слёзы, чтобы я могла улыбнуться. P.S. А ещё я бы очень хотела куклу Барби. У меня есть мишка, но он уже совсем старенький и без лапки. Спасибо! И передавай привет своим оленям, они очень милые! С любовью, Эмили". Крампус тут же метнулся в холл, сдёрнул с вешалки плащ. Санта успел схватить его за плечо у самой двери. – Осторожнее там, – необычайно серьёзно произнёс. – Не подставляйся. Лучше вызови копов. – Не волнуйся, братишка, – Крампус оскалился в острой улыбке. – Я вернусь быстрее, чем ты думаешь. Пока, ушастый! Санта и Лори переглянулись. Ещё одна причина для беспокойства. Сказочные существа, вопреки расхожему мнению, совсем не бессмертны, хоть и обладают особой силой. – Просто будь осторожен... * * * Послушайте, как колокольчики, Мелодичные серебряные колокольчики, Поют хором, унося заботы прочь. Саут-Сайд Чикаго отличался не только бедными районами, но и накалённой криминальной обстановкой. Погибнуть в перестрелке местных банд не составляло особого труда. Крампус быстро шёл по слабоосвещённой улице, вспоминая интервью с Дональдом Трампом. Он невероятно чётко выразился, сказав: "Да, Чикаго отличный город, но разве может считаться отличным город, в котором человек может быть застрелен, выйдя за буханкой хлеба?". Обстановка на тёмных улицах совсем не праздничная, скорее апокалиптичная. Обшарпанные домишки, покосившиеся заборчики, стены в граффити, мусор, сваленный кучами. В редких окнах пробивался слабый отсвет гирлянд. Горстка людей, которая ещё верит в чудеса. Крампус помнил адрес Эмили наизусть. Он словно въелся в стенки черепа, стал своеобразным клеймом. Вот и нужный дом. В окнах темно, свет не горел ни в одной комнате. Но Крампус знал – ребёнок дома. Так же, как и тварь, отравляющая её жизнь. Хлипкая дверь оказалась незапертой. Он прошёл по коридору, тошнотворная смесь пота и алкоголя сразу же ударила в нос. Грузное тело лежало посреди захламлённой гостиной, а в дальней комнате билось маленькой хрупкое сердечко. Крампус брезгливо поморщился, переступая через тело пьяного мужчины, затем уверенным шагом направился к Эмили. Девочка сидела на кровати, качая на руках облезлого, некогда красивого плюшевого мишку без лапки. Увидев незнакомца, она вся сжалась, но кричать почему-то не решалась. – Вы из социальной службы? – почти неслышно прозвучал вопрос. – Можно и так сказать. Привет, Эмили! – Крампус широко улыбнулся, театральным жестом выудил из кармана плаща большую конфету в полосатой обёртке. – Вот зашёл к твоей маме, а её нет. Это тебе. Он протянул девочке конфету, та несмело приняла сладость. – Мама на работе, сегодня её ночная смена. Она работает официанткой в баре неподалёку. – Вот как! – притворно расстроился Крампус, с содроганием замечая на девочке порванную одежду. – А что случилось с твоим платьем? Эмили помолчала, потом ответила. – Это папа. Он схватил меня и сказал, что я уже достаточно взрослая. Я хотела спросить, что это значит, но не успела. Он упал на пол и уснул. А я жду маму. Вы её друг? Послушайте, как колокольчики, Мелодичные серебряные колокольчики, Поют хором, унося заботы прочь. Крампус, как будто невзначай, дотронулся к её ноге. Видения пробили током, чуть ли не выворачивая внутренности наизнанку: Эмили, изнасилованная отцом год спустя, её мать, Кора, попавшая в психбольницу после случившегося и ещё долгие годы издевательств. Тварь, лежащая в гостиной, не заслуживала жизни. Не волнуйся, милая, ты не узнаешь, что он имел в виду. – Да, я её друг, а значит и твой тоже. Ты ведь знаешь, что скоро Рождество Эмили? – Да. Мама сказала, что в этом году у нас обязательно будет ель и подарки. – Всё верно, так и будет. Погоди! У меня для тебя ещё кое-что есть. Крампус достал из бездонного кармана плаща яркую упаковку с куклой Барби. Глаза девочки расширились от невероятного изумления. – Именно такая, о которой я мечтала! Но я никому об этом не говорила! Я только написала письмо... Ты что, Санта Клаус? – Нет, я его брат. – Не знала, что у Санты есть брат. – Я его сводный брат. Это долгая история. Долгая и очень скучная. Эмили, ты сможешь выполнить одно маленькое поручение? – Какое? – Знаешь, я заметил, что двери были открытыми. А это значит, что кто-то очень плохой мог сюда пробраться, понимаешь? Извини, что не сказал сразу, не хотел тебя пугать. Ты сможешь взять телефон, выйти на улицу и позвонить по номеру 911? – Конечно, – кивнула Эмили. – Я и правда слышала странные звуки, но подумала, что мне показалось. – Отлично. Тогда план такой. Ты берёшь телефон, выходишь на улицу и звонишь в 911. А я задержу преступника до приезда полиции. Как тебе план? – Мне нравится, – слабо улыбнулась девочка. Как только Эмили вышла за дверь, Крампус с размаху пнул мужчину ногой в пах. – Вставай, ублюдок. Тот сдавленно ухнул, открыл залитые красные глаза, уставился на него бычьим взглядом. – Ты кто такой, псих? Нарик? Вали отсюда, у меня ничего нет. – У тебя всё было, Мэттью. Но ты всё просрал. – Кто ты? Откуда ты знаешь моё имя, я тебя раньше не видел! Крампус присел, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. – У меня, к сожалению не так много времени, Мэттью. Поэтому давай пройдёмся в ванную. Хочу тебе кое-что показать. С нечеловеческой силой Крампус схватил грузного мужчину, как надувную безобразную куклу и поволок. – Знаешь, что написала в письме Санта Клаусу твоя дочь? Она попросила вернуть ей все слёзы, так как считает, что в них заключена душа. А знаешь сколько слёз она пролила из-за тебя, Мэттью? Вот и мне любопытно. Посмотрим. Словно из ниоткуда, в ванную с потолка начали падать капли. Сначала медленно, потом быстрее, потом и вовсе полился целый поток. Мэттью абсолютно шокировано наблюдал за происходящим, так и не понимая, к чему всё идёт. Послушайте, как колокольчики, Мелодичные серебряные колокольчики, Поют хором, унося заботы прочь. Ни много, ни мало, набралось почти полванны. – Видишь, Мэттью, сколько слёз пролила из-за тебя твоя дочь? – Нет. Не возможно! Так много. Я... Я не... – А хочешь узнать, насколько горькие и солёные они на вкус? До ублюдка наконец дошло. Он отчаянно задёргался, уцепился толстыми пальцами за бортики ванны, истерично вопя. – Отпусти!!! Отпусти меня! Помогите! – А что ты хотел сделать сегодня, Мэттью? Для чего десятилетняя девочка может быть достаточно взрослой? – Нет! Нет... Животные вопли стихли, превратившись в бульканье, когда Крампус опустил его голову в солёную жидкость. Мэттью сопротивлялся, боролся за жизнь, но сила злого духа, жаждущего справедливости, лишь крепла с каждым рывком. Наконец тело конвульсивно дрогнуло и затихло. Ванна опустела. Где-то вдалеке завыли сирены. Послушайте, как колокольчики, Мелодичные серебряные колокольчики, Поют хором, унося заботы прочь.