Увидеть

Хазан неплохо освоилась на новом месте за пару дней. Познакомилась с работниками дома, попыталась им понравиться, ради Элиф, конечно же. Недавно вечером созвонилась с Эдже. Долго говорили. И на душе как-то стало легче. Ягыз редко появлялся на вилле, с утра уезжал по делам или в офис, а вечером супруги встречались лишь за ужином, где перед прислугой мило расспрашивали друг друга о прошедшем дне. Хазан пока не выходила на работу. Эгемен попросил не вызывать подозрений, к тому же было много нюансов, связанных с опекой. Под предлогом прогулок Хазан встречалась с Эрдалом, который единственный знал правду обо всём, и он объяснял план действий, показывал фотографии Элиф, рассказывал о продвижениях в деле. Хазан каждый раз хотела вечером обсудить детали с Ягызом, но тот постоянно убегал. После разговора постсвадебным утром они больше ни разу не оставались наедине. — Нужно поймать его. Завтра первая поездка в детский дом. А если я сделаю что-то не так? – рассуждала Хазан, сидя в гостиной на втором этаже. После ужина Ягыз ещё не поднимался наверх, и она поджидала. Наконец, послышались шаги и стук трости. Он преодолевал ступени. Девушка вышла к лестнице. Ягыз уже направлялся к своей двери. Но, почувствовав Хазан, остановился. Ей нравилось, что Эгемен узнаёт о её присутствии без слов. Необъяснимо. Просто нравилось. Он такой обезоруженный и гордый в этот момент. Не знает, ошибся или нет, но никогда не подаёт виду. — Что-то случилось? — Ты избегаешь меня все эти дни? – Хазан медленно начала движение в сторону мужа. — С чего ты взяла? Ягыз вертел головой, будто стараясь отмахнуться от темноты и увидеть. Всё ещё не привык. Хазан подошла почти вплотную. — Я никак не могу поговорить с тобой насчёт опеки. Завтра мы едем туда. Ты в курсе? Хотела обсудить это с тобой. Эрдал объяснил что мне делать, но хочется как-то скоординироваться. Разве нет? — Ты права. Давай обсудим. Пойдём в библиотеку? Предложение оказалось неожиданным. Хазан ещё не была там, только заглянула вместе с горничной, когда осматривала новые владения. А между прочим, ей очень хотелось покопаться в книгах Ягыза Эгемена. Может хоть они помогут понять что он за человек. Пока, кроме того, что он странный и противоречивый, Хазан ничего больше не знала. И любопытство, подпитываемое чувством, определяемым ею как ненависть, раздирало её. Ягыз действительно старался не попадаться жене на глаза после разговора об удочерении. Непонятная борьба стыда и уверенности в своей правоте преследовала его. Особенно остро это проявлялось, когда он думал о Хазан. Поэтому Ягыз хотел разрешить внутренний конфликт, а потом уже продолжать общение. Однако, время шло, а уверенность в себе до сих пор так и не победила окончательно. Это сбивало с толку и раздражало. Он не собирался чувствовать вину перед этой женщиной. Тем не менее, оказалость не так просто пользоваться человеком в своих целях. Даже заявив о своих намерениях, даже без лицемерия. Ягыз стал бояться узнавать её. Если Хазан перестанет быть обезличенной, чувство вины раздавит. Но, кажется, госпожа не даст ему отстраниться. И времени больше нет. Пора вытаскивать Элиф. Комната, выделенная под библиотеку отвечала всем библиотечным стандартам. Высокий потолок, деревянная отделка и та самая атмосфера. Хазан понравилось. Она заняла удобное место за письменным столом. Ягыз сел в кресло рядом. — Мы с тобой недавно поженились, очень счастливы и любим друг друга. Но нам кого-то не хватает. Мы хотим ребёнка. И выяснилось, что мы оба всегда хотели именно детдомовского ребёночка. У нас ведь золотое сердце, одно на двоих. – Фальшиво-сладким голосом начала Хазан. – Такая легенда? Ягыз показательно рассмеялся. Сказал, что очень смешно. — Тебе не нравится? – спросил он. — Не слишком неестественно? — По-моему, неплохо. По плану супруги не должны сразу же выбрать Элиф. Они ведь впервые приехали посмотреть на ребят. И только в процессе обратят внимание конкретно на Элиф. Главное, чтобы девочка тоже проявила ответные чувства. Информация об Элиф была очень скудной, но Эрдал раскопал, что после ухода матери она закрылась в себе и почти не разговаривает, никого не подпускает к себе. В детдомах таким детям обычно несладко. А воспитатели только рады, если ребёнка хотят забрать. Хазан немного успокоилась, обсудив с Ягызом завтрашний день. Она волновалась. Девочка ведь может стать ей дочерью. Это большая ответственность. И большая любовь. Которая не отпустит. И всё это свалилось как снег на голову. Невозможно представить, чтобы ещё месяц назад Хазан готовилась к удочерению. Она не совсем осознала, что замужем. А тут такое. Ягыз, напротив, по мнению супруги был как-то слишком спокоен. Он выглядел так, словно сто раз занимался подобными вещами, как будто, быть отцом для чужого ребёнка всегда входило в его планы. Хазан пришла к выводу, что, либо Ягыз очень хорошо скрывает свои эмоции, либо она абсолютно его не понимает. Прежде чем ехать в заветное учреждение, Ягыз позаботился о подарках воспитанникам. Заведующая детдомом заранее была предупреждена о важных гостях. Она с трепетом ждала чету Эгемен, будучи наслышана об этой фамилии. Но, к сожалению, мало завоевать доверие одной только заведующей. Деньги, связи, громкое имя решают многое, и даже очень – это бесспорно. И тем не менее – не всё. Хазан, наконец, заметила признаки волнения в муже. Она не могла объяснить, но почему-то его переживания её успокоили. Видимо, она убедилась, что не одинока в своих страхах. Ягыз пару раз оговорился, давая указания работникам. Потом Хазан случайно увидела, как он судорожно пил воду. В остальном – идеально спокойный человек. Госпожа даже слегка позавидовала удивительной способности мастерски скрывать свои чувства. Она никогда не умела. Хотя, если подумать, откуда у человека такие навыки... Углубляться в размышления Хазан не стала. Один из помощников сообщил, что машина готова. В салоне Ягыз говорил по большей мере с Эрдалом, потом повторил с Хазан всё, что им предстоит сделать, потом замолчал. Он был без очков, и на секунду Хазан показалось, что в его глазах промелькнула какая-то эмоция. Показалось. — Ты... Не наденешь очки? — Надену. Не буду пугать детей. — Ты совсем не страшный. – Хазан сказала это, не задумываясь, по инерции. Оказавшись на месте, супруги взялись за руки. Хазан шепнула Эгемену, что откусит ему голову, если он предпримет попытки к самостоятельности. Ей хотелось спокойно дойти до кабинета начальства, не боясь, что Ягыз сейчас впилится в какую-нибудь стену. Мужчине было не до этого, поэтому он безропотно опёрся на Хазан и, повинуясь ей, шёл рядом. В дверях супругов встретили с почестями. Началось знакомство. Начался новый спектакль. Не прошло и месяца, а Хазан снова играет центральную роль в одной из постановок. Странная жизнь. Пересказывать диалоги с многочисленными сотрудниками детдома бессмысленно. Эгемена все уважали и боялись. Заставить поверить в трогательную историю о желании взять под опеку ребёнка не составило труда. Самое трудное ожидало впереди. Вся ответственность за выбор ложилась на Хазан. Ей предстояло максимально естественно постараться сблизиться с Элиф. Переступив порог учреждения, Хазан ощутила табун мурашек, пронёсшийся по телу. Запах. Он особенно бросал в дрожь. Сразу же захотелось оттуда убежать. Душа леденела при мысли о тысячах никому не нужных маленьких людях. Так всегда. Но, когда соприкасаешься вдруг с реальностью. Совсем страшно. Хазан сжала ладонь, впиваясь ногтями в руку Ягыза и причиняя ему боль. Через минуту заметила и сразу же расслабила кисть, тихо извиняясь. Она помассировала то место, где остались следы от её ногтей. Оставив мужа в кабинете заведующей, после беседы, Хазан последовала за воспитателем, её вели к детям. Процедура смотрин может показаться бесчеловечной. Ведь дети – не товар. Но как по-другому? Комната оказалась небольшой, стены выкрашены в зелёный, много мягких игрушек. Повсюду дети. В каждом углу. Совсем маленькие и постарше, печальные и весёлые, спокойные и грубые. Множество характеров, особенностей, личностей. Хазан пробыла в помещении несколько минут и стала задыхаться. Глаза заволокли слёзы. Она попросила прощения и почти выбежала в коридор. Прислонилась лбом к холодному стеклу, стараясь придти в себя. Не было ничего такого ужасного или душераздирающего в том, что она увидела. Никого не били, никто не плакал, атмосфера даже была доброжелательной. Но она почувствовала себя очень плохо. Потихоньку успокоившись, Хазан обратила внимание на непонятные звуки. На соседнем подоконнике сидела девочка, бормоча под нос что-то невнятное. Приглядевшись, Хазан узнала племянницу Эгемена. Эта девочка – Элиф.